— Тебе что больше понравилось — брусья, турник или кольца? — спросил Роланд, когда они с Мартином вышли из спортзала на большую перемену. — Мне больше всего на кольцах понравилось болтаться. Висишь, как в джунглях на лиане. Я прямо чувствовал себя Тарзаном. Меня так и подмывало крикнуть что-нибудь эдакое, тарзанье!
— Терпеть не могу все эти штуки, вместе взятые! — хмуро проговорил Мартин. — Еще упражнения на матах куда ни шло. Кувырки там всякие… Хотя бы падать некуда. Самая гадость, по-моему, турник! Переворот на перекладине! Ужас какой-то!
— Да, еще намучаемся, — согласился Роланд. — В понедельник, наверное, уже дойдем до этих переворотов махом. Самое трудное — махом назад, вперед еще ничего.
— Откуда ты знаешь про перевороты махом — вперед, назад? — спросил Мартин.
— Да Йенс рассказывал, — ответил Роланд. — Он же у нас спортклубе «Фридрих Ян».
Тут к ним подошла Тина.
— Ну что, замучил вас физтиран? — спросила она.
— Не то слово, — вздохнул Мартин. — У меня вообще ничего не получалось. Дауме издевался надо мной как мог. Представляю себе, как он над Субастиком измывается! И кстати, о Субастике. Считаю, что нам самим не справиться. Надо привлечь моего папу. Пусть он пойдет к Дауме и потребует выдать Субастика. Другого выхода у нас нет. Так что сегодня я ему все расскажу.
— Всё? — спросил Роланд.
— Да, — ответил Мартин.
В тот же день за обедом Мартин осуществил задуманное.
Господин Пепперминт вернулся сегодня пораньше с работы. Вся семья была в сборе.
— Хотите я вам кое-что покажу? — спросил Мартин в тот момент, когда мама уже собралась наливать суп.
Он достал из кармана пузырек с возвратными каплями для Субастика.
— Откуда это у тебя?! — удивился папа. — Нашел? Значит, они просто у тебя куда-то завалились? И Дауме ни при чем? Выходит, он не воровал у тебя капель?
Теперь настал черед Мартина удивляться.
— Откуда ты знаешь о Дауме? — спросил он, пристально посмотрев на отца.
— Сейчас это не важно! — отмахнулся господин Пепперминт. — Давай скорее капли! Субастик в опасности! Мы должны срочно вызвать его сюда!
— Вызвать не получится, — сказал Мартин. — Мы уже пробовали.
— Кто это мы? — спросил господин Пепперминт.
— Роланд, Тина и я, — ответил Мартин. — Господин Дауме пожелал, чтобы Субастик оставался у него в квартире и не выходил без его разрешения. Если выпить сейчас капель, то два желания начнут бороться друг с другом, понимаешь? Есть только один выход: ты должен завтра пойти к нашему новому директору домой и потребовать от него, чтобы он немедленно отдал Субастика. Он живет на…
— …Гинденбургштрассе, тридцать три, — перебил Мартина господин Пепперминт.
— Откуда ты знаешь? — в очередной раз удивился Мартин.
— А ты откуда знаешь, что господин Дауме захватил Субастика? — спросила мама. — Почему ты нам ничего об этом не рассказывал?
— Сначала это было только предположение, — ответил Мартин. — Я совсем недавно узнал об этом точно. От Субастика. Я видел его. Ты себе не представляешь, как он выглядит!
— Он стал совсем маленьким, да? — спросил господин Пепперминт.
— Крошечным! — подтвердил Мартин. — А ты что, его тоже видел?
— Нет, — ответил господин Пепперминт. — Субастик прислал мне письмо.
Господин Пепперминт поднялся, достал из внутреннего кармана куртки записку и протянул ее Мартину.
— Да тут ничего не разобрать, так мелко написано! — воскликнул Мартин.
— Я с лупой читал, — сообщил господин Пепперминт и пересказал Мартину содержание записки.
— Он просил тебя о помощи, а ты сидел сложа руки? — негодующе сказал Мартин.
— Ничего я не сидел! — ответил господин Пепперминт. — Я тут же позвонил дяде Антону, а во вторник мы даже забрались в квартиру к этому Дауме, чтобы освободить Субастика!
— Вы тоже?! — изумился Мартин. — Вы нашли его?
— Что значит «вы тоже»? — не понял господин Пепперминт.
— Тина тоже проникла в квартиру, — сказал Мартин. — Мы сделали дубликат ключа. Но она не успела там как следует все обыскать. Ее вспугнул какой-то дядька — то ли брат, то ли дядя господина Дауме.
— Дядька?! — воскликнул господин Пепперминт. — А как он выглядел, ты знаешь?
— Тина сказала только, что у него были длинные волосы, — сообщил Мартин.
— Да это же был Понеделькус! — закричал господин Пепперминт. — Невероятно! Значит, он натолкнулся на твою Тину! А мы-то подумали, что это дочка господина Дауме.
— Вот что получается из-за ваших секретов, — заметила госпожа Пепперминт. — И почему было не рассказать друг другу все как есть?
— Восполним этот пробел, пока не поздно, — сказал господин Пепперминт.
Так они и сделали. Мартин описал во всех подробностях, как они с Роландом и Тиной попытались спасти Субастика. Господин Пепперминт поведал о том, что он предпринял вместе с господином Понеделькусом.
— С тех пор мы целыми днями ломаем с Антоном себе голову, что тут еще можно сделать, — завершил свой отчет господин Пепперминт. — Антон считает, что я должен пойти к этому Дауме и прямо сказать ему в лицо, что нам, дескать, все известно и о каплях, и о Субастике.
— Так и надо сделать! — воскликнул Мартин. — Я знаю, ты не любишь ни с кем ссориться и всякие разбирательства, это не для тебя, но у нас нет другого выхода, понимаешь? Я же не могу пойти к директору и призвать его к ответу! Это может сделать только взрослый.
— Согласен, — ответил господин Пепперминт. — Завтра суббота, так что прямо с утра и пойду к нему на Гинденбургштрассе и поговорю с ним по душам!
Но плану господина Пепперминта не суждено было осуществиться.
Помешали этому выборы президента клуба любителей роликовых коньков, состоявшиеся в пятницу вечером.
Глава одиннадцатая
Еще одно заседание с головокружительными последствиями
Вечером в пятницу господин Дауме надел свой лучший костюм, повязал серебристый галстук и надраил до блеска выходные ботинки. Затем он прошел в кухню, открыл хозяйственный шкаф и сказал, обращаясь к Субастику:
— Вылезай! Посидел в темноте, и хватит!
Субастик выбрался наружу.
— С чего ты взял, что у меня там темно? — спросил Субастик, подслеповато щурясь на свет. — Что-то я там никакой такой особой темноты не увидел!
— Не морочь мне голову всякими глупостями! — раздраженно сказал господин Дауме.
— А умностями можно? — поинтересовался Субастик. — Тогда вопрос: что можно увидеть, если сидеть в темноте?
— Ничего, — машинально ответил господин Дауме, занятый своими мыслями.
— Вот именно! — воскликнул Субастик. — А раз ничего не видно, то как можно разглядеть, в темноте ты сидишь или нет? Правило номер триста два:
Если в темноте сидишь,
Разглядеть ты можешь — шиш!
Хоть глаза ты все протри,
Не увидишь ты ни зги!
— А что это у тебя такое в руке? — закричал господин Дауме.
— В какой? В левой или в правой? — уточнил безмятежно Субастик. — В левой, насколько я могу судить, недоеденная часть пылесосного пакета для пыли, — сказал он с таким видом, как будто сам очень удивлен находкой.
Господин Дауме заглянул в шкаф.
— Да ты сожрал все пылесосные пакеты! — возмутился он.
— Одним воздухом сыт не будешь, — заявил Субастик и пропел:
Кто отбывает в шкафу наказанье,
Тот сам добывает себе пропитанье!
К тому же, — добавил он, — мне их просто жаль. Я спас их от гораздо более печальной участи.
Чем пыльной дрянью всякою давиться,
Им лучше в животе моем укрыться!
Там у меня…
— Все, хватит болтать! — перебил его господин Дауме. — Мне нужно четко распланировать свои желания! Сегодня выборы президента клуба. Сколько у нас там веснушек осталось?
— Если ты мне дашь зеркало, я посчитаю, — сказал Субастик. — Потом ты пересчитаешь, потом мы сложим результат и разделим на два.
— Сам справлюсь, — пробурчал господин Дауме. — Восемь штук, если я не ошибаюсь.
— Главное не ошибиться, чтоб потом не удивиться! — пропел Субастик.
— Да замолчишь ты, наконец, или нет?! — не выдержал господин Дауме. — Мне нужно понять, сколько мне понадобится желаний! Главное, ты помнишь, — на одиннадцати бюллетенях должно появиться имя «Дауме». Это будет пожелание номер один.
— Это будет желание номер последнее, — встрял Субастик. — Я же тебе говорил, такое желание продержится не больше часа. Значит, его нужно загадывать ближе к концу. Ведь у тебя наверняка наберется целый список других дурацких пожеланий, которые должны быть исполнены до того.
— Верно, — согласился господин Дауме. — Вот такой, например, момент. Я же не могу туда явиться пешком. Все-таки будущий президент. «Бугатти» у нас теперь нет, да и вообще, как-то несерьезно.
Мне нужен солидный черный лимузин. Сколько на это уйдет веснушек?
— На лимозин? Три, — ответил Субастик.
— Понятно, я так и думал, — сказал господин Дауме.
— Одна пойдет на лимон, — принялся объяснять Субастик, — одна на резину, и одна на то, чтобы отжать все хорошенько и перемешать. Напиточек получится что надо! Крепкий, как раз для солидных мужчин!
— Не строй из себя дурака! — осадил его господин Дауме. — И не говори, что можешь построить дурака из меня! Иначе я из тебя котлету сделаю! Так, на чем я остановился?
— На полу! — подсказал Субастик.
— Я говорил о лимузине, — не дал сбить себя с толку господин Дауме. — Главное, взять машину из какого-нибудь отдаленного салона.
— Из Салоник, может быть? — спросил с невинным видом Субастик. — В Салониках много салонных слоновьих машин.
Господин Дауме стиснул зубы и снова проигнорировал Субастика.
— Желаю, — сказал он твердым голосом, — чтобы у меня под окном сейчас же оказался черный лимузин с заправленным бензобаком.
Не успел он закончить предложение, как Субастик уменьшился сантиметров на десять. Теперь он был приблизительно такого же роста, какого был, когда только познакомился с господином Пепперминтом. Тогда он помещался в рюкзаке.
— Судя по всему, желание исполнилось, — с довольным видом сказал господин Дауме.
Он поспешил к окну. Машина стояла, аккуратно припаркованная прямо перед домом.
Господин Дауме посмотрел на часы.
— Так, пора двигаться, — сказал он. — Теперь вот только встает вопрос, как мне тебя пронести в зал, чтобы я мог спокойно загадывать желания?
— А где он валялся, твой вопрос? Наверное, уж давно протух! — не удержался от замечания Субастик.
— В последний раз говорю, — прорычал господин Дауме. — Прекрати мне морочить голову! Я не собираюсь на тебя тратить свое драгоценное время!
— А мне твое драгоценное время даром не нужно! — выпалил Субастик.
Вне себя от ярости, господин Дауме схватил Субастика за волосы и поднял его вверх.
— Закрой сейчас же рот! — рявкнул он. — Ты мешаешь мне думать! Понял? Отвечай!
Субастик молчал.
— Я тебя спрашиваю, ты понял? — еще раз спросил господин Дауме.
— Если я должен держать рот закрытым, как я могу сказать, что я понял твои дурацкие правила?! — возмутился Субастик.
— Какие такие правила? — спросил господин Дауме, продолжая держать Субастика за волосы.
— Вот наглость! — сказал Субастик. — Я еще должен тебе напоминать, какие у тебя правила? У тебя их всего-то две штуки, запомнить не можешь? Номер один: «Кто берется возражать, тому надо в ухо дать!» Номер два: «Кто решил тут пошутить, того надо придушить!» На это, впрочем, у меня есть свое правило, номер тысяча два: «Чтобы битым не ходить, лучше шутки отменить». Временно.
— Ладно, живи пока, — сказал господин Дауме и усадил Субастика на стол. — Как же мне тебя протащить на заседание? Может быть, мне тебя в кого-нибудь превратить? Но этого хватит ведь только на сорок пять минут, правильно?
— Да, — подтвердил Субастик. — Папа Пепперминт сажал меня раньше в рюкзак, когда ему нужно было куда-то идти, — сказал Субастик.
— Рюкзак, конечно, это мысль, — задумался господин Дауме. Но тогда он должен быть особенным… Чтобы подходил президенту… Так, желаю, чтобы у меня появился темно-коричневый кожаный рюкзак с серебряными застежками и такой, чтобы в него поместился Субастик.
— Невелик рюкзачок-то, — протянул Субастик, разглядывая новинку, которая теперь лежала перед ним на столе. — Это не рюкзак, а какой-то крюк-зак — в таком только крючком сидеть. Не мог, что ли, сказать: хочу такой рюкзак, чтобы в нем удобно поместился Субастик?
— А меня не интересует, удобно там тебе или нет! — сказал господин Дауме. — Гораздо больше меня интересует, сколько у тебя осталось веснушек.
— Три ушло на лимузин, одна на рюкзак, а было восемь, — сообщил Субастик. — Вот и считай сам. А не можешь — пожелай себе калькулятор.
— Одна мне понадобится на бюллетени, и три еще остаются в запасе, — пробормотал господин Дауме. — Негусто, но лучше, чем ничего.
Господин Дауме посмотрел на свое отражение в кухонном окне, поправил галстук и скомандовал:
— А теперь полезай в рюкзак и поехали!
Когда господин Дауме появился в клубе, народу еще было мало. Он повесил свое пальто на вешалку в углу зала, выбрал себе местечко поближе к сцене и поставил рюкзак на соседний стул.
Подошел официант и спросил:
— Что желаете?
— Что я желаю… Что я желаю… — задумался господин Дауме. — Вот чего я желаю — бокал вина, пожалуйста, по такому торжественному случаю. Белого, и послаще!
— Три! — раздался из рюкзака тоненький голосок.
— Вы сказали «три»? — переспросил, оборачиваясь, официант, который уже отправился исполнять заказ.
— Нет-нет, вам послышалось, — поспешил ответить господин Дауме.
Когда официант удалился, господин Дауме склонился над рюкзаком и прошипел:
— Заглохнешь ты, наконец, или нет?! Я тебя уже предупреждал! Не будешь делать, что тебе приказано, возьму и отправлю тебя на Северный полюс! Потрачу на тебя свое последнее, четвертое желание. Чтобы ты никому тут глаза не мозолил и мне лишних проблем не создавал.
— Четвертое желание ты можешь тратить на что угодно — хоть на меня, хоть на белого медведя! — пискнул в ответ Субастик. — Потому что у тебя в запасе осталось только три!
— Почему это три? — занервничал господин Дауме.
— Потому что ты секунду назад сказал официанту, что желаешь белого вина, — объяснил Субастик. — Думать надо, что говоришь!
Тут снова показался официант с бокалом белого вина на подносе.
— Желаете что-нибудь еще? — вежливо спросил он, подойдя к столику господина Дауме.
— Нет!!! — рявкнул тот.
— Спросить нельзя, что ли? — обиженным тоном сказал официант и удалился.
Господин Дауме уже давно выпил свое вино, когда наконец началось заседание.
Сначала собравшимся было предложено небольшое показательное выступление детского ансамбля любителей роликовых коньков. Они исполнили народный танец.
Пока юные танцоры водили хороводы, члены совета заняли свои места на сцене.
Секретарь постучал пальцем по микрофону, дунул в него несколько раз и, не обнаружив в нем никаких признаков жизни, прокричал:
— Эй, кто-нибудь! Подключите микрофон! Микрофон не работает!
На последней фразе техник подключил микрофон. Зал вздрогнул. Большинство присутствующих поспешили заткнуть уши.
— Приступаем к главному пункту сегодняшней повестки дня! — провозгласил невозмутимо секретарь. — К выборам президента нашего клуба. Как вам известно, выборы проводятся путем тайного голосования членов совета клуба. Господин Доррман по понятным причинам не может участвовать в этой процедуре. Так же как и господин Жабман. Вот почему мы ввели в совет двух временных членов, господина Ведлера и госпожу Хюбнер, чтобы сохранить общее число голосующих в соответствии с уставом клуба.