Король поводил по нему лучом. С одной стороны завал не достиг свода; сквозь отверстие, величиной с хорошую тыкву, тянуло сквознячком.
— Обратной дороги нет, — храбрился Король. Дайте-ка лопату. Я передал ему по цепочке лопату, и Король принялся яростно орудовать, расширяя отверстие. Потом его сменил Славка затем — я. Хорошо, что завал был земляной и кирпичи попадались редко, иначе мы бы и до утра не справились. Лопата наткнулась на что-то твердое. Я подхватил совком и выбросил под ноги своим спутникам… человеческий череп.
— А-а-а! — завопили в один голос девчонки.
— Чт-т-то ч-ч-черепа не-не в-видели? — застучал зубами Славка.
— Одноименный череп усопшего в бозе монаха, — поднял Король.
— Брось, брось! — заверещали девочки.
— Тихо! — прикрикнул Король. — А то вы мне тут всех покойников разбудите.
Наконец мы расширили отверстие настолько, что можно было пролезть. Король ввинтился в эту дыру и исчез. Проем заполыхал светом фонарика.
— Долго я буду ждать? — послышался из-за преграды приглушенный голос Короля.
Мы поочередно пролезли к нему.
Подземный ход шел дальше. Луч фонарика не достигал его конца… В стенах торчали какие-то ржавые крючья с цепями, виднелись глухие ниши. Свод был осклизлый, кое-где с него капала холодная вода…
Часа через два, преодолев еще один завал, мы очутились в довольно просторном зальце. Здесь подземный ход разветвлялся, уходя влево и вправо. Со сводов по-прежнему падали тяжелые капли.
— Бр-р, — поежился Король. — Неуютно жили наши предки.
— Может, вернемся? — робко предложила Нина. Правда, хорошая мысль, а?
— Давайте сначала подзаправимся, тогда и решим, тихо сказал Славка и начал было снимать свой рюкзак. Тяжело нести.
— Спокойно, — заявил Король. — По-научному — спокуха.
— Уже полклубка осталось, — показала Нина. А мы даже компас не взяли.
Король как в воду глядел. Когда я потом весь день спал в сарае, мне все время снились скелеты, играющие в домино. Мне также вспоминался разговор Короля и Нины после того, как мы вышли на остров из подземелья.
— Без толку ходили… — вздыхала Нина,
— Как сказал Сирано де Бержерак, «вдвойне прекрасно то, что бесполезно!» Ходили без толку, а на всю жизнь запомните, — заметил он.
Я спросил у мамы, кто такой Сирано де Бержерак.
Она сказала:
— Героический персонаж из драмы французского классика Ростана.
Пожалуй, Король похож на этого де Бержерака…
Глава 4. СЛОВО — НЕ ВОРОБЕЙ
Мы еще разок попытались ночью пройти подземным ходом, уже без девчонок. Снова начали с монастырского двора, снова проползли по пути сквозь два лаза, проделанных нами в завалах, и… наткнулись на кирпичную стену от пола до самого потолка.
— Недавно поставили, — определил Славка.
Кирпичи и растворные швы даже по цвету отличались от старинной кладки.
— Шерлок Холмс… — усмехнулся Король. — Еще бы не недавно! Мы ж тут всего два дня назад были.
Мы вернулись обратно. И держа одежду над головой, переплывали на островок, где стояла часовня. Оделись и двинулись через другой проход, обнаруженный нами в прошлом путешествии. (Да, на этот раз он был почему-то так замаскирован скошенной травой, что тот, кто не знал, не догадался бы о нем нипочем. Целая копна сена его прикрывала!..)
Мы миновали ту зловещую нишу, где раньше скелеты жизнерадостно играли в домино. Ни скелетов, ни домино теперь не было…
Сплошные загадки.
А вот дверь была. И какая! Новая толстая дверь, надежно посаженная на петли, с врезанным замком, наглухо перекрывала проход.
Мы ее попинали ногами — даже не шелохнулась.
— Тут что-то не так… — бубнил Король, когда мы возвращались обратно. — Может, нас кто-то видел тогда?
— Никто! — клялся Славка. — У меня глаз — алмаз.
— А где нить Ариадны? — спохватился я.
Напрасно водил Король повсюду лучом фонаря. Нить исчезла! Будто ее и не было.
— Вот мы ее вели, вели, а она нас и подвела. Кто-то догадался, что мы здесь бродили, — задумался Король. — Кому-то мы мешаем…
— Ясно кому! Это специально сделали, чтобы здесь никто шлялся, шею себе зря не ломал, — сказал я.
— Может быть… — пробормотал Король. — Я этим займусь, — решительно сказал он. — Я докопаюсь.
Мы выбрались наружу, вновь закрыли вход копной сена и легли на нее.
В ночном небе мигали звезды, луна среди будто бы обожженных краев облачков зияла горящей дырой.
Послышались чьи-то шаги. Король включил фонарик. Перед нами стоял Сашка Кравцов, закрываясь рукой от слепящего луча. Другой рукой он полез в карман, достал фонарик и тоже включил. Какое-то мгновение Король и Сашка слепили друг друга.
Затем разом выключили свои прожекторы.
— Кто тут? — сипло спросил Сашка.
— Рыбак рыбака видит издалека. — Я невольно засмеялся.
— Ленька, что ли?.. — проворчал Сашка, узнав меня по голосу.
— Ну я, — Мы были втроем, и я ничуть его не боялся.
Сашка быстро осветил нас и спрятал фонарик:
— На троих соображаете?
— Закидушки поставили, — быстро ответил Король, боясь, что мы вдруг ляпнем что-нибудь лишнее.
— Здесь мои клёвые места, — с вызовом сказал Сашка. Если мой перемет зацепите, головы отвинчу и ввинтить позабуду!
— Местный мафиози? — спросил меня Король. Он впервые встретился с Сашкой.
— Че-го? — не понял Сашка. — Ты-то что за дикий гусь? Может, тебя из Красной книги вычеркнуть?
— Я говорю: гомо гомини люпус эст? — спокойно продолжал Король. — Человек человеку волк, по латыни.
— Че-го? — опять угрюмо повторил Сашка. — Ты кто такой? Уши прочистить?
— Шел бы ты… — лениво заметил Король, — отсюда. Недоумок.
Сашка потоптался на месте. Он понимал, что силы были неравные. И поэтому, неторопливо уходя, бросил:
— Вас не всегда будет много…
Шаги затихли.
— Что это за пещерная личность? — спросил Король.
Мы ему рассказали о Сашке, честно предупредив о возможных последствиях.
— Она и черта не боялась, но тут попался ей солдат, ответствовал стихами Король. И прошептал: — Надо бы ключи подобрать…
— К Сашке? — брякнул Славка.
— Чудак! К двери. — Подземный ход не давал Королю покоя.
Но вскоре произошел случай, который отодвинул наши подземные изыскания на второй план.
У Нины был день рождения — 14 лет. На полтора месяца старше меня, а воображает так, будто старше года на два. Впрочем, это к делу не относится.
Мы разоделись и пришли к ней вечером с цветами, сорванными напротив райисполкома, на рюмку «Байкала».
— «Коктейль-пати», по-английски, — сказал Король.
В гостях у Светы — старшей Нининой сестры, она заканчивала Культпросвет, — был тот самый Юрик, который недавно вернулся из армии. Мы сидели за праздничным столом, и Юрик всячески любезничал с ней, словно это у нее был день рождения, а не у Нины. «Света, что вам подать?», «Света, а вы не хотите?», «Света, а вот у нас в армии…»
В этот вечер он всех затмил. Даже родители Нины развесили уши, как слоны на водопое, слушая его увлекательные рассказы о боевой и политической подготовке современной пехоты. До армии Юрик имел второй разряд по вольной борьбе, а там получил первый по дзюдо. В секции занимался. Под конец службы даже в спортроту перевели. Собственно, с этим дзюдо у него случайно вышло. Он-то поначалу хотел к самбистам податься, но у них и без него был перебор, вот ему и посоветовали пойти в секцию дзюдо. Правильно говорят: человек больше всего любит то, что у него хорошо получается. Юрик очень полюбил дзюдо.
— Один дзюдоист, — прихлебывал Юрик чай, — весом, скажем, как я, пятьдесят шесть килограммов, может запросто сладить с пятью необученными салагами, весом, скажем, по девяносто килограммов каждый.
— Вас, мужчин, всегда на драку тянет, — с улыбкой заметила Нинина мать.
— Что вы! — он даже отставил чашку. — Дзюдо никому не заказано. И девушки могут заниматься, и, не поверите, пятилетние дети. В Японии несколько миллионов человек этим увлекаются!
— Как интересно, — из вежливости удивлялась мать Нины.
Король многозначительно взглянул на меня. Я ничего не понял.
— Жалко даже, что не смогу больше тренироваться, — пожалел себя Юрик.
— Почему? — спросил Король.
— Не с кем.
— А-а, — посочувствовал Король. — Тренера нет?
— И тренера тоже.
Пока они говорили, Славка выпытывал у матери Нины рецепт торта и советовал ей в будущем добавлять в тесто чуточку корицы.
— А сами вы смогли бы, например, тренировать? — как бы невзначай спрашивал Юрика Король.
— Понятно, смог бы, — улыбался Юрик на его наивность, — не разрядников, конечно. Новичков.
— Ясно, новичков, — кивнул Король. И вдруг в упор спросил: — А нас смогли бы?
— Кого «нас»? — оторопел Юрик.
— Нас, — повторил Король и обвел рукой стол.
— Нет, нас увольте, — засмеялись родители Нины.
А Света сказала:
— Вот если б художественная гимнастика…
Король не сводил с Юрика выжидающих глаз, гипнотизируя, как анаконда съедобную зверюшку.
— Ты серьезно?.. — рассмеялся Юрик в тревожном предчувствии.
— Или слабо? — опустил глаза Король.
— Почему слабо? — вконец растерялся Юрик. — И ничуть не слабо.
Король подмигнул Нине. Она-то сразу его поняла. И захлопала в ладоши:
— Согласны, да? Согласны? — и, не дав ему опомниться, заявила: — Спасибо большое вам, Юра!
— Так и быть, уговорили вы нас, — заулыбался Король. — Только вы построже с нас спрашивайте.
— Мы же, сами понимаете, — тут и я наконец догадался, куда Король гнул, — разболтанные, дворовые, как Му-Му.
Нина толкнула Клаву плечиком. Та поперхнулась чаем и зачастила, будто автомат:
— А то у нас одна улица на уме!
Юрик только глазками моргал.
— А действительно, — тут вступило в действие орудие крупного калибра — Света, — ребята со скуки помирают. Займись ими, Юрик, а?
— Хорошо, — промямлил Юрик, но видно было, что ему «плохо». Влип!
Он назначил нам встречу на следующий день на пляже напротив монастыря и ушел, сославшись на какие-то неотложные дела. Настолько расстроился, что свой чай не допил. Не было забот — навязали на его голову!..
Потом, уже во дворе, Нина недоуменно спросила Короля:
— Ну вам, мальчишкам-то, интересно… Потому я тебя и поддержала. А нам с Клавой твое дзюдо зачем?
— Как ты не понимаешь? — горячо ответил за Короля Славка. — Придешь ли на танцы, или домой поздно возвращаться будешь, хулиганы пристанут, а ты — рраз! — Тут он сделал для наглядности мне подножку, и я шлепнулся в детскую песочницу. — И готово.
Два! — завопил я, в свою очередь сделав подножку
Славке, и тот тоже рухнул в песочницу. (Держись теперь, «мафиози» Сашка!)
— Прекрасно! — восхитилась Клава. — В жизни обязательно пригодится.
Можно подумать, что к ней, с ее-то внешностью, будут приставать на танцах или на улице!.. Хотя могут, если у нее будет сумка с зарплатой.
— Заманчиво, — тряхнула челкой Нина.
— То-то же, — покровительственно сказал Король. — На то и голова, чтобы наперед думать. На всю оставшуюся жизнь. Думаете, зачем я вас в подземный ход водил? Смелость проверял — годимся мы для будущей секции или нет. Я еще тогда задумал Юрика упросить, когда прослышал про его дзюдо.
Нет, чем дольше я знаю Короля, тем больше им восхищаюсь. Смелый, находчивый, волевой!.. И как мы тут без него жили?
Просто прозябали.
Одно мне только не нравится: какими глазами Нина на него смотрит.
Глава 5. МЫ ПРОСВЕЩАЕМСЯ
Первое историческое собрание нашей будущей секции произошло в субботу на берегу реки, там, где песчаная коса за монастырем.
Пришли Витька Королев, Славка Роев, Нина Захарчева, Клава Петрова и я, конечно. Ну и, само собой разумеется, наш тренер Юрик. Вид у него был хмурый. Понятно, поймали его на слове… Тратить на нас время — кому охота.
— Надеюсь, — заметил он, — вам дзюдо нужно не для того, чтобы драться?
— Что вы! — улыбнулся Королев. — Это так вульгарно драться. Мы мечтаем стать настоящими спортсменами. Такими, как вы.
Мы дружно закивали.
Юрик недоверчиво покосился. Королев смотрел на него доверчивыми, чистыми глазами.
Складка на лбу нашего тренера разгладилась. Он сразу подобрел и со слабым протестом отмахнулся:
— Какой я спортсмен… Только два года в армии и занимался. Наверное, забыл все на свете, — и с надеждой взглянул на нас: вдруг мы передумаем и откажемся.
— С нами сразу вспомните, — сказал я. — По себе знаю. Вот я Славку в школе на буксир по математике брал. Сам вроде все забыл, а как начну с ним, дурнем, тут Славка захихикал, — заниматься, враз все вспоминаю.
Я умолк. Мы не сводили умоляющих глаз с Юрика.
— Так… — произнес он. — А где будем тренироваться?
— На песке… пока, — беззаботно ответил Король.
— Пока что? — спросил Юрик.
— Пока подвал в нашем доме не отремонтируем, — сказал Король. Гений! Ловко он про подвал ввернул.
— А разрешат? — усомнился Юрик.
— Ремонтировать никто не запретит, — поддержал Короля Славка, — это ж не разрушать!
— Подвал беру на себя, — с достоинством сказал Король. — Я уже произвел рекогносцировку.
— Ага… — озадачился Юрик и прищурился. — Рекогносцировку, говоришь?
— Ну да. Оценку местности.
— Ладно, — кивнул Юрик. — Вижу, мне от вас никак не избавиться.
— Не избавиться, — посочувствовала ему Нина. И томно продолжила: — Знаете, Юрий Петрович, моя старшая сестра Светлана так вам благодарна, так благодарна, что вы с нами займетесь, просто у меня слов нет. — Она вздохнула.
Юрик расцвел, затем поспешно согнал улыбку с лица, хмыкнул и сказал педагогическим голосом:
— Все, решено. Дебаты закончены, — и внезапно грустно заметил сам себе: — От судьбы не уйдешь…
Славка прыснул. Все строго уставились на него.
Юрик спохватился, встал, нахмурил брови и начал прохаживаться перед нами, заложив руки за спину:
— Немного истории. Истоки дзюдо скрываются, как говорится, в туманной древности. — Его любимое выражение — «как говорится». — Еще древние индийские массажисты, познав тайны массажа, умели не только лечить, но и, как говорится, при желании увечить. Такой вид борьбы, как джиу-джитсу, — мать дзюдо. Упоминание о джиу-джитсу встречается в японских летописях еще в 230 году до новой эры… — Он воодушевился: — Представляете?.. И «джиу» и «дзю» по-японски произносятся в общем-то неразличимо.
И переводятся на русский как «гибкое искусство» или «гибкий путь», «джитсу» — практика, «дзю» — гибкий, а «до» — путь, принцип. Образно «дзюдо» означает «победа умом».
— Это по мне, — тихо сказал Славка.
— Что нам известно об истории дзюдо? — продолжал Юрик. — Нам известно, что средневековый японский врач Акаяма Широбеи побывал в Китае и там в одной из тайных сект изучил боевую игру хакуда. Вернулся, он домой и…
Дальше я расскажу своими словами, а то у Юрика слишком уж все по-научному. Вернулся, значит, этот Акаяма (не jотсюда ли произошло наше русское слово «окаянный») и пошел в сад ноги размять. Была зима. Там у него в саду, как у всякого порядочного японца, одни вишни растут. Сакуры, по-ихнему. Видели японский фильм «Ветка сакуры»?
И вот снег обломал все ветки сакуры, кроме одной, тонкой и гибкой. Облепил ее, сгибает до земли.
«Сейчас и эта сломается», — грустно подумал Акаяма, вместо того чтобы стряхнуть с нее снег.
А ветка сгибалась, сгибалась — снег соскользнул, она выпрямилась!
«Ура! (или «банзай!») — воскликнул Акаяма. — Надо под даться, чтобы победить».
Да, все гениальное просто. По-моему, это напоминает знаменитые истории и про Архимеда («вода, вытесненная телом…»), и про Ньютона, который, вместо того чтобы съесть упавшее яблоко, открыл закон всемирного тяготения. Вот что значит быть внимательным.
Акаяма заперся на три года дома (еду ему, наверное, подсовывала под дверь служанка) и, тренируясь сам с собой, разработал триста рукопашных приемов. Теоретически. Но испытать их было не на ком, разве что на старухе служанке. Но она не соглашалась, конечно. Не дура.