— Да, меня брат научил, — ответила она, ошарашенная его реакцией.
— Твой брат? — У фавна был откровенно изумленный вид.
— Мой самый старший брат, Ханс Петер, — пояснила она, хотя это казалось глупым, поскольку фавн не знал ее братьев по именам и вообще есть ли они у нее.
— Ханс Петер Ярлсон? — Голос фавна упал до еле слышного шепота.
Ласси схватила Эразма за хрупкие плечи:
— Откуда ты его знаешь?
Эразм выскользнул из ее хватки.
— Произошла ужасная ошибка. Она так разгневается. — Лицо его побелело и застыло от страха.
— Кто разгневается?
Фавн вздрогнул.
— Надеюсь, ты никогда не узнаешь, — безрадостным голосом произнес он. — Я пришлю Фиону прибраться. — И он порскнул прочь.
Спустя несколько минут вошла Фиона. К тому времени ласси сложила осколки разбитой кружки на поднос и поставила его на боковой столик.
Селки мокрыми полотенцами стерла пятно с ковра и унесла поднос с разбитым фарфором, не проронив ни слова. Ласси хотела отпустить несколько замечаний, но мрачное лицо Фионы заставило ее отказаться от этого намерения.
Когда в ту ночь пришел ее сосед по кровати, ласси еще не спала. Раздраженная, она выпрыгнула из постели, как только он в нее улегся. Она споткнулась о тапочки, ударилась локтем о диван и в ярости заорала.
— Я не в настроении терпеть тебя, — заявила ласси сквозь стиснутые зубы. — Один из нас будет спать на диване.
Она подождала, но ответа не получила. Разумеется.
— Хорошо, тогда это буду я, — рявкнула она, сдернула с постели белую медвежью шкуру, закуталась в нее и улеглась.
Ее гость даже не подождал, пока она устроится поудобнее. Он вылез из кровати, подхватил девушку на руки и опустил на кровать с ее стороны. Она попыталась вскочить, но он пригвоздил ее к месту. Когда она наконец расслабилась, он отпустил ее и перешел на свой край.
— Если это часть заклятия, то очень глупая часть, — с досадой произнесла ласси.
Но она устала и к тому же хотела обдумать все открытия дня, а потому осталась в кровати. Ее сосед глубоко вздохнул, напомнив ей Ролло, и уснул.
Ласси бодрствовала почти до рассвета, размышляя о принцессах, от которых люди разбегаются с воплями, и о выражении лица Эразма, когда он услышал историю.
И о том, что Ханс Петер совершенно определенно гостил в ледяном дворце.
Глава 13
Наутро ласси, раздраженная донельзя, нагнулась, чтобы взбить подушку своего соседа. Раздражение испарилось, когда она высмотрела на наволочке темный волос. Она пощупала его, но он ничем не отличался от ее собственных волос. Ласси намотала его на палец и положила получившееся колечко в деревянную коробочку с запасом кружева и жемчужин.
Весь тот день Эразм не показывался. Вместо него за обедом и ужином прислуживала Фиона, она же принесла девушке ее вечернюю чашку какао. На следующий день все повторилось: никакого Эразма, зато мрачная селки. Исбьорн игнорировал вопросы ласси о резьбе на ледяных колоннах и о том, где Эразм. Ласси чувствовала себя так, словно ее за что-то наказывают, но понятия не имела за что. Какая разница, сколько вопросов она задает? Особенно если на них никто не отвечает.
Минула почти неделя, прежде чем она снова увидела фавна. Проходя через большой зал, ласси наткнулась на него, почти прилипшего носом к одной из колонн. Заложив руку за спину, он раскачивался взад-вперед на своих черных копытцах, и ласси нарочно шаркнула тапочками по ковру, чтобы обнаружить свое присутствие.
— Ой! — Фавн резко обернулся. — Госпожа!
— Где ты был?
— Н-нигде.
— Ладно, я рада, что ты вернулся и разговариваешь со мной, — сказала ласси. — Прости, если расстроила тебя тогда.
— Это не ваша вина, госпожа, — сказал фавн, бочком отодвигаясь от колонны.
Сообразив, что он не в состоянии прочесть написанное, ласси указала на другую колонну.
— Вон та, — тихо сказала она.
Эразм скосил глаза на колонну и облизнул губы. Он оглянулся через плечо, затем посмотрел через плечо ласси, но в поле зрения больше никого не было видно. Ролло ушел на утреннюю прогулку.
Ласси подошла к нужной колонне, и, немного поколебавшись, Эразм к ней присоединился. Его копытца громко цокали по ледяному полу. Девушка прочла историю вслух, указывая пальцем на каждый символ.
— Не знаю, что означает этот знак, но, судя по символу над ним, речь идет о юных особах женского пола, — сказала она.
— О фавнах, — выдохнул Эразм. — Это, должно быть, знак для фавна на… этом языке.
— Тогда ты знаешь, что это такое? — Она указала на значок под символом, означавшим принцессу. — Я знаю, что это, — она обвела символ «принцесса», — означает «принцесса».
— Могу догадаться.
— Что это?
Фавн помедлил, лицо его побелело.
— Тролль. — Он выдохнул слово в неподвижный воздух, не глядя на ласси, но таращась на символ, которого касался ее палец, так, словно лед сочился ядом.
Ласси не знала, что и сказать.
— Я думала, тролли все уродливые, — сказала она наконец. — Но наверное, даже у троллей принцессы красивые.
Фавн лишь вздрогнул.
Тут ласси кое-что сообразила, и душа у нее ушла в пятки.
— Дворец выстроен магией троллей, да? И именно колдовство троллей удерживает здесь исбьорна?
Снова дрожь.
— Я наговорил слишком много. — В голосе Эразма прозвучал настоящий страх. — Мне надо идти. — И он поцокал прочь.
— Нет, подожди! Пожалуйста! Расскажи еще!
Но как бы быстро ни бежала ласси, фавн оказался проворнее и только мотал головой на бегу, не оглядываясь.
Он домчался до двери, ведущей вниз, в кухню, и начал спускаться по лестнице, но потом остановился и полуобернулся. Ласси тоже остановилась в нескольких шагах от него, протянув руку то ли в извинении, то ли в мольбе — она сама толком не знала.
— Имя девушки-фавна, — внезапно произнес Эразм сдавленным голосом, — той, что бросила вызов принцессе троллей и умерла за свой острый язык.
Ласси пришлось тоже облизать губы, иначе бы она не сумела произнести ни слова.
— Да?
— Ее звали Нарелла. На нашем языке это означает «яркая». — И он поспешил по темной лестнице вниз, в царство слуг.
— Нарелла, — повторила девушка.
Красивое имя. Ласси, так долго обходившаяся без собственного имени, испытывала естественную зависть к красивым женским именам. Но она тут же вспомнила об имени, подаренном ей белым оленем, — оно представлялось ей прекраснейшим из имен. Да и гибель этой девушки-фавна, Нареллы, не оставляла места для зависти.
— Белый олень, — выдохнула ласси. — Белый олень, — повторила она громче.
И отвесила сама себе оплеуху, чувствуя себя полной дурой.
Столько лет прошло и столько всего случилось с тех пор, что она позабыла, какой была ее первая просьба к оленю: исцеление для Ханса Петера. А олень, разглядев вышивку на белой парке, отпрянул и сказал, что Ханс Петер проклят троллями.
— Я должна была давным-давно сопоставить эти вещи, — пробормотала про себя ласси.
К тягостному ощущению собственной глупости добавился страх.
Подавленная, она вернулась к себе в покои. Ролло возлежал на любимом месте перед камином. Благодаря толстым кускам мяса и сладостям, которыми его тут кормили, волк заметно раздался в области брюха и едва пошевелился при виде хозяйки. Ласси села в кресло у огня и положила ноги в тапочках на меховой бок Ролло.
— Нарелла, — сказала она.
— Будь здорова, — откликнулся он.
Она раздраженно потерла ноги о его мех.
— Я только что разговаривала с Эразмом. Помнишь историю о том, как девушки резвились, а потом их обнаружила принцесса и они разбежались? Ту, которая не убежала, дерзкую, звали Нареллой. Она была фавном. — Ласси набрала побольше воздуха. — А ее жениха звали Эразмом. Наш Эразм и есть тот, кому преподают урок милости и красоты.
Ролло выкатился у нее из-под ног и сел.
— Это он тебе рассказал?
— Нет. И да. Я застала его за разглядыванием колонн и показала ему правильную, а он сообщил, что неизвестный мне значок под символом девы означает фавна. Потом я спросила его про значок под символом принцессы.
— И что он означает? — Ролло наставил уши вперед и подался к ласси, прижавшись грудью к ее коленям.
— Тролля. — Ее снова пробрала дрожь при этом слове.
Но Ролло задрожал гораздо сильнее. Он вздыбил шерсть и оскалил белые зубы.
— Значит, этот тухлый запах — запах тролля, — сказал он и направился в спальню.
Ласси последовала за ним и увидела, как Ролло прошел сквозь комнату в гардеробную. Там он остановился посреди ковра и посмотрел на девушку.
— Что ты делаешь? — Ласси встала в дверях, положив ладонь на косяк.
Она чувствовала себя усталой, вымотанной и больной. Магия троллей.
— Надень свои старые вещи. — Голос волка звучал натянуто. — Мы уходим.
— Мы не можем уйти.
— О том, чтобы жить в логове троллей, речи не шло. — Каждая мышца в теле Ролло напряглась.
— Ролло, я дала слово, что пробуду здесь один год. Прошло всего два месяца.
— А медведь обещал, что тебе не причинят вреда.
— Но мне и не причинили. Мы в полной безопасности.
— Это не безопасность. Как тут может быть безопасно? Тролли! Тролли!!! — От волнения он принялся кружить по комнате. — Эразм здесь в ловушке, исбьорн здесь в ловушке, Эразмову невесту убили — нам надо выбираться!
— Я не могу. Я дала слово!
Ласси вцепилась в скользкий косяк. Страх Ролло подпитывал ее собственный, и ноги сделались ватными. Еще немного — и она упадет в обморок. Дом троллей!
— Нас обманули! Обещание, данное лжецу, не считается, — возразил Ролло.
— Но он не лгал. Он ничего не сказал. Он не мог, ведь он здесь в ловушке! Мы должны помочь ему!
— Почему? Кто он тебе?
— Никто… Нет! Он мой друг, и твой тоже, — сказала она. — Я не оставлю исбьорна страдать здесь под гнетом колдовства. И если я сумею помочь ему, то и Хансу Петеру помогу.
Однако ласси ощутила в груди странное шевеление и внезапно поняла, что не оставила бы исбьорна, даже не будь Ханса Петера.
Ролло заскулил и принялся скрести лапами дверь гардероба, в котором хозяйка хранила старую одежду.
— Мне это не нравится. По-моему, нам надо бежать.
Внимание девушки переключилось на гардероб. Все прочее потускнело. Гардероб. Ее старая одежда. Слова белого оленя. Парка Ханса Петера.
— Тролльский язык, — выпалила она.
Ролло перестал скулить.
— Что?
— Вышивка на парке Ханса Петера представляет собой надпись на тролльском языке, — пояснила ласси, подлетела к гардеробу и рывком распахнула двери.
Вытащив белую парку, она плюхнулась на пол вместе с ней. Красные и синие полосы вышивки злорадно таращились на нее, завитки и пики прямо на глазах обретали смысл. Символы здесь были более угловатые и зловещие, чем на резных узорах, а читать вышивку оказалось труднее, чем резьбу. Ласси оглянулась через плечо, уверенная, что за ней наблюдают, но это был всего лишь Ролло. Он метался взад-вперед и скулил.
Синие ленты, вышитые белым, рассказывали историю о любви и утрате и странном месте «по ту сторону луны». Красные ленты, также вышитые белым, рассказывали ту же историю о любви и утрате, но эта история сочилась предательством и гневом. Ласси впервые заметила, что синие ленты перекрывают красные, загораживая некоторые символы, и что вышиты они разными руками. Синие ленты отличались мелкими и искусными стежками; на красных стежки были крупнее, грубее и при этом дышали подлинной мощью.
— Что там говорится? — Ролло прижался к ней, поддевая парку носом.
— Вышивка говорит, что носивший парку жил здесь, в ледяном дворце, — с трудом произнесла ласси. — Нет, он… должен… жить здесь. Год и один день, с девушкой как с… невестой… которая никогда не видит его лица.
— Как исбьорн, — перебил ее Ролло. — Только ты не годишься ему в невесты: порода не та.
— К тому же я видела его лицо, — заметила она машинально, продолжая читать. — Это говорят красные части. В них сказано, что он будет предан и тогда ему придется отправиться к принцессе и… любить ее вечно, — торопливо закончила она.
— Принцессу троллей?
— Да. Опять эта ужасная принцесса троллей. Я с тобой согласна: ее нельзя назвать хорошим человеком.
— Она вообще не человек — она тролль, — поправил ее волк, как будто это решало дело.
Для ласси — решало. Эта бедная, непонятая принцесса, которая, если верить историям, просто искала любви, на самом деле оказалась ужасной тварью, заманивающей невинных в ловушку при помощи магии. Она поработила Ханса Петера, но он каким-то образом сумел сбежать. Или нет?
— На Хансе Петере по-прежнему лежит проклятие тролля, — сказала ласси. — Вот почему он до сих пор так несчастен. И вот почему у него волосы седеют, хотя он еще молод.
— Ты не дашь нам уйти, пока не разрушишь эти чары, да? — простонал волк. — Мы никогда не попадем домой!
— Почему ты уверен в моем поражении?
— Потому что это тролль. Ты не можешь сражаться с троллем. Я не могу сражаться с троллем. Никто не может сразиться в троллем и остаться в живых. — Он вздрогнул и отряхнулся. — Посмотри на резьбу по всему дворцу. Она рассказывает только о существах, убитых или порабощенных этим троллем.
— Ну, наверное, они не знали, с чем имеют дело. Но мы-то знаем, — обиженно возразила ласси.
Если Ролло не верит ей, то кто поверит?
— О-хо-хо, — протянул волк. — Затем сменил тему. — А что говорится в синей части?
— Ах да. — Ласси, нахмурясь, склонилась над вышивкой. — Она не такая внятная, как красная. Здесь говорится: «любить тебя всегда, скучать по тебе всегда», а затем что-то про «бежать днем и ночью, покинуть место солнца и луны, льда и снега». «Никогда не оглядывайся, никогда не забывай».
Глава 14
Ласси увлеклась разбором записанной на парке истории и не заметила, как пролетело время. В точности как при расшифровке колонн в большом зале, она проработала все время обеда и чаепития, корпя над знаками. Вконец раздосадованная путаницей синих и красных лент, она взяла маленькие швейные ножницы и аккуратно перекусила нитки, которыми синие ленты крепились к парке. Осторожно приподнимая высвобожденные участки синих лент, она без труда разобрала жуткое содержание красных.
— Здесь что-то странное, — сказала она Ролло. — Я не до конца понимаю. Что-то о том, чтобы поймать его без цепей, сделать его прекрасным и ужасным, тогда как прежде он был только прекрасным. Не могу сообразить.
От дверей раздалось ворчание. Ласси в испуге выронила парку и неуклюже вскочила. Ролло зарычал и вздыбил шерсть, но затем расслабился, увидев, кто пришел.
— С тобой все в порядке? — В дверях стоял на всех четырех лапах исбьорн.
— Да. Просто ты напугал меня, — пропищала ласси.
— Я стучал, — извиняющимся тоном произнес он. — Но ты не отвечала, и я заволновался.
— Ой, да, извини, я была… занята.
Она торопливо запихала парку обратно в шкаф. Белый медведь всегда чувствовал себя неуютно при любых разговорах о колдовстве, поэтому она не видела смысла рассказывать ему о последних открытиях.
— У меня для тебя кое-что есть. — Мощный рокочущий голос исбьорна звучал застенчиво.
— Что?
— Мне пришлось оставить это в гостиной. — Он развернулся. — Пожалуйста, пойдем посмотрим.
Она прошла за ним в гостиную, Ролло не отставал. Исбьорн подошел к маленькому столику у камина и сел. Длинным черным когтем он указал на тоненькую книжицу на столе.
Ласси подошла и взяла ее. На кожаной обложке виднелись еле заметные вмятины от зубов, оставленные исбьорном, пока он нес книжку во рту. В остальном это была самая обычная книжка, переплетенная в коричневую кожу без всяких надписей. Ласси открыла подарок, но листы внутри тоже оказались пустыми. Всего страниц было примерно десять.
— Дневник? — Она подумала, как это мило с его стороны, но довольно странно.
Медведь рассмеялся:
— Не совсем. Тебе лучше не записывать в нее секреты. У твоей родни есть такая же. Что ты напишешь, они увидят. Они напишут — увидишь ты.
Ласси уставилась на книжку, потом на исбьорна.