Птица синяя летит,
Солнце жёлтое блестит,
Речка быстрая журчит,
Лес листами шелестит.
Поёт Маша эту песню и вдруг слышит — высоко- высоко в небе трещит что-то.
Посмотрела Маша на небо и видит — летит самолёт. Вдруг отрывается от самолёта что-то чёрное и маленькое и летит вниз.
«Может быть, это лётчик курицу ел и куриную ножку вниз бросил?» — подумала Маша.
А потом говорит сама себе Маша:
— Какая я глупая! Что это я выдумала? Если бы это была куриная ножка, как бы я её увидела? Самолёт-то ведь высоко летит, а куриная ножка маленькая: мне бы её не видно было. Что же это такое?
И вдруг видит — стало это маленькое большим и лететь стало вниз медленнее.
Летит это вниз (не очень быстро летит), всё ниже, ниже спускается, и вот разглядела Маша, что это такое.
— Ой, — говорит, — да ведь это мой папа! И верно. Это был Машин папа, Николай Сергеевич Крутиков, а над головой его, за плечами, держался огромный-преогромный зонтик-парашют.
— Здравствуй, Маша! — говорит ей папа. — Ты что здесь делаешь?
— Я, — говорит ему Маша, — хожу и гуляю. А ты откуда?
— А я, — говорит папа, — вот с того самолёта спрыгнул. На парашюте. Видишь?
— А как же ты не упал и не разбился? — говорит девочка Маша.
— А вот, — говорит ей папа, — я тебе расскажу, как я прыгал. Прицепил к себе парашют. Он у меня за плечами в небольшой пакет сложен был. Потом стал я на крыло самолёта и прыгнул вниз. Пролетел немного вниз головой, а потом дёрнул вот за это кольцо. Раскрылся парашют, как зонтик, раздуло его снизу воздухом — вот я на нём к тебе и спустился. Поняла?
— Поняла, — говорит Маша. — А тебе не страшно было?
— Нет, — говорит папа, — не очень. Я уж привык прыгать
— А я, — сказала Маша, — даже с табуретки боюсь прыгать, и с крыльца тоже боюсь.
Отцепил Машин папа парашют, сложил его, и стал парашют опять маленький. И пошёл папа с Машей домой чай пить.
Маша шла с папой домой и пела песню:
Птица синяя летит,
Солнце жёлтое блестит,
С самолёта на лужок
Папа делает прыжок.
А Машина мама была художница. У неё было много холста, красок, бумаги и карандашей.
Машина мама всё могла нарисовать. Она дома рисовала, небо рисовала, людей рисовала, волков, медведей рисовала, жуков, собачек, море, лес и речку рисовала.
Вот, видите три портрета? Это мама Машу нарисовала. На первом портрете Маше всего только полгода, она ещё совсем маленькая. На втором портрете Маше два года. А третий портрет недоконченный — это мама сейчас Машу рисует. Видите, лицо нарисовала, а руки и ноги как следует ещё нарисовать не успела.
Очень Маша не любит, когда мама её портрет рисует. Приходится тихо сидеть, а Маше всё вертеться хочется.
Хотела мама Машиного брата Колю нарисовать. А Коля сказал:
— Я не хочу. Мне надо уроки готовить. Сел Коля уроки готовить, а мама взяла и нарисовала его незаметно. Видите, вот он какой. Коля в школу ходил и всё думал о том, кем он будет, когда вырастет.
Утром встаёт Коля и говорит:
— Вот вырасту и стану машинистом.
Домой из школы придёт, отдохнёт немного.
— Нет, — говорит, — не машинистом, а инженером буду.
А вечером, спать ложась, говорит:
— Нет, не инженером буду, а капитаном.
Маша Колю спрашивает:
— А почему ты сейчас не машинист? А почему ты сейчас не инженер? А почему ты сейчас не капитан? Куда тебе расти ещё, чего тебе ждать? Ты и так большой.
— Нет, — отвечает Коля, — я ещё не большой. Мне сейчас только десять лет, одиннадцатый. И я ещё в школу хожу.
А Маша говорит:
— И я тоже в школу хочу.
А Коля ей:
— Ну и хоти!
И уйдёт книжку читать.
Мама говорит ему:
— Коля, нехорошо так отвечать! Это невежливо. А Маша кричит ему вдогонку:
— А вот возьму захочу и пойду в школу!
Но Коля уже и не слушает её. Он сидит и интересную книжку читает.
Постоит Маша, постоит, подумает, а потом пойдёт играть с собакой, с кошкой и с куклой.
ГЛАВА II
Почему собаку звали Петушок, а кошку — Ниточка, а куклу — Елизавета Петровна
У девочки Маши была собака, кошка и кукла. Собаку звали Петушок, кошку — Ниточка, а куклу — Елизавета Петровна.
Как вы думаете, почему Маша их так назвала? А вот почему. Собаку она назвала Петушком потому, что петухи кричат громче всех, а собака Петушок лает ещё громче петухов.
Кошку она назвала Ниточкой потому, что нитки бывают белые и чёрные, а у кошки Ниточки спинка была чёрная, а животик белый — вот Маша и назвала кошку Ниточкой.
А куклу она назвала Елизаветой Петровной потому что у Маши была одна знакомая тётя Елизавета Петровна.
А знаете, откуда все они к Маше попали? Собака с неба упала, кошка из-под земли пришла, а кукла по реке приплыла.
Вот как Маша про это рассказывала.
— Собаку, — говорила Маша, — мне папа на самолёте привёз. Папа с парашютом прыгал, а собака у него в кармане сидела. А кошку брат Коля в подвале нашёл. А куклу мне моя мама на пароходе привезла.
Собака Петушок была совсем маленькая. Она была гораздо меньше девочки Маши.
Утром собака Петушок просыпалась и лаяла. Когда она хотела есть, она тоже лаяла. Когда ей несли кашу или суп в блюдечке, она тоже лаяла. На воробьев лаяла, на людей, на трамваи, на автомобили — на всё, что ни увидит, лаяла.
А когда ела, — молчала. Молчала, не лаяла.
А поест — опять лает. Придёт кто к ним на квартиру — она лает, уходит кто-нибудь — она лает, чихнёт кто-нибудь — она опять лает.
Всё время лает, лает и лает.
Почтальон один раз даже испугался.
— Должно быть, — говорит он Маше, — ваша собака злая. Наверно, она кусается?
А девочка Маша отвечает:
— Что вы! Она очень добрая. Если собака лает, она кусаться в это время не может, у неё рот лаем занят.
А кошка Ниточка была совсем другая. Она на собаку Петушка не была похожа. Мурлыкала она часто, а мяукала редко. А лаять — никогда не лаяла.
Она была очень умная кошка. Когда Маша возвращалась с улицы домой, кошка Ниточка встречала её в прихожей и мурлыкала: «Здравствуй, Маша! Как ты погуляла? Какая погода на улице?»
А когда наступал вечер, Ниточка начинала ходить за Машей. Ходит и мурлычет: «Маша, пойдём спать, уже поздно. Очень спать хочется».
Когда Ниточка хотела пить, она прыгала на стул, становилась на стуле на задние лапки, а передние лапки клала на стол. Тогда все понимали, что кошка Ниточка пить хочет, и ставили ей на стол блюдце с водой. Ниточка всегда воду со стола пила, а ела всегда у печки.
А ещё кошка Ниточка вот что умела делать.
Станет Маша посреди комнаты на ковре и скажет:
«Ниточка, Ниточка, поди сюда!» И Ниточка подойдёт и начнёт ходить вокруг Маши. Тут Маша скажет: «Поваляйся, Ниточка, поваляйся». Тогда Ниточка сразу ляжет на ковёр лапами и животом вверх и начнёт валяться. Вот какая была кошка Ниточка.
А кукла Елизавета Петровна ни на Ниточку, ни на Петушка не была похожа. Она не умела ни лаять, ни мурлыкать, ни мяукать, ни воду пить, ни валяться. Она даже говорить не умела. Она была кукла неговорящая.
Жила кукла Елизавета Петровна на подоконнике. Там у неё целая квартира была — две комнаты и кухня. Первая комната была спальня. Там стояли кровать, шкаф и ночной столик. А вторая комната была столовая. В ней стол обеденный стоял, буфет и два стула. А в кухне была плита, кастрюльки и сковородки.
Эту квартиру Коля из картонных коробок сделал.
В первый день, когда Маша получила от мамы в подарок эту куклу, она даже попробовала её умыть.
Но кукла Елизавета Петровна не любила умываться. Когда Маша стала мыть её мылом, полиняли у куклы щёки и стали не розовые, а жёлтые. И с губ вся краска сошла.
Заплакала девочка Маша, закричала:
— Смотрите, что с куклой сделалось! У неё рот пропал и щёки пожелтели!
— Подожди, Маша, не плачь, — сказала мама. — Сейчас мы её снова красивой сделаем.
Взяла мама кисточку и краски, нарисовала Елизавете Петровне губы и розовой краской щёки накрасила. И стала опять Елизавета Петровна красивая-прекрасивая. Даже лучше, чем прежде, стала.
Но после этого случая Маша не мыла больше куклу.
Ночью Елизавета Петровна спала на своей кровати. Спать Елизавета Петровна умела. Она, когда её положат, глаза закрывала, а когда её поднимут, глаза открывала.
Утром поднималась Маша и шла будить куклу Елизавету Петровну
— Просыпайся, Елизавета Петровна, — говорила Маша. — Вставай, будет тебе спать.
Поднимет её с кровати, наденет на неё розовое платье и белый передник и поведёт в кукольную столовую чай пить. Девочка Маша сидит в настоящей столовой, за большим столом, чай пьёт настоящий и булку с маслом настоящую кушает. А кукла Елизавета Петровна сидит в кукольной столовой, за маленьким столиком, и чашка перед ней стоит маленькая, и булка на маленькой тарелочке положена.
После чая Маша ходила с куклой гулять. А если была плохая погода, то Маша играла в прятки с собакой Петушком, с кошкой Ниточкой и с куклой Елизаветой Петровной.
А в прятки они играли вот как: спрячет Маша в шкаф кошку Ниточку и начинают они все её искать.
Ниточка сидит в шкафу и пищит. А Маша ходит по комнате, ищет Ниточку, будто она забыла, куда Ниточку спрятала, и песенку поёт:
Где ты, где ты, Ниточка?
Спряталась куда?
Не найти нам Ниточку,
Верно, никогда.
Посмотрели мы в буфет —
Ниточки в буфете нет.
Поглядели под кровать —
Под кроватью не видать.
Под комодом нету,
Нет под табуретом,
Нету под диваном,
Нету даже в ванной.
Где ты, где ты, Ниточка?
Спряталась куда?
Не найти нам Ниточку,
Верно, никогда.
Ходит Маша, поёт эту песенку, и ей даже грустно делается, будто бы и вправду пропала Ниточка.
А кукла Елизавета Петровна сидит у неё на руках и молчит. Она видела, куда Маша спрятала Ниточку, да сказать не может: она кукла неговорящая.
А собака Петушок бегает, лает, нюхает пол, потом подбежит к шкафу и начнёт лаять: «Здесь Ниточка, здесь!»
А Ниточка в шкафу мяукает.
Откроет Маша шкаф, выскочит оттуда Ниточка.
Маша радуется.
— Спасибо, — говорит, — тебе, Петушок, что ты Ниточку нашёл. На тебе за это кусочек сахару.
Вот как хорошо они в прятки играли, когда Маша Ниточку прятала! А если пряталась сама девочка Маша, то ходила её искать только собака Петушок. А Елизавета Петровна на кровати лежала с закрытыми глазами, а Ниточка на диване лежала, клубком свернувшись.
Скучно так играть!
А когда Маша Елизавету Петровну прятала, то совсем нехорошо получалось. Найдёт её Петушок и начнёт с ней играть. А он знаете как с куклой играл?
Он вцепится в неё и давай её по полу таскать. А Ниточка ему помогает. Не сразу удаётся Маше отнять у них Елизавету Петровну. А когда и отнимет, приходится её, бедную, причёсывать, переодевать. Всю её истрепали да запачкали, когда по полу таскали.
Вот какие были собака Петушок, кошка Ниточка и кукла Елизавета Петровна.
ГЛАВА III
О зиме, о морозе, о снежных зверях
Однажды вечером шла Маша по улице с мамой и с братом Колей. На улице было холодно. Ветер дул. На небе тучи висели, синие и тяжёлые.
— Из таких туч, — сказал Коля, — летом гром гремит, и дождь идёт, и молния сверкает.
— А теперь, — сказала мама, — наверно, снег пойдёт. Пора уже зиме начинаться.
А Маша говорит:
— А когда снег пойдёт?
Мама говорит:
— Я не знаю. Может, завтра, а может, послезавтра.
А снег не завтра пошёл, а в эту же ночь.
Проснулась утром Маша, посмотрела в окно и видит: вся улица стала белая.
Оделась Маша, выбежала с Колей во двор — видит, и двор тоже белый. Посмотрела на крыши, на деревья — всё белое-белое.
— Всё, как есть, в снегу, — сказал Коля.
— Вон сколько для меня снегу насыпало, — сказала Маша. — Очень я снег люблю.
Снег, снег мой,
Возьму его домой!
А Коля сказал:
— Что ты, глупая! Не бери снег домой: он дома растает. Давай лучше из снега зверей лепить.
— Давай, — говорит Маша.
Сделаем мышку,
Сделаем мартышку,
Осла и телёнка,
Козла и поросёнка.
Хорошо?
— Хорошо, — говорит Коля, — сделаем. Стали они лепить. Лепили, лепили, и вот кого вылепили:
Мышку,
Мартышку,
Осла и телёнка,
Козла и поросёнка.
Красивые вышли звери. Только что белые, а так совсем на живых зверей похожи.
— Ох! — сказала Маша. — Я устала.
— Ну, — говорит Коля, — если ты устала, пойдём домой.
Пришли они домой. Пообедала Маша, чаю попила и спать легла.
На другое утро проснулась и кричит с кровати:
— Коля, вставай скорее, пойдём наших зверей смотреть!
А Коля говорит:
— Подожди, я спать хочу!
А Маша говорит:
— Не смей спать! Вставай скорее!
А Коля молчит и спит.
Стала тогда Маша кричать:
Вставай, вставай,
Вставай, лентяй!
Вставай, вставай,
Вставай, лентяй!..
Прокричала она так три раза, проснулся наконец Коля и вскочил с кровати.
— Ну тебя, — говорит. — Всё равно ты спать не даёшь.
Умылся он, оделся и сел чай пить.
Сидит он за столом, пьёт чай. А девочке Маше кажется, будто уж очень медленно Коля чай пьёт, будто он нарочно не торопится.
Она и стала опять кричать:
Пей чай скорей,
Скорей чай пей,
Скорей пей чай,
Чай пей скорей!
Ну тебя, — говорит Коля. — Даже чаю попить не дает как следует.