— Ну мы, пожалуй, сейчас ещё попробуем, — все кроме Баска, поднялись из-за стола.
Тот начал судорожно расправляться с остатком бутерброда. Остаток, как назло, был слишком большой и категорически не помещался во рту. Тогда Баск подпихнул его пальцем.
— И охота вам, когда такая погода, сидеть в помещении, — обратилась к ребятам Альбина Ивановна. — Лучше бы сейчас по солнышку погуляли, а вечером уж — радио с телевизором.
— Сразу после еды гулять вредно, — с апломбом возразил Муму. — Это вам любой грамотный врач скажет. Вот мы сейчас полчасика посидим, а потом и на улицу.
Альбина Ивановна окинула Герасима изумленным взглядом, но возражать не решилась.
— Делайте как хотите. Вам виднее.
Друзья поднялись в комнату мальчиков. Проверив, закрыта ли дверь, Луна включил магнитолу.
— Безобразие! — раздался в колонках громкий и явно возмущенный голос Сашенькиной бабушки. — Дожить до такого на старости лет!
— Мама, мама! — с мольбою воскликнула дочь. — Ну, зачем делать из мухи слона!
— Я не из мухи слона делаю, а вам оказываю услугу! — с ещё большим возмущением, нежели прежде, произнесла пожилая женщина. — Вам надо было на прием, и я пожертвовала своим временем.
— Ага! — громко прокомментировал Муму заявление Сашенькиной бабушки. — Значит, они на прием-то ходили.
— Ежу понятно, — отмахнулся Баск. — Тихо ты. Дай послушать.
Конфликт на «радиокухне» тем временем нарастал. В ход шли самые разнообразные упреки. Не остался без упоминания и Леонид. Он по-прежнему был не в чести у тещи. Хотя причина столь явной неприязни оставалась ребятам совершенно неясна.
— Я ради вас жертвую своим личным временем! — продолжала выговаривать дочери мать.
— Да чем ты особенно жертвуешь? — спросила Сашенькина мама. — В кои-то веки приехала навестить ребенка и, оказывается, это с твоей стороны большой подвиг.
— Естественно, — проверещала мать. — У меня там, в Москве, полно дел.
— Какие дела? — истерически хохотнула дочь. — Ты ведь уже на пенсии.
В ответ послышались торопливые удаляющиеся шаги. Затем громко хлопнула дверь. Колонки магнитолы всхлипнули. Ребята переглянулись. Ясно, что разъяренная пожилая женщина удалилась из кухни, оставив там плачущую дочь.
Внизу настойчиво зазвонили в дверь.
— Илюшка с Кирюшкой, — вскочил на ноги Баск. — Приведу их сюда. Надо им все рассказать.
Горничная уже открыла. Почти близнецы вихрем ворвались в переднюю и заорали:
— Ребята! Быстро гулять!
Баску лишь с огромным трудом удалось заставить их подняться наверх. Тем более что в передней стояла Альбина Ивановна, при которой Сеня не хотел ни о чем распространяться. А энергичные братья, напротив, жаждали узнать, в чем дело и почему «эти шесть упертых чудиков» не хотят сразу идти на улицу, когда «там сейчас так классно».
Альбина, к немалому замешательству Сени, полностью приняла сторону почти близнецов и тоже стала энергично доказывать, что в такую погоду просто грех не отправиться подышать свежим воздухом. К счастью, на помощь Сене из комнаты вылетела Варя. Похлопав длинными ресницами, она с ангельским и в то же время проникновенным видом заявила, что вообще-то совершенно согласна с Альбиной Ивановной. Проблема же в том, что и она, Варя, и Маргарита должны сейчас обязательно созвониться с мамами. А у мам, как назло, занято. Поэтому ребята и приглашают Илюшку с Кирюшкой посидеть пока вместе наверху. А чуть позже они, естественно, пойдут гулять.
Объяснение показалось Альбине вполне убедительным, и она, разведя руками, ушла куда-то в глубь большого дома. Илюшка с Кирюшкой, не удосужившись снять теплые куртки, двумя шальными пулями взметнулись по лестнице.
Лишь переступив порог гостевой комнаты, Кирюшка пыхтя заявил:
— Уф-ф! А вообще-то жарко!
Его куртка, шапка и перчатки мигом нашли себе пристанище на поверженной кровати Луны. В следующий момент туда же полетела Илюшкина верхняя одежда, а почти близнецы, плюхнулись сверху. Видно было, что всякие мелочи быта обоих братьев совершенно не волнуют.
— Странные вы какие-то люди, — с изумлением посмотрел на девочек Илюшка. — Вечером, что ли, своим мамам не могли позвонить? Куда они от вас денутся?
— Дело не в мамах, — многозначительно произнес Герасим. — Все гораздо сложнее.
— Мы тут по радио такое нарыли, — вмешался Баск. — Если бы сам не услышал, ни за что бы не поверил…
— Это не мы нарыли, а я нарыл, — счел своим долгом уточнить Муму. — Они, — покосился он на друзей, — тогда вообще отсыпались после Нового года. В общем, у вас тут в поселке кого-то по радио слушают.
— Че-его! — разом взвились на ноги братья.
Им ещё толком не было ясно, куда клонят Баск и Муму. Однако по их настроению братья почувствовали: предстоит что-то важное и очень интересное.
— Сядьте, — распорядился Луна, — и наберитесь терпения. Сейчас мы вам все расскажем.
— А отчасти и покажем, — Варвара покосилась на временно выключенную магнитолу.
— Чего расскажете-покажете? — уже изнывали от неизвестности Илюшка с Кирюшкой.
Луна понял: дольше томить их нельзя. Иначе что-нибудь произойдет. Поэтому он быстро и четко изложил все, что Команде отчаянных удалось узнать за вчерашний день и сегодняшнее утро.
Рты у почти близнецов разевались все шире. Когда наконец Луна умолк, братья потребовали:
— Дайте послушать.
Иван включил радио. Из колонок раздался громкий голос Леонида:
— Сколько раз тебе ещё повторять: или не обращай на неё внимания, или пусть она сюда больше не приезжает!
— И не приеду! Будьте спокойны! — проверещала откуда-то издали пожилая женщина.
Ее возмущенные вопли заглушил громкий рев ребенка.
— Сашенька, — мигом засюсюкала бабушка, — не плачь, а то сейчас вспотеешь. А нам с тобой погулясеньки надо. Фу, какие папка и мамка у нас нехорошие! Довели нашу деточку.
Голос бабушки становился все тише и тише. Они с внуком удалялись от «жучка».
— Ребята, — первой сообразила Марго, — они уходят гулять.
— Ура! Начинаем охоту! — вскочили на ноги почти близнецы.
Илюшка кинул взгляд на магнитолу:
— Эту фигню таскать с собой неудобно. У меня плейер есть с радио. Вы пока одевайтесь, а мы с Кирюшкой мигом за ним слетаем. Встречаемся возле нашего дома.
Оба брата, как реактивные, кинулись вниз.
— Куртки! Куртки возьмите! — крикнула вслед Марго.
— Кидай! — потребовал Кирюшка. Варя и Марго скинули им вниз куртки и шапки. Натянув их кое-как на ходу, братья унеслись на улицу.
Остальные начали торопливо собираться. Кажется, наконец появился реальный шанс выследить, где живут люди, которых подслушивают.
Когда все подошли к дому почти близнецов, те уже стояли у ворот. Кирюшка нацепил наушники. А Илюшка энергично крутил ручку настройки плейера.
— Есть! — воскликнул Кирюшка.
— Слышно? — осведомился Илюшка.
— Ага! — радостно улыбнулся брат. — Отношения выясняют.
— Дай послушать!
Илюшка хотел снять с брата наушники, но тот отскочил в сторону.
— Подождешь. Сперва я ещё послушаю.
Но Илюшка ждать не хотел. Он попытался завладеть наушниками силой. Кирюшка, естественно, оказал бурное сопротивление, в результате которого оба брата ухнули в глубокий сугроб.
— Ну, ну, — Герасим с осужденем поглядел на две пары торчащих из сугроба ног. — Если у нас так и дальше пойдет, то мы ничего не сможем расследовать.
В это время Кирюшка и Илюшка показались на поверхности. Видимо, внутри сугроба они наконец достигли консенсуса. Потому что каждый прижимал к уху по одному наушнику. Судя по лицам, братья были вполне довольны.
— Чего вы так заслушались? — полюбопытствовал Муму.
— У них там был обмен любезностями, — отозвался Илюшка. — Сперва Леонид с женой из-за бабки ругались, а потом друг друга упрекать начали. Ну а сейчас вообще куда-то из кухни спилили.
— Теперь там тишина, — добавил Кирюшка.
— Все равно лучше не отключаться, — посоветовал Илюшка. — Сейчас я это на себя надену. С виду как будто иду и музыку слушаю, а на самом деле они у нас будут под полным аудиоконтролем.
— Валяй! — поддержал его брат.
— Слушайте, — спохватился Луна. — А этот Леонид никак свою жену не называл?
— Называл, — ухмыльнулся Кирюшка. — Сначала дурой, а потом ещё — курицей!
— Сам ты курица, — хмыкнул Луна. — Меня имя интересует.
— Имя тоже было, — ничуть не смутился Кирюшка. — До того как они окончательно разругались, Леонид её то ли Люшей, то ли Нюшей назвал.
— Замечательное имя! — захлопала в ладоши Варя.
— Это не имя, а сокращение, — посчитал своим священным долгом уточнить Герасим.
— Вот спасибо тебе, Мумушечка! — с наигранным восторгом воскликнула Варвара. — А я-то сама не догадывалась.
— Так все-таки Люша или Нюша? — Павел пытался тем временем установить хоть какую-то истину.
— Если бы он не толкнул меня в сугроб, — Кирюшка указал пальцем на брата, — то я смог бы расслышать точнее. А теперь не знаю.
— За-ме-ча-тель-но! — проскандировала Варвара. — Теперь у нас вариантов уйма. Маму Сашеньки с равным правом могут звать Татьяной…
— Почему Татьяной? — удивился Иван.
— Татьяна-Танюша-Нюша, — пояснила она, — а также Анна-Анюта-Нюша, — продолжала Варя. — Мария-Маня-Манюша-Нюша. Теперь переходим к Люше, которая может образоваться от полных имен Елена, Ольга, Лилия, Лия и так далее.
— Полная чушь, — проворчал Герасим. — Дальше можешь не продолжать. В общем, слушаем мы с вами их, слушаем, а ничего не знаем.
— Пошли лучше на детскую площадку, — поторопили братья. — Может, хоть Сашеньку с бабушкой там обнаружим.
— А сколько лет Сашеньке? — вдруг спросил Кирюшка.
— Мы-то откуда знаем, — откликнулся Иван.
— Нам, Кирюша, даже неизвестно, какого этот Сашенька пола, — уточнила Варя.
— Насчет пола, конечно, ничего не скажу, — вмешалась Марго. — Но возраст прикинуть можно. Судя по тому, что Сашенька ничего не говорит, зато много ревет, ему не больше двух лет.
— Молодец. Это все-таки версия, — Илюшка наградил Марго одобрительным взглядом.
Однако, поравнявшись с детской площадкой, вся компания убедилась: вычислить Сашеньку будет совсем не просто. Площадка просто кишела детьми, мамами, бабушками и нянями. Гвалт стоял жуткий. Кричали взрослые, верещали дети. Кто-то из них с кем-то дрался. Кто-то убегал, и за ним в панике неслась встревоженная мать. А один малыш в розовом комбинезончике, разлегшись поперек дорожки, сучил ногами и руками и при этом неутомимо орал басом: «Не хочу-у домой! Не хочу-у!»
— Нда-а, — протянул Герасим. — И как, интересно, мы среди всего этого найдем Сашеньку?
— Методом дедукции, — отозвалась Варя.
— По-моему, дедукция тут бессильна, — не воодушевился Муму. — Для нас этот Сашенька вообще терра инкогнита.
— Чего? — уставились на него почти близнецы.
— Неизвестная земля, — сурово глянув на них, Муму перевел с латыни на русский.
— Подумаешь, — отмахнулся Кирюшка. — Была неизвестная, станет известной.
— Значит, так, — снова заговорила Варя. — Поскольку, как совершенно верно заметил наш дорогой Мумушечка, ребенок Сашенька для нас эта самая терра, будем вычислять бабушку.
— Она для нас точно такая же терра, — заспорил Герасим. — Имени её мы не знаем. Как она выглядит — тоже.
— Зато мы знаем, что она пенсионерка, — сообразила Варвара.
— Ума палата, — хохотнул Герасим. — Мы чего, по-твоему, будем у них пенсионные удостоверения спрашивать?
— Совсем нет, — спокойно ответила она. — Тут вообще взрослых не больше пятнадцати человек. Половина из них — мамы или молодые няни. И те и другие по возрасту никак не тянут на Сашенькину бабушку. То есть таких, которые нас интересуют, остается…
Варя, внимательно глядя на площадку, начала считать.
— Остается всего лишь семь человек, — наконец сообщила она. — Причем двое из этих, — Варя выразительно покосилась на совсем пожилых женщин, — тоже наверняка не Сашенькины бабушки. Как мы с вами слышали по радио, это женщина ещё очень живая и энергичная. То есть нам надо проверить только пять человек. Добавлю, что, как мы установили, Сашеньке не больше двух лет. Теперь смотрите. Вон сидят две бабушки или пожилые няни. Их дети в колясках. Для Сашеньки в принципе вполне подходит. С них мы, пожалуй, и начнем.
— Молодец, — похвалил её Луна. — Пожалуй, лучше всего туда подойти вам с Маргаритой. А вы, — обратился он к остальным, — возьмите на себя трех остальных бабушек. Первым делом прикиньте: подходят ли дети, с которыми они гуляют, под предполагаемый возраст Сашеньки.
— Не слишком ли много ты от нас хочешь? — спросил Герасим. — Я, например, в этих маленьких детях вообще ничего не понимаю. Мне что два года, что четыре.
— Держите меня! — закатила глаза Варя. — Я ушам своим не верю! Наш Герочка признался, что он, оказывается, чего-то не понимает.
— Варвара! — Муму свел брови к переносице. — Сейчас не время для твоих шуток. Пора заниматься делом. А я действительно не понимаю, как должен выглядеть двухгодовалый ребенок.
— Герочка, это не важно, — сказала Варвара. — Ты хоть попытайся установить, какие дети у этих трех бабушек. А потом просто подойди и спроси: «Деточка, как тебя зовут?»
— Вот именно. — Луна ободряюще подмигнул Герасиму. — Будешь у нас сегодня другом детей.
— Вот спасибочки тебе большое, — Каменное Муму сделался мрачнее тучи. — Век не забуду.
— Ну, Варька, пошли? — Марго посмотрела на подругу.
— Попробуем, — кивнула Варвара, и они, не торопясь, направились к коляскам.
В первой из них лежало до того закутанное существо, что разглядеть его почти не представлялось возможным. Невзирая на это, Варя с восторгом защебетала:
— Ой, какой маленький! Маргарита! — призвала она в свидетели подругу. — Смотри, до чего хорошенький!
— Хорошенькая, — тут же поправила бабушка. — Это наша Светочка. Нам два месяца!
— Замечательный ребенок! — В голосе Варвары усилились восторженные интонации.
Светочкина бабушка расплылась в довольной улыбке. Марго и Варвара из вежливости отпустили ещё несколько комплиментов закутанной Светочке. Затем переместились к другой коляске. Едва заглянув туда, Марго в ужасе отпрянула. Из толстого одеяла выглядывала собачья морда.
— Эт-то кто? — Маргарита не нашла ничего лучшего, как спросить у хозяйки.
— Пусечка, — с грустью откликнулась пожилая женщина. — Порода — болонка. Ей в этот Новый год как раз двадцать лет исполнилось.
— А почему вы её в коляске возите? — спросила Варя.
— У ней от возраста ноги мерзнут, а дышать свежим воздухом надо, — отвечала хозяйка. — А так-то вообще Пусечка по дому даже бегает.
— Понятно, — кивнули девочки и обменялись выразительными взглядами. Было ясно: обе бабушки с колясками полностью отпадают. Оставалась надежда на друга детей Муму.
Как немедленно убедились девочки, Герасим уже вовсю действовал. Опустившись на корточки перед карапузом в желтом комбинезоне, он елейным голосом осведомился:
— Мальчик, мальчик, как тебя зовут?
Карапуз, словно задумавшись, набрал в лопатку побольше снега и метко пульнул его в скуластое лицо Герасима. Тот, вскочив на ноги, начал отряхиваться. Ребенок звонко расхохотался. Герасим, сурово глянув сверху вниз на микроскопического забияку, вдруг гаркнул во весь голос:
— Я спрашиваю: тебя как зовут?
Ребенок вздрогнул, нижняя губа его обиженно выпятилась, и он разразился горестным ревом.
— Женечка! — бабушка коршуном бросилась со скамейки на место происшествия. — Ты чего, хулиган, маленьких обижаешь? — накинулась она на Герасима.
— Пйохой! Пйохой! — ощутив поддержку, закричал Женечка. — Дядя пйохой!
— Это не я плохой! — возмутился Каменное Муму. — А у вас внук распущенный. Он в меня снегом кидался!
— Да, да, Женечка! — подхватила бабушка на руки внука. — Плохой дядя. Злой.
У Каменного Муму от негодования потемнело в глазах, и он возопил:
— Выбирайте, пожалуйста, выражения!
— Хам! — не отпуская ребенка, воскликнула бабушка.
— Вот, вот! — подскочила к ним вчерашняя бабушка. — Эти самые охламоны моего Сашеньку чуть не задавили!