В это время утки окружили маленькую уточку и принялись её щипать.
– Ай! – вскрикнула она. – Мне и так нездоровится, а вы ещё и щиплетесь!
– А ты уходи от нас! – шипели утки. – Мы белые, чистые, а ты какая?
И снова принялись её щипать.
– Вы что, с ума сошли? – закричал на них Лёня. – Кто послабей, того и щиплете?
– Конечно, – ответила ему одна большая задиристая утка, – вот слабых-то и щипать. А сильных щипать страшно, они ведь могут дать сдачи!
– И это говорит совхозная утка? – рассердился Лёня. – У нас нет такого закона – щипать слабых. У нас другой закон – защищать слабых! Но утки словно и не слышали. Они шипели и косились и опять норовили ущипнуть заболевшую уточку.
– Феня, – позвала Аринка, – иди сюда скорей! Здоровые утки больных забивают да ещё всякие гадкие слова говорят!
Феня поспешно подошла к ним:
– Ах ты, беда какая! Давайте отнесём больных в зимний птичник, а то их совсем заклюют!
Лёня, Аринка и Феня стали быстро ловить заболевших уток.
– Может, их вымыть сначала? – сказала Аринка. – Может, они побелеют?
– Нет, – сказала Феня, – от воды они побелеть не могут. Они побелеют только от хорошего корма.
Прошли по вему стаду, выловили всех слабых уток, отнесли их в зимний птичник и закрыли там.
– Поймайте ещё вот эту, – сказала Феня, – вон ту, большую задиру. У неё тоже начинают перья кое-где пеплом покрываться.
Феня ушла в вагончик варить обед. А Лёня и Аринка принялись ловить большую утку, ту самую, которая слабую уточку щипала.
– Что вы делаете? Что вы делаете? – кричала она. – Я хорошая белая утка!
Она убегала от них, хлопала крыльями. А потом вдруг присела, будто лапки у неё подкосились. И тут же к ней подошла большая белая утка и больно ущипнула её.
– Почему ты меня щиплешь? Я ведь тоже белая.
– Нет, ты уже не совсем белая. Это я совсем белая. А у тебя и на шейке и на крыльях перья потемнели!
– Но подожди, разве я виновата? За что же меня щипать? Ведь не вина это моя, это моя беда!
Тут Лёня схватил её.
– Зря! Зря! Зря! – жалобно закричала утка.
– Ну что ты кричишь? – стала уговаривать её Аринка. – Мы же тебя лечить будем и кормить будем. А тут, на берегу, тебя утки совсем защиплют!
– Да, да, – сказала утка, – обязательно защиплют. И как им не стыдно щипать тех, кто слабее!
– А тебе было стыдно, когда ты щипала тех, кто слабее? – спросил Лёня.
Утка примолкла. И всю дорогу, пока её несли, молчала. И только уже у зимнего птичника пролепетала еле слышно:
– Я, кажется, больше не стану щипать слабых. Это очень неприятно, когда ты даже защититься не можешь.
– Хорошо, что ты хоть до этого додумалась, – сказал Лёня, впустил её в птичник и закрыл дверь.
Целый день на берегу ждали – вот-вот зашумит машина, вот-вот привезут комбикорм. Но день уже к вечеру пошёл, а машина всё не приходила.
– Неужели Корней ничего не сказал? Неужели забыл? – волновалась Феня. – Видно, придётся мне самой в правление бежать.
– Беги, – сказал Лёня, – а то стемнеет скоро.
– Ну как я побегу? Как на вас птичник брошу? Не могу я!
Феня не знала, что делать, от волнения у неё даже слёзы на глаза навернулись.
– Вот уже месяц уток болтушкой кормим! – жаловалась она неизвестно кому. – Завод на ремонт закрылся, а у нас и запасов никаких нет. Хозяева называются! А теперь, когда завод снова работает, так мы опять ждём чего-то! Нет, побегу, пожалуй!
Феня пошла в вагончик за платком.
– Что-то Пугало размахалось, – сказала Аринка.
– Вроде как зовёт, – сказал Лёня и побежал на высокий холмик к Пугалу.
– Машу, машу – не видишь! – заскрипело Пугало. – Пускай Феня не спешит – машина идёт к нам.
– Где?
– Пыль видишь?
– Вижу.
– Так это машина идёт.
Теперь Лёня тоже увидел машину.
– Ура! Наша, совхозная! Комбикорм везут!
Лёня чуть не кубарем скатился с бугорка. И даже спасибо забыл сказать Пугалу.
– Феня! Феня! К нам машина идёт! Я с бугра увидел!
– Вот всегда так, – чуть слышно проскрипело Пугало, – подскажешь что-нибудь человеку, а ему уже кажется, что это он сам решил, сам сделал, сам придумал… А впрочем, неважно. Лишь бы польза была. Если комбикорм – какая радость! Утки опять будут здоровыми! А то уж у меня сердцевина совсем изболелась. Не загнила бы!..
Лёня и Аринка бросились открывать ворота. Они открыли ворота во всю ширь, и машина подъехала прямо к кладовой.
– Наконец-то! – крикнула Феня. – Заждались вас!
Из кабинки вылез бригадир:
– Здравствуй, Феня.
– Здравствуйте! Как я рада! А кто там ещё в кабине?
– Это я, – ответил Корней и тоже вылез из кабины.
– Корней! Вот здорово! – сказал Лёня. – Целую машину корма привёз!
– А чего ж… – нехотя ответил Корней.
– А почему вчера не приехали? – спросила Феня. – Я уже хотела сама к вам в правление бежать. Думаю, может, Корней не передал. А вы, думаю, может, забыли.
– Как бы это я забыл, Феня? – сказал бригадир. – Да не было раньше-то кормов на заводе. Машина там со вчерашнего дня дежурила. Как открыли завод – так мы первые!
– Вот и хорошо, на душе отлегло!
– А что ты про Корнея сказала? Что он мне передать должен был?
– Да вот чтобы комбикорму скорей везли.
– А, – сказал бригадир и вдруг начал смеяться. – Ну, если бы на Корнея понадеялись, долго бы вам пришлось ждать! – И рассказал такую историю.
Оказывается, Корней пришёл и говорит:
– Там конюкорму нужно.
Бригадир удивился:
– Какому коню? Какого корму?
– А я почём знаю? – сказал Корней. – Феня велела, чтобы ты привёз конюкорму.
– Да что я, по коням, что ли, бригадир? Да и какой там конь у Фени? Ты что-то путаешь.
– Ну вот ещё! Дурак я, что ли?
Так бригадир и не понял ничего.
– Теперь понимаю! – смеялся бригадир. – Это он, значит, комбикорму просил!
– Эх ты, а ещё Корней-Всех-Умней! – засмеялся Лёня.
– Ну и что ж такого? – ответил Корней. – Умный тоже ошибиться может.
Шофёр и бригадир открыли борт машины и стали таскать мешки в кладовую.
Феня тоже им помогала.
– Пожалуйста, пришлите кого-нибудь с ружьём, – попросила Феня бригадира, – у нас тут выдра появилась, рыбу душит беспощадно. Боимся, как бы до уток не добралась!
– Лесничего попрошу, – обещал бригадир. – Эти разбойницы ему знакомы. Вот только заприметить надо, где она живёт – здесь ли, на берегу, или на острове.
– Выследим! – поспешно сказал Лёня. – Я теперь не отстану, пока не выслежу!
Шофёр и бригадир попрощались и уехали.
– А ты чего остался? – сказала Аринка Корнею. – Скоро вечер, а ты ведь умный, спать в тёплой постели любишь.
– Да, не дурак, – согласился Корней, – я уйду домой, когда вечер наступит. Только поужинаю у вас сначала.
А Феня и не думала готовить ужин.
Она торопилась накормить уток хорошими комбинированными кормами.
– Вот вам и витамины, вот вам и минералы, вот вам и соль, вот вам и кальций…
А особенно сытно кормила заболевших уток.
– Ешьте, ешьте. Если будете хорошо есть, то опять станете беленькими, весёленькими, и никто вас больше щипать не посмеет!
Незаметно подошёл вечер.
Корней так и не дождался ужина, посидел, поворчал да и ушёл домой.
Ужинали поздно, у костра. Утки долго не ложились спать, то отходили от кормушек, то снова подходили – такая вкусная была у них еда.
Ночь на волшебном берегу
Аринка поужинала и сразу забралась в вагончик на верхнюю полку. Феня задремала у костра. А Лёня встал и пошёл по берегу. Красные отсветы костра играли на песке, плескались в озере. Над самым озером висел месяц, и второй месяц глядел на него из воды.
Вдруг Лёня услышал знакомое нежное хихиканье.
– Хи-хи! Как дела?
– Ардыв! – обрадовался Лёня. – Как хорошо, что ты пришёл! Только не убегай так скоро, мне с тобой надо посоветоваться!
Зверёк прыгнул к Лёне, как кошка, и ласково потёрся о его ноги. Он был очень весел.
– С удовольствием, – сказал Ардыв, – давай поговорим. А хочешь – сначала поиграем в прятки? Мне что-то так весело сегодня! Даже хочется кого-нибудь куснуть.
Он поднял кверху круглую мордочку, и Лёня увидел, как при свете луны блеснули его белые острые зубки.
– Э, только не меня! – засмеялся Лёня. – Ну, давай в прятки. Считаю:
– Раз, два, три, четыре, пять,
Надо выдру нам поймать…
– Фу, какая плохая считалка! – прервал Ардыв. – Давай лучше я:
– Выдра рыбу ела, ела,
Выдре рыба надоела.
Надо птичник ей проведать,
Надо уточки отведать.
Утку съест – да и в кусты,
А разиня – это ты!
Лёня обиделся:
– А почему я разиня?
Ардыв захихикал:
– Хи-хи! Я хотел сказать:
– А водилка – это ты!
– Ну ладно, вожу… – сказал Лёня и закрыл глаза. – Раз… два… три! Пора?
Ардыв не откликался.
– Раз! Два! Три! – начал Лёня снова, но уже погромче. – Пора?
Ардыв молчал.
Лёня открыл глаза и оглянулся. Никого не было.
– Ну, это нечестно, – сказал Лёня. – То играть, а то убежал. И куда он делся?
Лёня поглядел кругом. Всё было тихо. Только Пугало на бугорке изо всех сил махало рукавами.
– Опять меня зовёт, – усмехнулся Лёня. – Скучно одному-то? Иду, иду, Пугало! Может, ещё что о планетах расскажешь.
Лёня направился к Пугалу. Но в это время неизвестно откуда явился Ардыв.
– Нет, Лёня, это ты поступаешь нечестно: тебе водить, а ты не водишь! – сказал он. – И зачем тебе надо к этому глупому Пугалу ходить? Я вижу, ты в прятки играть не умеешь…
– Как это – не умею? – рассердился Лёня. – Я спрашиваю: «Пора?» А ты скрылся и молчишь. Это ты не умеешь. Тебе бы только появляться да скрываться!
– А ловко я это делаю, а? – Ардыв усмехнулся, и Лёня опять увидел, как у него сверкнули острые белые зубки. – Хочешь, опять исчезну?
– Пожалуйста, – Лёня обиделся, – можешь. А я пойду к Пугалу. С ним гораздо интереснее.
– Ну уж нет! Это со мной гораздо интереснее. Хочешь, пройдёмся в озеро?
– В озеро? Как это – в озеро? Ведь ты же воды очень боишься!
– Да, да, – поспешно согласился Ардыв, – я воды боюсь.
– И потом, уже темно. Что же хорошего в тёмной воде?
Ардыв слегка вздохнул:
– Как – что хорошего? Весело! Если бы я воды не боялся, я бы нырял, плавал, носился по всему озеру, всех рыб распугал бы, всех диких уток… и какие там ещё птицы есть в камышах… Все бы их гнёзда раскидал. Интересно! Ты с ними всё можешь сделать, а они с тобой – ничего! Хорошо!
– Ты как-то разговариваешь сегодня… – Лёня поморщился и покачал головой. – Не нравится мне. Не понимаю я тебя. До свиданья, пойду уток посмотрю.
Ардыв стал тихим и ласковым:
– Я больше не буду так разговаривать. Это на меня месяц действует. Мне тоже хочется твоих уток посмотреть. Я их очень люблю!
– Ну ладно, пойдём, – сказал Лёня. – И чего это Пугало так рукавами размахалось?
– Не обращай внимания, – сказал Ардыв. – Ну что умного может сказать существо, у которого вместо головы – шапка, набитая старыми газетами?
– А зато у него живая сердцевина. Она у него болит, когда что-нибудь у нас не ладится.
– А что толку? Скрипит да скрипит. Доскрипится – выдернут его да выбросят… Ну, где же утки?
– Вон там, спят под навесом.
– Пойдём поближе?
– Не надо. Испугаются. Пойдём лучше к Фене. А то она всё не верит мне, думает, что я тебя выдумал. Пускай она на тебя посмотрит!
Ардыв даже попятился:
– Что ты, Лёня! Я же терпеть не могу огня. А там костёр горит. Лучше пойдём на озеро, посмотрим, где утки днём плавают.
Они подошли к озеру, туда, где проволочная изгородь стояла в воде.
– Вот в этом загончике они и плавают? – спросил Ардыв. – И отсюда – никуда?
– А куда им надо?
– Ну как же! Им же, наверно, хочется по всему озеру поплавать!
– Конечно, хочется. Только незачем. Могут в камыши уйти. Одичать могут. А то и выдра может напасть!
– И неужели никакой лазейки нет из этого загончика? – спросил Ардыв.
Он подошёл к самой воде и стал разглядывать изгородь. Тонкое тело его изогнулось, хвост тихонько шевелился, короткие лапы оставляли на песке глубокие следы.
– Есть, – тихо сказал Лёня, – есть лазейка. Смотри сюда – видишь?
– А! Вижу! – Ардыв очень обрадовался, начал кататься по песку, играть. – Вижу лазейку! Хи-хи!
– Тише, – сказал Лёня, – утки услышат, узнают про лазейку…
– Лёня! – Феня проснулась и позвала Лёню. – С кем ты разговариваешь?
Лёня хотел сказать, что у него в гостях Ардыв, но зверёк затаился, поднял лапку:
– Не говори про меня, я взрослых не люблю! Лучше вы с Аринкой приходите ко мне завтра в гости. Ладно? Обязательно! Я буду вас ждать! Я вас к себе в норку поведу!.. Ладно?
– Ладно, – ответил Лёня.
Но ответил он в пустую темноту – Ардыва уже не было.
– Ступай спать, Алексей, – сказала Феня, – а то, я гляжу, ты ходишь и спишь и сам с собой во сне разговариваешь. А я так славно вздремнула, что до утра спать не захочу. Да и утро недалеко, вот уже и заря занимается.
Лёне очень хотелось рассказать ей про Ардыва, но зачем? Феня всё равно не поверит.
Он зевнул и пошёл спать в вагончик.
В гостях у Ардыва
На заре прошёл дождь – густой тёплый ливень.
Лёня сквозь сон слышал, как вызванивали крупные капли по железной крыше вагончика.
Утром умытое солнышко засияло ещё веселей, ещё ласковей. Вода в озере просвечивала до самого дна. Видны были и песок, и камушки, и какие-то мохнатые водоросли, и рыбки…
«Пойдём в озеро!» – сказал вчера Ардыв.
Но куда же в озеро ночью, в тёмную воду? Вот сейчас Лёня пошёл бы, походил бы по светлому дну… Надо Аринку позвать.
– Аринка, где ты?
Аринка прибежала не сразу.
– Я была у Пугала. Мы про него забыли.
– Да, – сказал Лёня, – а оно мне вчера рукавами махало, махало…
– А ты не пошёл?
– Я не пошёл. У меня Ардыв был. А ты спала.
– Ой как жалко! Что ж ты меня не позвал? Он тебе что-нибудь рассказывал?
– Ничего. Играли с ним. А потом в гости звал.
Аринка подпрыгнула от радости:
– В гости? Пойдём?
– Конечно, пойдём. А что Пугало сказало?
Аринка покачала головой:
– Оно почему-то ничего не говорит. И не скрипит даже. Только стоит и будто вздыхает. Мне как-то обидно стало. Я с ним разговариваю, а оно молчит. Будто какой-нибудь простой осиновый кол.
– Оно не осиновое. Оно из тополя.
– А если молчит, то не всё равно, из чего?
Лёня поглядел в ту сторону, где стояло Пугало. Пугало не шевелилось. Оно грелось на солнышке и было счастливо, что солнышко так хорошо его пригревает. Что-то в нём напомнило Лёне деревья весной. Ещё стоят голые, как этот кол, но уже радуются солнцу и словно прислушиваются, как идут у них по стволу живые соки…
«Придумал тоже, – проворчал про себя Лёня, – голый кол с деревом сравнил!»
– А когда пойдём к Ардыву? – напомнила Аринка.
– В полдень, – сказал Лёня. – Как уток накормим, так и пойдём.