Нортон Джастер
Глава 1
Мило
Жил-был на свете Мило, мальчишка, который нигде не находил себе места. Причем не время от времени, а постоянно.
На уроках он мечтал о гулянье. Гуляя, скучал но урокам. Шел домой и думал: хорошо бы уже быть дома! Но и дома ему не сиделось. Всегда и всюду хотелось ему оказаться где-нибудь еще — там, где его нет. Но едва попав туда, сам же и удивлялся: для чего ему это понадобилось? А все дело в том, что его мало что занимало. И меньше всего именно то, чем как раз теперь нужно было бы заниматься.
Однажды по дороге из школы он сказал сам себе:
— Учеба — это пустая трата времени. Зачем учиться? Чтобы знать ответы на всякие дурацкие вопросы: что будет, если сложить две репки и разделить пополам, или — где находится Эфиопия, или — как пишется слово «солнце»?
Так он сказал самому себе, и поскольку никаких возражений не последовало, поневоле согласился: учеба и вправду самая пустая трата времени.
И покуда он эдак мчался вскачь и вперегонки со своими коротенькими мыслишками (ведь и они, как и он сам, никогда ни на чем не задерживались, зато всюду хотели попасть немедленно), в его глазах весь этот огромный мир — подумать только! — становился совсем малюсеньким и пустым.
— Хуже всего, — уныло продолжал Мило, — что делать тут нечего, и пойти некуда, и смотреть совершенно не на что.
Этот печальный вывод он завершил таким тяжелым вздохом, что воробей, чирикавший на тротуаре, испугался и со всех крыльев припустился домой, к своим птенчикам.
Сам же Мило со всех ног припустился по улице и, нигде не останавливаясь и ничего не замечая — ни домов, ни витрин, — в два счета добежал до дому. Вот он нырнул в подъезд — вот запрыгнул в лифт (первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой, седьмой, восьмой) — выскочил — отпер дверь квартиры — влетел — и устало плюхнулся в кресло.
— А впереди еще целых полдня! — промямлил он, со скукой оглядев свою комнату:
книжки, читать которые — тощища смертная,
инструменты, которыми он так и не научился работать,
электрический автомобильчик, на котором он не катался вот уже сколько месяцев — а может быть, лет?
и множество прочих игр и игрушек, мячей и шаров, а также мечей и пистолетов —
все это было разбросано по полу.
И вдруг взгляд его наткнулся на
«МИЛО, У КОТОРОГО УЙМА ВРЕМЕНИ».
Если вам случалось получать подобные посылки-сюрпризы, вам ничего не стоит представить себе, как он удивился и разволновался; если же вы до сих пор ничего такого не получали, то мотайте на ус, потому что еще получите.
«Ко дню рождения? — гадал Мило. — Но день рожденья у меня вроде бы не сегодня. И до Рождества еще далеко. За хорошее поведение? Но ведь вел я себя не очень-то, а уж если совсем честно, то просто плохо. (Это он и сам признавал.) А внутри наверняка какая-нибудь скучная дрянь. Отослать бы ее обратно, да кто же знает, откуда она пришла».
Так он размышлял некоторое время, а затем вскрыл конверт — есть же, в конце концов, правила приличия.
«САМАЯ НАСТОЯЩАЯ БУДКА ДЛЯ СБОРА ДОРОЖНОЙ ПОШЛИНЫ»,
— было начертано сверху, а ниже следовало:
«ЛЕГКО СОБИРАЕТСЯ В ДОМАШНИХ УСЛОВИЯХ. ПРЕДНАЗНАЧЕНА ДЛЯ ТЕХ, КТО НИКОГДА НЕ ЕЗДИЛ ТУДА».
«Куда это туда?» — подумал Мило и стал читать дальше:
«В КОМПЛЕКТ ПОСТАВКИ ВХОДИТ:
А внизу мелкими буковками было приписано:
«Гарантии не предусмотрены. Недовольным потребителям возмещается потраченное впустую время».
Следуя указаниям инструкции — тут вскрой, там вытяни и отогни, — Мило удалось распаковать и установить будку. Он приладил на место окошки и ящик для сбора денег, а сверху нахлобучил крышу с козырьками на две стороны. Путешествуя с родителями, он не раз видел такие будки на платных дорогах. Только эта была, конечно, поменьше и почему-то фиолетовая.
«Дурацкий подарок, — думал он. — Вот если бы к будке приложили дорогу — тогда бы да! А так — совсем бесполезная вещь».
И все-таки, как-то само собой, ему захотелось поиграть с будкой, и он расставил перед ней три предупредительных знака с надписями: «ВНИМАНИЕ! ПЛАТНАЯ ДОРОГА!», «ПОЖАЛУЙСТА, ПРИГОТОВЬТЕ ДЕНЬГИ!» и «УКАЖИТЕ, КУДА ВЫ ЕДЕТЕ!» — после чего развернул карту.
Карта и вправду оказалась великолепная, красочная, с обозначением главных шоссе, рек и морей, городов и городишек, гор и долин, перекрестков и объездных дорог, а также всяческих достопримечательностей — рукотворных и природных.
Только вот беда, Мило слыхом не слыхивал ни об одном из этих мест, да и сами названия звучали как-то непривычно.
«Похоже, эта страна не взаправдашняя, — решил он, разглядывая карту. — Ну и что? Мне-то какое дело?» И, зажмурившись, наугад ткнул пальцем.
— «Словаренция», — по слогам прочитал Мило название, в которое уткнулся палец. — Словаренция так Словаренция — какая разница?
Он подошел к автомобильчику, стер с него пыль, затем, прихватив карту и Свод Законов (СЗиПДД), уселся за руль — не все ли равно, чем заниматься, если больше заняться нечем, — и медленно подрулил к будке. Бросив монетку в прорезь ящика, он покатил дальше. В голове у него мелькнуло:
«Вот будет хорошо, если игра получится, а то опять придется целых полдня скучать».
Глава 2
Скукотища после Ожиданья
Машина мчалась по незнакомому загородному шоссе. Мило оглянулся — позади уже не было ни фиолетовой будки, ни его комнаты, ни даже дома. Начиналось все понарошку, а продолжилось по-настоящему.
— Ну и ну! — удивился он (и вы, наверное, тоже). — Я-то думал, что это игра, а выходит, взаправду. Вот оно, шоссе, и я по нему никогда не ездил, и ведет оно в город, о котором я ничего не знаю, а все из-за этой фиолетовой будки, которая появилась неизвестно откуда. Зато какая погода!.. — Погода для загородной прогулки определенно была подходящая, и Мило приободрился, потому что среди неизвестного нашлось хоть что-то определенное.
Солнце сияло, небо синело, а таких ярких и сочных красок Мило в жизни не видывал. Цветы сверкали, как лакированные, высокие деревья вдоль обочины мерцали серебристой зеленью.
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ОЖИДАНЬЕ»,
— гласила четкая вывеска на маленьком домишке чуть в стороне от дороги. —
«РАССКАЖЕМ, ПРЕДСКАЖЕМ, ПОДСКАЖЕМ — ВСЕ ДЛЯ ВАС! ПОДРУЛИВАЙТЕ И СИГНАЛЬТЕ!»
Едва прозвучал гудок, из дома выскочил человечек в длинном-предлинном пальто. Он мчался к машине, отчаянно тараторя на бегу, при этом ухитряясь повторять некоторые слова по нескольку раз.
— Добро, добро, добро, добро пожаловать, пожаловать в наше Ожиданье, в наше Ожиданье. Ах, давненько, давненько, давненько к нам никто, к нам никто не заглядывал, не заглядывал, не заглядывал. Вот нежданная радость-то, радость! Я, Либотак, Либоэтак, либо попросту Либо, к вашим услугам.
— Вы не скажете, эта дорога ведет в Словаренцию, так? — спросил Мило, несколько озадаченный столь бурным приветствием.
— И так, и этак, и так, и этак, — опять затараторил Либотак, — однако дорога должна привести в Словаренцию, если она вообще ведет в Словаренцию, либо куда-нибудь еще, если она ведет куда-нибудь еще, потому что всякая дорога либо так, либо этак, а куда-нибудь да приводит. Однако лучше поговорим о погоде. Итак: что нам предстоит — либо дождик, либо снег, либо будет, либо нет?
Сбитый с толку Мило начал было:
— Послушайте, Либотак… Либоэтак… одним словом…
Однако Либо перебил его:
— Вот и правильно! Главное, чтобы погода была, а какая — либо такая, либо этакая — это не важно. Впрочем, никогда не мешает знать, откуда ветер дует, — добавил он и выпустил в небо с дюжину воздушных шаров. Они разлетались во все стороны, а Либоэтак, довольный своей шуткой, следил за ними и посмеивался.
Мило, однако, было не до смеха — слишком странным казался ему человечек.
— Скажите, а что это за место такое — Ожиданье?
— Вот вопрос так вопрос! Всем вопросам вопрос! В Ожиданье попадает всякий, кто желает попасть куда-либо. Ну а мое дело — либо так, либо этак выпроваживать засидевшихся в Ожиданье. Уж такое у меня дело, хотя многим оно и не нравится. Чем еще я могу помочь?
И, не дожидаясь ответа, он вбежал в дом и тут же вернулся — уже в другом пальто и с зонтиком.
— Ну и ладно, — проворчал Мило, — я поеду своей дорогой. Как-нибудь да найду.
Он вовсе не был в этом уверен, но все-таки решил двигаться дальше. Так или иначе, а должен же ему встретиться кто-нибудь потолковее этого чудного Либотака, от которого толку не добьешься, потому что все его ответы можно толковать и так, и этак, и шиворот-навыворот.
— Вот и прекрасно, прекрасно, прекрасно! — вскричал Либо. — Либо свой, либо не свой, но какой-нибудь путь да отыщется. И если сверх всякого ожидания это окажутся мои пути — я потерял их много лет тому назад, — попрошу вернуть их мне. Надо думать, они за это время основательно поржавели. Кстати, о погоде: мы, помнится, о ней говорили… — С этими словами он раскрыл зонтик и направился к Мило. — Я рад, рад, рад, что ты сам сделал выбор. Потому что сам я терпеть не могу этого «либо — либо»: либо хорошее, либо плохое, либо верх, либо низ, либо дождик, либо снег, либо вёдро… Я всегда ожидаю всего, и поэтому для меня не бывает ничего неожиданного. А теперь в путь, в путь, в путь! Прощай! Прощай! Про… — Ужасный удар грома заглушил его последнее «прощай». Мило вырулил на залитую солнцем автостраду и оглянулся — Либотак стоял под зонтиком, и на него (и только на него) ливмя лил дождь — ливень, как из ведра.
Дорога пошла под уклон. Впереди до самого горизонта простиралась зеленая равнина. Автомобильчик разогнался, покатился, жать на газ почти не приходилось — скорость без того была приличная. Мило ехал и радовался, что он снова в пути.
«Ожиданье — хорошее место, — думал он, — можно было бы там побыть подольше, но целый день болтать с этим чудаком — нет уж, спасибо. Таких странных людей и на свете-то не бывает!»
Так он думал, даже не подозревая, скольких не менее странных ему еще предстоит встретить.
Шоссе было ровное и пустынное. Мило расслабился и почти не следил за дорогой. Вскоре он вовсе перестал что-либо замечать и потому прозевал дорожный знак на развилке. Тот указывал налево, а Мило свернул направо, на какую-то не ту дорогу.
Едва он съехал с автострады, все сразу изменилось — небо нахмурилось, воздух застыл, все притихло, поблекло и посерело. Птицы еще пели, но песни их были унылы, а дорога стала
— Так я, пожалуй, никуда не доеду, — зевнул Мило, его одолевали сон и скука. — Может, я не туда свернул?
Миля за милей,
миля за милей,
миля за милей,
и вот уже все вокруг совсем выцвело и стало совершенно серое.
В конце концов машина остановилась, и Мило, как ни старался, не смог заставить ее двинуться с места.
— Куда это я попал?
— Ску-ко-ти-ща, — глухо, словно издалека, донесся ответ.
Мило огляделся. Никого. Тишина и покой несусветные.
— Ага… это… Ску… ку… котища, — донесся другой голос, как будто сквозь зевоту, но никого не было видно.
— ЧТО ЕЩЕ ЗА СКУКОТИЩА ТАКАЯ? — прокричал Мило, решив на этот раз засечь, откуда прозвучит ответ.
— Скукотища, мой юный друг, — это такое место, где никогда ничего не происходит и не меняется.
Мило вздрогнул от неожиданности — голос прозвучал прямо над ухом и принадлежал малюсенькому существу. Оно сидело у Мило на плече и было почти невидимо на фоне рубашки, потому что было одного с ней цвета.
— Позвольте представиться, — продолжало существо, — мы — здешние обитатели, ротозеи. К вашим услугам.
Мило еще раз огляделся и обнаружил великое множество этих ротозеев — они сидели на машине, стояли на дороге, даже деревья и кусты сплошь были облеплены ротозеями. Только разглядеть их было непросто: ротозеи принимали цвет того места, к которому прилеплялись. И все они были на одно лицо (если не считать окраски), а некоторые даже походили на других больше, чем на самих себя.
— Рад познакомиться, — сказал Мило, хотя особой радости не испытывал. — Я, кажется, не туда заехал. Думаю, вам ничего не стоит помочь мне выбраться отсюда.
— Не говори «думаю», — ответил ротозей, что сидел у Мило на мыске ботинка, потому что тот, что сидел на плече, задремал. — По закону не положено. — Он зевнул и тут же завалился спать.
— В Скукотище думать запрещается, — продолжил третий, засыпая на ходу.
Так они поддерживали разговор: один, сказав что-нибудь, засыпал, но его слова тут же подхватывал следующий, и беседа текла почти плавно.
— Разве у тебя нет СЗиПДД? Посмотрел бы в указ за номером сто семьдесят пять тысяч триста восемьдесят девять «Ж».
Мило достал из кармана Свод Законов и Правил, нашел нужную страницу и прочел:
«
— Вот нелепость! — возмутился Мило. — Все так или этак думают.
— Нет! Нет! — закричали ротозеи. — Только не мы!
— Да и ты, между прочим, тоже, — сказал желто-серый, сидевший на желто-сером нарциссе, — небось забыл думать и ни на что не обращал внимания, вот и оказался здесь. Такие частенько застревают в Скукотище. — Он свалился с цветка и захрапел в травке.
Глядя на него, Мило не мог не рассмеяться, хоть это и не очень-то вежливо.
— А ну, прекрати немедленно! — вскричало клетчатое существо, прилепившееся к его штанине. — Смеяться не положено. Разве у тебя нет СЗиПДД? Указ за номером пятьсот семьдесят четыре тысячи триста восемьдесят один «Ю».