Она подождала, что он скажет еще, но Сергей замолчал. Тогда, понюхав сырую прошлогоднюю хвою, Алена снова стала водить ею по руке, как кисточкой, — взад-впёред сначала быстро, потом медленней.
Безмолвная, сонная тайга цепенела над ними, и равнодушно перемигивались в черной вышине звезды. Иногда они влекут к себе, а иногда бывает страшно тоскливо за тех, кому из этой глубины, возможно, приходится искать землю. У самых крон чернота неба кажется немного прозрачней. А может, это фосфоресцируют кедры.
— Днем не узнаешь?.. — спросил Сергей.
Алена покачала головой: «Нет...» Он и сам не узнал бы, на кого налетел и чье ружье теперь лежало у ног. Это мог оказаться любой из Костиной братии — хоть сам Костя, он даже не рассмотрел одежды.
Алена видела, как Сергей уходил из Южного, как нарочно замедлил шаг против дома Галины, и, когда он скрылся в кедровнике — она еще долго стояла возле калитки. Что-то в его поведении беспокоило ее, и в густеющих сумерках она вошла в дом предупредить женщин, что уходит. Сказала: на Кирасировку идет машина, подвезут почти к дому, Сергей там ждет... Мимо больницы и дома Галины предусмотрительно не пошла, а сделала круг, чтобы войти в кедровник с параллельной улицы, потом выбралась на дорогу и сначала шла по обочине, держась на всякий случай спасительной близости кедров, а через некоторое время — не потому, что успокоилась, а потому, что спешила — выбралась на уезженную дорогу и затопала по самой середине ее, пока не образумило странное ощущение, что впереди, на изгибе дорожной просеки, кто-то есть...
Они посидели еще немного.
Кедровник молчал, и можно было поверить, что на сотни метров кругом нет ни одного постороннего человека. Лес, неподвижный, сонный, дышал спокойно, легко, и от застоялого озерца пахло водорослями. Можно было не сомневаться, что опасность — надолго или ненадолго — миновала. Но именно теперь, когда улеглось возбуждение, самое время было осознать весь ужас произошедшего.
Опустив голову на грудь, Сергей тихонько замычал сквозь зубы. Хотя для разрядки было бы очень кстати взвыть. Алена испугалась.
— Чего ты, Сережка?
— Ничего, Алена... Просто так...
Она не поверила.
— У тебя тоже болит что-нибудь?
— Нет... Я из-за тебя.
Алена шевельнула плечами.
— Ну вот... Нашел из-за чего. На мне, как на собаке, заживает.
— Я не потому, Алена!.. — Сергей помедлил. — Рука заживет. А что бы я делал, если бы он тебя не по руке полыснул?
Алена подтянула коленки.
— Как будто ты виноват...
— Я, — сказал Сергей. — Но даже не это главное... Ведь я знаю тебя и мог бы догадаться, когда ты сказала «побуду», что очень уж легко согласилась... — Он помолчал минуту, другую и ни с того ни с сего добавил: — А кричала ты, между прочим, от души. У меня волосы встали дыбом.
Она тронула его за рукав.
— Не надо, Сережка... Мне и так страшно.
Стало будто темнее опять, и кедровник сомкнулся вокруг озерца.
* *
*
Костер горел посреди лужайки. Они вышли на запах дыма, свернув круто вправо, еще дальше от дороги. За ивняком, по ту сторону лужайки, начинались камыши Никодимова озера. А влево по берегу его пряталась в кедровнике сонная Никодимовка. Огонек едва тлел, мерцая то там, то здесь на догорающих углях. Чья-то рука затеплила его, но рядом, на лужайке, никого не было. Костерок выглядел давно заброшенным и медленно умирал сам по себе. Затаясь на приличном расстоянии, Сергей и Алена долго наблюдали за ним. Но уверенность в том, что худой человек не станет разжигать огня, и близость Никодимовки преуменьшили их осторожность. Сергей ступил на лужайку. Алена, как тень, последовала рядом. Остановить ее Сергей не успел: одним движением развернулся от костра, вскинул ружье и едва удержал палец на спуске, когда из глубины кедровника, черного после светящихся углей, раздался голос:
— Поздно гуляешь, молодой... — Со стороны леса они были до глупого открыты, в то время как сами не могли даже ориентировочно угадать Гену, когда он потребовал: — Убери пушку.
Сергей взял ружье за спину.
Гена выдвинулся вперед, чтобы его стало видно.
— Искал меня? Или так набрел?.. Нам есть о чем потолковать.
Сергей выжидающе промолчал.
Ружье Гены висело за его спиной стволами вниз.
— Пусть девка отойдет, — потребовал Гена.
— Это девка понимающая... — сказал Сергей.
Алена посмотрела на него, тронула за руку и, отойдя в противоположный конец лужайки, остановилась под кедром. Именно там, в отблесках огня, она представляла отличную мишень. Помня собственную оплошность, Сергей мог теперь досадовать на нее сколько угодно.
— Развел для веселости, а может, не зря... — туманно объяснил Гена, подходя и усаживаясь возле костра. Совершенно обросший, с фиолетовыми отеками у глаз, он выглядел сейчас лет на двадцать старше самого себя. Сергей не присел, выжидая, и беспокойно куст за кустом оглядывал ивняк, деревья, откуда пришел Гена, и за Алениной спиной, где в пяти минутах ходьбы начиналась Никодимовка.
— В одиночку хоть костер... — все так же туманно разъяснил Гена. — Когда никого... — И, усевшись наконец как следует, внимательно посмотрел на Алену. — Говоришь, своя девка?.. — Досадливо кашлянул, отворачиваясь к огню. — Хочешь — так пусть подойдет.
Алена то ли слышала, то ли догадалась, о чем он, — подошла и, присев на корточки боком к огню, стала подбирать вокруг себя остатки сухого хвороста. Гена понаблюдал, как она разламывает его и крест-накрест кладет на угли. Предупредил:
— Сильно не распаляй... — И долго молчал потом.
Алена крошила хворост, Сергей ждал, а он смотрел, как разбегаются по тонким, сухим хворостинам голубоватые огоньки.
Потом глянул из-под соломенных полей на Сергея.
— Хочешь знать, кто дал твоему другу подножку?
— Ну... — невнятно проговорил Сергей, злясь почему-то на Алену.
— С той девкой... — Гена кивнул куда-то в сторону. — Что стояли вместе — давно знакомы?
— Два дня, — ответила за Сергея Алена. — Они сами подошли к нам.
Гена пошевелил губами, недовольный, что вынужден разговаривать с девкой, и обратился опять к Сергею:
— А брата ее?
— Столько же... — ответил Сергей, все еще чего-то выжидая.
— Хорошо знаете?
— Нет... Почти не знаем.
Гена удовлетворенно выпрямился, поправил шляпу на голове.
— Так вот... Это он крутнул аферу! Остальное мерекай сам. — И Гена опять наклонился к огню. Сергей снял ружье, опустил на землю рядом с собой и, обхватив руками колени, как любила сидеть Алена, пристроился у огня между Аленой и Геной.
— Какую аферу?..
— Откуда я знаю! — раздраженно ответил Гена. — А тебе подавно не разобраться.
— Разберусь... — нарочито небрежно заметил Сергей.
Гена саркастически хмыкнул на это.
— Без Ваньши тут и я, как с бельмами на глазах.
— Это его ложка? — спросил Сергей.
— Какая?
— Ну, с цветочками, листьями... Увитая вся.
— Его... — Гена посмотрел на Сергея с любопытством.
— Зачем он в тот вечер пошел с Лешкой в усадьбу?
— А ты что — в курсе? — спросил Гена.
— Немного... — уклончиво ответил Сергей.
— От дружка?
— Нет, сам по себе... Дружок не посвящает.
— А где Ваньша — ты знаешь? — Сергей под его пристальным взглядом переложил с места на место горящую хворостину в костре. Идиотски глупо он мог попасться на этот огонек...
— А в Южном тот что вам про него сказал?
— Кирпатый? — уточнил Гена.
Сергей догадался, что это и есть Костя. Кивнул.
— Сказал, что Ваньша смылся! — Опухшие глаза Гены, когда он смотрел внимательно, становились узкими, как щелки. Сергею показалось забавным такое объяснение. А Гена, сам понимая это, добавил: — Кирпатый сказал еще, что Ваньша заделал старуху... — Гена покосился на Алену. — Потом рванул... А может, уже попал в лапы!
Сергей перехватил вопросительный взгляд Алены, кивнул ей, чтобы садилась. Она убрала с травы из-под себя сушняк и села. Гена в это время тоже смотрел на нее, вдруг сказал:
— У меня похожая была девка... лютая...
— Где же она? — спросила Алена.
— Была, да сплыла... — мрачно объяснил Гена и посмотрел на Сергея, как бы припоминая, на чем они остановились.
— Нету теперь Ивана вашего, — сказал .Сергей.
— Бежал?.. — Гена недоверчиво скривил губы. — У меня он лучший кореш!
— Нет, — ответил Сергей. И нарочито в лоб добавил: — Его убили.
Гена разом спружинил от земли: не встал, но приподнялся весь, бросив тяжелую руку на ружье.
— Они?! — Гена так и сказал: «они» — не он.
— Кто его... — неопределенно ответил Сергей. — Не совсем. Сначала скажите, зачем в тот вечер Ваньша пошел в Никодимовку?
Гена смотрел на него, как загипнотизированный.
— Я догадался, что они, гады, что-то вертят...
— Зачем ему было идти с Лешкой? — повторил Сергей. — Вы каждый раз ходили на этот берег, в усадьбу?
— Нет... Каждый раз мы сразу получали, что нам положено... А тут второй заход, и опять — на потом... Ваньша решил проверить. Я остался заводить сетку.
— Проверить, что еще не сбыли прежнее золото? — уточнил Сергей. — А денег не дали ни в тот, ни в этот раз. И Лешка согласился показать усадьбу?
— Согласился он или не согласился... — досадливо ответил Гена. — Что ему было делать?.. А откуда ты все это знаешь?
— Их оказалось в усадьбе слишком много, Ваньшу там не ждали, — уклончиво ответил Сергей. — Да еще бабка подвернулась...
— Вот суки! — Гена опять стиснул в руке двустволку и посмотрел на Алену. — Тебе бы лучше отойти, молодая...
— Я не слышу, когда вы ругаетесь, — сказала Алена.
— О чем вы говорили вчера с Кирпатым? .— спросил Сергей.
— А это у тебя откуда? — удивился Гена. Сергей выдержал его колючий сквозь припухшие веки взгляд. Игра так или иначе продолжалась. Хотя, будь Гена заодно с другими — их встреча была б короче. — Силен мужик! — похвалил его Гена. — Вчера Кирпатый божился, что не знает, где Ваньша...
— Вчера он правда не знал, — заметил Сергей.
Гена долго и тяжело думал, соображая, откуда у него эти подробности. Немного погодя продолжил:
— А сегодня Кирпатый сказал, что дело щупают вохры... — И спросил: — Так? — Сергей неопределенно пожал плечами. — Сказал: если Ваньша влипнет, мне кранты... Потому как дело пахнет мокрым, а я уже один срок тянул... — Он уставился на Сергея, как бы спохватившись, зачем рассказывает ему. Сергей понял его, небрежно пошевелил хворост, чтобы горел энергичней.
— Что он еще говорил?
Гена тоскливо промычал, сообразив, видимо, что какие-то концы с какими-то не сходятся у него.
— Сказал мне — уходить. Обещал документы и новое местечко... — Он задумался. — В Якутии...
Сергей молчал.
— У вас тогда была девушка, когда вы... первый раз? — неожиданно спросила Алена.
— Это, молодая, еще до потопа было... — ответил Гена. — Золотопродснаб действовал... Дядя мой одну артельную водил... А мне тогда меньше твоего было... — Гена задумался, помрачнел.
— Вы поверили Кирпатому? — спросил Сергей.
Опять напряженно прикидывая, что к чему, Гена ответил:
— Сегодня мне принесут корочки, и я...
— Куда принесут? — спросил Сергей.
Гена ответил механически, как робот:
— К лабазу, в четыре.
Сергей заметил, что даже Алена вздрогнула при этом. Лучшего местечка для свидания в темноте не придумаешь.-«
— Не ходите туда! — сказала Алена.
Загадочно устроены женщины: еще час назад ее вряд ли волновала судьба Гены, достаточно было одной неопределенной похвалы — и она о нем уже заботится.
— А этого вы знаете, Рагозина? — спросил Сергей, пока Гена не успел среагировать на слова Алены. — Брови вот так, — он показал, — вверх-вниз, как шлагбаум. Он за главного, что ли, у вас, в Белогорске?
— Ну... — сказал Гена. — Его забота: устроить — кого где... Вот и все. Получить с нас, а дальше мы сами. — Неожиданно спросил: — Ты написал в избушке?
— Я— Вы потому сидели здесь?
— Кто его... — сказал Гена и непонимающе посмотрел из-под шляпы на Сергея, на Алену. Они сидели, освещенные бликами слабого костерка, и со стороны представляли, наверно, довольно уютную компанию. — Что-то было, я ухватывал, не так... Ваньша не мог меня бросить... И не хотелось уходить втихаря, как в прорубь... Чтобы только один Кирпатый был в курсе... — Гена заметил, что слишком разоткровенничался, и опять глянул на Сергея, на Алену: как они это воспринимают? — Сам не знаю! Сидел, думал... Опять я, как зверюга, в лесу. Почему ты сказала — не ходить к лабазу?
Алена растерянно посмотрела на Сергея.
— Они ее тоже хотели убить. — Сергей показал на Алену. — Сейчас.
Она подвернула рукав, чтобы Гена увидел окровавленный платок.
— Н-да!!! — обронил тот, медленно выпрямляясь. И, глядя в лицо Алене, зачем-то протянул руку, потрогал ее повязку.
— Уже не больно, — сказала Алена.
Гена вопросительно посмотрел на Сергея.
— Я не знаю, — сказал Сергей. — Зачем они зазывают вас к лабазу... — И сам поежился от своей догадки: противник был гораздо изощреннее, чем он думал! — Может, потому, что вы много знаете... — Он запнулся, невольно оглядывая кедровник по сторонам.— Там ведь, у лабаза, глухое место: урман рядом, топь... А потом списали бы на вас и ее, и Ваньшу...
Тиская в корявых ладонях ружье, Гена беззвучно шевелил губами и, опустившийся, небритый, был страшен в эти минуты. Алена, как ни странно, смотрела на него с жалостью. Это было уже ни к чему. Сергей жалости к собеседнику не испытывал. Показал ему ружье.
— Не друга вашего?
— Нет... — Гена помотал головой. — Не знаю, чье... Су-ки... — выругался опять и посмотрел на Алену.
— А патроны у вас такие? — спросил Сергей, переламывая ружье, чтобы показать гильзы.
— Патроны у всех стандарт... — сказал Гена. И кивнул на Алену. — Ее за что?
— За то, что тоже много знает, — ответил Сергей. — Как и я.
— Выдашь? — спросил Гена.
Сергей помедлил.
— Там не только Ваньша остался... Старуха, которая никому плохого не делала. Теперь еще вот она. —
Он показал на Алену.
Смяв поля, Гена обхватил голову, руками. Потом удивленно хмыкнул.
— Такого у меня еще не было.... Вроде сам себя продаю... — Он помолчал. — Пойду к урману, примочу гада... и заблужу в тайге...
— Как зверь? — повторила Алена его выражение.
— А там, думаешь, как люди живут, за колючкой? — вопросом на вопрос ответил Гена. Алена смутилась.
— Я не знаю!..
— Откуда у тебя пушка? — спросил Гена.
— Выбил...
Гена, протянув руку, взял у него ружье, открыл. Вытащил стреляный патрон, посмотрел, выбросил. Закрыл ружье и, вынув из кармана два целых патрона, протянул их вместе с ружьем Сергею.
— Возьми. Может, еще пригодятся...
Сергей взял.
— А теперь идите, — сказал Гена. — Я подумаю...
Сергей встал, Алена тоже.
— Я знаю, кто убил Ивана, — сказал Сергей. — Это не Кирпатый, не его руками...
Задрав лицо к небу, Гена тоскливо посмотрел на звезды. Спросил:
— Когда?
— Что? — не понял Сергей.
— Когда мести начнут, знаешь?
— Зачем вам это?.. — растерялся Сергей.
— Хочется успеть кое-что...
— Зря, — сказал Сергей. — Им же на руку, они приготовились...
— В избушку идти? — Гена усмехнулся.— Уху сварить?..
— В избушку не надо, — возразил Сергей. — Переночевать на автовокзале можно...
Гена с тайной тоской смотрел теперь на Алену. «Приворожила-таки», — с досадой подумал Сергей. И на прощанье сказал Гене:
— Сегодня вы ничего не добьетесь. А завтра приходите к больнице, на Космонавтов... Часам к девяти. Если хотите, конечно.
* *
*
Ночь опять вплотную понадвинулась на них, когда они отошли от лужайки, где остался думать свою запоздалую думу Гена. В кедровнике Сергей осторожно открыл ружье и загнал в пустой ствол свежий патрон. У крайних изб предупредил Алену:
— Иди тихонько, вдоль заборов... Я сзади. На поворотах не спеши.
Они вошли в Никодимовку, и дремотная тишина окружила обоих. В одном из дворов нехотя гавкнула собака! Поворчала сквозь сон, и опять все умолкло. Сергей остановил Алену.