Ее объяснения заинтересовали Джено, который безмятежно поглощал престраннейший напиток темно-зеленого цвета. Хотя он пах мятой, его почему-то называли лимонадом парменида. Внезапно мальчику показалось, что его желудок выворачивается наизнанку. Живот у него стал раздуваться, как мыльный пузырь.
— Что со мной происходит? — испуганно спросил он.
Ранья засмеялась и, положив руки на живот Джено, послала туда мощный импульс тепла, и весь воздух из него мгновенно вышел.
— Ты думаешь, что постиг суть вещей, но упускаешь из виду, что они меняются.
— В каком смысле? Объясните подробнее, пожалуйста, — попросил юный антей, которого до глубины души поразили ее слова.
Ранья погладила кудряшки Джено и сказала:
— Обычно лимонадом парменида занимается Марго, но вот что скажу тебе я. То, что от этой зеленой воды у тебя раздулся живот, означает, что слишком сильная уверенность не позволяет тебе отыскать верный путь. Ты не видишь, как вещи меняются, и поэтому не можешь найти того, что ищешь.
Джено застыл, обдумывая ее слова.
— Контрафизика служит для того, чтобы с помощью метафизических блюд и напитков определить, что нарушает наше душевное равновесие. Я уверена, что ты справишься со своими проблемами. — Ранья встала и направилась готовить новые лакомства, в то время как псиофы пытались комментировать эту краткую, но мудрую лекцию.
Суоми взмахнула тростью.
— Ты поняла? — спросил ее Джено.
— Возможно, но должна еще поразмыслить, — ответила она.
В дверь аудитории постучали. Ранья открыла ее и увидела две парасферы. Одна предназначалась ей, а вторая продолжила свой путь к юному Астору Венти.
Прочитав записку, арабская сапиенса так и села на пол и, скомкав листок, пробормотала: «Она бежала!» Джено еще не успел прочитать свое послание, когда в аудиторию ввалился запыхавшийся Стас Бендатов со словами:
— Она использовала полную билокацию без разрешения фон Цантара! Это безумие!
Псиофы обменялись недоуменными взглядами, но быстро сообразили, что речь идет о мадам Крикен.
Астор Венти прочитал записку:
«Я тебя не бросила. В своем жилище ты найдешь чай «С. Р.» и два килограмма печенья «Н. Ф.».
Читай Кодекс и защищай свои мысли.
Держись рядом с Суоми и ничего не бойся.
Мадам Крикен».
Джено схватил Суоми за руку и вытащил ее из аудитории.
— Куда мы идем? — спросила она.
— Нам надо прочитать Кодекс и понять, что такое полная билокация. Мадам сбежала, — нервно ответил итальянец.
В Салоне фламинго был невероятный переполох. Пило Магический Росток, надев еще более темные, чем обычно, очки, разговаривал с двумя псиофами в длинных платьях ведьм. Десятки парасфер, как обезумевшие, гоняли от одной комнаты к другой, а их перезвон напоминал концерт. Четыре псиофа-шамана бежали к Противоречивым Утверждениям. Агата с Бобом и с Эулалией Страбикасиос, прервавшей испытания в ветроведении, спускались по правой лестнице. Гречанка-сапиенса жутко нервничала, тик у нее усилился: она поочередно закрывала то один, то другой глаз, совершенно не контролируя себя.
Войдя в комнату номер пять, Джено и Суоми провели пару минут в молчании. Без мадам они чувствовали себя одинокими и потерянными. Особенно Джено. Ему хотелось вернуться в Нижний Колокол.
Он представил дядю Флебо с очками на носу, который, как всегда, ждал его на кухне. С нежностью вспомнил толстяка Никозию и даже смеющиеся лица ребят с улицы Душистого розмарина. Мальчик закрыл глаза и подумал, что в его деревушке сейчас все готовятся к Новому году и к Крещению, а здесь, в Долине мыслей, никто и не собирался наряжать елку, что уж говорить о куличе! Нет, Аркс так и не стал для него домом! И он с грустью вспомнил домик Флебо Молекулы с прогнившими бревнами и текущими кранами в ванных комнатах.
Он сунул руку в карман, вытащил фотографии своих родителей, и у него защемило сердце. Их поиски казались безнадежным предприятием, а риск поплатиться собственной жизнью увеличивался день ото дня. Кто без мадам Крикен способен помочь Аноки? Висящий в Уффиосерво, он все еще не подавал признаков жизни. Что стало с Рене?
— Все, кто пытаются мне помочь, либо рискуют, либо исчезают. Понимаешь? — сказал он Суоми.
— Да, — ответила девочка слабым голосом. Она положила руки на фотографии его родителей. Некоторое время спустя с удивлением произнесла: — От их портретов исходит тепло. Наверное, когда их фотографировали, твои мама с папой были очень счастливы.
— Наверное. Но я не помню: был совсем крошечным.
— На этой фотографии не было, случайно, и тебя тоже?
— Нет, на ней только мой папа. Фотография порвалась, а я даже не знаю когда, — пояснил мальчик.
— Странно, я была убеждена, что почувствовала на этом снимке присутствие ребенка, — сказала финка, становясь серьезной.
— Твои ощущения тебя подвели, я на другой фотографии, вот здесь, с мамой.
Но Суоми трудно было обмануть: от порванной фотографии исходили странные флюиды. Ей хотелось рассмеяться в ответ, но почему-то она ничего больше не стала объяснять. Джено пролистывал Кодекс. Дойдя до раздела ВК-АМ.5, он громким голосом прочитал правила 5д, 5е и 5ж, посвященные частичной и полной билокации.
«5д. Техники частичной и полной билокации применяются только в Ложе психо.
5е. Частичная билокация — одновременное присутствие в двух разных местах. Этой техникой запрещается пользоваться внутри Аркса, ее применяют только во внешнем мире и в исключительных случаях. Для этого необходимо, пребывая в высшей стадии медиумической концентрации, активизировать Коническое колесо. Разрешение использовать частичную билокацию дается суммусом сапиенсом избранным псиофам. Антеи могут увидеть эти эксперименты только по их просьбе.
5ж. Полная билокация — присутствие сапиенса во внешнем мире и участие в его жизни. Покидать Аркс Ментис на неопределенное время ему разрешается только для выполнения особых миссий среди людей. Необходимо войти в Большое О и, сохраняя равновесие, встать между тремя великанами — наполненными энергией каменными чашами, образующими магический треугольник. Разрешение использовать полную билокацию выдается редко: суммус сапиенс предоставляет его мудрецам только в исключительных случаях. Мудрецы, преступившие это правило, не могут возвращаться в Аркс Ментис в течение всей оставшейся жизни».
— Невероятно! Черт знает, что такое Большое О и как устроены каменные чаши! — воскликнул Джено.
— Не верится, что мне когда-нибудь удастся стать сапиенсой: все слишком сложно, — вздохнула Суоми.
— Я помню, как Марго говорила, что, отправляясь за мной в Нижний Колокол, она использовала эту магопсихическую технику под руководством Ятто, — задумчиво сказал Джено.
— Ложа психо состоит из двух частей: в одной занимаются материализацией, во второй — билокацией, — сказала Суоми. — Нам не разрешается туда заходить. Мы можем попасть туда, если попросим разрешения у фон Цантара, об этом ясно сказано в правиле ВК-АМ.5ж.
Оба антея прекрасно понимали, что не могут откровенничать. Ухотрубы конечно же работали вовсю.
— А как же Наполеон? — вспомнил вдруг Джено.
— Да, кот мадам! Он-то куда запропастился? — обеспокоенно откликнулась девочка.
— Да, все, что связано с бегством мадам, сплошные загадки.
Как Марго сумела тайно проникнуть в Ложу психо и осуществить полную билокацию, не понимал даже фон Цантар. Разводной мостик она могла опустить, использовав телекинез. Но как ей удалось активизировать трех великанов, три каменные чаши, установленные внутри конструкции, которую называли Большим О?
Три огромных камня, образовывавшие магический треугольник, выделяли колоссальную энергию, и лишь тот, кто был в состоянии управлять этой силой, мог переместить свое тело в другое место и исчезнуть из Аркса бесследно.
О том, что мадам Крикен обладает такой способностью, не подозревал даже фон Цантар. В последний раз суммус использовал свой дар для осуществления полной билокации, когда просил Крикен отправиться в Нижний Колокол, чтобы доставить Джено в Аркс.
Во время того перемещения ему стало очевидно, что мадам обладает способностью трансформировать собственное тело в чистую энергию, но он и представить себе не мог, что однажды она сможет самостоятельно использовать эту сложнейшую технику.
Три великана были еще теплыми, и красные вспышки продолжали блуждать внутри Большого О — необычной металлической конструкции в форме яйца. Через него мадам Крикен и ушла, посмеявшись над Кодексом. Бежала, оставив у всех сомнения и подозрения.
— Сумасшедшая старуха, — повторял суммус сапиенс, касаясь золотого перстня.
Фон Цантар уселся в центре треугольника, образованного каменными чашами, и начал раскачиваться, замедляя дыхание. Вспышки света скользили внутри Большого О, словно взбесившиеся кометы. Суммус сапиенс решил использовать первую технику телемпии, чтобы постичь, как француженке удалось переместиться без его разрешения.
Эта сцена материализовалась, как немое кино: мадам Крикен окутывали потоки света, проходящие сквозь ее руки и ноги. Показались три великана, красные, как огонь, и вся металлическая конструкция ярко засветилась и начала поглощать тело старой сапиенсы. В последнем видении старая француженка уже сидела за рулем своего допотопного автомобиля.
Лоб фон Цантара взмок, лицо побледнело, щеки ввалились, руки задрожали. Выжатый как лимон нечеловеческим напряжением оккультного сеанса, он впал в прострацию и еще долго приходил в чувство.
Когда сознание вернулось к нему, он, сгорбившись, выбрался из Большого О и пошатываясь поплелся по подъемному мостику в Ложу психо. В этот момент пришла мисс О’Коннор.
— Ятто, тебе плохо? — с привычной фамильярностью спросила ирландка.
— Она больше никогда не вернется. Ей удалось ускользнуть, и я не знаю, хорошо это или плохо, — устало ответил немец.
— Значит, мы от нее избавились. Теперь можем продолжить свои эксперименты. Джено у нас в руках. Сейчас его уже некому защитить.
— Действительно. Но Аноки? Куда он-то запропастился? Не можем же мы сказать тем, кто посещает Аркс, что потерялся антей и мы не нашли его!
— Это правда. Кроме того, будет сложно сообщить семье Аноки о его исчезновении.
— Спокойный Медведь нам не поверит, а с ним шутки плохи. Я использую Сфериконду! — серьезно добавил суммус.
Экономка прижала правую руку к груди:
— Будь внимательным… ты знаешь, насколько она опасна.
В этот момент неожиданно появился церемониймейстер.
— Положение ухудшается, — доложил Пило Магический Росток, трогая массивный медальон, висевший у него на груди. — Вам надо пойти поговорить с псиофами. Начались беспорядки, и в некоторых аудиториях стало невозможно продолжать испытания.
— Отправь всем телепатические послания и парасферы. Я удалюсь на пару дней, чтобы заняться медитацией, — сказал фон Цантар и скрылся в своей комнате.
Церемониймейстер и сапиенса остались одни.
В небе неожиданно появился сокол с золотыми крыльями. Легко спланировав, он сел на подъемный мостик. Его большие желтые глаза сфокусировались на экономке и церемониймейстере. Они испуганно обменялись взглядами. Перья на шее у сокола вздыбились, клюв приоткрылся. Пило попятился, а Баттерфляй опустила голову.
В Арксе больше ничто не поддавалось контролю. Даже появление золотого сокола. Тревожное затишье, распространившееся по комнатам и аудиториям, предвещало серьезные события.
Понадобились многочисленные телепатические послания фон Цантара, чтобы успокоить псиофов, и десятки парасфер с призывом сохранять спокойствие, чтобы немного разрядить обстановку. Немец, перед тем как использовать Сфериконду, с помощью силы мысли неоднократно пытался определить, куда могла отправиться Марго, но и его видения, и знаки, и поступавшие к нему сигналы были самыми противоречивыми.
Одни шпионы Ятто видели ее в Индии, другие в Китае, а некоторые даже в Испании и во Франции. Фон Цантар, нервный и злой, провел много часов в медитации и магопсихических упражнениях. Испытания в аудиториях билокации и материализации были прекращены, а многочисленные псиофы, просившие об аудиенции, регулярно получали отказы от церемониймейстера.
Дни тянулись медленно, пока наконец фон Цантар не решился использовать сферу, чтобы увидеть будущее. Усевшись перед столиком из древнего дуба, он возложил руки на шкатулку и открыл ее силой разума. Сфериконда была завернута в кусок темно-фиолетового бархата, и, когда Ятто развернул ее, внутри хрустального шара сразу же засверкали крошечные вспышки голубого света. Суммус сконцентрировался, зрачки его глаз сначала покраснели, а потом стали совершенно белыми.
Внутри Сфериконды образовалось магическое поле, в котором возникли дымы и тени. Потом появилось размытое изображение: мадам Крикен сидела скрестив ноги и с кем-то разговаривала. Фон Цантару не удалось рассмотреть лицо этого человека, а когда он снова возложил руки на шар, кристалл вначале покраснел, а потом полностью почернел. Сфериконда завибрировала, вспышка желтого пламени испугала Ятто, и он отдернул руки от магопсихического инструмента. Сильнейшая боль в верхней части желудка заставила его согнуться в три погибели и не позволила продолжить эксперимент. Изображение француженки исчезло, словно будущее не хотело открываться.
Потрясенный и взбешенный, он упал перед Сферикондой на колени.
— Я уничтожу тебя, проклятая старуха! Пусть я умру, но добьюсь этого! — в ярости закричал он.
Поиск старой француженки не принес никаких результатов. Ничего не удалось выяснить и об Аноки. Суммус сапиенс попал в крайне трудное положение, но у него еще оставалось несколько козырей, которые он надеялся разыграть. И прежде всего это Джено: теперь мальчишка полностью находился в его руках.
Однако далеко не все в Арксе успокоились. Суоми и юный Астор Венти постоянно ощущали слежку, хотя немец дал предельно ясные распоряжения на этот счет. Мисс О’Коннор и Магический Росток старались не доставлять им никаких неудобств. В первую очередь это касалось Джено, чтобы он не был чрезмерно напряжен во время испытаний и опытов.
А они продолжались.
Первое же катание финской девочки на ипповоло прошло удачно. Суоми, оставив на земле белую трость, смело подошла к крылатому коню и под руководством церемониймейстера умудрилась, не теряя равновесия, продержаться в седле минут десять. Да и Джено, несмотря на печальный опыт, сидел в седле с прямой спиной, туго натянув уздечку, пока ипповоло набирал высоту.
Над золотыми куполами и башнями Аркса летали на ипповоло погруженные в разные фазы медитации псиофы, которым, казалось, без всяких проблем удавалось даже заснуть. Боб Липман проделывал акробатические номера, хлыстом пуская могучего коня вскачь и соревнуясь с ледяными потоками ветра, срывавшегося с заснеженных гор. Даже его испытание на спиккафило в форме ворона прошло на ура: Боб умудрился целых три минуты поддерживать скорость подъема. Сам фон Цантар поздравил антея третьего уровня, готовившегося к Уникальному противостоянию.
У себя в комнате Джено много часов проводил за чтением Кодекса и изучением карты Аркса. Всю оборотную сторону листа заполняли значки, номера и краткие пояснения. Но там не было никаких указаний, где может находиться тюрьма Коринны и Пьера. Возможно, фон Цантар держал их в одной из башен или же в подземелье. Искать, бродя по коридорам и комнатам древней крепости, не вызывая подозрений, было невозможно. С другой стороны, Джено не давала покоя мысль об Аноки: день проходил за днем, а Красный Волк по-прежнему не подавал никаких признаков жизни.
Мысли и чувства, разочарования и надежды — все смешалось в голове мальчика, который не мог взять в толк, что ему теперь делать и как найти местопребывание его родителей. Без Марго все стало казаться безнадежным и непонятным. И племянник Флебо Молекулы решил положиться на интуицию и силу разума.