Это удалось. Минут через двадцать я попал в знакомые мне помещения, а спустя еще немного и в ответвление, которое и привело меня к тому самому заветному выходу.
Но, к моему разочарованию он оказался закрыт. В некотором изнеможении я опустился на колени и присел, упершись о стену, при этом обхватив голову руками.
Уж, не внаю теперь, на что я там оперся, но неожиданно передо мною отворилась какая-то дверь, и оттуда блеснул солнечный свет. Я в недоумении осмотрелся по сторонам.
Ничего подозрительного. Тогда я опрометью бросился к образовавшемуся среди стен выходу и вскоре выбрался наружу по такой же ступенчастой лестнице, как и в других местах.
Солнце ослепило меня своим светом и, упав на землю, я еще долго тер глаза и ронял слезы, ручьем стекающие по моему лицу.
Очевидно, дверь или тот небольшой проем за мной закрылся, так как приподнявшись и посмотрев в ту сторону, я кроме обыкновенной скалы ничего не обнаружил.
Пожав в недоумении плечами, я не стал больше рисковать и искать тот спасительный для меня выход. В конце концов, для моего ума это было просто непостижимо. И, представив все это самому себе, я решительно отправился подальше от этого места, пытаясь даже не смотреть назад в ту сторону.
Но, пройдя совсем немного, мне пришло в голову, что я так и не узнал,где находится старик и что стало с тем золотом, которое мы все наносили до обеда.
Солнце уже клонилось к закату и веяло вечерним теплом. Я остановился и, посмотрев назад, призадумался.
А стоит ли узнавать? Может, лучше уйти от этого подальше? Перспектива остаться на ночь среди этой гористой местности как-то была не очень благообещающей и малоприятной. Тем более, что незахороненные мною тела спутников оставались как бы в своем незавершении и попросту навевали на меня некоторый страх.
Но все же, поборов в себе эту восставшую волну отчуждения, я отправился обратно к тому самому отверстию, которое позволило опуститься вниз в первый раз.
Вокруг стояла тишина, лишь иногда в некоторых местах что-то пробуждалось и исходило к верху каким-нибудь звуком, который тут же поглощался окружающим и заволакивал его в общую глухоту.
Мне вновь почему-то стало не по себе, и как-то мгновенно заболела голова. Я остановился и, напрягая свои мозги, заставил боль исчезнуть. Так потихоньку я начинал бороться с наступающими время от времени головными болями , и так мне понемногу становилось яснее все то, что со мной же и происходило.
Поняв, что сейчас мне грозит какая-то невероятная опасность, я быстро сел и осмотрелся по сторонам. И точно. Буквально из-под земли, где-то шагах в тридцати от меня, в гору вздыбился небольшой густоватый туман, а затем с треском и шипеньем наружу вырвался водяной столб, достигающий высоты нескольких ярдов над землей.
Минут через десять это все прекратилось, и я мог двигаться дальше. Спокойно пробравшись наверх и миновав место своего благополучного возвращения на поверхность, я приблизился к самому отверстию, где к своему удивлению и обнаружил тело старика, так же исковерканное и распростертое в одну сторону, как и те, кто оставался под землей.
Таким образом мне становилось ясно, что сила непременно действовала с силой драгоценного камня и непосредственно человека, попадающего в зону этого соприкосновения.
Я не стал убеждаться, жив ли старик, ибо и так было ясно, что с ним произошло, хотя тело его было менее повреждено и в общей сложности цело.
Подойдя ближе, я заглянул внутрь. Камни слабо поблескивали в тающих лучах солнца и смутно выражали какое-то таинственное влечение к себе. Мимоволь, но я потянулся было ко входу внутрь, но внезапно охватившая меня головная боль заставила резко отпрянуть в сторону и удалиться на порядочное расстояние.
Я упал на землю и обхватил голову руками, стараясь сдавить ее снаружи и подпереть эту силу внутренне, тоесть своими мозгами.
Спустя некоторое время, боль прошла.
И тут, вдруг, резко возобновившись, заставила вскрикнуть меня и вскинуть мою голову прямо, указав на тело бедного старика.
В ужасе от увиденного, я даже позабыл о ней. Глаза мои расширились, а зубы принялись неистово выстукивать дробь. То, что я увидел, не было обманом.
Тело старика оторвало от земли и натянуло словно струну, при этом руки располагались строго перпендикулярно его телу. Голова, насколько можно, вытянулась вперед, растянув шею до умонепостижимых размеров. Челюсть ослабилась, язык высунулся наружу и так же напрягся, как и все тело в одном напряжении.
Создалось впечатление, будто старик куда-то направлялся, словно птица в полете.
Но, к удивлению, его никуда не сносило и какая-то невероятная сила удерживала его на месте, поднимая немного выше над самой землей. Внезапно все это прекратилось и, резко обмякнув, тело гулко упало вниз. Затем его поволокло по земле немного и вновь расположило, как и прежде до всего этого.
Через минуту боль моя исчезла, а тело старика несколько высвободилось и немного ослабилось.
Я понял, что это была та самая сила, которая поглотила моих спутников внизу. Значит, сомнений не оставалось. Она напрямую была связана с золотом.
Я тихо заплакал. Больно было все созерцать и больно было вдвойне от безысходности создавшегося положения.
Оставалась лишь слабая надежда на то, что кто-то уцелеет, и на судне я отправлюсь обратно. Но, уцелеет ли?
С той самой первой минуты нашей общей разлуки я понял, что здесь творится что-то невероятное. Не знаю, поняла ли это команда, но думаю, что ответы на это вскоре обнаружу сам.
Несколько успокоившись и вдоволь наглотавшись своих собственных слез, я начал спускаться ниже к подножию этой невысокой горы, если так можно было назвать этот участок местности.
Тело старика так и оставалось лежать в том же направлении, и я решил его не трогать во что бы то ни стало, ибо как-то внутренне чувствовал, что оно сопряжено с той невероятной силой.
К этому моменту солнце начало садиться за горизонт, и я едва-едва успел занять себе место на одном из высоких деревьев, окружающих эту гористую местность.
Усевшись поудобнее среди раскладистых ветвей, я решил поужинать и немного отдохнуть, дабы на завтра быть со свежими силами.
В течении всей трапезы меня упорно не покидала мысль о том, что же случилось с другими. Наверное, с этой мыслью я и уснул, свесив голову себе на грудь и крепко ухватившись за ветви.
Проснувшись через некоторое время, я невольно осмотрелся по сторонам и с ужасом обнаружил, что нахожусь не на дереве, а даже чуть выше его, в том же положении, как и перед сном. Я ничего не мог поделать: ни закричать, ни двинуть рукой или ногой. Словно какая-то сила обволокла меня со всех сторон и удерживала в этом положении.
Несмотря на такое свое состояние, я все же смог разглядеть, что к этому времени уже взошла луна и довольно хорошо освещала округу. С тем же успехом я мог обнаружить и то, что тело бедного старика так же парило в воздухе, располагаясь примерно на одном уровне со мною, с той лишь разницей, что оно до сих пор было вытянуто в одном направлении и не двигалось в стороны.
Меня же, в свою очередь, немного качало и я, уже немного приспособившись к этой ситуации, боялся только одного: чтобы в случае ослабления этой огромной силы, меня не уронило мимо моего гнезда, ибо высота была приличная, и можно с успехом было вообще больше не подняться.
Так продолжалось достаточно долго и краем глаза я заметил, что луна за это время прошла приличный путь по небу.
Как-то внутренне чувствуя некоторое ослабление этой общей силы, я весь собрался мысленно и попытался направить свое тело в нужное мне на дереве место.
Это действительно помогло. Спустя еще непродолжительное время, тело мое начало опускаться ниже. Затем сила как-то резко высвободила меня, и я полетел вниз. Благо дело, попал на свое место, правда при этом сильно ударился о само дерево и чуть было не улетел вниз.
Но, слава Богу, все обошлось, и я с облегчением вздохнул. Очевидно, сила вздоха как-то повзаимодействовала с какой-то другой, исходящей изнутри меня самого и это повлияло на весь ход дальнейших событий.
Мeня вдруг снова начало поднимать над моим гнездом. Мыслимо ли дело, я вновь испугался и крепко-накрепко схватился за толстые ветви, охватывая их ногами и руками.
Это помогло, и я опять опустился на свое место. Больше мне не нужно было показывать силу такого взаимодействия, и я тихо-тихо закрепившись на дереве, старался ни о чем не думать, а только созерцать.
Прошло время, мышцы мои устали, глаза также, и я постепенно окунулся в дремоту.
Так прошел весь остаток ночи, и утро озарило меня своим светом в глубоком сне. Где-то уже ближе к полудню, когда солнце находилось почти над головой, я проснулся.
Помотав головой по сторонам и убедившись, что все в порядке, я даже повеселел.
Что-то прибавилось внутри меня самого, и от этого ощущалась какая-то непонятная мне легкость. Но вдаваться в широкое ее рассмотрение времени не было. Поэтому, наскоро позавтракав из того, что еще оставалось, я потихоньку слез с дерева и направился в сторону побережья, дабы узнать, цела ли еще команда и на месте ли само судно.
В последний раз окинув взглядом эту гористую местность, я торопливо зашагал прочь, окунаясь сразу же в почти непроходимые заросли. Теперь, когда со мной не было даже лопаты, оставалось действовать только руками, что доставляло много неприятного, а порой и просто вредного для физического здоровья.
Но, как бы там, ни было, я все же продвигался вперед в надежде на то, что мне удастся найти судно и поговорить хотя бы с кем-то из состава его команды. С этой мыслью я и шагал к цели, упорно пробиваясь сквозь дикие заросли природы.
Это-то и привлекло мое внимание и заставило подойти поближе и поразмыслить над тем, как продолжить свой путь.
Недолго особо размышляя, я пришел к выводу, что нужно соорудить плот и на нем попробовать опуститься вниз по реке. Но как это сделать, если под рукой нет никакого инструмента, а к тому же я мало что соображал в подобном искустве.
Вконец разочаровавшись в своих рукодельных способностях, я тихо опустился на землю и призадумался. Что же мне такое предпринять, чтобы ускорить мое продвижение далее?
Из мимолетного моего задумчивого состояния вывел какой-то дикий истошный крик, расползающийся по всей округе с невероятной быстротой. Несомненно, это был человек. Но кто он и что с ним произошло?
Я вскочил на ноги и вслушался более внимательно. Но, нет. Крика больше не последовало, а тишина наполнилась каким-то разноголосьем. Тогда я понял, что это очередное продвижение куда-то той дикой массы крыс, почему-то сегодня несколько запоздавшей по времени.
- Вот так дела,- проговорил я тихо сам себе, -значит, существует какая-то сила, которая гонит этих тварей с одной стороны в другую.
Что это за сила, я, конечно, не знал, но пытался все же понять ее и определить, в какую сторону она направлена. Судя по разноголосью, возникшему то там, то там, я определил, что она распространяется строго с юга на север и, очевидно, наоборот, когда сила меняет направление.
Но, в этом еще предстояло убедиться. И тут я неожиданно вспомнил за тело старика и моих спутников. Именно так они располагались под воздействием этой невероятной силы.
- Значит,- решил я про себя,- сила овладевает всеми ими в определенное время, но не всегда точно, тоесть не в одно и то же время каждый день и гонит всех в какую-либо строго заданную сторону.
Но почему так происходит?
Этого я не знал и пока объяснить не мог. Оставалось дождаться освобождения моего месторасположения от диконесущихся тварей, а потом разузнать, что случилось с кричавшим человеком.
На всякий случай, я решил пока забраться на дерево и, как птица, созерцать происходящее.
Спустя некоторое время это страшное зрелище приблизилось ко мне. Правда, проходило оно несколько в стороне, но это не мешало наблюдать за ним и делать свои умозаключения.
Масса тварей пронеслась куда-то вглубь зарослей, оставив после своего прохода лишь смятую траву. После получасового отдыха я набрался смелости и спустился вниз.
Ничего такого особенно заметного не наблюдалось, из чего можно было сделать вывод, что сила эта касается только животных, а не всего окружения.
Я вновь подошел к реке и оттуда попытался восстановить происхождение крика. Вначале мне показалось, что он раздался непосредственно с севера, но немного поразмыслив и напрягая собственную память, я пришел к выводу, что это в другой стороне. Именно туда мне и вздумалось пойти.
Я пересек реку и углубился в заросли, почти такие же, как и на этом берегу. Надо сказать, что река оказалась не глубокой, и вода порой доходила мне только до пояса, что, конечно, меня особенно обрадовало, ибо с детства я боялся всякой глубины.
Продираясь сквозь растительность, ко мне неожиданно донесся отдаленный звук в виде хлопка. Затем, спустя время он повторился, и воцарилась тишина.
"Что еще за новизна? - подумалось мне тогда, но я не стал останавливаться и продолжил поск.
Наконец, чаща немного расступилась, и это дало возможность мне более широкого обзора местности.
Полагаясь на какое-то внутреннее чувство, я продолжал идти вперед. Каково же было мое удивление, когда впереди себя, шагах в тридцати, я увидел одного из членов команды. Он попросту болтался на дереве, очевидно, пытаясь слезть.
Но, так как было высоко, судя по всему, ему было страшновато это сделать, и человек, уцепившись руками за ветки, просто висел, не зная, что предпринять.
Я подошел ближе и попытался рассмотреть его лицо. Оно было перекошенным от ужаса и многострадального избытка чувств.
Наверное, что-то ему встретилось на пути такое, от чего он почти бессознательно вскарабкался на дерево, а теперь не мог с него слезть.
Я подошел еще ближе, стараясь быть не замеченным и решил посмотреть, как он со своей задачей справится.
Человек же, повисев еще немного, тихо вскрикнул и рухнул вниз, по дороге цепляя ветки и кувыркаясь до самого низа.
Тело стукнуло о землю и затихло.
Я уже хотел было пойти и помочь ему, но что-то меня сдержало и заставило обождать. Через некоторое время, человек зашевелился и приподнялся. Лицо его скорчилось от боли, а горло издавало какой-то стон.
Спустя еще немного, он потихоньку встал и зашагал в одном направлении, из чего я заключил, что, скорее всего, человек идет к своим.