– Со мной все нормально, и даже лучше, – ответила она, вымученно улыбнувшись.
Лиза внимательно посмотрела на подругу. Тусе стоило огромных усилий выдержать этот взгляд, полный неподдельного участия. В том, что оно было искренним, Туся не сомневалась.
– Я понимаю, – сказала Лиза после короткой паузы, – ты только что проводила маму и тебе грустно. Ты, наверное, сердишься на меня за то, что я не пришла раньше.
Туся не ответила.
– Я не буду оправдываться, это глупо. Скажу только, что хотела прийти, но не смогла.
– Все ясно, – кивнула Туся.
Разговор явно не клеился. Лиза решила уйти, чтобы не довести ситуацию до ссоры.
– Туся, позвонишь мне завтра? Сходим куда-нибудь, – уже стоя в дверях, предложила Лиза.
– У меня другие планы, – ответила Туся.
– Как знаешь, – со вздохом произнесла Лиза – она была очень расстроена, – я все равно буду ждать твоего звонка. В любое время.
Неожиданно для Туси она порывисто обняла ее и, повернувшись, стала спускаться вниз. От этого объятия у Туси екнуло сердце.
– Лиза! – позвала она, подруга обернулась. – Я позвоню тебе завтра.
Та широко улыбнулась и махнула ей рукой.
«В конце концов, – подумала Туся, закрыв за ней дверь, – она моя лучшая подруга. Если она в последнее время и вела себя не совсем по-дружески, это ничего не значит. Любовь любого человека делает• эгоистом. Но она наверняка моя родственная душа, ведь мы так хорошо понимаем друг друга. Я должна приобщить ее к нашей вере. Она наверняка будет достойна этого почти так же, как я…»
Это «почти» относилось к тому, что Лиза страдала несравненно меньше, чем Туся.
На следующий день она не преминула сказать Марине и Оле о своем замысле ввести Лизу в братство. Но, вопреки ее ожиданиям, девушки отнеслись к этому сообщению безо всякого энтузиазма.
– Мы понимаем, что тебе хочется лучшего для своей подруги, но это не всегда выполнимо, – сказала Оля. – В любом случае все это должно решиться только после встречи твоей подруги с отцом Владимиром.
– Я понимаю! – воскликнула Туся. – Может, пригласить ее на следующее собрание? – несмело предложила она.
На том и порешили. Потом они снова долго разговаривали и медитировали, на этот раз у Туси получилось еще лучше, чем вчера.
– Мы поговорим об этом с Надеждой Григорьевной и отцом Владимиром. А пока ничего не предпринимай. Нужно быть очень осторожными. Отец Владимир говорит, что нельзя безоговорочно доверять людям. Кругом слуги дьявола, – Марине даже удалось воспроизвести интонацию пастыря, – нужно очень осторожно относиться к окружающим, иначе мы не сможем добиться нашей главной цели – единения со своими Огненными Близнецами.
Туся попыталась представить себе Лизу в образе прислужницы дьявола, но у нее ничего не получилось.
– Иногда ради нашей священной идеи нам приходится отказываться не только от подруг, но даже от родных людей, – произнесла Марина, словно угадав Тусины мысли.
– Это необходимые жертвы, – добавила Оля. – Ты же понимаешь, что без страдании ничто высокое не дается.
Туся, пробовала примирить себя с этой ужасной мыслью.
– Ты еще слишком мало с нами. Когда ты по-настоящему проникнешься нашей верой и станешь одной из нас, ты все поймешь.
Туся энергично закивала. Ей так хотелось поскорее стать «одной из НИХ», что она была готова принести какие угодно жертвы. Но желание ввести в братство Лизу не покидало ее.
– Хорошо, – согласилась она, – пусть отец Владимир решает, достойна она или нет.
Лиза сидела в кафе с Михаилом. Она автоматически помешивала давно остывший кофе, занятая мыслями о Тусе.
– Я уверена, что с ней что-то происходит.
– Ну почему с твоей подругой обязательно должно что-нибудь приключиться? – Михаил был настроен довольно скептически. – Ее мама уехала, и, конечно, она чувствует себя одинокой. Тем более что она, как я понимаю, довольно мнительна и легко ранима.
– Ты не знаешь ее так, как я, – упорствовала Лиза. – Она ведет себя очень необычно. Ни на что не жалуется, никого не упрекает. Мне показалось, что ее мысли заняты чем-то другим, что отвлекает ее от всего остального. Знаешь, у нее вчера был какой-то странный, отсутствующий взгляд. Словно она погружена в себя и ей нет до меня никакого дела.
– По-моему, ты слишком драматизируешь, – улыбнулся Михаил, – ты просто привыкла опекать подругу и не можешь смириться с тем, что теперь она не нуждается в твоей опеке.
– Ты думаешь? – Лиза сосредоточенно нахмурилась. – Может, ты и прав.
– Я предлагаю оставить всякие беспокойные мысли, по крайней мере, на некоторое время, и понаблюдать за тем, как Туся будет вести себя в дальнейшем. После этого можно будет делать выводы.
Лиза нехотя согласилась и отставила чашку с так и не выпитым кофе. Они встали и вышли из кафе – Михаил пригласил ее в театр, а до начала спектакля оставалось меньше часа.
Через четыре дня после отъезда позвонила Инна Дмитриевна. Туся сказала ей, что переселяется к Лизе, а у Лизы не работает телефон.
– Да и вообще, зачем тебе выкидывать такие деньги, – сказала маме Туся, – ничего со мной за две недели не случится.
– Дело в том, что мне придется задержаться почти до конца месяца. Но к Новому году я обязательно приеду и привезу тебе шикарный подарок.
Туся поморщилась, услышав любимое мамино словцо.
– Я буду ждать с нетерпением, – сказала она, изображая радость – ей совсем не хотелось, чтобы мама что-нибудь заподозрила.
За все это время Туся только один раз появилась в школе, да и то только для того, чтобы сообщить, что она уезжает вместе с мамой. Кошка выразила глубокое возмущение тем, что Туся так надолго отрывается от учебного процесса. Но весь преподавательский состав пришел к единому мнению, что возможность попасть за границу предоставляется так редко, что не воспользоваться ею – просто грех.
К Тусе подошла Лиза.
– Что это значит? – спросила она, отведя подругу в сторонку. – Ты же никуда не едешь!
– Не еду но у меня другие дела.
– Какие же?
– Мне не нравится, когда меня допрашивают, – холодно отрезала Туся.
– Я не допрашиваю, просто хочу знать, что ты затеяла?
– Я же не спрашивала тебя, куда ты постоянно исчезаешь.
– А я и так всегда все рассказывала, не дожидаясь вопросов.
Туся покачала головой. Ей казалось, что это весьма спорное утверждение.
– Если ты хочешь знать, то можешь прийти ко мне завтра, я тебе все расскажу. – А почему не сегодня?
– Нет уж, потерпи до завтра.
– Ну хорошо, во сколько?
– Приходи часам к десяти, я буду тебя ждать.
– Но ведь тогда мне придется прогулять школу..
Туся раздраженно передернула плечами:
– Если для тебя школа важнее…
– Нет, конечно, нет, – поспешно ответила Лиза, радуясь возможности пролить свет на происходящее с Тусей, – я приду к тебе завтра в десять часов.
– Отлично. – Туся кивнула. – Тогда до завтра. Круто повернувшись, она пошла по коридору.
Лиза в замешательстве смотрела ей вслед. Теперь никто, включая Михаила, не смог бы убедить ее, что с Тусей все в порядке.
«Завтра все решится!»– говорила себе Туся, расставшись с Лизой и не выпитым кофе. Они встали и вышли из кафе Михаил пригласил ее в театр, а до начала спектакля оставалось меньше часа.
На протяжении всей прошедшей недели Туся ежедневно общалась с членами братства. Теперь она уже считала себя полностью принадлежащей Огненным Близнецам. Лиза была единственной, последней ниточкой, связывавшей ее с внешним миром. Сама того не осознавая, Туся не желала обрывать этой связи, надеясь, что подруга окажется достойной стать одной из них. Для себя лично она уже не видела иного жизненного пути, кроме как посвятить себя целиком и полностью идее совершенствования, поиска и обретения своей половинки. Ей казалось, что ждать этого счастливейшего момента осталось совсем недолго. И скоро она отыщет своего Близнеца.
Туся даже начала представлять его себе, но это у нее плохо получалось. Она теперь знала, что Огненный Близнец – это вовсе не обязательно представитель противоположного пола. Это могла быть и девушка, и старушка. На каждом собрании отец Владимир упорно повторял эту мысль. Кроме того, в братстве было несколько пар, которые являлись Огненными Близнецами, но никак не могли стать друг другу мужем и женой.
К примеру, одну из таких пар составляли древняя старушка и семнадцатилетний подросток. Туся, как и все остальные, с умилением наблюдала, с какой трогательной теплотой они относятся друг к другу. Они никогда не разлучались. Вместе приходили на собрания, всегда садились рядышком. Они даже жили вместе. Туся точно не знала, кто из них к кому переехал, но зато ей много рассказывали о том, через какие тернии им пришлось пройти, прежде чем они воссоединились. От парня отказалась семья, он давно потерял всех друзей. Помимо старушки, Капиталины Андреевны, у него не осталось ни одного близкого человека, если не считать, разумеется, членов братства. Но Игорь (так звали парня) был вполне счастлив, не говоря уже о семидесятилетней Капитолине Андреевне, полвека назад потерявшей мужа и единственного ребенка и жившей в полном одиночестве.
Были в братстве и другие пары, не менее счастливые, хотя на первый взгляд могло показаться, что они совершенно не подходят друг другу ни по возрасту, ни по полу.
Кроме тех, кто уже нашел свою половинку, Туся познакомилась с несколькими так называемыми блаженными. Отец Владимир утверждал, что они ближе всех находятся к своему счастью. Действительно, несмотря на то что они с трудом передвигались и говорили, на их лицах постоянно играла счастливая улыбка. Они были всем довольны, их все очень любили и даже благоговели перед ними.
Туся успела познакомиться со многими членами братства. Почти у каждого из них была очень тяжелая судьба. Большинство из тех, с кем ей довелось общаться, были выходцами из неблагополучных семей, некоторые даже имели уголовное прошлое. Если бы месяц назад кто-нибудь сказал Тусе, что она будет радоваться, что имеет в своей биографии попытку самоубийства, она бы сочла этого человека сумасшедшим. А теперь Туся радовалась, поскольку могла не ударить в грязь лицом, рассказывая «братьям» о своем несчастливом прошлом. Как и прежде, Туся невольно старалась преподносить все в самых черных красках, чтобы ее судьба выглядела в глазах слушателей как можно более трагической. Ей доставляло какое-то мрачное удовлетворение видеть сочувственные взгляды и слышать слова утешения. Тогда она казалась себе более значительной и «достойной». Желание быть «достойной» не покидало ее ни на минуту. Всем сердцем Туся стремилась поскорее пройти обряд посвящения, чтобы ее нарекли Огненным Близнецом. Сейчас она все еще ходила в послушницах. Ее утешало лишь то, что таких, как она, было больше, чем тех, которые уже прошли обряд. К тому же Оля и Марина, уже давно ставшие настоящими Огненными Близнецами, никогда не покидали ее надолго.
Тусе казалось, что отец Владимир относится к ней как-то по-особому. Она не могла толком определить, в чем именно это заключается, но чувствовала, что разговорам с ней руководитель братства уделяет больше времени, чем беседам с остальными послушниками. Больше того, он никогда не упускал случая сказать ей, как она прекрасна и какое наслаждение доставляет ему и всей пастве лицезреть столь совершенное создание.
Благоговение, с которым она начала относиться к отцу Владимиру с первой минуты знакомства с ним, не только не ослабевало, но, напротив, возрастало все больше и больше. Он был для нее самым настоящим божеством. Туся мечтала о том, чтобы стать одной из ближайших его соратниц и всю свою жизнь без остатка посвятить служению пастырю.
9
Наступил день собрания. Туся волновалась почти так же, как и во время своего первого посещения братства. Она не могла не признаться себе, что для нее очень важно, примут в братство Лизу или нет.
Туся встала очень рано, оделась и наскоро перекусила и стала с нетерпением ждать подругу.
– Ты опоздала на четыре минуты, – напустилась она на Лизу.
– Там очень скользко, я два раза чуть не упала, – оправдывалась Лиза, удивленная внезапно появившейся у Туси пунктуальностью.
– Ладно, проходи. У нас есть около получаса. Туся решила сначала немного подготовить подругу и стала рассказывать ей о братстве. Лиза слушала очень внимательно, не перебивая, стараясь понять суть той идеи, которая так захватила Тусю.
–… и тогда мы вознесемся к небесам и станем творить жизнь в других мирах, – закончила Туся и торжественно посмотрела на Лизу, уверенная, что ее рассказ произведет на подругу ошеломляющий эффект.
Так оно и вышло, но отношение Лизы оказалось совсем не таким, какого она ожидала.
– Послушай, Туся, это же секта… – начала было она.
– Не смей! – перебила Туся, глаза ее сверкнули от гнева. – Это никакая не секта! Ты что, ничего не поняла?! Это единственный путь к спасению и счастью! Я предоставляю тебе такой шанс, а ты…
Она не находила слов от возмущения.
– Ты просто ограниченная, глупая обывательница! – наконец вскричала она.
Лиза была просто раздавлена непримиримым фанатизмом, которым горели глаза подруги. Это была уже не та Туся, с которой они дружили столько лет. Перед Лизой стояла разъяренная фурия, готовая вцепиться в горло всякому, кто посмеет сказать что-нибудь против ее убеждений, даже если этим «всяким» будет лучшая подруга.
– Туся! Постой…
– Я не Туся! – перебила она. – Меня зовут Натальей, и прошу не называть меня этим собачьим именем!
– Хорошо, хорошо! – Лиза понимала, что, продолжая спорить, она только доведет Тусю до исступления. – Извини, что я сразу не поняла. Но я постараюсь, обязательно постараюсь.
Лиза была напугана. В какой-то момент ей даже показалось, что подруга помешалась – так искажено было ее лицо и так звенел и прерывался голос.
– Успокойся! Я не буду больше так говорить. Честное слово!
– Хорошо. – Туся немного пришла в себя. – Я, наверное, сама виновата. Мне не надо было ничего тебе говорить заранее…
Она осеклась, вспомнив, как отец Владимир неоднократно запрещал пастве открывать их концепцию непосвященным.
– Лиза! Ни в коем случае не говори никому, что я тебе что-то рассказывала. Обещаешь?
– Конечно! Я никому не скажу!
– Сейчас я повезу тебя на встречу с нашим пастырем, он хочет поговорить с тобой. Но ты не должна показывать виду, что тебе уже что-то известно. Иначе мне будет очень плохо.
Лиза увидела в ее глазах самую настоящую панику. Она еще раз горячо пообещала, что ни под каким видом не выдаст Тусю.
Потом Лиза вспоминала эту встречу, словно страшный сон. Туся, которую она теперь должна была называть Натальей, привезла ее в отдаленный район. Они ехали на метро. На станции их поджидала какая-то женщина с короткой стрижкой.
Лизе сразу не понравился взгляд, которым та ее просверлила. Ей было непонятно, почему Туся относится к этой довольно холодной и даже суховатой женщине с такой симпатией. Лизе она показалась довольно-таки стервозной, хотя объяснить, откуда проистекало это ощущение, было трудно.
Представившись Надеждой Григорьевной, женщина начала подробно расспрашивать Лизу о ее семье и о том, кто где учится и работает.
Лиза несколько раз порывалась послать Надежду Григорьевну куда подальше, но, зная, что это очень важно для Туси, сдерживалась. Однако по выражению ее лица все-таки было видно, что вопросы кажутся ей неуместными и бестактными. Женщина тоже не была в восторге от Лизы и не скрывала этого.
– По моему, все ясно, – как приговор произнесла она, взглянув на Тусю, которая преданно смотрела ей в глаза.
– Она подойдет! – буквально взмолилась Туся. Просто она не привыкла так общаться.
Лизу сильно покоробило, что подруга извиняется за нее перед какой-то подозрительной особой. – Ну хорошо, – процедила женщина, – пойдемте к отцу Владимиру.