– Нет, не то… Погоди, дай подумать… Ага, есть идея!..
Мы с Матильдой медленно повернули назад и пошли к даче Дружинина. А Костя и Митя спрятались за кустом, росшим как раз против дружининской калитки. Поравнявшись с нею, я упала и осталась лежать неподвижно. Мотька, как настоящая актриса, безупречно разыграла сцену: сначала она засмеялась, потом попыталась меня поднять, а потом здорово испугалась – еще бы, подруга лежит без сознания.
– Машка, Машенька, ну пожалуйста, хватит придуриваться, вставай! Машуня, я прошу тебя! – Ее голос звучал все громче, все отчаяннее. Мне огромных трудов стоило не корчиться от смеха. – Господи, ну что мне с тобой делать? Машка, Машка, очнись! – уже вопила она и вдруг шепнула: – Лежи тихо, не дергайся! Он идет!
– Что тут такое? – раздался вдруг мужской голос.
Я поспешно закрыла глаза.
– Ой, дяденька, как хорошо, что вы… Видите, подруга моя… она споткнулась, упала и вот лежит… без сознания! Помогите, пожалуйста!
– Я сейчас! – Он выскочил за калитку, нагнулся надо мной. Я жутко испугалась, что сейчас он меня разоблачит, и от страха была почти уже в обмороке. – Ничего, я сейчас ее в дом отнесу и вызову «Скорую».
Это уж совсем ни к чему! Я застонала и открыла глаза.
– Ага, глаза открыла! – завопила Мотька. – Слава богу!
– Ну, барышня, что это с вами? – ласково спросил Дружинин.
– Не знаю, – слабым голосом проговорила я и попыталась подняться.
– Болит что-нибудь? – деловито спросил он.
– Да вроде нет. Но мне надо… кусочек сахару, у меня гипогликемия, – нагло соврала я, а Мотька в ужасе вытаращила на меня глаза.
– Ах вот в чем дело, – воскликнул Дружинин, подхватил меня на руки и понес в дом.
Мотька бежала следом. Надо надеяться, что ребята успели сфотографировать юриста. Он тем временем внес меня на террасу, уложил на диван и укрыл пледом. Затем сунул мне в рот конфету.
– Ничего, сейчас сделаю тебе сладкий чай, и через полчаса все будет в порядке.
Он вышел.
– Ты чего придумала? – зашептала мне на ухо Мотька.
Я только рукой махнула: мол, потом все объясню. Действительно, скоро появился хозяин дачи с кружкой горячего чаю. Пришлось мне этот чай выпить, хотя он был такой сладкий, что меня едва не стошнило.
– Вот уже и краска в лицо вернулась, все в порядке, теперь полежи немного. Может, все-таки вызвать «Скорую»?
– Спасибо, не стоит, мне уже гораздо лучше.
– Вы откуда, барышни?
– Из Москвы.
– А к кому приехали?
– Да мы к Кирьяновым, за цветами. У нас у бабушки юбилей, нам сказали, что у них тюльпаны необыкновенные…
«Что она плетет, – похолодела я. – Какие еще Кирьяновы? Какая бабушка?»
– Да, цветы у них и впрямь потрясающие, – сказал хозяин.
Я сочла за благо встать. Надо уносить ноги.
– Спасибо большое, мне уже хорошо, мы пойдем!
– Ну что же, не смею задерживать, барышни! До свидания. Эй, постойте! Возьмите на всякий случай.
И он высыпал на стол конфеты из вазочки.
– При гипогликемии всегда надо носить с собой сладкое! – напомнил он. – Берите-берите, не стесняйтесь, это же как лекарство.
Пришлось взять у него конфеты. Мне уже было стыдно за мою выдумку. Мы поблагодарили хозяина и медленно направились к калитке. Выйдя на улицу, мы повернули направо и, лишь убедившись, что Дружинин уже не может нас увидеть, дали волю смеху, душившему нас.
– Ой, не могу! – стонала Мотька, держась за живот.
Тут к нам подскочили мальчишки.
– Ну вы даете! Отмочили номер, ничего не скажешь! – задыхался Костя. – Аська до того натурально на земле валялась, умора! А он поверил! С потрохами купился!
– Аська! Что ты выдумала? Какая такая… кемия у тебя? – накинулась на меня Мотька.
– Не кемия, гипогликемия, это недостаток сахара в организме. Я один раз видела такой приступ у одной маминой знакомой. Она вся побелела и стала в обморок падать, а потом сладкого чаю напилась, и порядок. Сама же видела, он нисколько не удивился!
– Да, и даже конфетами нас снабдил. Хорошие конфетки, «Белочка», мои любимые. Угощайтесь, ребята!
– Да, с вами не соскучишься, – смеялся Митя.
– Вы снять-то его успели? – спросила я.
– Успели!
– Мотька, а что ты такое про цветы и Кирьяновых каких-то плела? Я со страху чуть не померла!
– А это мне та старушка рассказать успела, вот я и ввернула, чтобы он чего не заподозрил! А вообще-то хороший дядька, добрый, на преступника не похож!
– Похож не похож, а проверить надо. Кстати, выясните сегодня, какого цвета машина у Кошелева и какой марки. Вдруг это та же самая машина?
– Интересно было бы спросить Юлиана, знает ли он Кошелева, и понаблюдать за его реакцией, – мечтательно проговорил Митя.
– Нет, еще рано, – оборвал его Костя, – надо сперва выяснить расклад, а так можно все дело испортить.
– Костя, а может, ты прямо сейчас, со станции, позвонишь своему дяде? – сказала Мотька.
– Зачем? – удивился Митя.
– Как зачем? А номер машины?
– Моть, у тебя совсем крыша поехала?
– Почему это? – оскорбилась Мотька.
– Да ты же сама нам сообщила имя, отчество и профессию Дружинина. Так зачем же что-то еще выяснять через ГАИ, тем более что могут понадобиться сведения о машине Кошелева.
– Верно! – засмеялась Мотька. – Но ты все же, когда будешь выяснять насчет Кошелева, попроси заодно и этот номерок проверить, мало ли что…
Глава VIII
ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ ЕСТЬ?
На обратном пути Костя сказал:
– Первым делом я проявлю пленку и напечатаю карточку этого юриста. Вечером покажете ее Люде. Что-то здесь все-таки мне не нравится. Ясно, что горе-папаня уже соврал. Дача не его!
– Если это не одно и то же лицо, – заметил Митя.
– И все равно – он либо не Кошелев, либо не Дружинин!
– Ой, а вдруг он шпион! – воскликнула Мотька.
– Погоди, давай сначала все выясним, а уж потом будем версии разрабатывать, – одернул ее Костя.
– Да, очень подозрительная история! – подхватил Митя.
– А Людке скажем про то, что дача принадлежит Дружинину? – спросила Мотька.
– Конечно! Она же первая своего папочку заподозрила, так что это не будет для нее ударом, – ответил Костя.
– Я только не понимаю, почему она не хочет откровенно все рассказать матери, – заметил Митя. – Мать бы сразу этого псевдопапашу разоблачила, и дело с концом!
– А если он не псевдо? Мать не желает о нем даже слышать, устроит девчонкам бенц, потом еще с отчимом каша заварится, не расхлебаешь! Да и жалко упускать такое интересное дело! – с жаром сказала я, и они со мной согласились.
Мы простились с ребятами и прямиком направились к Мотьке. Из школы еще рано было возвращаться. Напившись чаю с сухариками, мы решили, что хорошо бы перехватить Люду по дороге из школы. С этой целью мы спустились на второй этаж и в окно лестничной клетки стали наблюдать за дорожкой, ведущей к подъезду. Минут через десять мы заметили понуро бредущую Люду.
– Пошли! – скомандовала Мотька.
Мы выскочили навстречу Люде. Она просияла.
– Вы! А я уж думала: вы меня бросили!
– Ни фига себе! Мы школу из-за нее прогуляли, все утро на Ландышевой улице проторчали, а она… – притворно обиделась Мотька.
– Правда? Ой, девочки!
– Людка, пошли ко мне! Нечего нам тут на глазах у всего двора околачиваться. Там тебе все расскажем. Кстати, ты номер машины не выяснила? – поинтересовалась Мотька.
– Когда? – удивилась Люда. – Он не звонил, у меня его телефона нет. А что вы узнали?
– Погоди, скажи сперва, какого цвета у него машина? Синяя? «Шестерка»?
– «Шестерка» или нет, я не понимаю, а цвет у нее рыжий.
– Ты уверена? – спросила я.
– Еще бы! Цвета я различаю!
– А как он выглядит, твой папаша?
– Высокий такой, седой.
Мы с Матильдой переглянулись. Но, с другой стороны, высоких и седых на каждом шагу хоть пруд пруди.
– А какие-нибудь особые приметы есть? – допытывалась я.
– Какие особые приметы?
– Ну, скажем, сломанный нос, очки, шрамы, родимые пятна?
– Усы, борода, – добавила Мотька.
– Ну, вы даете, как в кино! – восхитилась Люда. – Да нет, вроде ничего такого… Вспомнила, у него на левой руке шрам! Вообще-то его под рубашкой не видно, но он поддернул рукав, и я увидела шрам чуть повыше запястья.
– Молодец! Приметливая! – похвалила Матильда. – Значит, точно не он! Юлиан был в рубашке с короткими рукавами, и никаких шрамов я не заметила.
– Вот именно, не заметила! Могла просто не обратить внимания, – предположила я.
– Чтобы не обратила внимания на такую примету? – оскорбилась Матильда. – Да я всегда первым делом на руки смотрю!
– Знаешь, Люда, похоже, тут и вправду какой-то криминал! Зачем твоему родному отцу врать, что дача его?
– Ну, может, он… хотел похвастаться передо мной? Сделать вид, что у него все хорошо и отлично? Что у него много денег…
– Ладно, подождем, пока Костя фотографию сделает, и тогда уж все прояснится! Не волнуйся, как только ты узнаешь номер машины, мы сразу выясним, кто этот человек. Но если он назначит тебе опять встречу, немедленно извести нас, поняла?
– Конечно. Спасибо вам, девчонки, мне теперь не так жутко. Ну, я пойду, а то там Алка одна…
– Иди! Мы тебе позвоним! Сможешь вечерком выйти на сквер?
– Да! Возьму Франю и приду.
– Ну, пока!
– Ладно, Мотька, мне тоже пора, – сказала я, когда Люда ушла. – А то айда ко мне, тетя Липа обещала окрошку сделать.
– Окрошку? Это вкусно!
– Тогда пошли.
Часов в семь позвонил Костя и сказал, что фотографии готовы.
– Там и Степушка есть! – с гордостью сообщил он.
– Зачем он нужен? С ним же вроде все в порядке?
– А вдруг пригодится? Ась, я сейчас к тебе забегу, а ты вызови Люду.
– Тогда давай лучше на сквере встретимся, ей с собакой легче будет из дому вырваться.
– Договорились.
Я позвонила Люде, и через полчаса мы все, кроме Мити, встретились на сквере. При виде Кости Люда смутилась.
– Вот, смотри, – протянул он ей фотографию Юлиана Дружинина. – Это он?
– Нет! – решительно ответила Люда. – Не он. Ничего общего!
– Интересно… А дача-то его! Люда, ты не заметила, как он там вел себя? Совершенно свободно, по-хозяйски, или все же, скорее, как гость?
– Не знаю, трудно сказать.
– Слушайте, а что, если обратиться в справочную, найти адрес Кошелева, – предложила Мотька.
– Ты представляешь себе, сколько в Москве Кошелевых Михаилов Михайловичей? Прорва! – воскликнул Костя.
– Да, очень много, – потупившись, проговорила Люда, – я в прошлом году пыталась… хотела найти отца… Они в справочной требуют год рождения… и место рождения… Невозможно…
– Слушай, Люда, а бабушка со стороны отца у тебя есть? – спросил вдруг Костя.
– Нет, он детдомовский…
– Все-таки я никак не пойму, зачем чужой человек будет притворяться вашим отцом? Какая ему в этом корысть? Вот что надо понять прежде всего. Кому выгодно? Что ему от вас нужно? Ну, родной отец – тут все понятно. А может, ты зря человека обвиняешь? Может, он и в самом деле твой отец, а дача эта принадлежит, допустим, его закадычному другу?
– Не знаю, – пожала плечами Люда, – все может быть. Но…
– Так ты говоришь, он вел себя вполне нормально на даче? Ничего не боялся, не озирался, не смотрел на часы то и дело? – допытывался Костя.
– Да нет, нормально вел себя и даже вышел на крыльцо, его кто-то окликнул, и он там разговаривал минут пять, вот тогда-то я и проверила его документы.
– Задачка! Со всеми неизвестными, – присвистнул Костя. – А может, нам как-то подобраться к этому Юлиану и расспросить его о Кошелеве? Как вы думаете, девочки?
– Только если Люда. А то мы с Аськой уже засветились!
– Недурная идея! Девочка ищет отца! Дачу запомнила и приехала, – обрадовался Костя. – Люда, сможешь?
– Я боюсь, – откровенно призналась Люда. – Я теперь все время чего-то боюсь.
– Хорошо, – подвел итог Костя. – Тогда ты все-таки подумай, и давайте дня два подождем – вдруг твой папаша объявится. Может, и не придется лезть к Дружинину. Но ты, Люда, держи нас в курсе. Ладно, девчонки, я побежал, у меня куча дел! Пока!
– Девчонки, – со вздохом сказала Люда, – я за Алку очень боюсь, она ведь еще совсем дура. Рада-радехонька, что папаша появился, тайна у нее какая-то есть… – Она помолчала, а потом вдруг жалобно проговорила: – Девчонки, вы меня не бросите?
– Опять двадцать пять! Бросим! К чертям собачьим! Мы же вообще славимся как предательницы! – разозлилась Мотька. – Ты поговори с Дубовой, я тебе советую. Она про нас все расскажет! Честно и без утайки!
– Моть, да ты что? Разве я хотела вас обидеть? А Ляльку я на дух не переношу. Доносчица, собачья извозчица!
И тут вдруг на нас напал хохот, мы с трудом держались на ногах, а Франя так обрадовалась, что залилась звонким лаем, на который дружно откликнулись все гулявшие на сквере собаки. То-то радости было!
Глава IX
ФИРМА-НЕВИДИМКА
Прошло два дня. Никаких новостей не было. Мы уже начинали готовиться к экзаменам. Правда, в восьмом классе они ерундовые: химию, на мое счастье, сдавать не надо, а с остальными предметами нет проблем.
Вдруг вечером мне позвонил Митя.
– Ась, ты с Лордом уже гуляла?
– Нет еще, а что?
– Приходи на сквер, разговор есть.
– Случилось что-то?
– Пока нет. Хочу кое-что тебе рассказать. Придешь?
– Уже иду.
– Ты куда это намылилась? – спросила тетя Липа.
– Пойду с Лордом погуляю!
– Знаю я этого лорда, шатенистый такой, глазки голубенькие, Митей кличут.
– Тетя Липа, вы что-то имеете против Мити?
– Да нет, вроде хороший парень. Ладно уж, иди, только не пропадай, а то мать придет, волноваться будет!
– Когда она еще придет! Тетя Липочка, я побежала!
Митя уже ждал меня.
– Привет! Что там у тебя?
– Понимаешь, Ася, я сегодня совершенно случайно подслушал Иришин разговор с мамой…
– И что?
– Теперь многое прояснилось.
– Если завтра вдобавок объявится мсье Кошелев, то, боюсь, экзамены мы провалим!
– Да ладно, ничего мы не провалим! Слушай, значит, прихожу сегодня домой, никого нет, я поел и решил позаниматься. Но в комнате было душно, и я вылез на балкон – ты же знаешь, у нас он длинный, туда моя комната выходит и кухня. Сел в кресло под своим окном, начал читать и тут же уснул. Просыпаюсь и слышу голоса, мамин и Иришкин. Я прислушался и уже не мог оторваться. Они, видимо, решили, что дома никого нет, и говорили достаточно громко.
– О Степушке?
– Ну да! Короче говоря, я выяснил, что Иришка знакома с ним уже год. Он сперва за нею ухаживал, но ее смущало, что он намного ее старше, ему уже тридцать шесть лет, а потом ей кто-то сказал, что он был замешан в каких-то темных делах. Она стала исподволь выяснять, кто да что, а он пронюхал и страшно оскорбился. Они расстались. Потом, через несколько месяцев, она вдруг узнает, что одна ее знакомая собирается замуж за этого самого Степушку. А еще через месяц выясняется, что эта девушка пыталась покончить с собой, кто-то втянул ее в какую-то аферу.
– Степушка? – спросила я.
– Неизвестно. Там много было разных всхлипываний и причитаний, я не все разобрал, а потом, совсем недавно, Иришка вдруг опять с ним встретилась, и он по новой начал ее обхаживать, а про ту девушку, Лиду, он будто бы и вообще знать не знает: мол, какое-то недоразумение, и виноват он только в том, что тогда не понял Иришкиных нежных чувств…
– А Ириша твоя не сообразила провести очную ставку между Степушкой и той девушкой?
– Да где там! Она влюблена в этого типа по уши и при этом почему-то его боится. Что-то такое знает о нем… или подозревает… Словом, мне кажется, надо нам этим заняться. У вас с Матильдой, кажется, была визитка какого-то Виталия?