– Неохота, конечно, но я согласна. А то маме неприятно будет в грязный дом возвращаться.
И девочки до вечера провозились с уборкой. Саша любила наводить чистоту. Маня терпеть не могла, но выхода у нее не было. А под вечер, когда обе уже с ног валились, позвонил их отец.
К телефону подошла Саша.
– Папа, – обрадовалась она, – ты приехал! Как дела?
– Санечка, я так соскучился, как там Маняшка, она дома?
– Дома, у нас все хорошо.
– А мама в Москве?
– Нет, мама на съемках, скоро приедет, она вчера звонила. Папочка, когда мы увидимся?
– Прямо сегодня!
– Здорово!
– Через час я за вами заеду и повезу ужинать в ресторан, годится?
– Папа!
– Рада?
– Еще бы!
– Маняшку позови, хочу ее голосок тоже услышать.
– Она в ванной, моется! Но я ее позову сейчас!
– Не надо, я скоро приеду! Будьте готовы!
– Маня! – закричала Саша, повесив трубку. – Маня! Открой!
– Тебе чего? – крикнула из-за двери Маня.
– Папа приехал! И пригласил нас в ресторан!
– Врешь!
– Выходи скорее, мне тоже надо помыться!
Через минуту Маня выскочила из ванной.
– Что он сказал?
– Что соскучился! Иди одевайся!
И Саша скрылась в ванной.
Ужин в ресторане удался! Папа был в прекрасном настроении, привез дочкам подарки, они весело болтали, вкусно ели, а потом он сказал, слегка смущаясь:
– Девочки, я скоро женюсь. Вот такие пироги!
– Опять? – охнула Маня. – А как же Лена?
– Ну, это была ошибка, – проворчал папа.
– А если теперь опять будет ошибка? И мама была ошибкой? – не унималась Маня.
– Нет, с мамой все было иначе, но это вопрос сложный, вот станете взрослыми, поймете.
– Но, если мы ничего не понимаем, то зачем ты нам рассказываешь, что опять женишься?
– Потому что я женюсь… Я женюсь на англичанке.
– И будешь жить в Англии, да? – побледнела Саша.
– Нет, пока нет. Пока мы будем жить здесь и там тоже… на две страны, так сказать, сейчас многие так живут. И вы обязательно будете туда ко мне приезжать.
– Она тоже актриса? – спросила Саша.
– Нет, Элли – звукорежиссер, очень высокого класса.
– Папа, а ты разве знаешь английский? – полюбопытствовала Маня.
– Знаю, но плохо. Зато теперь буду знать хорошо. Но Элли неплохо знает русский, она из семьи эмигрантов.
– Ну, тогда ни она русского не выучит, ни ты английского, да еще на родном языке нормально говорить разучитесь, – скривила губы Маня.
Отец расхохотался:
– Что-то в этом роде я и ожидал! Ты злючка, Маняша! Но не сердись, что ж поделать, если папа у вас такой легкомысленный и влюбчивый, но вас я все равно люблю больше всех на свете.
– Больше, чем Элли? – поинтересовалась Маня.
– Дурочка, это же совсем другое. Любовь к женщине рано или поздно проходит, как это ни прискорбно, а любовь к детям – это навсегда. Надеюсь, и вы меня тоже любите!
– Конечно, любим! – горячо воскликнула Саша.
А Маня довольно хмуро осведомилась:
– Но если любовь проходит, так зачем жениться?
– Ну так, может, она еще не скоро пройдет! – И папа подмигнул дочкам.
После ресторана он отвез их домой. Когда они вылезли из машины, Саша тихонько сказала:
– Не волнуйся, это ненадолго!
– Сама знаю! Все равно противно!
– Что ж поделаешь!
– А представляешь, если мама вернется и заявит: «Девочки, я выхожу замуж!» Вот будет номер!
– Вряд ли. Мы уж сколько раз пугались, что мама замуж выйдет, а она не хочет. Это папа все время хочет жениться и жениться. А мама нет.
– Гошкина мама тоже все не хотела, не хотела, а потом раз – и захотела!
– Ну что делать, если жизнь так устроена.
– Плохо жизнь устроена, отвратительно просто! Гнусно!
– Да ладно тебе, Маняша, ну поживет папа в Англии, мы к нему съездим, Лондон посмотрим… Знаешь, как я хочу в Лондон!
– Ну, это еще не факт!
– Почему? Вон Гошка твой тоже все не верил, что отец его в Германию пригласит, но ведь пригласил же и еще пол-Европы показал.
– Вообще-то да.
– А представляешь, как здорово может получиться, если наш папа нас пригласит, а Гошкин – Гошку, и мы там все вместе встретимся…
– Где там?
– В Европе, где же еще!
Глава XI
Мобильник
Маша! – Из темноты к ним подбежал Зорик. – Куда вы пропали, я волновался! Привет, Манечка!
– Мы с папой встречались, а ты давно ждешь? – каким-то удивительным голосом спросила Саша.
«Воркует, – подумала Маня. – Голуби у нас на балконе иногда так воркуют…»
– Зорик, пойдем к нам! – пригласила Саша.
– Нет, уже поздно, мне надо домой, я обещал маме…
– Маняшка, ты хотела к соседке зайти, помнишь? – смущаясь, сказала Саша.
– Избавиться хочешь? Ладно, я пошла!
Ей было почему-то до слез обидно. Вот Гошка небось не ждет ее во дворе, не волнуется, куда она запропастилась. Маня посмотрела на окно Маргариты. Там было темно. Ничего, поговорю с ней завтра…
Саша вернулась минут через десять, раскрасневшаяся, с блестящими глазами.
– Целовались?
– Манька! Тебе не стыдно?
– Это тебе должно быть стыдно, а не мне!
– Вот еще! – надула губки Саша. – Мне стыдиться нечего.
– Сашка, а целоваться приятно?
– Смотря с кем! – засмеялась Саша, любуясь на себя в зеркало.
– А ты что, до Зорика с кем-то целовалась?
– Ха! Сколько раз!
– Ничего себе! И с кем?
– Не с Гошкой! А остальное тебе ведь не важно, правда? Слушай, я Зорику все-таки рассказала про тетю Мику и про Ларису.
– Ясно, язык у тебя как помело!
– А еще я ему рассказала про свою версию, ну, насчет Омска, он сказал, что тоже думал в этом направлении и попробует найти каких-нибудь знакомых в Омске и связаться с ними по Интернету.
– Попытка – не пытка.
– А ты к Маргарите заходила?
– Нет, ее дома нет, окна темные.
– Но завтра надо с ней поговорить, зачем человеку зря мучиться.
– Ладно, я спать хочу!
– Маняшка, скажи, правда ведь, Зорик красивый?
– Согласна, красивый, а день был паршивый!
– О, давно ты что-то ничего не рифмовала.
– У меня, сестренка, так болит печенка!
– Маня, правда? Где болит?
– Дура ты, Санька, я просто так… Ничего у меня не болит! Только душа… Иду спать не спеша!
– Сама дура! Напугала меня!
Зорик вернулся домой в самом радужном настроении. И дело было не только в Саше. Просто, пока он ехал в метро, его осенила поистине гениальная идея. Сначала он думал спросить отца, нет ли у того знакомых в Омске, более того, в Омском университете, что, кстати, было вполне возможно. Зорик помнил, года два назад отец ездил в Омск оппонировать на защите докторской диссертации. Но отец ведь непременно захочет узнать, зачем Зорику это нужно, а посвящать родителей в свои дела он не очень любил. И хотя родители ему доверяли, но зачем им лишняя информация? Но в метро Зорик вспомнил о Карене. Карен так помог им в их последнем деле, к тому же родители Зорика и Карена давно дружили. Карен уже взрослый, учится на журналиста, он проходил стажировку в «Известиях», он умный, веселый и, если ему все рассказать, наверняка поможет.
– Зорик, ты где был? – встретила его мама.
– Мамуля, я пришел вовремя? Не опоздал?
– Нет.
– Тогда не задавай нескромных вопросов! – Он чмокнул маму в лоб. Она была на голову ниже сына.
– О, все поняла, ты был у Саши! Больше вопросов не задаю, я машинально! Ужинать будешь? Ты, наверное, голоден, как волк?
– Нет, мамуля, как целая стая волков! А папа дома?
– Папа сидит в Интернете.
– Понял.
После ужина Зорик взял телефон и ушел к себе в комнату. Отыскал в книжке номер Карена и позвонил. Он знал, что Карен ложится поздно. Хорошо еще, если он дома окажется. Но тот был дома и сам снял трубку. И надо заметить, крайне удивился.
– Зорик, какими судьбами? Не верю, что звонишь просто так! Наверняка я зачем-то понадобился вашей классной компании, я верно мыслю?
– Более чем! – засмеялся Зорик. – Но на этот раз никаких заложниц, никаких бандитов, все тихо-мирно!
– Начало обнадеживает, хотя это скучно, мой друг! Ну, что там еще ваша команда нарыла? Кстати, как они все? Такие прекрасные ребята, а девочка эта, Маня, просто прелесть! Впрочем, тебе, кажется, по вкусу другая? Молчишь? Ладно, это не мое дело. А как твой роскошный Цезарь?
– Цезарь? Хорошо.
– Ты с ним уже погулял?
– Когда папа в Москве, по вечерам он с ним гуляет, а я утром.
– Все по справедливости, значит. Ну что ж, выкладывай!
– Карик, у тебя есть какие-нибудь знакомые в Омске?
– В Омске? Надо подумать. Но вроде нет, а что?
– Да тут такое дело… – разочарованно произнес Зорик. – Ну, на нет и суда нет.
– Погоди, какие тебе знакомые нужны? Где, что, в какой области?
– Ну, лучше всего в Омском университете.
– Не проблема. У нас на курсе учится одна девочка из Омска. Я поговорю с ней, может, она кого-то знает!
– Карен, я в тебе не ошибся! – растрогался Зорик.
– Ну, выкладывай, что нужно!
Зорик довольно подробно описал историю ложного обвинения Маргариты.
– Что это вдруг дамочке вздумалось восстановить справедливость через столько лет, а главное, почему она обратилась к вам? Хотя это в принципе понятно!
– Ее этой историей шантажируют.
– Кто?
– Там такой слоеный пирог получился.
– Вот что, Зорик. Давай завтра с утра ты ко мне приедешь и все в подробностях расскажешь. Жду завтра к девяти утра. Все, счастливо.
– Черт возьми, Зорик, вы какая-то удивительная команда! Я еще могу понять, что вы кинулись вызволять заложницу, там речь шла, как говорится, о жизни и смерти, но тут… В конце концов, чего ради вы тут-то стараетесь? Дамочка не смогла разобраться со своими делами и теперь не хочет выкладывать денежки. А вам-то что?
Зорик удивленно поднял глаза. Что это плетет Карен?
– Ты это серьезно? – спросил Зорик.
– Ну, допустим, что да. Ты мне не ответил.
– А, понял, ты меня на вшивость проверяешь? Разве помогать людям надо только на краю пропасти? А по-моему, надо стараться всеми силами, чтобы они к этому краю просто не подошли.
Карен расплылся в улыбке.
– Молодец! – хлопнул он по плечу младшего приятеля. – Я в тебе не ошибся. Ты кругом прав! И я вполне понимаю эту женщину, ей после всего пережитого хотелось только убежать как можно дальше от своего прошлого, а оно вдруг ее догнало. Ну что ж, я уже созвонился с той девочкой из Омска, у нее в университете куча знакомых! Так что я этим займусь. Кстати, у тебя есть фотография Ларисы Курочкиной?
– Есть, но дело в том, что Маня показывала ее Маргарите, и та сказала, что никогда ее не видела.
– То есть Курочкина с ней не училась?
– Нет.
– Ну что ж, по крайней мере лишней работы делать не будем. Но все же ты фотографию оставь, мало ли что, я ее все-таки перегоню в Омск на всякий случай. У Веры там разные знакомые есть, так что, думаю, мы кое-что выясним, если, конечно, она из Омска.
– Я почему-то уверен, что из Омска.
– На каком основании?
– Просто… Интуиция, наверное.
– Интуиция штука, конечно, неплохая, но не всегда надежная. Ладно, старик, можешь быть свободен, как что-то выясню, сразу дам знать!
– Спасибо, Карик!
– Пока не за что! Да, и вот еще что… Советую вам пока оставить в покое Ларису Курочкину, не следите за ней, не ошивайтесь вокруг ее дома. Пусть она успокоится, расслабится. Это в любом случае полезно.
– Да, я тоже уже об этом подумал.
– Вот и отлично.
Прошло несколько дней. Все съехались в город и первого сентября, как и положено, пошли в школу. От Карена никаких известий не было. Зорик ему пытался звонить, но не заставал.
Когда первого сентября после уроков Гошка вернулся домой, его ждал торжественный обед и роскошный торт с шоколадным кремом и взбитыми сливками. Он удивился:
– Мам, это по какому случаю?
– Да случаев много! Во-первых, начало учебного года…
– Тоже мне праздник, впору в траур одеваться, – усмехнулся Гошка.
– Почему? Ты же раньше любил школу.
– Мало ли что было раньше…
– Гошка, ну что ты все на меня дуешься? Из-за Умарова? Он же очень хороший человек. И, между прочим, торт он купил! И еще…
– Что?
– Он тебе подарок приготовил.
– Какой еще подарок?
– Мобильный телефон!
Гошка вспыхнул. Он давно мечтал о мобильнике, все надеялся, что отец купит, но тому даже в голову не пришло, а просить Гошка стеснялся. И вдруг Умаров ему это дарит, и даже не на день рождения. Подлизывается, тут же решил Гошка, чтобы избавиться от непрошеных чувств благодарности и даже некоторого умиления.
– Ты не рад? – удивилась мама.
– Почему, рад, – без особого энтузиазма проговорил Гошка. – А где он?
– Телефон? – засмеялась мама. – Скоро получишь, Алеша сам его тебе отдаст, он скоро придет, и мы будем обедать.
– Мам, ты его надоумила, признайся?
– Нет, что ты! Это ведь недешевая вещь, и потом…
Но в этот момент явился Умаров.
– Юлечка, ты сегодня потрясающе выглядишь! О, и Георгий уже дома. Надеюсь, ты не проболталась?
– Проболталась, – улыбнулась мама.
– Ну, брат Гошка, разве можно женщинам секреты доверять? Сюрприз, значит, не удался! Ну ничего, что ж поделаешь, будем иметь снисхождение к женским слабостям, мы ведь с тобой мужчины!
Он вытащил из сумки коробочку и протянул Гошке:
– Владей, брат! А вот тут зарядник! Не забывай заряжать! Телефончик классный, между прочим, с кучей всяких дурацких функций, но в твоем возрасте это в кайф!
Телефончик был фирмы «Сименс». У Гошки даже дыхание перехватило от радости.
– Спасибо!
– Юленька, мы скоро будем обедать? Я голодный, как сто собак!
– Еще пять минут! – крикнула мама уже из кухни.
– И вот что, Гошка… Ты только не думай, что я к тебе таким образом подлизываюсь. Мне это в общем-то ни к чему. В конце концов, можно жить в мире, даже соблюдая вооруженный нейтралитет. Только это, брат, скучно и противно. В принципе мы могли бы быть друзьями. Ты ведь небось думаешь, что я у тебя маму отнял. Так?
Гошка покраснел.
– А это совершенно не так, поверь мне! Мы когда на Кипр с мамой летали, так она мне все уши прожужжала, как там Гошка, как там сынуля. Я бы тоже мог ревновать. И когда ты по своим Европам катался, у мамы минуты спокойной не было, хоть она и знала, что ты с отцом. И потом, этот телефон я, должен признаться, скорее для мамы приобрел, чтобы она за тебя не волновалась каждую минуту. Так что я не подлизываюсь к тебе, а взываю к твоему разуму! Давай, брат, дружить, и всем будет хорошо! И тебе, и маме, и мне заодно, раз уж так в жизни случилось, что мы все вместе оказались. А я твою маму знаешь, как люблю… Я вот сразу ее увидел и понял: всю жизнь такую женщину искал. Так давай вместе ее любить. Ну вот, видишь, я тут целую речугу толкнул. Да, кстати, помощь не нужна? – перешел он на шепот.
– Какая помощь? – тоже шепотом спросил Гошка.
– Думаешь, я не знаю, что вы опять что-то расследуете?
– Нет, спасибо, мы уже все… Остались пустяки. А вы откуда знаете?
– Дедукция, брат, – засмеялся Умаров. – Я с ваших физиономий, твоей и Лехиной, все считываю, как с компьютера.
– Кстати, у вас компьютер в офисе починили? – поинтересовался Гошка.
– А как же! И секретарша новая отлично справляется! Ну что, мир?
– Мир, – пробурчал Гошка. Он чувствовал себя неловко. Если бы Умаров произнес эту речь без подарка, он бы с легкостью принял все его доводы. Ему самому до смерти надоело жить в атмосфере постоянной напряженности, и он был рад примирению, но из-за дорогого подарка чувствовал себя немного продажным.
– Гошка, только не думай, что ты продался за мобильник, – словно прочитал его мысли Умаров. – Одно к другому отношения не имеет, наверное, я сглупил, надо было как-то это по отдельности… Ну, я имею в виду речугу и телефончик… Но я же детектив, а не дипломат, ты уж не сердись.