— Я? Нет, не я предало тебя! А знаешь кто? Твоя жена. Ей ты доверил свою тайну.
— Тогда прости меня, солнце! Сделай одну милость. Только ты можешь это. Пусть закат будет после полуночи, тогда я смогу вернуть все, что потерял!..
— Хорошо, я охотно сделаю тебе такое одолжение.
Пеппи горячо поблагодарил всех, кто ему помогал, и сердечно простился с ними. В скором времени он вернулся домой. Жена встретила его и стала готовить еду.
Пеппи подкрепился и сел отдохнуть в тенистом саду. В это время мимо проходили его зятья-принцы.
— Зятья, — говорит им Пеппи, — побьемся об заклад.
— А что ты поставишь, у тебя ведь ни гроша за душой!
— Я поставлю голову, а вы то, что выиграли у меня.
— Ну что ж, давай. Ставь свою голову, а мы поставим не только твое добро, но и свое состояние в придачу. О чем же будет спор?
Тогда Пеппи и говорит:
— Скажите, когда заходит солнце?
— Что с ним! С ума он, что ли, сошел? — шепчутся между собой зятья. — Не знает, когда садится солнце?
И говорят ему:
— Солнце садится в половине десятого!
— А вот и нет! Оно заходит после двенадцати ночи.
Пошли к нотариусу, скрепили спор подписями и принялись смотреть на солнце. В половине десятого солнце собралось скрыться, но Пеппи крикнул ему:
— Эй, солнце, а где же твое слово?
Вспомнило солнце о своем обещании, стало двигаться медленно-медленно и дотянуло до полуночи.
— Ну что, — говорит Пеппи, — кто был прав?
— Твоя правда, — сказали зятья. Пришлось им отдать Пеппи все его добро и все свое состояние в придачу.
— А теперь, — улыбнулся Пеппи, — я хочу показать вам, каково сердце мужика (зятья-принцы всегда звали Пеппи мужиком).
И Пеппи отдал принцам их добро.
— Мне не нужно чужого добра, мне и своего хватит! — И вернулся к своей жене.
Услышал об этом король, снял с головы корону и одел на голову Пеппи. Зятья обнимали его, а сами умирали от злобы, но не показывали виду.
Назавтра был устроен роскошный пир. Позвали всю родню. Было очень весело. Одно блюдо сменялось другим.
А под конец подали кофе и кассату.[7]
Так Пеппи, голодный волопас, получил королевскую корону.
Салапарута
MACCAPO ПРАВДИВЫЙ
Жил когда-то король, и были у него коза, ягненок, баран и теленок. Король очень любил свою скотину, особенно теленка. Вот и решил он взять в пастухи надежного человека. И самым честным из всех, кого он знал, оказался крестьянин по прозвищу «Массаро Правдивый»: он за всю свою жизнь еще ни разу не солгал. Призвал король этого крестьянина и поручил своих животных его заботам.
— Каждую субботу, — сказал король, — ты будешь приходить во дворец и сообщать мне, как живут мои любимые коза, ягненок, баран и теленок.
И вот каждую субботу Массаро Правдивый спускался с гор, являлся к королю, снимал шапку и говорил:
— Добрый день, ваше величество!
— Добрый день, Массаро Правдивый!
— Как моя коза?
— Белянка и плутовка!
— Как ягненочек?
— Беленький и хорошенький!
— Как там баран?
— Толстый и ленивый!
— Как теленочек?
— Жирный-прежирный!
Король верил ему на слово, и после разговора Массаро Правдивый возвращался к себе в горы.
Но один из королевских министров страшно завидовал крестьянину — мужик, а сколько чести оказывает ему король. Вот он однажды и говорит королю:
— Не может быть, чтобы этот мужик ни разу не солгал! Бьюсь об заклад, что в эту субботу он скажет неправду.
— Готов поплатиться головой, если мой крестьянин мне скажет неправду! — воскликнул король.
Вот они и договорились, кто проспорит, тому голову долой. Оставалось уже три дня, а министр, сколько ни думал, как заставить крестьянина сказать неправду, так ничего и не выдумал!
Не было ему покою ни днем, ни ночью. Увидела жена, как муж ее извелся, и спрашивает:
— Что с тобой? Отчего ты такой хмурый?
— Ах, оставь меня, — отвечал муж, — все-то тебе знать нужно!
Но она так нежно и так долго упрашивала его, что пришлось ей рассказать.
— Только-то, — говорит она. — Будь спокоен. Я все улажу.
На следующее утро жена министра облачилась в самые лучшие свои наряды и нацепила драгоценности, а на лоб прикрепила звезду из алмазов. Потом села в карету и приказала ехать в горы, где Массаро Правдивый пас козу, ягненка, барана и теленка. Приехала она туда, вышла из кареты и стала оглядываться по сторонам. Смутился бедный крестьянин — никогда в жизни он не видывал подобных красавиц.
Захлопотал он, засуетился, стараясь принять жену министра как можно лучше.
— Дорогой мужичок, — сказала женщина, — не смог бы ты выполнить мою просьбу?
— Благородная синьора, — ответил крестьянин, — приказывайте, и я сделаю все, что вы пожелаете.
— Я ожидаю ребенка, и мне очень хочется жареной телячьей печени. Я умру, если ты не исполнишь моей просьбы.
— Благородная синьора, — сказал крестьянин, — просите все, что хотите, только этой просьбы я исполнить не могу, ведь теленок принадлежит королю, и из скотины он ему дороже всех.
— Ах, я несчастная, — заплакала женщина. — Если ты не исполнишь этой моей просьбы, я умру… умру. Мужичок, дорогой мужичок, сделай такую милость! Король ничего об этом не узнает. Ты скажешь ему, что теленок свалился с горы.
— Нет, — отвечал крестьянин, — я не могу угостить вас печенкой.
Тут уж слезы полились в три ручья, упала министерша на землю и сделала вид, будто умирает.
Она была так красива, что сердце крестьянина не выдержало: зарезал он теленка, зажарил его печень и подал ей. Обрадовалась злая женщина, наспех проглотила печень, распрощалась с крестьянином, села в карету и уехала.
Бедный крестьянин остался один, и показалось ему, что на сердце у него тяжелый камень.
«Что же скажу я в субботу королю? Когда он спросит меня: «Как теленок?» — я не смогу ответить: «Жирный-прежирный». Взял крестьянин свою палку, воткнул в землю и набросил сверху плащ; отошел подальше, потом сделал несколько шагов вперед, поклонился и говорит, обращаясь к палке:
— Добрый день, ваше величество!
А потом, то за короля, то за себя:
— День добрый, Массаро Правдивый! Ну, как коза?
— Белянка и плутовка!
— Как ягненочек?
— Беленький и хорошенький!
— Как там баран?
— Толстый и ленивый?
— Как теленочек?
Тут он замолк и не знает, что ответить. А потом, заикаясь, снова обратился к палке:
— Ваше величество… Я привел его на пастбище… а он свалился с высокой горы… переломал себе кости… и подох…
Язык его стал заплетаться, и он совсем умолк.
— Нет, — решительно сказал крестьянин, — не буду я так говорить королю. Ведь это ложь. — Пошел он в другое место, снова воткнул в землю палку, накинул на нее плащ и снова повторил весь разговор, но когда дошел до вопроса: «Как теленок?» — язык его опять стал заплетаться:
— Ваше величество, у меня его украли… воры.
Лег Массаро Правдивый спать, но так и не сомкнул глаз. На следующее утро была суббота — отправился он в путь и все думал, что сказать королю. Каждому дереву по дороге кланялся и говорил:
— Добрый день, ваше королевское величество, — и опять молчал, не зная, что сказать дальше. И вдруг его осенило: «Вот так я и скажу!» — решил крестьянин и сразу повеселел. Идет по дороге, раскланивается перед каждым деревом и повторяет весь разговор сызнова. И чем дольше он повторял его, тем больше ему нравилось то, что он придумал.
Во дворце крестьянина ожидал король со всеми своими приближенными. Ждали, как решится спор между королем и министром. Массаро Правдивый снял шапку и говорит:
— Добрый день, ваше величество!
— Добрый день, Массаро Правдивый!
— Как моя коза?
— Белянка и плутовка!
— Как ягненочек?
— Беленький и хорошенький!
— Как там баран?
— Толстый и ленивый!
— Как теленочек?
— Ваше королевское величество, я вам скажу всю правду: приезжала очень знатная дама, красивая лицом, полная телом. Меня покорила ее красота, я и зарезал теленка ради любви к ней. — Сказал это Массаро Правдивый, опустил голову и добавил: — А теперь, если будет на то ваша воля, казните меня, только я сказал чистую правду.
Очень огорчила короля гибель теленка, но он вспомнил, что выиграл спор, и повеселел. Подарил король Массаро Правдивому мешок золота. Все стали радоваться, молчал только министр. За свою зависть пришлось ему поплатиться головой.
1. Джуфа и гипсовая статуя
Жила некогда одна женщина, у которой сын был ленив, плутоват, да еще и придурковат. Звали его Джуфа. Женщина эта была совсем бедная, и вот, когда у нее уже не осталось ничего, кроме домотканого полотна, она сказала Джуфе:
— Пойди продай полотно, но если тебе попадется покупатель слишком болтливый, не отдавай; продай тому, кто много не разговаривает.
Джуфа взял полотно и пошел бродить по городу, выкрикивая:
— Кому полотна?.. Кому полотна?..
Его остановила какая-то женщина и сказала:
— Покажи!
Посмотрела, пощупала и спрашивает:
— Сколько ты за него хочешь?
— Уж очень ты много болтаешь, — ответил Джуфа, — болтливым людям мать не велела продавать. — И с этими словами пошел дальше.
Повстречался ему крестьянин.
— Сколько просишь? — спросил он.
— Десять скудо.
— Нет, это слишком дорого!
— Болтай, болтай! Все равно тебе не продам.
Все, кто хотел купить полотно, болтали слишком много, и Джуфа никак не мог найти покупателя. Бродил он, бродил по городу и наконец забрел на какой-то дворик. Посреди дворика стояла гипсовая статуя. Джуфа и говорит ей:
— Купишь полотно? — Ответа не последовало, и потому Джуфа переспросил еще раз: — Так купишь или нет?
Статуя молчала. Тогда Джуфа воскликнул:
— Уф! Наконец-то я нашел подходящего покупателя! Теперь-то я продам это проклятое полотно! — И Джуфа обмотал его вокруг статуи.
— Ты должна мне десять скудо… согласна? Так и быть, за деньгами я зайду завтра. — И с этими словами Джуфа ушел.
Едва он вернулся домой, мать спросила про полотно.
— Я его продал.
— А деньги?
— Зайду за ними завтра.
— А покупатель надежный?
— Это женщина, и притом такая, как ты наказывала. Подумай только, она не промолвила в ответ ни слова!
Утром Джуфа отправился за деньгами. Статуя стояла на месте, но полотно исчезло. Джуфа сказал:
— Плати деньги!
Статуя молчала. Джуфа рассердился:
— Взяла ты полотно или нет? А денег платить не хочешь? А… Ну так получай! — И, схватив кирку, Джуфа ударил по статуе, да так, что она разлетелась на куски.
Внутри статуи оказался горшок, полный золотых монет. Джуфа пересыпал их в свой мешок и поспешил домой.
— Мама, она не хотела отдавать деньги. Тогда я хватил ее киркой, и она отдала вот это.
Мать сразу смекнула в чем дело.
— Давай сюда деньги и никому ни слова.
2. Луна, воры, Джуфа и судья
Однажды поутру Джуфа отправился за сеном, но вернуться домой до наступления темноты он, понятно, не успел. Словом, когда он возвращался, была уже ночь, и дорогу освещала только луна, которая то исчезала в облаках, то снова выныривала.
Джуфа присел на камень и стал глазеть на луну, время от времени приговаривая:
— Выходи! Выходи!
А когда луна выходила:
— Спрячься! Спрячься!
А тут случись так, что возле самой дороги двое жуликов делили украденную тушу теленка. Когда они услыхали голос, который говорил: «Выходи» и «Спрячься», — они перепугались, думая, что это стражники, бросили свою добычу и дай бог ноги.
Джуфа, услышав топот, пошел взглянуть, что там такое происходит. Увидел разделанную тушу теленка, взял нож и принялся отрезать лучшие куски. Наполнив свой мешок, он отправился домой.
— Мама, открой-ка! — забарабанил Джуфа в дверь.
— Почему ты так поздно? — спросила мать.
— Пока тащил это мясо — наступила ночь. Продай его завтра, мне нужны деньги.
— Ладно, — говорит мать, — завтра, пока ты будешь на поле, я продам мясо.
На следующий вечер, когда Джуфа вернулся домой, он сразу спросил:
— Ну как? Продала?
— Да. Я поверила его в долг мухам.
— А когда они нам заплатят?
— Когда у них будут деньги.
Целую неделю Джуфа терпеливо ждал, что мухи принесут деньги. А когда увидел, что ждать бесполезно, отправился к судье.
— Господин судья, — обратился к нему Джуфа, — рассудите по совести. Я поверил мухам в долг мясо, а они и думать не думают об уплате.
Поразмыслив, судья ответил:
— Вот мое решение: как только увидишь муху, — можешь, не задумываясь, ее убить.
Надо же случиться, что в этот самый миг на нос господина судьи уселась муха, и Джуфа так хватил ее кулаком, что чуть не отправил судью на тот свет.
3. Джуфа и красный берет
Работать Джуфа не любил. После завтрака он тотчас отправлялся слоняться по улицам. Мать много раз выговаривала ему:
— Джуфа, одумайся, пока не поздно! Найди работу! Ведь нельзя же так: поел, попил — и пошел слоняться! Хватит с меня! Либо сам зарабатывай себе на штаны, либо убирайся на все четыре стороны!
Джуфа отправился на Кассаро, главную улицу Палермо, в надежде заработать себе на одежду. Но подходящей работы для него не нашлось. Тогда у одного торговца попросил он одно, у другого — другое, и так, пока не оделся с ног до головы. И всем он при этом говорил: — Отпусти мне в долг, деньги уплачу на днях.
Между прочим, Джуфа приобрел таким образом великолепный красный берет.
Принарядившись, он торжествовал: «Вот уж моя мать не скажет, что я лодырь!» Но, вспомнив, что с торговцами еще придется расплачиваться, Джуфа решил притвориться умершим. Придя домой, он повалился на кровать.
— Умираю! Умираю! — стонал Джуфа. — Я умер! — и при этом сложил руки крестом и вытянул ноги, как подобает настоящему покойнику.
Мать рвала на себе волосы и причитала:
— Сынок! Сыночек мой дорогой! На кого ты меня покинул!
На крики матери сбежались соседи и дружно принялись ее жалеть.
Весть о смерти Джуфы мгновенно распространилась по всей округе. Торговцы тоже прибежали посмотреть на покойника.
— Бедный Джуфа, — говорил один, — он задолжал мне шесть таро за пару штанов… Охотно ему их прощаю, да упокоит господь душу его.
Так один за другим перебывали тут все торговцы, и все они прощали Джуфе долги.
Но торговец, у которого Джуфа взял красный берет, рассудил иначе: «С какой это стати прощать ему долг». При виде огненно-красного берета, который красовался на голове покойного, торговца осенила счастливая мысль.
Когда могильщики подняли Джуфу и понесли в церковь, чтобы потом предать тело земле, торговец отправился вслед за ними, спрятался в церкви и стал дожидаться ночи.
Когда наступила ночь, в церковь проникли воры, чтобы здесь, без лишних свидетелей, разделить наворованные деньги. Джуфа неподвижно лежал на своем одре, а торговец притаился за дверью. Воры высыпали деньги — все серебро да золото — и принялись складывать их в столбики, чтобы всем досталось поровну. Наконец осталась только одна монета достоинством в двенадцать таро, с ней они не знали, как поступить.
— Чтобы не ссориться из-за такого пустяка, давайте сделаем вот что: вон там лежит покойник, он будет нам мишенью: тот, кто попадет ему монетой прямо в рот, забирает ее себе.
— Вот это придумано так придумано! — радостно согласились воры.
Воры приготовились. Тогда Джуфа, который все это отлично слышал, встал во весь свой рост и как возопит:
— Да восстанут мертвые из гроба!
Воры забыли про деньги и опрометью кинулись из церкви. Как только Джуфа увидел, что в церкви никого не осталось, он устремился к деньгам, но в это самое время ему наперерез с простертыми вперед руками бросился и торговец, владелец берета. Поделили они деньги пополам, но одна монетка в пять грано осталась.