Посредине комнаты — письменный стол. У стен в пирамидах винтовки.
— Здравия желаю, атаман, — сказал бородатый, подталкивая Андрея к столу, за которым сидел рябой лысый человек с трубкой во рту.
— Здорово, Поликарп Семёнович, — сказал рябой, не вставая с места. — Кого привёл?
— Шпиёна большевицкого.
— Ишь ты, — нехорошо усмехнулся рябой, прищуриваясь на Андрея. — Молоко на губах не обсохло, а тоже шпиёнит…
«Пропал! — подумал Андрей. — Вот теперь влип так влип! Надо как-то выкручиваться, что-то говорить…»
— Дяденька! — взмолился он — Пусти. Я не виноват. Я к вам случайно попал…
— Ишь ты, — снова усмехнулся рябой. — Все попадают случайно. Сами небось не приходят. Ты есть откуда такой?
— Я из Ленинграда. Я в семьдесят шестой школе учусь, в третьем классе…
— Что-что? — Рябой приподнялся из-за стола. Глаза у него стали круглыми. — Ленин-град? Уже город, значит, такой объявился большевицкий? Ну, Поликарп Семёнович, спасибо тебе. Важную птицу поймал.
Бородатый благодарно щёлкнул каблуками.
— Энтого хлопца я ещё раньше заприметил. Он со вчерашним из одной шайки.
— С которым? — спросил рябой. — С тем, что Сидора Порфирыча за палец укусил? Горячий хлопец, норовистый. А ну-ка тащи и того тоже сюда. Нехай поздоровкаются!
Бородатый повернулся на каблуках и вышел за дверь.
Атаман сидел за столом и пыхтел трубкой. От едкого табачного дыма у Андрея запершило в горле. Он едва сдержался, чтобы не чихнуть.
Через минуту дверь открылась и в комнату вошёл бородатый, таща за шиворот мальчишку в огромных растоптанных сапогах и в таком же огромном грязном пиджаке, похожем скорее на пальто. Лицо у мальчишки было грязное, под глазом свежий синяк. Одной рукой он поддерживал оторванный рукав пиджака, другой — штаны.
— Скажи, ты его знаешь? — спросил атаман, показывая на Андрея.
Мальчишка повернулся, посмотрел исподлобья.
— Нет.
— Ишь ты, он к тебе в гости пришёл, а ты, дурак, отказываешься. Нехорошо. Этак приятеля и обидеть можно. Он вот о тебе беспокоится, говорит: ты с ним с одного большевицкого отряда.
Мальчишка вздрогнул и повернул голову к Андрею.
— Да, да, — сказал атаман, — дела у вас большие затеяны. Да от нас никуда не денешься.
— Всё про вас знаем, — поддакнул бородатый.
Мальчишка побледнел, заморгал глазами.
И тут Андрей не выдержал, рванулся к столу.
— Зачем вы обманываете! — закричал он прямо в лицо рябому атаману. — Ничего я вам не говорил! Ни о каком отряде! И мальчишку этого я даже не знаю! И попал я сюда совершенно случайно! Не на той странице книжку открыл!
Атаман откинулся на спинку кресла, оскалился.
— Щенок! Ишь какой книгочей нашёлся! Грамоту понимает! Шпиёныш! А ну-ка, Поликарп Семёнович, посади их обоих в холодную!
Бородатый снова схватил мальчишку и Андрея за воротники и, поддавая им коленом пониже пояса, вывел из комнаты.
Во дворе стоял длинный дощатый сарай. У двери сарая прогуливался чубатый казак с винтовкой в руках.
— А ну-ка, Спиридон, примай гостей дорогих! — сказал бородатый чубатому.
Казак закинул винтовку за спину, достал из кармана брюк ключ, отомкнул им огромный ржавый замок. Толкнул ногой скрипучую дверь.
Из сарая потянуло сыростью.
— Вались! — крикнул бородатый и толкнул мальчишек в сарай.
— Мамочка! — закричал Андрей, падая в темноту.
Он ударился лбом обо что-то твёрдое. В глазах вспыхнули искры.
— Ма!.. — ещё раз крикнул Андрей и очнулся.
Родная комната. Открытые дверцы шкафа. Плотные ряды книг…
Он опасливо оглянулся.
Нет, бородатого нигде не видно. Тишина кругом. Слышно, как в соседней комнате торопится, считает секунды будильник. А вот и портфель с учебниками, который он бросил у входа.
«Едва спасся, — подумал Андрей. — Ещё бы немного— и не вырваться мне из этого сарая… Нет, с книжками нельзя наугад. Всегда нужно посмотреть, как называется..»
Он взглянул на обложку.
Книжка называлась «Юнармия». Автор — Григорий Мирошниченко.
В передней щёлкнул замок. Это пришла мама.
Андрей бросился к ней.
— Ма! Меня сейчас чуть казаки не расстреляли!
— Ох, как ты меня напугал, Андрей! — сказала мама, снимая пальто. — Какие казаки? Что случилось?
— Царские казаки, — сказал Андрей. — В станице. Меня и ещё какого-то мальчишку. Один казак бородатый такой. А другой — атаман, рябой и лысый. Бородатый сказал, что я — большевистский шпион. А рябой говорит: посадить их обоих в холодную…
— Что ты выдумываешь, Андрей? — тревожно спросила мама. — Где ты всё это видел?
— В шкафу, — сказал Андрей.
— В каком ещё шкафу?
— Да в нашем, книжном. Понимаешь, если достанешь книгу и прочитаешь из неё несколько страниц, то шкаф становится пустой. Тогда нужно войти в него — и путешествуй куда захочешь…
Глаза у мамы стали совсем ненормальными.
— Ты, наверное, перезанимался в школе. Сколько у вас сегодня было уроков?
— Четыре.
— Ты давно дома?
— Не знаю. Я как пришёл, сразу начал путешествовать в эту самую станицу. Я сам не знал, что туда попаду. Открыл наугад книжку и…
— Сколько раз я говорила отцу, что тебе рано читать такие книжки, — вздохнула мама. — У тебя и так слишком богатая фантазия, а тут ещё…
— Ничего, мама, не рано! Я знаешь где побывал? В городе Сент-Питерсберге у Тома Сойера. И ещё в Ривермуте у Тома Белли. А сегодня решил наугад и попал прямо к казакам.
— Сегодня же поговорю с отцом, чтобы строго-настрого запретил подходить тебе к шкафу с книгами, — сказала мама.
— Он не запретит, — сказал Андрей убеждённо. — Он сам сказал, что теперь я понимаю и поэтому он — счастливый человек.
— Твой отец сам как ребёнок, — сказала мама. — Не понимает, что такими вещами не шутят.
— Но это не шутка, мама! Это всё правда!
Мама ничего не ответила и ушла на кухню.
«Плохо, — подумал Андрей. — Не нужно было ей ничего рассказывать».
* * *
Вечером отец разговаривал с мамой. Сквозь тонкую кухонную дверь были слышны их голоса.
— Что это за путешествия в книжном шкафу? — спросила мама.
— Ничего особенного, — сказал отец. — Я просто показал ему за переплётами книг машину времени. Научил его пускать эту машину в ход. Мы вместе побывали в Африке. Видели льва и редких птиц турако.
— Ты сам очень большой фантазёр, Виктор, и ребёнка приучаешь к этому. Мне кажется, что ему ещё очень рано…
— Фантазия — это лучшее качество человека, Валя, — сказал отец. — Пусть фантазирует. У него как раз такой возраст, когда он может жить в книгах. Мы уже этого не можем…
— Но он, кажется, начал читать книги, которые ему ещё рано!
— Не беспокойся, если он понимает, что происходит в книге, значит, не рано.
— Сегодня он просто испугал меня. Он сказал, что его чуть не расстреляли казаки!
Отец засмеялся.
— Ну, молодец! Хотел бы я сейчас быть на его месте!
— Тогда иди и не мешай мне на кухне, — сказала мама с обидой в голосе. — Я хотела с тобой поговорить серьёзно, а ты…
— А я и говорю совершенно серьёзно, — сказал папа.
* * *
— Вот так-то, Андрюха, — сказал он, подсаживаясь к столу, за которым занимался Андрей. — Фантазия, брат, такая штука, за которую приходится расплачиваться. Ты что рисуешь?
— Казака.
— Странный он у тебя какой-то получился. На снежную бабу похож. С метлой в руке.
— Это у него не метла, это — винтовка, — сказал Андрей.
— А это что за прутья?
— Выстрел. Знаешь, когда стреляют, дым из ствола идёт.
— Ясно, — сказал папа. — Морда у него очень красивая вышла. Ишь борода какая! Зверь!
Андрей взял синий карандаш и прицепил на пояс казаку шашку, похожую на длинную рыбу. Полюбовался рисунком.
— Тютелька в тютельку, — сказал он.
— Уроки сделал? — спросил папа.
— Давно.
— Телевизор посмотрим, что ли?
— Нет, некогда, — сказал Андрей. — Мне надо узнать, что стало с тем мальчишкой в «Юнармии». Надо помочь ему, понимаешь?
— С каким мальчишкой?
— Да с тем, с которым меня в сарай посадили.
— Ясно, — сказал папа. — И чем же ты ему хочешь помочь?
— Придумаем, как из сарая убежать.
— Ну, молодец, Андрюха! — засмеялся папа. — Конечно, обязательно надо помочь! Обязательно!
После ужина Андрей снова пустил машину в ход.
Он знал, что сейчас окажется в белой казачьей станице, в холодном сарае, и что в любой момент в сарай может прийти страшный бородатый казак, но не боялся. Когда задняя стенка шкафа откинулась в темноту, он стиснул зубы и шагнул вперёд.
Через некоторое время глаза привыкли к сарайным сумеркам и он увидел мальчишку.
Тот сидел у стены, подтянув к подбородку колени, маленький, худенький, почти с головой утонувший в своём необъятном пиджаке.
Андрей опустился на землю рядом с ним.
Мальчишка вздрогнул, поднял голову, стрельнул в Андрея коротким взглядом и снова опустил подбородок на колени.
— Тебя как зовут? — прошептал Андрей.
— Васькой, — чуть слышно ответил мальчишка. — А тебя как?
— Андреем. За что это тебя сюда?
— За драку. С казачатами подрался.
— Со взрослыми? — удивился Андрей.
— Зачем со взрослыми? Тоже с мальчишками. Взрослый-то тебе ка-ак даст нагайкой по башке, будешь лететь до самого вокзала.
— А ты разве не казак?
— Не-е. Мы — иногородние. Мой батька на железной дороге работает. В депо. Слесарь он.
— А чего это атаман про какой-то отряд говорил? Будто мы вместе с тобой из одного отряда?
— Так… трепался, рябой чёрт, — сказал Васька. — Ну из какого отряда я могу быть? Сам подумай.
Андрей подумал. На боевого человека Васька не был похож. Слишком худенький да какой-то испуганный.
— А ты разве из отряда? — спросил Васька, помолчав.
— Конечно! У нас в школе отряд. Да не один. Сколько классов — столько отрядов. А все вместе они называются дружиной.
Васька вдруг схватил Андрея за руку:
— Слышь, Андрюха, только молчи про отряд! Спрашивать будут, хитрить будут, бить будут — молчи! Лучше язык откуси, но про отряд — ни слова. Потому, как узнают — убьют! У меня вон наган без патронов нашли, теперича пятый день мордуют…
— А для чего тебе наган, Васька?
— Как — для чего? Мы ж для отряда оружие собирали… — сказал мальчишка и вдруг осёкся.
— Чего испугался? — спросил Андрей. — Не бойся, не выдам. Честное пионерское! Так что у вас за отряд?
— Мы только начали, — сказал Васька. — Четверо нас пока. Вот наберём оружия и патронов побольше, беляков и казаков будем бить.
— Молодцы! Вот молодцы, ребята!
Андрей придвинулся к Ваське, обнял его за плечи.
— Слушай, Вась, что я тебе скажу. Скоро беляков нигде в Советском Союзе не будет. Ни одного. Их во время гражданской всех перебьют.
Васька испуганно зажал ему рот рукой.
— Тише за бога ради! А то этот чубатый чёрт у сарая услышит! Откуда ты знаешь, что всех перебьют?
— Нам про это в школе рассказывали.
— Вот здорово! — тихонько обрадовался Васька.
— Ни богатых, ни бедных не будет. Все одинаковые, понял? И все смогут учиться. И работать сами на себя будут.
— Здорово! — повторил Васька. — Нам тоже об этом рассказывал дядя Саббутин. «Вот, — говорит, — кончим всех богатеев, начнём новую жизнь. Школу построим в посёлке…»
— А кто такой дядя Саббутин?
— Мой знакомый командир батареи. Он сейчас с красными в Курсавке. Большевик он, понимаешь?
Васька гордо посмотрел на Андрея. Потом засунул руку за пазуху пиджака и вынул что-то маленькое, блестящее.
— Смотри, что у меня есть.
Андрей нагнулся и увидел на Васькиной ладони маленькую помятую красноармейскую звёздочку.
— Это мне один кавалерист подарил, когда наши уходили из станицы. Вот выгонят беляков, я её снова на рубашку надену.
Васька дунул на звёздочку, потёр её пальцами и бережно спрятал за пазуху.
— У нас все октябрята носят такие, — сказал Андрей.
Васька задумался, потом недоверчиво посмотрел на
Андрея.
— Это где — у вас?
— В Советском Союзе.
— А что такое Советский Союз?
— Вот чудак! Так назвали нашу страну после революции.
Васька снова задумался.
— А откуда ты у нас здесь взялся такой, совецкий? — наконец спросил он.
— Долго рассказывать.
— Нам целую ночь сидеть. Рассказывай.
— Всё равно — долго, — сказал Андрей. — Вот если бы убежать отсюда…
— Куда убежать?
— К вашим. Я бы всё рассказал, что будет после революции.
— У Ивана Васильевича тебя можно было бы спрятать, к нему казаки из станицы редко заглядывают, — раздумчиво сказал Васька.
— Так давай убежим!
Васька опустил подбородок на колени и снова утонул в пиджаке.
— Через крышу можно, — сказал Андрей. — Или подкоп сделаем.
— Через крышу и подкоп — ерунда, — сказал Васька. — Мы прямо через дверь наладимся.
— Как?
— Да очень просто. Скоро казак принесёт /Воду. Этот самый чубатый, Спиридон. Он всегда на ночь ведро воды приносит. Чтобы пить. Ну, как откроет он дверь, я ему сзади под ноги брошусь, а ты спереди толкай его через меня. Только изо всей силы толкай, в грудь. Как, значит, он опрокинется, ты — в дверь и давай к вокзалу. За меня не беспокойся, я-то дорогу найду. Только чубатого толкай изо всей силы. Он здоровый бугай, понял?
— Понял. А как бежать к вокзалу?
Васька подробно объяснил.
Целый час они разрабатывали план нападения на казака.
Потом Васька сказал:
— Всё! Тихо! Скоро придёт.
Они подобрались к двери сарая. Васька встал около створки, Андрей чуть сбоку него.
Прошло несколько длинных-длинных минут.
Андрей вздрагивал от каждого случайного шороха. А если казака не удастся сбить с ног? Что тогда?
Наконец на дворе что-то звякнуло, послышались тяжёлые шаги, кто-то остановился у сарая и начал отпирать замок.
Васька показал рукой: приготовься!
Андрей слегка присел, сжался пружиной. Сердце часто колотилось в груди. В голове слегка позванивало от напряжения.
С лязгом отомкнулся замок, медленно распахнулась дверь, и внутрь сарая просунулось ведро, а за ним — чубатый казак Спиридон.
— Эй, вы, шпиёныши, живы? — крикнул он, вглядываясь в темноту.
Серым клубком метнулся под ноги Спиридону Васька. С короткого разбега толкнул в грудь Спиридона
Андрей. Толкнул с такой силой, что больно хрустнули пальцы. Шлёпнулось на землю ведро, заливая водой ноги.
— Эк! — крякнул казак и перелетел через Ваську, высоко задрав ноги. Задребезжала шашка, колесом покатилась по полу кубанка.
— Беги! — закричал Васька, и оба бросились со всех ног в разные стороны.
Андрей миновал станичное правление, перебежал улицу и свернул в правый переулок, как рассказывал Васька.
За спиной ударило подряд два выстрела.
— Лови! Держи!
Это опомнившийся Спиридон палил в белый свет из винтовки.
Сзади послышались быстрые мягкие шаги. Кто-то нагонял Андрея. Он обернулся. Прямо на него летел казачонок в белой черкеске и в белой папахе. В сумерках невысокая белая фигура была похожа на привидение. В руке у казачонка узко поблёскивал кинжал.
«А ведь ударит!» — подумал Андрей с ужасом и тут в конце переулка увидел открытую кабину шкафа.
Ух ты, как вовремя!
Запыхавшись, влетел он в кабину, и в тот же момент задняя стенка отгородила его от казачьей станицы.
* * *
В воскресенье собирались за город, но с утра небо затянуло тучами и пошёл дождь.
Папа чинил на кухне электрический утюг. Андрей сидел рядом, скучая.
— Па, а можно попасть к индейцам?
— Почему именно к индейцам? — спросил папа.
— Понимаешь, Том Сойер рассказывал мне про индейцев. Он даже мечтал убежать к ним, только решил, что пиратом быть лучше. А я не хочу быть пиратом. Мне хочется про индейцев, а у тебя ни одной книги про них нет.