Наблюдая за ней с некоторой тревогой, — мало ли, может, после вчерашних гонений она с ума сошла! — девочка неуверенно поинтересовалась:
— Ты что-то ищешь?
Крага вздрогнула, пару раз каркнула, а затем сипло проорала:
— Ищу! Да! Конечно, ищу! Где этот жуткий хищник?!
Матильда, только что с большим трудом вправившая несчастную челюсть на место, чуть опять ее не упустила и тоскливо взвыла:
— Достала! Какой тебе еще хищник нужен?! Я, что ли?!
Тяжело взгромождаясь на стол и еще заполошнее осматриваясь в поисках врага, Крага неожиданно гнуснейшим образом захохотала и прохрипела в сторону оставшейся где-то на безопасном расстоянии Матильды:
— Именно! Ты! Бездонное твое брюхо!
Обалдевшие Дашка с Матильдой переглянулись.
— Точно, с ума сошла! — холодно прокомментировала постепенно приходящая в себя кошка.
Она даже злиться перестала. Не гробить же драгоценные нервы на сумасшедшую ворону! Дашка согласно кивнула и, наморщив от чрезмерного усилия не сорваться лоб, льстиво пропела:
— Крагулик! Может, ты все-таки покушаешь? Тебе сразу полегче станет!
— Никогда! — неприступно замотала головой ворона и угрожающе нацелила свой крепкий клюв в Дашку. — Пока хищник на свободе — никогда!
Матильда нервно сглотнула, а Дашка подавилась собственной слюной и мучительно закашляла.
— В конце концов, — напомнила она себе, — с сумасшедшими не спорят! Стащив с плеч рюкзак, девочка обернулась к Матильде.
— Матильдочка, пожалуйста! — жалобно прошептала она. — Ради меня! А то мы отсюда никогда не выйдем! Это же все равно твой рюкзачок…
Кошка негодующе фыркнула и, проворчав:
— Тебе же тащить меня, дурочка! — привычно заняла свое место.
Увидев сверкающие в двух шагах зеленые глаза, ворона хрипло каркнула, прикрылась крылом, испуганно дала задний ход и с шумом свалилась со стола.
Раздраженно наблюдавшая за ней Матильда радостно захрюкала, а ухмыляющаяся Дашка с готовностью полезла под стол.
— Крагулик, ты здесь? — невинно спросила она, старательно делая круглые глазки. И услышала в ответ истошный вопль:
— Закрой клапан!
— Это ты мне, что ли? — поразилась девочка и пожаловалась бухтевшей от сдерживаемого смеха Матильде. — Нет, ты только подумай! До чего дожили! Уже и вороны на сленг переходят! Ты слышала? Клапан ей, видите ли, закрой! Совсем ошалела!
— Ой, не могу больше! — всхлипнула вдруг Матильда, придерживая лапой пострадавшую челюсть, и простонала, — Рюкзак-то закрой!
— Рюкзак? — непонимающе приоткрыла рот Дашка. — При чем тут он?
— Закрой клапан! Клапан закрой! — с регулярностью заезженной пластинки неслось из-под стола.
— Ах, этот клапан?! — дошло, наконец, до Дашки и она занялась рюкзаком — зашнуровала его и одела на плечи.
— Готово, Крагулик! — бодро отрапортовала девочка, заглядывая под стол.
— Что значит готово? — ворчливо отозвалась ворона, не показываясь наружу.
— Как что? — удивилась девочка, — Хищник спрятан!
— Изолирован?
— Да! Да! Да! И еще раз — да! — торжественно продекламировала Дашка и с воодушевлением продолжила. — Спрятан, изолирован, замурован! И вообще — сейчас ляжет спать!
— Ляжет спать? Эт-то хорошо! — оживилась ворона и выкатилась из-под стола.
Глядя на сиротливо торчащие на месте вчерашнего хвоста редкие, подрагивающие перышки, Дашка прикусила нижнюю губу и заторопилась на улицу.
— Мы тебя на крылечке подождем! — крикнула она, с громадным облегчением вываливаясь за дверь. И падая на крыльцо, глухо захохотала.
— Давай-давай! — проворчала из рюкзака Матильда. — Смейся, пока есть возможность! Ты с этой вороной еще наплачешься!
— Да ладно тебе! — еле выговорила багровая от смеха девочка, — еще накаркаешь!
А, заглянув на секунду в комнату и увидев деловито шаставшую между объедками ворону с ее обглодышем вместо нормального хвоста, Дашка опять захохотала…
Глава 28
Эх, дорожка…
На тракт выползли только через час. Причем обожравшаяся Крага лететь наотрез отказалась, аргументируя это полученными ею вчера тяжелыми травмами. Затем ворона долго и подозрительно присматривалась и прислушивалась к Дашкиному рюкзаку и, наконец, потребовала проверить еще раз шнуровку. При ней. Краге, видите ли, нужно лично убедиться в ее надежности.
У Дашки от такой наглости округлились глаза. А Матильда несколько раз, будто проверяя на целостность, выпустила и спрятала острейшие когти, сожалея, что не может сию же секунду добраться до мерзкой птицы.
Чтобы еще больше не задерживаться и не раздражать лишний раз и без того пышущую злобой кошку, Дашка кротко сняла рюкзак и продемонстрировала Краге плотно затянутую шнуровку. Крага с большим сомнением потеребила клювом яркую веревочку, но промолчала. Когда же обрадованная ее молчанием Дашка, пристроив свой рюкзак опять на место, бодро тронулась в путь, проклятая ворона, хрипло каркнув, вдруг подпрыгнула и, помогая себе крыльями, тяжело хлопнулась девочке на плечо. Худенькую Дашку аж перекосило на сторону.
— Ни фига себе! — возмутилась она. — Ты что, тонну весишь, что ли? Ну-ка катись давай отсюда!
Но Крага даже не шелохнулась, будто и не слышала. Только голову отвернула в сторону, да крепче вцепилась когтями.
Поняв, что от наглой вороны так просто теперь ей не избавиться, Дашка обречено вздохнула и, поморщившись, ткнула Крагу рукой:
— Когти — то убери! Больно же…
Независимо смотревшая на дальний лес так внезапно оглохшая Крага промолчала, но хватку немного ослабила.
— И как это я могла вчера промахнуться?! — горько подумала в своем рюкзаке Матильда, искренне удивляясь Дашкиному терпению…
***
Через несколько часов монотонного, выматывающего пути, вконец уставшая девочка внезапно резко остановилась. Дремавшая на ее плече ворона чуть не кувырнулась на землю и перепугано закаркала. Придя же в себя, возмущенно заорала:
— Ну, кто так делает?! Кто так делает?! Ты же едва меня не угробила! Опять! И это после вчерашнего! Бедные, бедные пташечки…
Но девочку ее воплями сейчас было не пронять. Слишком она вымоталась. Чувствуя спиной, как завозилась проснувшаяся Матильда, Дашка вдруг вспомнила о завтраке и немного оживилась. Оставалось лишь согнать с плеча наглую птицу.
— Крагулик, лапочка, — вкрадчиво начала Дашка, — тебе не кажется, что Матильду уже давно пора кормить? Разве ты не слышишь, как она возится? Ты же рядышком…
Ворона мгновенно замолчала и, нахохлившись, неуверенно пробормотала:
— Пусть себе возится… Она же зашнурована…
— Ха! Зашнурована… — продолжила игру Дашка. — Что значит какая-то там веревочка для голодного хищника? Так, раз плюнуть! Тем более, от тебя мясцом тянет…
— От меня? Мясцом? — полузадушено прохрипела ворона, потерянно завертев головой и отступая от оживающего на глазах рюкзака как можно дальше.
— А чем же еще? — насмешливо улыбнулась девочка. — Ты же не из папье-маше!
Тут Матильда, прекрасно поняв Дашкину нехитрую тактику, завозилась сильнее и даже позволила себе нетерпеливо рявкнуть. Девочка засмеялась, а перепуганная Крага, не выдержав, ссыпалась на дорогу.
— Ну, то-то же! — сердито проворчала молнией вылетевшая из надоевшего рюкзака Матильда и легонько наподдала ей лапой. — Сунься еще к Дашке, вообще без перьев останешься!
И, громко фыркнув, заключила:
— Не хочешь лететь, топай на своих двоих! Птичка…
Вывалявшаяся в пыли ворона угрюмо промолчала, только смотрела затравленно, стараясь держаться от опасной зверюги на почтительном расстоянии.
Пришедшая в прекрасное настроение, Дашка захлопотала у рюкзака. Ей вдруг ужасно захотелось есть. Вытащив из кармашка пластиковую тарелочку, она торопливо наполнила ее и, поставив перед Матильдой, вопросительно обернулась к Краге. Та скрипуче застонала.
— Ты чего? — удивилась девочка. — Так есть хочешь?
Ворона театрально закатила ближний к Дашке глаз и покачнулась. Матильда насмешливо фыркнула и понимающе подмигнула. Девочка засмеялась:
— Ну ладно! Раз уж тебе, бедненькой, так плохо, есть ты, конечно же, не будешь! Я где-то читала, что больные животные лечатся голодом…
Крага, собиравшаяся для верности качнуться еще разочек, замерла на одной ноге и невнятно пробормотала плачущим голосом:
— Но я же не животное… — я же птичка…
— Ну и что? — не поняла Дашка. — Разве у птиц не так?
— Не так… — голосом умирающей шепнула ворона. — У птичек наоборот… — И ее черный глаз тускло засветился.
Матильда, увлеченно наблюдавшая за этим спектаклем, нечаянно подавилась кусочком мяса, закашлялась и раздраженно развернулась к вороне спиной. Что называется, от греха подальше.
— Как это наоборот? — увлеченно продолжала прикидываться сущим теленком Дашка.
— Так… — нервно сглотнула Крага, — Птички, они едой лечатся, не голодом…
— Едой? Надо же! А какой?
— Всякой! — бодро гаркнула ворона, вылетая на секунду из образа несчастной, всеми заброшенной, умирающей от голода пташки. Но тут же спохватилась и расслабленно раскинула в пыли свои крылья. Одинокие перышки на ощипанной заднице забавно подрагивали. Дашка, прикусив нижнюю губу, сочувственно пробормотала:
— Бедная Крага… Еле жива… — и строго поинтересовалась. — А ты не ошибаешься? Еда тебе точно не повредит?
Тянувшая изо всех сил в ее сторону шею и никак не ожидавшая оклика, ворона растерялась и, не удержав равновесия, хлопнулась носом в пыль. Застонавшая девочка, с трудом сдерживая смех, торопливо начала швырять в освобожденную Матильдой тарелочку всякую всячину. Кошка, стараясь держаться к проклятой вороне спиной, странно бухтела и все же пыталась умываться.
— Ну что же, — хмыкнула Дашка, — посмотрим, как тебя еда на ноги поставит! А не получится, в следующий раз попробуем полечить голодом!
И девочка еле успела увернуться от несущейся на нее торпедой расхристанной и неимоверно грязной Краги. Откуда только прыть взялась? Дашка и не знала, что птицы способны так быстро бегать…
… После завтрака Матильда наотрез отказалась возвращаться в рюкзак.
Вот помрачневшей Краге и пришлось, как какой-то жалкой курице, тащиться на своих двоих. Впрочем, ворона и тут выкрутилась, нагло заверив Дашку, что только благодаря вовремя проведенному курсу лечения, — читай, — слопанной в пару секунд жратве! — она получила возможность двигаться самостоятельно.
— Несмотря на полученные вчера травмы! — мрачно добавила Крага и смешно пошевелила своими тремя оставшимися перышками.
Дашка с Матильдой дружно фыркнули и так же дружно с ней согласились. Еще бы! Они бы согласились с чем угодно, лишь бы Крага прекратила выдрючиваться и задерживать их!
Глава 29
Чудо-юдо на дороге. Липка
Уже к вечеру, когда забавное голубое солнышко почти село за далеким лесом, окрашивая верхушки деревьев и редкие облака в изумительные изумрудные тона, маленькая уставшая компания замерла перед очередным и, прямо скажем, весьма неприятным препятствием.
Прямо посреди тракта, полностью перегораживая дорогу, развалилось отвратительное чудовище. Конечно, если бы не коварная петля, которую именно в этом месте решил сделать их тракт и не невесть откуда взявшийся здесь невысокий, но довольно густой кустарник, они бы в жизни не подошли к этому монстру так близко. Не сумасшедшие же, в конце концов!
А так, выбора у них не оказалось. Сразу за поворотом путешественницы на него и наткнулись. Причем, вид у этой невозможной тварюги был до того отвратительный, что перепуганная Дашка сразу поняла: лежит она здесь не просто так. Не отдыхает, что называется, и не любуется пейзажем, а коварно караулит доверчивых, беззащитных путников. А если доверчивых, — значит, именно их. Больших лопухов вряд ли сыщешь на этой планете!
Несчастные ее ноги, которые и без того Дашка заставляла двигаться лишь сильнейшим усилием воли, внезапно задрожали, подкосились, и измученная девочка с размаху шлепнулась на свою пятую точку. И пребольно шлепнулась, надо сказать! Вот и оказалась всего метрах в семи от этой действительно жуткой твари.
Сами понимаете, из такой позиции не очень-то убежишь! Поэтому открывшая рот и на секунду прикрывшая от ужаса глаза, Дашка и не пыталась.
Спутники ее отреагировали по-своему. Мгновенно подобравшаяся как для прыжка Матильда, пятясь, отступила за Дашкину спину и замерла там, демонстрируя этой твари маленькие, но острые клыки, и шерсть кошки, как и положено в случае опасности, стояла дыбом. Бедная же Крага, как и всегда в трудные моменты, совершенно потеряла голову. Громко каркая, она разбросала в стороны крылья и почему-то понеслась в сторону от тракта. Зачем? А кто его знает? Об этом ворона думала меньше всего!
Впрочем, далеко Краге уйти не удалось. Ей не повезло. Запнувшись о какой-то крохотный не то корешок, не то камушек, ворона с шумом грохнулась о землю. Это услышали даже Дашка с Матильдой. Хотя сколько в той вороне весу?!
Подниматься слегка оглушенная Крага не сочла нужным. Возможно, она решила, что дохлые вороны хищника не заинтересуют. Поэтому старательно притворилась мертвой. Даже глаз прикрыть не забыла. И хотя ее поза оказалась кошмарно неудобной, — задница была много выше головы, а клюв вообще наполовину ушел в землю, — ворона лежала молча, не шевелясь, и терпела все. Жизнь, по ее мнению, того стоила.
Через некоторое время ошеломленная и испуганная девочка решилась, наконец, приоткрыть глаза. О том, что рот держать открытым необязательно, Дашка как-то не подумала. Если честно, она вообще в этот момент была не в состоянии думать, — голова ее была на удивление пустой и легкой и напоминала воздушный шарик.
Чудище, к сожалению, девочке не привиделось. Оно лежало на том же месте и тоже во все глаза рассматривало Дашку.
Дашка громко икнула. И было с чего. Встреченная ими тварь вовсе не походила на обычное, нормальное животное. Она вообще ни на что не походила. Это был просто бред сумасшедшего. Да-да! А как еще назвать эту жуткую мешанину из отдельных хищников? Причем, заметьте, земных! Компотик получился еще тот и выглядел соответственно.
Дашка квадратными глазами рассматривала страшнейшую крокодилью пасть, над которой вольно лохматилась шикарнейшая львиная грива. Туловище, пораженная увиденным Дашка приписала бы какому-нибудь бегемоту или носорогу, девочка в этом не особо разбиралась. Во всяком случае, оно было громоздким, неуклюжим, мерзкого асфальтового цвета и, к тому же, изрезано многочисленными мелкими трещинами. На чудовищной заднице трогательно пристроился казавшийся здесь жалким шнурком львиный же хвост. Разлохмаченная рыжая кисточка смотрелась на сером фоне экзотичным цветком. Мощные передние лапы были вытянуты, и на них покоилась длиннющая крокодилья морда, с которой на впавшую в ступор девочку пялились крохотные, темные глазки.
Бедная Дашка опять икнула. Матильда прижалась к ней поплотнее и на всякий случай выпустила когти. Почувствовав у своей ноги привычный мягкий теплый комок, Дашка начала выходить из оцепенения. Она захлопала глазами, жадно глотнула воздуха и прохрипела:
— Что это?
Матильда, справедливо отнеся вопрос на свой адрес, — все равно больше тут никого не было! — растерянно фыркнула:
— Черт его знает…
Она тоже начала потихонечку приходить в себя. Тем более, к ее изумлению, от этого жуткого чудища угрожающих запахов почему-то не исходило. Наоборот, пахло чем-то знакомым и даже домашним, вот только сбитая с толку Матильда пока никак не могла сообразить — чем именно. Просто этот фактор способствовал возвращению ее обычной невозмутимости. Хотя и притянутой, что называется, за уши.
Во всяком случае, именно Матильда, разглядывая невесть откуда появившегося здесь монстра, вдруг довольно спокойно заметила Дашке:
— А ведь он на тракте…
— Что? — вскинула на нее глаза никак не желавшая соображать девочка.
— Он — на тракте! — четко повторила кошка.
— Я вижу… — прошептала Дашка.
Разозлившаяся Матильда изо всех сил пихнула ее под локоть: