– Это если человек сам хочет и может занять ваше место, а если у него на это шансов нет, но вы просто ему чем-то насолили, и он решил вам так нервы потрепать…
– Боже мой, мне это даже в голову не приходило, я все думала, это кто-то из прошлого… Тот, кто тогда меня подставил. Понимаешь, Маша, я сама человек совершенно не завистливый и не умеющий интриговать, поэтому мне трудно представить себе, кто бы это мог быть. Но у тебя потрясающая голова. Как ты до такого додумалась?
– Да я разных фильмов насмотрелась, там такие штучки часто бывают… Знаете что, я сейчас пойду, а вы подумайте, припомните все, что было до того, как вас назначили на эту должность. Ой, а у вас на фирме есть служба безопасности?
– Есть, а что?
– Может, вам туда обратиться?
– Да не могу я! Придется ворошить прошлое, а как я буду доказывать, что я не верблюд?
– Но ведь сейчас столько людей с судимостью на всяких должностях работают и даже в Думе заседают… Может, вам лучше откровенно все рассказать и уж не бояться шантажистов? Мне кажется, если бы вы откровенно все рассказали кому-то на фирме, директору вашему или начальнику службы безопасности, у вас бы гора с плеч упала.
– Не могу, – помолчав, ответила Маргарита Сергеевна. – Мне кажется, если об этом узнают… Представь себе, Маша, у кого-то вдруг пропадет кошелек, и все будут на меня коситься.
– Но зачем же всем рассказывать? Кому-то одному, лучше самому главному… Он же не побежит всем докладывать, а прикажет разобраться с шантажистом.
– Как это – разобраться? Убить, что ли?
– Зачем? Просто, если вы перестанете скрывать правду, то шантажисту нечем будет вас запугивать, а еще его припугнут хорошенько.
– То есть ты хочешь сказать, что ничем мне больше помочь не сможешь?
– Почему? Мы попробуем, но и вы должны нам помочь.
– Чем же?
– Припомните, есть у вас на фирме недоброжелатели?
– Наверняка есть, только я их не знаю.
– А можно вам задать нескромный вопрос?
– Нескромный? – грустно улыбнулась Маргарита Сергеевна. – Задавай.
– Вот вы говорили, что встретили человека, которого любите… – с трудом выговорила Маня.
– Ну да.
– А вы его ни у кого не увели?
– Мама дорогая! – всплеснула руками Маргарита Сергеевна. – Ты полагаешь, что это какая-то обиженная женщина?
– Почему бы и нет? Запросто!
– Это тоже из фильмов?
– Нет, это из жизни, – тяжело вздохнула Маня.
Маргарита Сергеевна задумалась.
– Знаешь, мне кажется, что это наиболее вероятно…
– Тогда, может, вам поговорить с этим человеком, вдруг он знает, кто это?
– Но его нет в Москве, он сейчас очень далеко, в Южной Африке. И вернется только через полтора месяца.
– А как его зовут? Где он живет?
– Зачем тебе это?
– Может, даже и лучше, что его нет. Мы попробуем кое-что разузнать о нем, вернее, о его женщинах.
– Господи помилуй, да вы же дети! И потом, я вовсе не уверена, что хочу что-то знать о его женщинах…
– Не хотите, не надо! Мы вам ничего говорить не будем, но если вдруг нападем на след, тогда уж…
– Маша, но почему вы это делаете?
– Нам интересно – это раз, мы помогаем людям – это два, и потом, может быть, мы станем юристами, у нас в стране мало хороших юристов, мама всегда так говорит.
– Невероятно! Если бы я сама не знала вас, не слышала историю про похищение Инночки, я бы просто не поверила, что такие дети бывают, что это не выдумка. Хорошо, давай попробуем.
Маня поднялась к Гошке. Его мама еще не вернулась, зато Шмаков был на месте.
– Ну что? – накинулись они на Маню. – Узнала она ту тетку?
– Нет.
Маня передала им свой разговор с Маргаритой Сергеевной.
– Ну ни фига себе, Малыга! Ты и напридумывала! – закричал Леха. – А нам теперь что, разорваться? И насчет женишка все выяснить, и с фирмачами разбираться, а нас, между прочим, только трое!
– Положим, четверо, – заметила Маня. – Запросто можно Сашку привлечь, ей тоже сейчас делать нечего.
– Кстати, зачем разбрасываться? – сказал Гошка. – Надо сперва заняться женихом. Отработаем эту версию, а если заглохнем, тогда и подумаем дальше. Тем более скоро и Никита вернется, и Ксюха, а там и Зорик подоспеет. Так что завтра с утра двинем к дому этого жениха. Как его, кстати, зовут?
– Влад. Владислав Игоревич Комов.
– Он, значит, сейчас в Африке парится? А он кто по профессии?
– Режиссер и оператор, снимает фильмы про животных, у него кучи каких-то международных призов, говорят, его фильм про термитов стал настоящей сенсацией!
– Кто говорит-то? – хмыкнул Леха. – Маргарита небось?
Маня только рукой махнула.
– И еще он здорово красивый! Так что женщины, наверное, из-за него с ума сходят…
– Ну что ж, эта версия имеет право на существование, – глубокомысленно заметил Гошка. – Ты, Маняшка, просто молодчина, соображаешь классно! Вон сколько версий накидала.
– Подумаешь, накидать версий и я могу хоть три кучи! – проворчал Леха. – Только все эти версии могут пшикнуть в любой момент. А мне вообще кажется, что это кто-то с ихней фирмы постарался. Надо же, какая-то тетка из Омска – зам. генерального! Кому-то небось от этого здорово кисло!
– Но это, кстати, тоже Манина версия, – усмехнулся Гошка.
– А я что? Я ничего, у Малыги башка и впрямь варит, кто бы спорил, – неожиданно смягчился Леха. – Ладно, поживем – увидим. Все равно делать пока не фига, так что займемся этим киношником. Ой, Малыга, я чего подумал, ты говоришь, он режиссер и оператор, так, может, твоя мама его знает, или папа, или кто-то из ихних знакомых?
– Не ихних, а их, – привычно поправила его Маня.
– Да нехай их, какая, блин, разница!
– Мамы и папы сейчас в Москве нет, я попробую позвонить тете Мике. Но что она может о нем знать?
– Да мало ли! Вдруг он ее снимал когда-нибудь?
– Ну, она же не термит, – засмеялся Гошка.
– Я попробую ей позвонить, тетя Мика знает всю Москву.
Тетя Мика – известная киноактриса Людмила Михайловна Венедиктова, которую зрители знали и любили. Она всегда играла простых, в основном деревенских женщин, играла превосходно, иной раз фильм-то запоминался только благодаря ей. Она жила одна, ее взрослые дети разлетелись по разным странам, и Людмила Михайловна очень привязалась к дочкам Ирины Истратовой, Саше и Мане, и по мере возможности опекала их, так как мать девочек часто уезжала на съемки и на гастроли с театром. Сама же Людмила Михайловна теперь ездила меньше, годы брали свое. Когда-то она очень помогла ребятам в их расследовании, и потому мысль обратиться к ней показалась им очень недурной.
Маня сразу же позвонила тете Мике. Но той не было дома.
– Ничего, я вечером позвоню, попозже, – пообещала Маня. – Гошка, ты не слыхал, какая завтра погода?
– Погода? – удивился Гошка.
– Ну да.
– Зачем тебе погода?
– Если будет дождь, то мы ничегошеньки не узнаем, сам, что ли, не понимаешь?
– Малыга, ты столько умного насочиняла, что головка заболела? Какая, блин, разница, что там скажут про погоду сегодня? Ты утром глазенки продери и в окошко глянь! Если дождик будет, значит, мы его переждем, только и делов!
– Дел!
– Малыга, ты сама подумай, сказать «только и дел» – глупо, невкусно, понимаешь? А «делов» – это смачно!
– Но неправильно!
– Зато смачно!
Маня подумала минутку, а потом рассмеялась:
– Правда, смачно!
Глава V
Новые знакомства
Утром дождя не было, и они отправились на улицу Черняховского, где в доме кинематографистов жил Владислав Игоревич Комов.
– Малыга, а ты тете Мике дозвонилась? – поинтересовался Леха.
– Нет, она, наверное, уехала куда-нибудь.
– Или загуляла по-черному, – предположил Леха.
– Тетя Мика? – захохотала Маня. – Тоже скажешь!
– А чего? Она тетка известная, в какой-нибудь тусовке была и домой поздно вернулась. Запросто, между прочим!
– Ой, Гошка, а твоя тетя Люся не может этого Комова знать? – сообразила вдруг Маня.
– Черт, я и не подумал о ней! Она может его знать вполне! Я только не знаю, не проболтается ли она маме, что я опять что-то расследую, мама из-за этого на стенку лезет!
– Ладно, сами пока попробуем, а то и вправду с родаками вязаться, хуже нет! – махнул рукой Леха.
Поутру во дворе дома было почти безлюдно.
– Ну, с чего начнем? – спросил Гошка.
– С квартиры! – твердо произнес Леха.
– То есть как? – не понял Гошка.
– А вот так! Мы, юные натуралисты из Подмосковья, приехали к знаменитому режиссеру-натуралисту рассказать, что у нашего поросенка пятая нога выросла или у кошки два хвоста!
– Ты что, очумел?
– Почему это я очумел? Мы любим наблюдать за животинкой, как и он! Только и делов!
– Но его же нет в Москве!
– И это еще не факт! Может, ему наша Маргаритка уже обрыдла, и он ей болтанул про Южную Африку, а сам сидит себе в Москве и с другой теткой кадрится.
– Глупости! – воскликнула Маня.
– Ничего не глупости, просто ты жизни не знаешь!
– А ты, можно подумать, знаешь!
– Еще как знаю! Спорим, он дома торчит!
– А если нет, тогда что?
– Тогда, значит, Маргаритке повезло!
– И тебе заодно, не придется врать про двухвостую кошку!
– Еще неизвестно, может, у него в квартире кто-то есть, его мама, например…
– У него нет мамы, – сказала Маня. – Он сирота и живет один.
– Пошли проверим!
Они поднялись на третий этаж и позвонили в квартиру. Дверь почти сразу распахнулась. На пороге стоял мужчина, лохматый, с бородой и в очках.
– Вам кого? – довольно неприветливо спросил он.
– Нам бы Владислава Игоревича… – первым подал голос Леха.
– Зачем он вам?
– Дяденька, это вы и есть знаменитый режиссер Комов? – допытывался Леха.
– Нет, я не Комов. Комов уехал и будет не скоро. А в чем дело?
– Извините, но мы же не знаем, кто вы. У нас дело кон-фи-ден-ци-альное, – проговорила Маня.
– Ишь вы, конфиденциальное! – засмеялся мужчина. – Можете мне сказать, я его друг, у меня дома ремонт, вот я и живу пока у Влада. Удовлетворены? Ну, так какое у вас дело?
– Понимаете, Владислав Игоревич просил нас выявлять животных-мутантов! – выпалила вдруг Маня. – Ну, понимаете, всякие аномалии…
– И вы, значит, выявили? – засмеялся мужчина.
– Да!
– А почему по телефону не позвонили? Зачем сами явились?
– Да мы телефончик потеряли, – нашелся Леха.
– Ну вот что, ступайте отсюда подобру-поздорову, пока я милицию не позвал. Ишь, что удумали!
И он захлопнул дверь у них перед носом.
– Облом! – констатировал Леха.
В этот момент на лестницу вышла пожилая женщина, с интересом посмотрела на ребят и спросила:
– Вы к Владу пришли? А этот патлатый вас обхамил?
– Ой, не говорите! – воскликнула Маня. – Мы с Владиславом Игоревичем договорились, но телефон потеряли, приехали, а нам говорят – его нету – и вообще выгнали!
– И откуда ж вы приехали, ребятки?
– Из Одинцова, – брякнул Леха. В Одинцове у него жило много родственников. – Да только зря время потеряли…
– Такой хам этот патлатый, я что-то у него спросила, уж не помню, а он на меня просто вызверился, мол, нечего лезть в чужие дела и все такое! Не удивлюсь, если потом Владик много чего недосчитается.
Обида на патлатого была так велика, что женщина еще раз окинула ребят придирчивым взглядом, а потом неожиданно пригласила:
– Да вы зайдите, я вас чайком напою, я гляжу, вы ребятки приличные, не то что некоторые…
В предчувствии удачи у Гошки зачесался нос. Такие тетки всегда все обо всех знают.
– Вы варенье любите небось? У меня земляничное! В этом году было столько земляники, верите, бидонами таскали! Да вы не стесняйтесь, заходите. Можете мне все рассказать, я потом дословно Владику передам, у меня память хорошая. Вы артистку Оксану Липатову знаете? Это моя сестра младшая. Мы с ней вдвоем живем, но она сейчас отдыхать уехала, а я вот тут одна кукую.
– Ой, у вас в доме артисты живут! – изобразила восторг Маня. – Я живых артистов никогда еще не видала!
Гошка сразу понял, что этими словами Маня дает им понять, чтобы они ненароком не вздумали назвать ее фамилию. Но они и не собирались.
– Да уж, живут, насмотрелась я на артистов, тут всякие есть, и знаменитые, и такие, которых никто не знает. Ну и сценаристы разные, и режиссеры, киношники одним словом. Да вы берите варенье, не стесняйтесь! Я, ребятки, раньше в Муроме жила, город-то хороший, тихий, не то что ваша Москва, прости господи, такой бедлам! Только сестра моя, как овдовела, взмолилась: «Тася, перебирайся ко мне, в Москву, жить, трудно мне одной, а ты уже на пенсии, тоже одна мыкаешься, вдвоем-то легче…» Вот я и перебралась, оно и вправду в Москве жизнь побогаче будет. Ох, первое время у меня голова кругом шла, сколько ж тут людей, сколько машин, страсть! Но ничего, обвыклась, теперь даже нравится. С такими людьми встречаюсь иногда! Тут третьего дня с артистом Тихоновым в лифте ехала, знаете, он Штирлица играл, только он теперь-то старый, но ничего, все равно… Я его сразу узнала. А то еще как-то гляжу – лицо знакомое, кто такой, думаю, знаю я его, но он не в нашем доме живет… А потом вечером телевизор включила, мама родная, это ж Познер, Владимир Владимирович, в гости к кому-то, видать, приезжал…
– Да, повезло вам, – вздохнул Леха. – А вот вы как, Владислава Игоревича хорошо знаете?
– Владика-то? А как же. Сосед все-таки. С Оксаной моей дружит, чай пить приходит, пироги мои с капустой очень уважает, хороший человек, только вот одинокий. Хотела я ему невесту подыскать, а он смеется – мол, не надо, Таисия Никитична, я уж сам как-нибудь.
– Ну и как, нашел? – полюбопытствовала Маня.
– Говорит, нашел, я даже один разок ее видала. Высокая такая, красивая из себя, независимая, одним словом, фря!
– Фря? – засмеялся Леха.
– Ну да, гордая очень! Владик говорит, Маргаритой ее звать. Не понравилась она мне.
– Ну, ему-то нравится!
– Вроде да, говорил, вот вернусь из экспедиции, женюсь.
– А сколько ему лет?
– Владику-то? Да уж сорок, пора.
– Он что же, первый раз в сорок лет жениться собрался? – спросил Леха.
– Почему? Была у него жена, только погибла она в автокатастрофе, уж лет десять назад. С тех пор он и не женился. Видать, горевал сильно. Очень он ту жену любил.
«Похоже, тут нам ничего не светит», – подумал Гошка.
– Только с Маргаритой он долго не проживет, разве ему такая жена нужна? Она ж начальница! Ему бы такую тихую женщину, которая его ждать будет, обихаживать, заботиться, в глазки заглядывать да слушать, что он скажет. А эта Маргарита сама как мужик – целыми днями на работе торчит. Нет, не годится она ему, уж Лизавета и то лучше.
Гошка насторожился.
– А кто это – Лизавета? – спросила Маня.
– Да женщина одна, любит его – просто сил нет. А он хоть бы хны! Она уж ко мне подъезжала, мол, помогите, тетя Тася, все же вы соседка, влияние на него имеете и все такое. Я бы с радостью ей помогла, хорошая женщина, но он про нее и слышать не хочет.
– А она тоже артистка? – спросил Леха.
– Нет, она в каком-то женском журнале работает, на письма отвечает, ей люди про свои беды пишут, а она отвечает.
– Письма пишет или прямо в журнале отвечает? – уточнила Маня.
– Прямо в журнале, умно так отвечает, советы дает и все такое.