Туггс подтянулась и встала, являя собой воплощение оскорбленного достоинства:
- Да, и я пойду ш вами. Я не оштанушь ждешь, где меня будет ошкорблять это наглое шождание!
Она зашагала вслед за матушкой.
Дорка хмыкнула:
- Мы привели ее внутрь, и вот как к нам относятся за наше к ней гостеприимство! Старая костлявая попрошайка! Был бы здесь мой братец Джем, он бы не подпустил ее и близко к своим погребам. Ух, этой ежихе не повредила бы хорошая ванна, если бы меня кто спросил!
- Хурр, если бы вас кто спросил о чем, мэм? – Кротоначальник Руго вошел на кухню через служебную дверку. Дорка объяснила ему по поводу Туггс:
- Одна из этого племени Вилтудов завернула к нам в аббатство. Наелась до отвала и пошла вниз в погреба с матушкой Воппл за кувшином настойки.
Кротоначальник пожонглировал связкой ключей, висевшей у него на боку:
- Ну, значится, не получит она ничего. Я дверь закрыл.
Дорка как раз собиралась ответить, когда со стороны подвальной лестницы донесся звук грохота, крика, визга и глухих ударов. Большая выдра поспешила прочь с Руго, катящимся следом за ней:
- Боже мой, что там за шум?
Они нашли Туггс внизу спиральной лестницы из песчаника. Матушка Воппл склонялась над ней, пытаясь усадить ее прямо к запертой двери.
- Она протолкалась мимо меня на верху лестницы, запнулась через те старые лохмотья, которые носит, и прокатилась сверху вниз. Я не могла ее остановить!
- Держитесь-ка, хурр, сударрыни, и отступите назад! – Кротоначальник достал ключ, открывая двери. Они занесли Туггс Вилтуд внутрь между ними, уложив ее на мешок с соломой.
Матушка Воппл провела лапой перед ноздрями старой ежихи:
- Дорка, беги найди сестру Фиск. Я не знаю, насколько она плоха, но она все еще дышит. Кротоначальник, пожалуйста, не могли бы вы найти кружечку сладкого ликера?
Дорка вернулась с сестрой Фиск и аббатом, когда матушка Воппл пыталась влить немного ликера меж стиснутых губ пациентки. Сестра немедленно взяла командование на себя:
- Дайте-ка мне эту кружку. Осторожно поднимите ей голову – кажется, ее вырубило. Я не знаю, какие еще повреждения ей нанесены. Дорка говорит, что она скатилась по всей длине лестницы прямо в закрытую дверь.
Матушка с волнением наблюдала, как ликер потек по подбородку старой ежихи:
- Она просто протолкнулась мимо меня – я ничего не могла сделать!
Кротоначальник похлопал водяную полевку по лапе:
- Хурр, ничего, мэм. Это не ваша вина, бурр!
Ко всеобщему изумлению, веки Туггс затрепетали и распахнулись. Она слабо облизала губы, хрипло произнеся:
- Хмм, чудешный шладкий вкуш. Что это?
Кротоначальник тихонько сморщил свою бархатную мордочку:
- Это одуванчиково-лопуховая настойка, мэм. Тут есть хур-рошая бочка этой настойки для вас, мэм, когда почувствуете себя лучше.
Туггс сильно и резко закашлялась. Она сморщилась и простонала:
- Надеюшь, я не поломала ваших чудешных штупенечек…
Аббат Тибб опустился на колени возле нее, вытирая ей подбородок платком:
- Не пытайтесь говорить, мэм. Лежите тихо.
Он искоса поглядел на сестру Фиск, которая только грустно покачала головой, имея в виду, что для бедной старушки уже ничего нельзя сделать.
Туггс ухватила аббата за рукав, притянув его к себе поближе. Зрители наблюдали, как она что-то сбивчиво прошептала в ухо аббату, делая паузы и слегка кивая. Затем Туггс Вилтуд вытянула одну из своих костлявых лап, как будто показывая на что-то за пределами аббатства. Аббат Тибб все еще держал ухо подле ее губ, когда она издала один последний вздох и последнее дыхание покинуло ее израненное тело.
Матушка Воппл медленно опустила ее голову:
- Ее больше нет, бедняжки!
Тибб накрыл своим платком морду Туггс Вилтуд:
- Хотел бы я, чтобы она прожила дольше, чтобы рассказать мне больше!
Сестра Фиск выглядела озадаченной:
- Почему? Что она сказала?
Отец аббат Рэдволла закрыл глаза, вспоминая послание, которое привело старую ежиху в его аббатство:
- Вот оно, слово в слово, и это кое-что, что мы не можем игнорировать:
Рэдволл предупреждали уж однажды,
Внимательно послушай, что скажу,
Трезубец тот и те глаза на мачте
На долю вашу выпадут, грожу.
И если не послушаете слова,
Что говорят вам Вилтуд и родня,
Послушайте-ка мышь с мечом здоровым –
Ведь это он предупредил меня!
В неловкой тишине, что последовала за декламацией, Дорка Гурди пробормотала:
- Это был сон Угго Вилтуда, парус с глазами и трезубцем, знаком Веарата. Но ведь мой брат Джем сказал, что его победили и убили морские выдры!
Аббат Тибб спрятал обе лапы в широких рукавах своей рясы:
- Я знаю, но мы ждем, когда Джем вернется и подтвердит то, что ему рассказали. Думаю, это будут плохие новости, потому что я верю в то, что сказала старая Туггс Вилтуд. Мышь с внушительных размеров мечом послала её в Рэдволл, а кто усомнится в духе Мартина Воителя?
С каждым днем, пока «Зеленый Саван» рассекал волны в направлении Высокого Северного Побережья, лисица Шекра становилась все более тревожной. Она боялась морских выдр, этих диких воинов из команды Скора Пса Секиры, наслаждавшихся битвой. Шекра никогда не видела Веарата побежденным, пока он не столкнулся с Скором и его тварями. Лиса была Провидицей, но она также была очень проницательным мыслителем. Не важно, какие детали были добавлены к его судну, - она знала, что пираты и морские крысы будут достаточно авантюрными, чтобы атаковать морских выдр на их территории. Вспоминая тела хищников, плывущие в окровавленном море, и с трудом уходящий дико избитый и пылающий корабль, Шекра была уверена, что второй набег не увенчается ничем, кроме поражения. Из подслушивания слухов тех, кто был на борту в тот ошибочный рейд, было явно, что они были одного мнения с ней. Впрочем, бесполезно было обсуждать такие вещи, когда Разз?д был капитаном. Более того, ближайшие помощники Веарата Мула и Джибори всегда были настороже насчет мятежных разговоров.
Шекра знала, что эта ситуация была опасной, и требовалось найти способ ее разрешить. Требовалось немного серьезных размышлений. Ответ пришел одним вечером, когда она сидела на камбузе с остальной командой. Это было после ужина; они попивали грог, когда старый горностай-пират начал брякать на не поддающемся опознанию струнном инструменте и петь. Это была обычная среди морского зверья песня, полная жалости к себе, вызванной изрядным количеством крепкого грога. Шекра прислушалась к хриплому выступлению певца:
Гребите прочь, товарищи, ведь воет ветер – страх,
Лед на линях, лед на снастях и лед на парусах!
Когда я был лишь малышом, сказала моя ма:
«Не будь пиратом, как твой па, на море жизнь горька,
Не следуй крысы ты путем, - скончаешь свои дни
На дне морском, средь хладных волн, в последней пристани!»
Гребите прочь, товарищи, ведь воет ветер – страх,
Лед на линях, лед на снастях и лед на парусах!
Презрел я матушки слова, взгляните на меня:
Я на пиратском корабле, вдали от волн ни дня.
Наш кок противен, боцман груб, живу на баланде
Скажу вам, парни – жизнь горька, я стар и слаб уже.
Шекра передала певцу кружку грога:
- Да, ты прав, товарищ, но если уж ты последовал за морем, обратной дороги нет. Я знаю, уже слишком поздно, но скажи-ка мне, что бы ты делал, если бы осел на берегу? Может, был бы фермером?
Старый горностай безрадостно хохотнул:
- Что, я – и вдруг фермер? Фу, это звучит слишком похоже на тяжкий труд. Мне бы понравилось жить легкой жизнью в каком-нибудь старом солнечном местечке. Да, чтобы кто-то другой готовил для меня еду, и с хорошей мягкой койкой, чтобы спать. Где-нибудь, где ты укрыт от штормов и холода зимой, с большим ревущим огнем из бревен, около которого аж усы поджариваются. Ах, вот бы что мне понравилось!
Шекра кивнула, ее мозг украдкой работал:
- Звучит хорошо для меня. Интересно, есть ли где такое местечко?
Молоденький крысеныш предположил:
- Эта большая гора полосатой собаки, где живут все те кролики, она казалась мне подходящей.
Голос лисы звучал издевательски, ибо она знала, каким путем повести разговор:
- Никакого шанса попасть куда-нибудь близко к этой горе. Эти кролики – воины, такие же, как морские собаки. Тебя убьют прежде, чем ты об этом узнаешь. А вот Красное Аббатство – это бы мне подошло. Ты о нем знаешь?
Молодой крысеныш покачал головой:
- Красное аббатство?
Кок, толстая жирная ласка, окунул кружку в бочонок с грогом:
- Да, я слышал разговоры о нем. Не называется ли оно правильнее Красностенным Аббатством?
Шекра хитро кивнула:
- Ты прав, товарищ. Что же ты слышал?
Кок прикончил половину своей кружки одним глотком и рыгнул:
- Говорят, оно где-то в середине страны, и вокруг него растет лес. Мой дед его однажды видал. Он говорил, что оно построено из красных камней. Там живут лесные жители – древесные мыши, ежи, мыши и так далее. И еды у них также предостаточно.
Шекра добавила своих собственных эпитетов к рассказу кока:
- Ага, кто-то мне однажды говорил, что там есть сады со спелыми фруктами, висящими на всех деревьях, и клубника с черникой; столько меда, что хватит корабль утопить, большой пруд, полный рыбы, птицы и яйца, столько, сколько хочешь!
Старый горностай-певец задумчиво покачал головой:
- Красностенное Аббатство, а? Звучит заманчиво. Почему мы там еще не были? Лесные жители – не такие воины, как кролики и морские собаки.
Лиса поежилась:
- Потому что оно посреди страны, и корабли не могут его достичь. Пираты никуда не идут без своих кораблей. Но о чем я говорю? Этот «Зеленый Саван» теперь может пройти где угодно – по суше ли, по воде ли, уже не важно, так?
На камбузе вдруг воцарилась атмосфера всеобщего возбуждения:
- Мы могли бы пойти туда, бьюсь об заклад, могли бы!
- Ха, не будет никаких проблем с тем, чтобы поубивать кучу лесных жителей!
- Ага, и все это станет нашим, приходи и бери, ребята!
- М-мы буд-дем ж-жить к-как… кап-пит-тан-ны… и… э-э… корол-ли. Инт-тересн-но, а их-х грог хор-рош, а, Шекра?
Теперь, когда она посеяла это зерно, лиса покинула камбуз, на ходу отвечая товарищам по кораблю:
- Наверняка у них есть подвалы, груженные бочками самых лучших напитков, по крайней мере, должны быть, со всем этим фруктовым соком. Должно быть, на вкус они классные и сладкие!
Она выбрела на палубу. Была хорошая весенняя ночь, и в бризе чувствовался привкус обещания лета. Джибори спустился с кормовой палубы:
- Эй, лиса, ты где была? Капитан Разз?д хочет тебя видеть.
Без единого слова Шекра последовала за ним к капитанской каюте.
Веарат ужинал с Муллой и Джибори. Стирая влагу со своего поврежденного глаза, он уставился на Шекру здоровым глазом. Когда кого-нибудь изучал его холодный взгляд, это всегда лишало присутствия духа.
Шекра дотронулась до своего уха в салюте, не уверенная насчет того, зачем ее вызвали:
- Капитан?
Разз?д отложил жареную селедку, которую грыз, заставляя Шекру ждать, пока от оботрет губы и отопьет из своего хрустального кубка немного грога лучшего качества. Он сказал всего лишь одно слово:
- Ну?
Шекра тяжело сглотнула, ее лапы дрожали:
- Вы хотели меня видеть, капитан?
Веарат продолжал сверлить ее взглядом, зная, какой эффект это имело.
- Ну, ты же моя Провидица, не так ли? Скажи мне, что ты видишь!
Лиса внутренне издала вздох облегчения.
- Я ждала, что вы меня спросите, капитан. Минуточку, пожалуйста. – Она вытряхнула из своей сумочки кучку разных камней, деревяшек, ракушек, перьев и других вещей. Выбрав то, что ей было необходимо, она начала бормотать:
Скажи, голос ветра и голос воды,
Какая судьба на Владыки пути,
О знаки камня, воды и земли,
Весть ваша для одного или всех ли?
Она швырнула на стол три камня – два обычных серых и одну черную гальку, изрытую рябинами и пятнышками. Серые камни отскочили от стола на палубу. Черный остался на столе, близко к Разз?ду.
Закрыв глаза, Шекра заговорила:
- Я буду говорить лишь с тобой одним, Великий.
Веарат отпустил своих помощников:
- Оставьте нас!
Как Мула, так и Джибори бросили на лису полные ненависти взгляды. Они вышли из каюты – хотя, едва оказавшись снаружи, они прижались ушами к закрытой двери в попытке узнать, что хотела сказать Провидица.
Шекра начала работать с атмосферой таинственности, созданной ею путем посыпания порошком свечи на столе. Это породило черно-зеленый дым, закружившийся вокруг нее и вокруг Разз?да. Лиса подняла со стола черную изрытую рябинами гальку, показывая ее Веарату:
- Эта галька – ты, Разз?д, отмеченный ранами, но все еще крепкий и сильный. Смотри, куда она упадет, и узнай свою судьбу, которую лишь знаки могут предсказать!
Она бросила ее назад на стол вместе с множеством других кусочков. Ее богатый ум метался туда-сюда, пока она изучала кучку вещей.
Разз?д коснулся своего поврежденного глаза:
- Ну, и что говорят тебе знаки, Провидица?
Шекра храбро заговорила, зная, что ей нужно было сказать:
- Смерть приносит смерть. Старое должно быть отплачено! Смотри, камень может пойти по любому пути, но какой путь выбрать – на высокий север или на юг и восток? Какая тропа ведет к смерти, а какая – к победе? Выбирай, Могучий!
Разз?д стиснул лапу лисы в жестоком захвате:
- Если ты пытаешься накормить меня трюмной водой, я подвешу тебя на мачте и сдеру с тебя шкуру заживо, лиса. Я ясно выразился?
Когти Веарата пронзили лапу лисы, но, зная, что ее жизнь зависит от обмана Разз?да, она постаралась, чтобы ее голос звучал по-прежнему спокойно и не выказал боли:
- Я ведь только посланница, Лорд. Убей меня, и знание останется неизвестным. Решение за тобой, господин.
Раззид зарычал, но отпустил ее:
- Тогда говори! Что означают знаки?
Она начала указывать на то, как упали объекты:
- Смотри, черный камень лежит между двумя группами; одна обращена на север, другая – на юго-восток. В северной группе в основном камни и ракушки, все – знаки силы, с острыми краями.
Разз?д достал что-то из кучки:
- Это не камень и не раковина. Клок сухого мха – объясни это мне, если можешь!
Шекра взяла у него мох, сдув его на пламя свечи, где он рассыпался пеплом. Она быстро ответила:
- Ничто, кроме видения старого морского пса, жизнь которого окончилась в огне. Он был старым вождем. Его дух должен быть отмщен воинами – морскими собаками. Прислушайся к тому, что я сказала ранее. Смерть приносит смерть. Старое должно быть отплачено!
Разз?д тяжело уставился на свою Провидицу:
- Чья смерть?
- Мои голоса говорят, что это будут те, кто убил старика.
Разз?д снова уселся в свое кресло, уставясь на объекты на столешнице:
- А что это за другая куча, те, которые, как ты сказала, на юго-востоке?