Но Воробушек медлил присоединиться к ней. Звездоцап и Коршун только что предложили ему то, чего он хотел больше всего на свете.
— Воробушек! — настойчиво позвала Пестролистая.
Он должен был выбрать между кошкой, которой доверял, и котами, которых не знал. Вздохнув, он поплелся за Пестролистой.
Шагая через туман, он вдруг обернулся через плечо. Шерсть Звездоцапа растаяла в темноте, но неукротимые глаза продолжали светиться яростным огнем.
Пестролистая побежала, и Воробушку пришлось броситься вдогонку. Лапы легко несли его вперед, и вскоре мрачная чаща сменилась зеленым лиственным лесом, где ветки деревьев склонялись до самой земли. Папоротники мягко гладили спину котенка, и все его существо вновь наполнилось ощущением свободы и безопасности.
Пестролистая остановилась.
— Ты
* * *
Воробушек открыл глаза. Вокруг стояла ночь, а тело у него окоченело от холода. Он лежал возле Лунного Озера. Воробушек медленно встал и потянулся. Воспоминание об охотничьих угодьях Звездного племени было еще свежо в его памяти, когда он поднимался по извилистой тропинке, ведущей из долины.
«Твой дар сильнее самого острого когтя…»
Добравшись до вершины, Воробушек оглянулся.
Долина купалась в звездном сиянии — он знал это, хотя не мог видеть. Лунное Озеро искрилось ослепительным светом, и каждый камень, каждая скала сверкали, словно осколки льда. Шепот, сопровождавший его спуск к озеру, зазвучал снова, и тихие, словно лепет ветра, голоса зазвучали со всех сторон.
«Прими свое предназначение, Воробушек».
Сердце его зазвучало в такт голосам. Он тоже был одним из них.
А потом Воробышек понял, что с самого начала знал ответ, за которым приходил сюда.
Глава XVII
Остролапка проснулась задолго до рассвета.
На стенах пещеры целительницы сверкал иней. Всю ночь Остролапка металась и ворочалась в своем гнездышке, поэтому сразу поняла, что уже не уснет. Со вчерашнего дня она думала только о том, как прекрасна битва, и как непосильны обязанности целительницы. Она поняла это только вчера, когда впервые увидела такое множество раненых. Почему, чтобы вылечить, приходится причинять еще более сильную боль?
Она потянулась и выбралась из своего гнездышка. Все тело болело, но ради того чтобы увидеть, как Сумрачные коты перепуганными крысами улепетывают через границу, стоило получить все эти ушибы и царапины.
Остролапка посмотрела на спавшую Листвичку. Дыхание целительницы облачком поднималось в морозный воздух. Остролапка осторожно выскользнула из пещеры и раздвинула носом заиндевевшие плети ежевики.
Поляна была пуста. Даже в лесу царила тишина, как будто холод сковал каждый листок и каждую травинку. Меж посеребренных морозом ветвей алело рассветное небо. Остролапка с надеждой покосилась на общую кучу. Пусто. Внезапно ударившие морозы загнали дичь глубоко в норы, и котам приходилось ждать, когда голод заставит лесных жителей снова высунуть нос наружу. Может сходить поохотиться? Скоро проснутся Тростинка с котятами, им нужна еда. Остролапка пересекла поляну и подошла к колючей изгороди.
У входа сидела Речушка, ее густая серая шерсть поседела от инея. Заслышав шаги Остролапки, она обернулась.
— Привет, ранняя пташка.
— Мне не спится, — зевнула Остролапка. — Рассветный патруль уже ушел?
— Нет еще.
— Пойду поохочусь для Тростинки.
Речушка с любопытством посмотрела на нее.
— А Листвичка обойдется без тебя, когда проснется?
Остролапка вздохнула.
— Слишком печальный вздох для такой молоденькой кошки, — нахмурилась Речушка, и ее добрые глаза потемнели от тревоги.
— Без меня Листвичка справится гораздо лучше, — пробормотала Остролапка.
— Какие глупости! — махнула лапкой Речушка. — Вспомни, что было вчера. Без тебя Листвичка никогда бы не сумела так быстро помочь всем раненым.
— Если честно, как раз вчера от меня было мало толку, — призналась Остролапка. — Я была в таком восторге после битвы, что почти забыла о том, чья я ученица. Потом я пыталась помочь, но это оказалось просто ужасно… Я должна была заставлять котов глотать горькие листья. А от целебных мазей им было еще больнее, чем от ран. Честное слово, мне кажется, я вообще ничем никому не помогла! — она всхлипнула и опустилась на землю. — Я думала что, став целительницей, смогу принести больше пользы своему племени. Вот почему я попросилась в ученицы к Листвичке, ведь без нее племя обойтись не может. Она такая важная кошка…
— Ты хотела бы стать важной? — мягко спросила Речушка.
Остролапка задумалась. Все было гораздо сложнее, чем ей казалось раньше.
— Листвичку все уважают, все прислушиваются к ее словам.
— Как ты думаешь, быть важной и уважаемой это то же самое, что служить своему племени?
Остролапка подняла глаза на горную кошку.
— Наверное, нет, — пролепетала она. — Но я думала, что это самый лучший способ помогать племени.
— А теперь ты считаешь иначе?
— Мне больше не кажется, что я смогу приносить пользу, став целительницей, — очень медленно произнесла Остролапка. — Я не могу запомнить названия трав. От битвы с племенем Теней я устаю гораздо меньше, чем от битвы с болезнями. И мне больше нравится охотиться на мышей, чем на пижму или бурачник. — Отчаяние захлестнуло ее, и она едва не заплакала. — Я все испортила! Теперь никто не станет меня уважать.
Речушка вытянула хвост и ласково погладила Остролапку по спинке.
— Котов уважают за храбрость и верность, а не за их высокие должности, — тихонько проурчала она. — Разве Крутобок, рядом с которым ты сражалась вчера, менее достоин уважения, чем Ежевика? А Львинолап, который помог тебе прогнать Сумрачного кота, менее важен, чем Листвичка?
Остролапка помотала головой.
— Ты просто еще слишком молода, чтобы принимать такие важные решения, — продолжала горная кошка. — Когда я жила в Клане Падающей Воды, у нас не было возможности выбирать. Все коты делились на Охотников и Пещерных Стражей. Охотники вроде меня были стройными и быстролапыми, а стражи — сильными и коренастыми. Рождение определяло судьбу.
Остролапка потрясенно захлопала глазами.
— И вы вообще не могли выбирать?
— Охотнику никто не запрещал стать стражем, а стражу — охотником, но коты редко меняли свое предназначение. Каждый знал, что наилучшим образом использует силу и способности, данные ему от рождения.
— У меня нет способности запоминать травы, — вздохнула Остролапка.
— Думай о своей силе, а не о слабости, — одернула ее Речушка. — Ты родилась в племени и, в отличие от моих сородичей, можешь свободно выбирать свою судьбу. Попытайся с умом использовать эту свободу.
Остролапка вдруг вспомнила, как тренировалась с Пепелинкой. Каждое движение давалось ей естественно, без размышлений. Даже Белохвост тогда был восхищен. И во время вчерашней битвы она инстинктивно знала, что делать…
— Я умею драться, — вслух произнесла она, выпуская когти.
— В тебе есть сила, — согласилась Речушка. — Ты сослужишь своему племени отличную службу, если постараешься стать воительницей.
Впервые за много дней у Остролапки стало легко на душе.
— Только не забудь, что тебе придется поговорить с Листвичкой.
Остролапка помрачнела и потупила глаза.
— Конечно… Она подумает, что я ее предала.
— Листвичка достаточно умна для того, чтобы понять, к чему ты способна, — заверила ее Речушка. — Твоя откровенность и прямота понравятся ей гораздо больше, чем попытки заниматься не своим делом из гордости или упрямства.
— Ты в самом деле так думаешь?
— Ты ведь хочешь служить своему племени? Листвичка поймет это.
Звук приближающихся шагов сообщил о том, что рассветный патруль уже готов к выходу. Остролапка с благодарностью посмотрела на Речушку.
— Спасибо, — прошептала она.
Речушка кивнула и снова повернулась в сторону леса. Остролапка торопливо поднырнула под колючую изгородь, чтобы не встречаться с Песчаной Бурей, Крутобоком и Медвянкой. Теперь она знала, что ей делать. Она станет обычной ученицей, как Львинолап и Воробушек, и будет когтями и зубами служить своему племени.
Но сначала она должна поговорить с Листвичкой.
Расправив плечи, Остролапка вошла в пещеру целительницы.
Листвичка уже встала и намазывала мед на зеленый лист березы.
— Будем надеяться, что морозы долго не продержатся, — пробормотала она. — У Долгохвоста и Ледышки болит горло. Что ты будешь делать?
Остролапке показалось, будто острый шип вонзился ей в грудь. Она должна отказаться от того, к чему уже успела привыкнуть, потому что у нее нет к этому способностей… Впервые ей стало грустно. Может быть, она поторопилась сдаться?
— Что случилось, Остролапка? — подняла голову Листвичка. — Ты выглядишь так, будто потеряла весь запас маковых зерен! — улыбнулась она, но тут же посерьезнела. — Ты ведь ничего не натворила, правда?
Остролапка покачала головой.
— Нет. Но я должна сказать тебе очень важную вещь, — она подняла голову и заставила себя посмотреть в глаза Листвички. — Я больше не могу быть твоей ученицей.
Листвичка удивленно моргнула.
— Почему?
— Я должна выбрать судьбу по своим силам, — твердо ответила Остролапка. — Я не смогу стать хорошей целительницей. Наверное, ты и сама это знаешь.
— Ты умна и трудолюбива. Ты можешь всему научиться.
— Но я не чувствую, что это правильно… — сбивчиво начала Остролапка и склонила голову к плечу. — Ты понимаешь?
— Тебе кажется, будто ты плывешь против течения? — спросила Листвичка.
— Точно! — кивнула Остролапка, и сердце ее снова мучительно сжалось. — Если я развернусь по течению, то смогу плыть гораздо быстрее.
— И ты хочешь стать ученицей воителя?
— Я думаю, так будет лучше для племени.
Глаза Листвички погрустнели.
— У меня такое чувство, будто я тебя предала.
— Нет! — вскрикнула Остролапка, не в силах вынести чувства вины. — Ты была так терпелива и добра ко мне! Все дело во мне.
— Ты могла бы стать хорошей целительницей, — сказала ей Листвичка. — Но я вижу, что ты хочешь стать не просто хорошей, а лучшей.
— Я должна быть лучшей ради своего племени.
Листвичка шагнула вперед и потерлась щекой о щеку Остролапки.
— Ты станешь отличной воительницей, Остролапка, — промурлыкала она. — В тебе есть воинский дух, ты храбрая, великодушная и преданная. Теперь я вижу, что ты едва не пожертвовала своим предназначением ради блага племени. Я горжусь тобой, Остролапка.
Добрые слова Листвички утешили печаль, которая колючим ежом поселилась в душе Остролапки.
— Теперь я побегу к Огнезвезду и попрошу его дать мне нового наставника!
— Не торопись, — попробовала остановить ее Листвичка. — Возможно, тебе захочется еще немного подумать.
— Я и так уже слишком долго думала! — возразила Остролапка. — Я хочу решить все как можно скорее.
— Я пойду с тобой, — предложила целительница.
— Спасибо, — обрадовалась Остролапка. От мысли о предстоящем разговоре с Огнезвездом у нее заныли когти. Вдруг он подумает, что она просто капризничает?
Кошки вместе вышли из пещеры на поляну. Листвичка подвела Остролапку к каменной насыпи и первой поднялась вверх. Остролапка остановилась перед входом в пещеру и тоненько мяукнула, возвещая о своем приходе.
— Входите.
Остролапка вошла в пещеру. Рассветное солнце ворвалось следом за ней, осветив полумрак. Песчаная Буря, приглаживавшая уши Огнезвезду, подняла голову на Листвичку с ученицей.
Огнезвезд мгновенно сел.
— Как горло у Долгохвоста?
— Это не Белый кашель, — успокоила его Листвичка. — Кисточка уверяет, что это у него от громкого храпа.
Огнезвезд перевел глаза на Остролапку.
— В чем дело? Ты выглядишь встревоженной.
Остролапка переступила с лапы на лапу. Вдруг она каким-то образом нарушила Воинский закон? Нет, в этом случае Листвичка бы ее предупредила. Она зажмурилась и сглотнула. Она должна следовать своему пути. Племени нужна целительница, на которую можно положиться, и Остролапка твердо знала, что никогда такой не станет.
— Я хочу стать воительницей, — выпалила она. — Целительницы из меня не получится.
— А воительница, выходит, получится? — сощурил зеленые глаза Огнезвезд.
— Да, я это точно знаю!
Огнезвезд переглянулся с Листвичкой.
— Ты одобряешь ее решение?
— Я уверена, что она всей душой этого хочет, — ответила Листвичка и погладила Остролапку хвостом. — Она старательно выполняла свои обязанности, и мне было легко обучать ее, но ее предназначение в другом. Остролапка верит в это, а значит, сумеет стать хорошей воительницей.