Что-то с силой толкнуло ее в бок, и Корасон упала. Все события заняли несколько секунд, но для кобылы они растянулись на часы.
Я упала. Я лежу на земле. Пожиратель идет, чтобы убить меня. Я чувствую его клыки…
Кобыла перекатилась на спину и отчаянно ударила задними ногами. Она видела когти громадной кошки у себя перед глазами, возле своей шеи, и она знала, что сейчас…
Раздался громкий треск сучьев, шелест листвы, пронзительные крики, хлопанье крыльев – и разноцветный водопад обрушился на землю. Джунгли загремели и зазвенели от ужасающего шума, в сумрачной дымке замелькали разноцветные перья, и Пожиратель-Из-Тени с яростным мяуканьем и рычанием скатился с бедной Корасон. Морда его была в крови.
Птицы! Пронзительные крики издавали несколько десятков, а то и сотен ара и попугаев, со всех сторон набросившихся на гигантскую кошку.
– Глаза! Цельтесь ему в глаза! – верещали птицы.
Пожиратель бежал. Он был весь в крови, и золотистый мех потускнел и свалялся клочьями.
Корасон с трудом поднялась на трясущиеся ноги. Каким-то чудом она осталась цела, лишь на плече была совсем небольшая ранка от когтей Пожирателя. Лала и Альфо, а также еще с дюжину птиц расселись на кустах прямо перед ней. Прискакавшая Эстрелла радостно закричала:
– Вы вернулись! Вы вернулись!
– Орррехи надоели. Мы полетели в лес и увидели, что ягуаррр охотится на вас.
– Вы подоспели вовремя! – сказал Эсперо.
– О да, вовремя! – прошептала Эстрелла, обводя взглядом поле битвы.
Сотни разноцветных перьев устилали землю. Птицы расселись по кустам, ветвям и поваленным деревьям. Выглядели они потрепанными, но бодрыми. Эстрелла не сводила глаз с перьев на земле.
– Вы… в порядке? Вы сможете летать?
– Конечно! – бодро откликнулся большой зеленый попугай, сидящий на сухой ветке. – Это мы просто слегка… полиняли.
Птица склонила голову и внимательно посмотрела на Эстреллу лукавыми глазами-бусинками.
– Послушай-ка! Это джунгли. Вы ходите по земле. У вас нет тех преимуществ, что есть у нас, летающих. Но вы в два раза больше ягуара, а мы… некоторые из нас… размером с его коготь…
Эстрелла не дала ему договорить.
– Но вы спасли Корасон!
Лошади смущенно понурили головы. Корасон, все еще тяжело дыша, пролепетала:
– Спасибо вам! Спасибо большое!
– Не благодари! – откликнулись ара. – Лучше учись сражаться.
– Мы… мы…. – Анжела тоже с трудом могла говорить. – Мы участвовали в сражениях. Мы выносили на себе своих хозяев из боя – но это они управляли нами.
– Совершенно верно! – откликнулся Альфо. – Они ездили на вас верхом. Мы знаем про хозяев. О, да, мы хорррошо знаем про хозяев.
Эстрелла с уважением посмотрела на храбрых птиц.
– Я не понимаю, как вы сделали это. Как вам удалось победить ягуара? Вы выклевали ему глаза?
Зеленый попугай взглянул на Эстреллу, а затем схватил клювом толстую ветку, нажал… раздался громкий треск, и отломленная ветка упала на землю. Лошади в изумлении смотрели на птицу.
– Никто этого не ожидает! – гордо сказал попугай. – Все считают нас… хорррошенькими. Но там, в Старом Свете, я сам выбрался из клетки. Из железной клетки!
– Ты из Старого Света? – спросила Анжела?
– Некоторые из нас, – ответил за друга Альфо. – Некоторые – нет.
– Некоторые из нас всегда были дикими птицами! – кивнул попугай.
– Дикими… – прошептал Эсперо с восторгом.
Однако Анжела и Корасон переглянулись с тревогой.
Глава седьмая
Без клетки
– Мы не все и не всегда были дикими, – сказала Лала и повернулась к Альфо. – Нам пришлось многому научиться.
– Научиться чему? – просила Эстрелла.
– Научиться летать – и быть свободными! – хором ответили птицы.
– Но ведь вы же птицы! – воскликнула Корасон.
– Мы были птицами с подрезанными крыльями, а с подрезанными крыльями не взлетишь, – отвечала Лала. – Это все равно что отрубить вам копыта – вы не сможете ни ходить, ни бегать. – Она повернулась к Анжеле. – Когда мы впервые встретились, ты говорила о королях, дорогая?
Анжела кивнула и с интересом навострила уши, ожидая рассказа.
– Альфо и я начало нашей жизни встретили в королевском дворце, при дворе герцога Кадиса. Герцог подарил нас капитану корабля. Разумеется, не просто так – от капитана ждали, что он вернется с кораблем, полным золота… Но когда корабль уже плыл обратно, он потерпел крушение. Капитан открыл нашу клетку, чтобы мы могли спастись…
Лала внезапно замолчала, словно ей стало трудно говорить. Продолжил Альфо.
– Тогда-то мы и поняли, что такое подрезанные крылья. Мы еле-еле смогли пролететь вдоль палубы и упали на доски. Куда мы могли улететь?
– Нам не просто подрезали перья на крыльях – они отрезали нам рулевые перья, и мы не могли держать равновесие. Летали только по прямой и совсем недолго, – добавила Лала.
– Это еще более жестоко, – тихо сказал Эсперо. – Отпустили, зная, что вы не сможете улететь…
– Вот именно! – кивнул Альфо.
– Как же вы спаслись? – спросила Эстрелла.
– Нас спас боцман. Корабль начал тонуть, и тогда он засунул нас в клетку и взял с собой в шлюпку. Мы благополучно добрались до берега, а вскоре боцман нанялся на другой корабль.
Там тоже не слишком хорошо относились к птицам, но зато были ленивы – и потому никто и не вспомнил, что нам надо подрезать отросшие перья. Мы чувствовали, как они отрастают, каждый день понемногу – это было прекрасное ощущение. Это означало, что, когда придет время, мы полетим. Мы даже не стали пытаться перекусить прутья нашей клетки. – Альфо хихикнул. – Когда на море был штиль, боцман выносил нас на палубу, открывал клетку и привязывал нас к корабельному канату.
Корасон вздрогнула:
– Звучит не слишком радостно. Канат – это ведь веревка, верно?
– Мы знаем, что такое веревки, – грустно промолвил Эсперо.
– Веревки для нас – ничто! – ответил Альфо и схватил большой орех в крепкой скорлупе. Раздался громкий треск – и орех разломился пополам.
Лала восторженно вздохнула, вспоминая пережитое счастье.
– Мы были сильны и готовы ко всему. Мы были готовы лететь. Несколько ударов клювом – и мы были свободны.
Эстрелла зачарованно прошептала:
– Это как мой первый галоп там, на берегу… Самый первый раз! Я ведь никогда до этого не стояла на твердой земле. Я была лошадью по рождению – но на самом деле осознала себя ею только на земле. Рожденная бегать…
– А куда ты идешь теперь, на своих прекрасных, крепких ногах? – с любопытством спросила Лала, и лошади тоже с интересом уставились на юную Эстреллу.
Молодая лошадка нервно сглотнула.
– Далеко на севере есть место… Там растет сладкая и сочная трава. Там целые моря травы, и совсем нет людей. Там лошади могут жить… свободными. Это – То Место.
– То Место…. – прошептали лошади, и сердце Эстреллы наполнилось восторгом. Ее друзья не видели той вспышки в глазах умирающей Перлины – но они начали понимать, о чем идет речь. Теперь она знала – они вместе и будут вместе на протяжении всего пути к Земле Сладких Трав. На пути в То Место.
Помолчав, заговорил Альфо, и в голосе птицы больше не было насмешливых ноток:
– Когда вы найдете свой истинный дом, вы поймете это. Потому что вы не будете чувствовать себя там чужаками. Там не нужно будет ничему учиться. Только забывать старые уроки. Там не будет… клетки.
– Забывать…. – вздохнула Анжела.
– Без клетки…. – эхом откликнулась Корасон.
А Эстрелла и Селесто про себя недоумевали: что же такое, интересно, клетка? Может быть, стойло? Или что-то вроде корабельного гамака?
Глава восьмая
Сломанные ноги
Ара и попугаи вскоре улетели искать свои любимые орехи, и джунгли сразу потускнели и притихли без их жизнерадостной болтовни.
К вечеру следующего дня лошади заметили, что заросли стали не такими густыми. Они остановились возле огромного баньяна, с ветвей которого свисал настоящий занавес из лиан и цветущих орхидей. Эсперо предположил, что они наконец-то выходят из джунглей на открытое пространство…
И в это момент он уловил странный, знакомый и тревожный запах, заставивший нервничать и его самого, и двух старших кобыл. Сквозь тонкий аромат тропических цветов, сквозь запах зелени пробивался металлический резкий запах, смешанный со сладким зловонием гниения…
– Лошади! Это лошади! – внезапно вскрикнула Анжела.
– Грулло! Старый мой верный друг Грулло! – вторила ей Корасон.
Они заржали и кинулись вперед, сквозь зеленый занавес, свисающий с баньяна, а Эсперо внезапно понял, что это был за запах. Пробиваясь сквозь знакомый, теплый аромат лошадей, он тревожно сигналил об опасности. Запах крови! Запах мертвых людей!
– Погодите! Погодите, глупые!
Эсперо в отчаянии оглянулся на Эстреллу и Селесто.
– Их надо остановить, пока не поздно!
Эсперо, Эстрелла и Селесто кинулись вслед за Анжелой и Корасон. Они настигли их быстро – обе кобылы стояли на опушке леса и смотрели на раскинувшуюся перед ними поляну. Анжела и Корасон дрожали, уши нервно вздрагивали, они с отвращением ловили металлический запах крови…
….которой были залиты камни, усыпавшие поляну.
Эсперо шарахнулся назад с громким ржанием, перепуганный Селесто присел на задние ноги и попятился, а Эстрелла почувствовала, как темной волной поднимается в ней невообразимый ужас.
Кровь. Кровь была повсюду. Эстрелла мгновенно вспомнила, как окрасилась алым вода в море, когда страшная белая тень схватила Перлину.
Кровью были залиты не только камни на земле. Алые потеки украшали грубо вырезанные каменные статуи. Это были фигуры довольно жуткого вида: лица у них были человеческие, а туловища – животных или огромных змей.
– Чья же это кровь? – простонал Эсперо.
Они в ужасе оглядывались по сторонам, но не видели ничего и никого. Ни людей. Ни лошадей.
В этот момент из-за облаков вышла луна, и в ее ярком серебристом свете стало видно, что камни, которыми была усыпана поляна у подножия страшных статуй, камнями вовсе не являются.
Это были тела убитых людей, мужчин и женщин. Эсперо, весь дрожа, сделал несколько шагов вперед, пытаясь разглядеть, что за темный комок лежит на покрытом причудливой резьбой камне…
– Это сердце! Человеческое сердце! – вскрикнул жеребец, едва не падая.
Эстрелла окликнула его, и Эсперо смог овладеть собой настолько, что даже почти перестал дрожать.
В лунном свете перепуганные, потрясенные лошади разглядели страшные раны на остальных телах, а затем Анжела наклонилась к земле и ахнула:
– След подков Центелло! Центелло! Он был здесь!
Корасон исследовала другие следы:
– И Грулло, и Аррьеро… и Бобтейл… они все были здесь.
Она осторожными шажками продвигалась вперед, стараясь понять, куда ушли лошади и кто был с ними.
– Людей Искателя среди убитых нет, – заметил Эсперо.
– Я не понимаю! – прошептала Эстрелла. – Неужели это сделал Искатель?
– Не знаю, но это и не работа Пожирателя-Из-Тени. Это сделали люди, – голос жеребца дрожал от гнева и отчаяния. – Это сделали люди!
Анжела нервно фыркала и трясла гривой.
– Нет, нет, это не может быть Искатель! Он никогда бы так не сделал! Я слыхала о таком на Первом Острове. Люди Чицен, люди из племени майя – они приносят в жертву своим богам других людей!
– Я тоже слышал об этом, – тихо сказал Эсперо. – Но никогда не верил…
Голос его сорвался. Он смотрел на обломки каменных богов – головы, руки, ноги, чешуйчатые хвосты, звериные лапы. Это были боги майя. Должно быть, их разбили Искатель и его люди.
Внезапно до них донесся странный мяукающий звук. Ничего подобного Эстрелла никогда в жизни не слышала и теперь вопросительно смотрела на Эсперо.
– Это же… не лошадь, верно?
– Это ребенок.
– Жеребенок?
– Нет, это человеческий детеныш! – с этими словами Эсперо бросился в ту сторону, откуда доносился плач.
Остальные лошади последовали за ним и на следующей поляне нашли группу людей, сгрудившихся вокруг каменного колодца, на краю которого стояло грубо вырезанное из дерева изображение… Девы Марии. Однако это не были люди Искателя – это были туземцы. Один из них, вероятно, жрец, одетый в белый балахон, перепачканный кровью, держал на вытянутых руках плачущего ребенка, готовясь бросить его в колодец.
Эсперо был смущен и удивлен. Боги белых людей никогда не требовали человеческих жертв, он это знал…
Потом он понял, в чем дело. Лошади стали свидетелями войны богов. Искатель уничтожил богов майя, и теперь испуганные туземцы готовы пойти на все, лишь бы задобрить чужого бога – и вернуть своих. Ради этого они собираются принести в жертву ребенка!
Отвращение, которое Эсперо и без того испытывал к людям, сделалось нестерпимым и горьким на вкус. Серый жеребец яростно заржал и шагнул вперед, люди в панике шарахнулись от колодца. Какая-то женщина, воспользовавшись общим смятением, выхватила ребенка из рук жреца и кинулась в чащу, всхлипывая и прижимая дитя к груди.
Люди в ужасе падали на колени и закрывали головы руками, а пятеро лошадей промчались через страшную поляну и скрылись в джунглях.
Они скакали вперед, пока не выбились из сил. Больше всего на свете они хотели навсегда забыть жуткую поляну, окровавленные каменные статуи и плачущего ребенка на руках у жреца.
Лошади остановились, когда кончились силы. Все тяжело дышали, бока ходили ходуном, дрожали измученные ноги, и блестела от пота шкура.
– Я не понимаю! Я просто не понимаю, что там происходило! – простонала Эстрелла, тяжело дыша.
Анжела задумчиво произнесла:
– Это сделали новые люди… Другие люди…
Эсперо с недоумением смотрел на нее. Корасон же кивнула, словно прекрасно понимала подругу.
– Да, это новые… Чицен.
– Скажи, ведь ты же видела следы Центелло, Аррьеро и доброго старого Грулло?
Эстрелла не могла поверить тому, что слышит. Она чувствовала, как напряглись все ее мышцы, как звенит от этого напряжения что-то внутри. Ей не нравился странный разговор двух кобыл, не нравился он и Эсперо. Серый жеребец резко забил копытом об землю, привлекая внимание Анжелы и Корасон.
– Послушайте меня, вы! Там убивали не только люди Чицен! Там убивали и испанцы. Те самые люди, которые заботились о вас, приносили вам воду и насыпали овес в ясли. Те самые, кто рвал ваши губы мундштуками и клал на спины тяжелые седла! – он почти кричал. – Те самые люди, которых мы называем хозяева! А они не хозяева, они – убийцы!
Корасон и Анжела ответили не сразу, и это время показалось вечностью. Глаза кобыл потемнели, в них появилось что-то дикое, безумное, словно их терзали демоны. Они храпели, скребли землю и трясли гривами. Анжела так сильно изогнула шею, что почти уткнулась носом себе в грудь, и переступала на месте странными маленькими шажками. При этом она была странно безучастной, словно не понимала собственных действий. Разум словно оставил ее тело, и движения становились все более автоматическими и скованными.
Эсперо шепнул Эстрелле:
– Это семенящий шаг. Бедняги! Взгляни, и Корасон начала…
Он печально склонил голову и тихонько заржал.
– Бедные девочки… Они застряли меж двух миров… Между Старым Светом и Новым…
Эсперо выпрямился и сказал громко и властно:
– Слушайте меня, лошади! Ваших хозяев больше нет. Вы не на параде. Вам больше нет нужды помнить все эти шаги. Ваша служба окончена. Ты свободна, Корасон! Анжела, ты свободна!
Анжела замерла на месте и тоненько, неуверенно заржала.
– Анжела… Анжела… Почему Анжела… Мне нравилось мое старое имя…
– Феа? Тебе нравилось, что люди называют тебя Уродиной?
Корасон всхлипнула.
– А мне нравилось мое имя Вьеха. Старуха…
Эсперо затряс головой в полном отчаянии. Он думал: «Они безнадежны! Совершенно безнадежны. Даже после того, что они видели…»
Менее тактичная Эстрелла громко фыркнула:
– Вы что, с ума сошли?
– Мы хотим найти остальных. Грулло, Аррьеро… Мы уже слишком стары, чтобы забыть старые правила и научиться новым. – Анжела робко взглянула на Эстреллу. – Они ведь не так уж плохо к нам относились, Искатель и остальные люди.