— Этот кречет — мое создание. Я прекрасно его обучил, правда?
— Я бы никогда не стал держать взаперти такого прекрасного сокола. Отпустите его свободно летать среди гор и деревьев, — сказал Астор Венти.
— Свободно? Нет! — Ятто коснулся сильных лап Руа. — Посмотри на этот перстень, он такой же, как у меня. Каждый раз, когда Руа пытается улететь за горы, его лапу пронзает мощный энергетический разряд, и он вынужден возвращаться назад, достаточно мне дунуть в этот свисток! — И немец дунул в свисток, но не раздалось ни звука. Из него исходили лишь бесшумные, но смертельно опасные волны. Их энергия передавалась непосредственно на перстень сокола, и разряды тока сразу же обжигали лапу птицы, заставляя ее кровоточить. Эту дьявольскую методику фон Цантар разработал, чтобы помешать бегству кречета.
Перстень начинал раскаляться и жечь птице лапу, и тогда Руа, повернув голову и посмотрев на Ятто своими янтарными глазами, сильно клюнул его в правую руку.
И Джено понял, что Руа ненавидел своего хозяина.
Схватившись за руку, суммус стал ругаться на Руа:
— Глупая птица! Если ты еще раз это сделаешь, я обрежу тебе крылья.
Наблюдая за Руа, который перелетел на скамейку, Астор Венти облегченно вздохнул.
Он больше не сомневался в волшебном соколе: его блестящие желтые глаза были выразительнее любых слов.
«В письме, написанном его кровью, только правда… правда… Возможно, он ищет тюрьму моих родителей и пострадал от свистка Ятто, улетев слишком далеко. Все это ужасно, ужасно…» — мысленно повторял юный антей.
Именно в этот момент головокружитель фон Цантара засветился — пришло телемпическое сообщение от церемониймейстера. Ятто подошел к стене и открыл ее.
Возле мозаики стояли Набир Камбиль и Стас Бендатов.
— Нам надо поговорить, — сказали мудрецы.
Пило Магический Росток развел руками:
— Суммус, мне жаль, но они так настаивали, что я…
— Ладно, Пило. Проводи Джено на первый этаж.
Оба сапиенса конечно же не ожидали увидеть юного Астора Венти. Именно о нем они и хотели поговорить с суммусом. Одного взгляда на мальчика оказалось достаточно, чтобы понять: он совершенно здоров и находится в отличной форме. Джено услышал знакомый шум в ушах и, посмотрев на двух мудрецов, подумал, что им наверняка можно доверять.
Церемониймейстер потащил его к выходу, а когда мальчик повернул к аудитории полной билокации, отвесил ему затрещину:
— Давай пошевеливайся. Это не то место, где ты можешь разгуливать в одиночестве.
Джено, которому ужасно хотелось увидеть Большое О, пожал плечами и пошел к лестнице.
Батаккья Тремула отбила тринадцать ударов.
В то время как мальчик направлялся в аудиторию Возвышенной пищи, чтобы найти Суоми, в апартаментах суммуса шел о нем разговор. Ятто сказал сапиенсам, что в поведении Астора Венти нет ничего тревожного и что он полностью контролирует ситуацию.
— Я все о нем выяснил. Не стоит опасаться новых инцидентов во время магопсихических испытаний и экспериментов. Он всего лишь наивный мальчишка, не успевший отточить свои способности медиума, — объяснил фон Цантар.
Но Набир Камбиль сразу же почувствовал ложь. Он превосходно ощутил напряженность энергетического поля и в упор спросил у немца:
— Где Рене?
Понадобилось несколько секунд, прежде чем фон Цантар ответил:
— Он медитирует.
— Где?
— Вам важно, чтобы я указал точное место, где мой любимец сосредоточенно занимается сложными медиумическими упражнениями? — нервно огрызнулся суммус, направляя взгляд на белую дверь, которая медленно приоткрылась. Сокол залетел внутрь, и через несколько секунд на пороге появился Рене.
— Вот он, мой Рене. Видите, все прекрасно. У него усталый вид, но, уверяю вас, упражнения в медитации, которыми он занимается, весьма утомительны.
Рене кивнул в знак приветствия и быстро удалился, закрыв за собой белую дверь. Его поведение удивило мудрецов, но они привыкли, что Рене никогда не выражал ни дружеских чувств, ни других эмоций.
— В Арксе больше нет мира, — сказал Стас Бендатов. — Произошедшее с Аноки Кериоки и мадам Крикен нарушило психофизическое равновесие. Через пару дней все псиофы соберутся на Галь Айперон, Большой совет по Контра Унико, и нам конечно же нельзя нервничать.
Врач зачихал и, ничего не добавив, покинул комнату вместе с Камбилем.
Ятто фон Цантар не сомневался, что в течение восьми дней Галь Айперона все псиофы будут постоянно требовать разъяснений по поводу событий, поколебавших равновесие в Арксе Ментисе. Необходимо помешать медиумам и шаманам, не вызывавшим у него доверия, вмешаться в его дела, иначе все могло еще больше осложниться. Придется снова применить Сфериконду, чтобы найти Аноки и очернить Марго.
Тем временем Джено нашел Суоми в аудитории Возвышенной пищи и, воспользовавшись телепатией, рассказал ей обо всем, что случилось в комнате Ятто. Друзья не могли говорить вслух, потому что ухотрубы и скантопии были, несомненно, открыты. Финку огорчил рассказ Джено, и она попыталась ободрить его, чтобы облегчить груз, лежавший у того на душе.
Пока не начались испытания в психофонии, Суоми захотела пойти на медитацию к Набиру Камбилю.
Она предложила Джено пойти с ней:
— Это нам пригодится на интерканто.
Они разошлись по комнатам, чтобы взять ошо и скерьи, подушки и туники, необходимые для медитации. Когда они подошли к Противоречивым Утверждениям, те, как обычно, заговорили. На сей раз в рифму:
— Надо играть, а не медитировать. Быстрее возвращайтесь, по лестнице не поднимайтесь.
Поддерживаемая другом, Суоми улыбнулась и, нащупывая тростью ступеньки, поднялась на третий этаж.
Когда два антея вошли в аудиторию забвения, там уже собрались несколько псиофов. Они сидели на краю большого бассейна с бирюзовой водой, на всех были скерьи, оранжевые туники, такие же, как у Набира. В комнате стоял полумрак: ее освещали только несколько факелов, установленных по углам, и две люстры в форме котелков, разливавшие спокойный зеленый свет.
Юный Астор Венти начал описывать обстановку слепой подруге, но уже через несколько секунд она прервала его:
— Хоть я и не вижу, я чувствую все, что вокруг нас. Я слышу тихий шум воды, плещущейся в…
— В бассейне, — подсказал Джено.
Перламутровая дверь распахнулась, и на пороге появился Набир Камбиль. Сапиенс из Тибета, заметив Джено, улыбнулся ему. Следом за ним примчался Боб Липман, натягивая на ходу скерью.
Набир быстрым движением сделал знак левой рукой: все псиофы и Боб расселись вдоль бортика бассейна. Погрузив в него ноги по щиколотки, сами растянулись на полу, подложив под голову ошо, мягкие оранжевые подушки.
Джено надел свою скерью и велел Суоми сделать то же самое. Он быстро поправил черную тонку на голове, снял сапоги и принял нужную позу: ноги — в бассейне, спина — на полу, а голова — на ошо.
Псиофы и антей третьего уровня, уже владевшие техникой релаксации, закрыли глаза и скрестили руки на груди.
Набир помог Суоми, а потом твердым голосом сказал всем:
— Медитировать — означает наводить чистоту у себя внутри. — И, повернувшись к антеям первого уровня, прошептал: — Освободите свой разум от всех проблем и представьте, что спускаетесь по лестнице. Медленно считайте от двадцати одного до одного. Каждое число соответствует ступеньке на лестнице, которая ведет в секретное место, существующее только в вашем воображении. На последней ступеньке номер один вы увидите крохотную дверцу, ведущую в тайник вашего разума — место ваших желаний. Войдите туда и начните медитировать.
Друзья приступили к этому магопсихическому упражнению.
Джено закрыл глаза, представил, что спускается по лестнице. Очутившись перед дверью, он толкнул ее рукой, и она распахнулась! Перед ним было громадное дерево. Столетний дуб, раскинувший свои сучковатые ветви над зеленой лужайкой. А вокруг ничего. Ни неба, ни моря. Ни холмов, ни гор. Только дерево.
Астор Венти подошел к нему и потрогал толстый ствол. Плотная шершавая кора оказалась влажной, и на ней было вырезано название дерева: «Дубо-Ка».
У него перехватило дыхание. «Это дерево, из которого добывают порошок мадам Крикен!»
Джено обошел вокруг дуба и почувствовал, что он реальнее всего остального. От него исходила энергия добра, умиротворения и радости. Он заметил среди его толстых ветвей какой-то предмет. Подвешенный на шнурке слишком высоко, чтобы до него можно было дотянуться, он показался ему смутно знакомым. Не раздумывая ни минуты, Джено влез на дуб и, пробираясь сквозь листву, схватил его: это был талисман Аноки!
«Как он мог попасть сюда?» — спрашивал у себя мальчик, рассматривая крохотный тотем.
Едва оказавшись в его руке, предмет исчез. Пропал и Дубо-Ка. Джено почувствовал, что какая-то темная сила снова тащит его к двери. Подхваченный мощным водоворотом этой энергии, он поднялся по ступеням обратно. В голове у него звучали какие-то слова, заглушаемые грохотом. Погруженному в медитацию мальчику казалось, что он переживает все это в действительности, хотя он продолжал неподвижно лежать у бассейна, как и все те, кто проходил испытание вместе с ним.
Суоми, пребывавшая в своем тайном месте, не шевелила даже пальцами ног, погруженных в воду.
Некоторые псиофы мотали головами, а на лице Боба Липмана застыла странная улыбка (хотелось бы знать, куда завела его медитация!).
Неожиданно Джено открыл глаза и осмотрелся.
— Все в порядке? — спросил Набир Камбиль, нагибаясь и кладя руки на его плечи.
— Не знаю. Я видел… — Он не договорил, потому что мудрец закрыл ему рот.
— Ты не должен никому рассказывать, что видел в состоянии медитации. Это твоя тайна. Поразмысли над этим.
Правая рука мальчика была сжата в кулак, словно он что-то держал в ней. Он раскрыл ладонь, надеясь увидеть найденный на дубе талисман.
Но этого не произошло. Реликвия Аноки осталась в безмолвном пространстве. В месте, созданном его разумом во время медитации.
Суоми и все остальные все еще пребывали в состоянии релаксации, не открывая глаз. Святой мудрец жестом показал Джено, чтобы тот встал и вышел из аудитории забвения:
— Ты очистился, сними скерью. Твое упражнение закончено, — сказал он, указывая на выход.
Юный Астор Венти снял оранжевую рясу, аккуратно сложил ее, вытер ноги, надел сапоги, взял ошо и вышел. Спустившись по лестнице, он незаметно прокрался к Уффиосерво. Ему хотелось проверить, остался ли у Красного Волка его талисман. Когда он повернул вазу на статуе, чтобы открыть потайной ход, из-за спины у него вылетел кречет.
— Руа!
Птица трижды облетела вокруг Аноки Кериоки, опустилась ему на грудь, точно напротив сердца. Краснокожий с искаженным лицом висел на прежнем месте, напоминая дымящуюся люстру.
Руа издал пронзительный крик. Джено замахал руками, пытаясь согнать его, чтобы посмотреть, висит ли на груди у друга драгоценный талисман. Он был там!
— Возьми его, Руа, возьми, — велел мальчик, вынужденный довериться таинственной птице.
Сорвав с груди Красного Волка ожерелье и зажав его в клюве, сокол, пролетая над головой Джено, выпустил его. Едва ожерелье оказалось у мальчика в руке, как послышалась песнь племени сиу. Голоса, сливавшиеся в заунывном пении древнего народа, к которому принадлежал Красный Волк, становились все громче. В талисмане были заключены духи предков Аноки — это Джено прекрасно помнил. Их песнь звучала грустно и страстно.
Он так расчувствовался, что его ноги стали подгибаться сами собой. Перед глазами возникло видение, от которого перехватило дыхание: по бескрайней прерии бежали тысячи бизонов, а мужественные индейцы в пышных головных уборах из перьев и с раскрашенными лицами испускали в небо победный клич.
Сердце Джено наполнила могучая сила. Сила, умноженная Блокирующим словом. Из разума юного антея заструилась энергия, его черные глаза засверкали. Не отдавая себе отчета, он прошептал: «Сила разума. Все зависит от нее. Мадам была права. Первый ужин в честь буквы «С» привел меня сюда. Сюда, где пустота в моем сердце наполнилась любовью».
Джено Астор Венти посмотрел вверх и поклялся спасти друга. Руа продолжал летать вокруг индейца, и в окружавшем его дыму золотые крылья то исчезали, то появлялись.
Джено заплакал, и его слезы упали на крошечный деревянный тотем. Песня и музыка оборвались, и в Уффиосерво снова воцарилась тишина. Кречет повернул к двери, и Джено последовал за ним. Когда они оказались в коридоре, Руа улетел, плавно взмахивая крыльями. А юный итальянец, как обычно, рассыпал вокруг порошок Дубо-Ка.
Было уже поздно — до ужина оставалось меньше часа. На лестнице стояли четыре женщины, которые, понизив голос, явно о чем-то сплетничали. Одна из них казалась совсем девочкой, но на самом деле она недавно прошла курс лечения против лжи. На занятиях по лжендофии она откровенно соврала, и последствия оказались ужасными: она немедленно уменьшилась в росте. Раздраженная донельзя, эта женщина-медиум, когда Джено случайно задел ее, закричала как одержимая:
— Если пойдешь на лжендофию, то превратишься в мышь, такую же черную, как и твои волосы!
Юный Астор Венти бесстрашно посмотрел на нее: песнь индейцев все еще звучала у него в голове, и ничто не могло его смутить. Бесстрастный вид антея первого уровня заставил женщину-медиума опешить, а остальные псиофы радостно засмеялись. Джено быстро спустился по лестнице и вышел к Противоречивым Утверждениям. Большие черные рты решительно заявили:
— Ты обязан пройти все испытания. Берегись: ты еще многого не успел перед интерканто.
Джено выслушал их и пришел к выводу, что коварные рты хотят напугать его. По правде говоря, ему оставалось еще целительство, но это был факультатив, лжендофия и психофония. Именно этот предмет они с Суоми и собирались сдавать в двадцать один ноль-ноль.
Джено важно было понять, нет ли в большом зале Аркса потайного хода, ведущего к тюрьме его родителей. Погруженный в свои мысли, он вернулся в комнату номер пять. Там его уже ждала Суоми.
— Я очень беспокоилась: когда закончила медитацию, тебя уже не было. Заходи и поужинай, нам скоро идти, — тараторила она, уничтожая Эмоциональную картошку.
— Вот что я нашел. — Джено показал ей талисман Аноки.
— Но это принадлежит… — Она не произнесла имени Красного Волка, понимая, что ухотрубы на страже. Отправила Джено телемпическое послание. Головокружитель засверкал, юный Астор Венти ответил «да» и мысленно объяснил девочке, что ему помог Руа.
— Он был… там! — воскликнула Суоми, погасив свой вертильо.
— Да, но не стоит беспокоиться, — вслух ответил антей.
Суоми так и не поняла, пришел Красный Волк в сознание или нет. Снова обратилась к Джено с помощью телемпии, и тот объяснил ей, что состояние Аноки осталось прежним, но, возможно, талисман им пригодится, чтобы помочь ему. Он не рассказал ей о Дубо-Ка — Набир ясно дал понять, что этого делать нельзя.
— Идем к Стасу Бендатову, скоро Гулкий удар прозвонит двадцать один раз. Ты знаешь, что мне необходимо попасть туда. — Слова Джено, сказанные им нарочито громко, совсем не успокоили Суоми.
— Надеюсь, что на психофонии все пройдет хорошо. Я нервничаю. Кто знает, какие голоса у меня получатся, — сказала антея, дожевывая Успокаивающее яблоко.
— Голоса? — спросил Астор Венти, проглотивший пару ложек Августинианского риса.
— Только не говори мне, что не знаешь, как проходят испытания в психофонии! — воскликнула девочка.
— Да… хотя, мне кажется, в Кодексе написано, что микрофон… я хотел сказать — вокофон мегасофию улавливает и озвучивает голоса нашего разума, чтобы все могли их услышать, — сказал Джено с набитым ртом.
— Так и есть, — ответила девочка.
Джено улыбнулся и направился в ванную, чтобы освежиться и причесать густые волосы. Он нахлобучил черную тонку и натянул порванные перчатки. Перед тем как выйти, посмотрел на карту и золотой компас. Для того чтобы попасть в зал, надо было пройти мимо аудитории Возвышенной пищи и пересечь галерею, ведущую в подземелье Аркса.