— Это на случай, если я тебе срочно понадоблюсь, сынок.
Квинт взял подарок. На тоненькой жёрдочке, нахохлившись, сидело маленькое зубастое существо.
— Летучая крыса, — ахнул он.
Шакал Ветров согласно кивнул.
— С «Укротителя Вихрей». Если захочешь связаться со мной, просто привяжи послание к лапе зверька и выпусти его из клетки. Летучие крысы всегда находят дорогу к родному кораблю, где бы тот ни парил.
Квинт благодарно улыбнулся.
— Я ещё буду гордиться тобой, сынок! — крикнул Шакал Ветров, взобравшись по трапу на борт корабля.
Сильный порыв ветра закружил «Укротителя Вихрей», как волчок, очевидно, летучий камень всё-таки остыл. Но вот мелькнула яркая вспышка, корабль расправил паруса и исчез в серых тучах.
— Я буду стараться изо всех сил, — крикнул вслед отцу Квинт.
— Я буду стараться изо всех сил, — послышался насмешливый голос. Квинт обернулся и увидел в конце очереди из воспитанников Вилникса Подлиниуса. — Для начала постарайся не задерживать нас У входа. Здесь холодно, или ты этого не заметил?
Теперь все собравшиеся смотрели на Квинта. Юноша покраснел до корней волос и быстро встал в строй. Воспитанник, стоявший рядом с Вилниксом, подмигнул Квинту.
— Сын воздушного пирата, — присвистнул он, улыбаясь. — Завидую тебе. Мой отец — профессор-дождевед. С ним особо не повеселишься!
Он обошёл Вилникса и встал рядом с Квинтом. Квинт заметил, что у нового знакомого густая копна тёмных кудрей и серо-голубые смеющиеся глаза.
— Бельфиниус Менделликс, — представился юноша, протягивая Квинту руку. — Можно просто Фин. Рад знакомству.
— Квинт, — улыбнулся Квинт, пожимая Фину Руку.
— Эй, вы! — раздался грубый окрик стражника. — Ворота Унижения ждут.
Квинт и Фин разом обернулись и увидели, что остальные воспитанники уже вошли внутрь, и у входа остались только они.
— Уже бегу! — отозвался Фин и, согнувшись вдвое, нырнул в низкий проход.
— Ты следующий, — прорычал стражник.
— И поспеши, я не собираюсь торчать тут весь день.
Квинт наклонился и вошёл в длинный туннель с очень низким потолком. Тяжёлая дверь захлопнулась за спиной, теперь Квинт видел только спину Фина и других опередивших его воспитанников. Потолок постепенно становился всё ниже и ниже, и вскоре Квинту пришлось передвигаться на четвереньках, а потом и вовсе ползти.
Но вот забрезжил свет, туннель оборвался, и Квинт оказался в огромном дворе, покрытом снегом. Вдоль Западной Стены шёл широкий плац с низкими и высокими барьерами. Здесь будущие академики овладевали навыками верховой езды на зубоскалах.
Нижний этаж занимали Нижние Палаты, на втором расположились Верхние Палаты с затейливым фасадом. В западной части Верхних Палат на фоне серого неба выступали туманные очертания величественной Портальной Башни.
Взволнованные новички, не поднимаясь с колен, выстроились в линию. Несмотря на ранний час и жгучий мороз, поприветствовать их вышла вся Рыцарская Академия.
Взгляд Квинта упал на облачённых в белые туники и короткие плащи учеников. Какими самоуверенными они выглядели! Рядом с учениками, благосклонно взирая на новых воспитанников, стояли профессора. Это были самые выдающиеся учёные Рыцарской Академии, когда-нибудь каждый из них возглавит одну из школ Санктафракса. Сам Линиус Паллитакс был профессором Рыцарской Академии, до того как пришёл в Школу Дымки.
По другую сторону заснеженного двора стояло войско воинов-академиков. Этим закованным в латы, закутанным в длинные чёрные плащи, вооружённым До зубов академикам предстояло защищать летучую скалу от любых врагов. Дисциплинированные, отчаянные воины подчинялись только приказам Высочайшего Академика.
Рядом с воинами-академиками неподвижно застыли привратники, у каждого на поясе поблёскивала тяжёлая связка ключей. Не обращая внимания на презрительные взгляды своих я горделивых соседей, мрачные сторожа смотрели вперёд невидящими взглядами. Это были детища Нижнего Города, прекрасно понимающие, как презирают их многие академики Санктафракса. Их капитан Дексиель Ксексис стоял впереди своих подчинённых с бесстрастным лицом.
Справа от коленопреклонённых новичков выстроились наследные рыцари. Квинт узнал их по блестящим доспехам, он уже видел академиков на борту небесного корабля в день похорон Линиуса Паллитакса. Сейчас сияющие забрала были закрыты.
На почтительном расстоянии от новичков, учеников, профессоров, воинов-академиков и наследных рыцарей, затаив дыхание, ждали начала церемонии слуги всех званий и чинов. Конюхи и коровники смешались с кузнецами, столярами и гончарами.
Лакеи из покоев воинов-академиков толкались с поварами из трапезной Восьми Дверей. Взгляды всех собравшихся были прикованы к Квинту и его товарищам, застывшим на коленях у Ворот Унижения.
Но вот гомон стих, и с новичками поравнялись четверо академиков. Они по очереди представились.
— Я — Арборетум Сиклбау, — отчеканил пожилой, покрытый пятнами древесный гоблин в зелёной мантии. — Декан факультета Грозовых Туч.
— Я… я… э… я… Филиус, — пробормотал престарелый, облачённый в тяжёлые доспехи, академик с пронзительно голубыми глазами, без слов говорившими о том, что их обладатель когда-то летал вслед за бурей в Сумеречные Леса. — Филиус Эмбертин. Декан. Декан…
— Факультета Кучевых Облаков, — закончил за него третий профессор с острыми чертами лица. Этот носил короткий серый плащ и сжимал в руках хлыст из тильдячьей кожи. — А я — Фенвил Вендикс, декан факультета Перистых Облаков.
Последний из четверых профессоров разгладил густую белую бороду. На нём был длинный отороченный мехом плащ, в руках поблёскивал резной инкрустированный речным жемчугом посох с затейливым рисунком.
— Моё имя Хакс Востилликс, — объявил он, приложив руку к груди, на длинных пальцах засверкали драгоценные камни. — Декан факультета Всех Облаков.
Он прошёл туда и обратно вдоль коленопреклонённой шеренги будущих воспитанников.
— Вы вошли в Рыцарскую Академию через Ворота Унижения, ученики, — зычный голос декана факультета Всех Облаков разлетелся по широкому двору. — В Нижних Палатах вы изучите премудрости кузнечного и столярного дела, освоите езду на зубоскалах и навигацию. Некоторые из вас будут удостоены чести войти в Верхние Палаты и стать профессорами, а может, если будет на то воля Небес, даже Рыцарями-Академиками. Остальным суждено быть воинами-академиками, защищающими наш летающий город. Какое бы будущее ни ожидало вас, юноши, обещаю одно.
Профессор Высочайших Облаков с грохотом опустил посох на землю.
— Никогда более вам не придётся стоять на коленях. Поднимитесь, ученики!
Глава пятая. Факультет Грозовых Туч
Гулкий звонок, поднимающий воспитанников на рассвете, прокатился по кельям факультета Грозовых Туч. Четыре часа утра. Квинт застонал и перевернулся на бок. Было слышно, как внизу храпит Фин.
Квинт и остальные ученики уже три месяца изучали на факультете Грозовых Туч резьбу по дереву под начальством профессора Арборетума Сиклбау. Некоторые утверждали, что Арборетум страдает ревматизмом, а потому его настроение так часто меняется. Другие уверяли, что профессор — любитель поспорить, но неудачлив, всегда проигрывает пари и от этого ходит хмурым. Но какой бы ни была причина, Квинт никогда не видел древесного гоблина в добром расположении духа.
«Эй ты, неумёха-потеха! — вспомнил он сердитый голос Арборетума. — И это корабельный сруб? Младенец вырежет лучше! Переделай!» Или: «У тебя никак тупая пила? Да болотная коряга будет прямее! Это что, мачта? Переделай!»
Даже во сне Квинту грезилось это слово — «Переделай!». Зачем? Неужели возможно сделать модель небесного корабля, совершённую до последней щепки?
— Ладно я был бы крошечным, — однажды усмехнулся Фин. — Может, и полетал бы на этой посудине! К несчастью, у древесного гоблина оказался острый слух.
— В один прекрасный день, — рявкнул он, шлёпнув Фина по рукам узловатым посохом, — ты поймёшь, что летишь над Сумеречными Лесами на корабле-развалюхе, балансируя на грани жизни и смерти, а всё потому, что когда-то поленился выпилить свою первую идеальную модель. Сломай палубу и переделай!
Летучая крыса в клетке сонно закричала и уселась на жёрдочку. Квинт приподнялся на локтях и открыл двери своей крошечной кельи.
Вверху и внизу, слева и справа открывались другие двери — воспитанники понемногу пробуждались ото сна. Тонсор Уексис потёр опухшие глаза и постучал в дверь своего соседа. Наружу высунулась взлохмаченная голова Квилтиса Уистлвеба.
— Чего надо? — проворчал он.
— Светает.
— Уже?
— Да, разбуди другого.
Вскоре по верёвочным лестницам, сжимая в руках свитки и эскизы, заскользили вниз молодые воспитанники. Квинт тоже не замедлил спуститься и вдруг понял, что кого-то не хватает. Закинув голову, он закричал:
— Фин! Фин! Ты опоздаешь!
Кудрявая голова друга высунулась из кельи.
— Куда? — зевнул он. — Куда опоздаю?
— На экзамен, болван! — выругался Квинт.
— Небо и Земля! — ахнул Фин, исчезая в глубине кельи и через минуту появляясь в наброшенной мантии. — Ну, конечно. Это же сегодня?!
Он быстро сполз по лестнице.
— В мастерскую! — провозгласил он, устремляясь вслед за Квинтом… — Быть может, старый гоблин сегодня в настроении?
Слившись с шумной толпой однокашников, друзья сбежали по широким мраморным ступеням и оказались перед входом в мастерскую.
Всё здесь им уже было знакомо: длинные столы, высокие табуретки, ящики с инструментами, широкие полки.
Крепкие тиски сжимали модели кораблей, а над столами висели на верёвках и цепях куски обработанной и шероховатой древесины.
Вдоль стен были разложены куски дерева всех форм, размеров и цветов и разнообразные устройства для его отделки и полировки. Здесь были зубчики-раздевалки, обшивочные клещи, токарные станочки, рифлёные жужжащие пилы, увеличительные стёкла, бревнотесы, заклёпки и передвижные плоскости. Рабочие столы освещались мягким кремовым светом, льющимся из сферических ламп.
К тому времени как Квинт и Фин вошли в мастерскую, многие их товарищи уже работали. В воздухе повисло напряжение. Пора теорий и вычислений прошла. Наступило время экзаменовки. После долгих недель обработки бортов, сооружения мачт, расчётов траектории полёта и оснастки парусов нужно было продемонстрировать свои успехи.
Пришёл день запустить корабли в полёт.
Пожелав Фину удачи, Квинт подошёл к своему столу, где ждал его готовый небесный корабль.
Это была классическая модель, точно такой корабль принёс в Каменные Сады тело Высочайшего Академика. Квинт оглядел мачту, высокий, блестящий нос, отполированный штурвал, гладкий борт, лакированную палубу. Все балки, вырезанные из дуба-кровососа, были не толще пальца. Летучую скалу имитировал шарик из свинцового дерева, а на изготовление лафовых противовесов ушёл не один долгий час кропотливого труда.
Квинт провёл пальцем по корме, погладил тонкие паруса. Придётся отдать своё произведение на суд вредного гоблина. Именно он научил зелёных юнцов хитростям столярного дела, показал, как создавать из бездушной древесины грациозные корабли. Сегодня станет ясно, не прошли ли уроки зря.
— Неплохо, — прозвучал насмешливый голос прямо у левого уха Квинта. — На таком корабле можно перевозить грузы и. И всё! Впрочем, чего ещё ожидать от сына воздушного пирата?!
У соседнего стола, ухмыляясь во весь рот, стоял Вилникс. Вилникс никогда не упускал возможность уколоть Квинта. Возможно, он сам боялся сравнения с учениками, рождёнными и воспитанными в Санктафраксе, а потому пытался сделать посмешищем другого. Квинт слышал, как Вилникс хвастался, что его отец — влиятельный член Лиги, живущий в прекрасном дворце. Квинт знал, что это ложь, но ему было жаль Вилникса, которого никто не любил.
— Вот, — торжественно произнёс Вилникс, сжимая в руке свою модель корабля. — Вот настоящая работа!
Квинт посмотрел на кораблик. Пришлось признать, что Вилникс потрудился на славу и его корабль получил ся самым красивым в классе. Кроме того, Вилникс усовершенствовал модель, добавил противовесы и укоротил мачту. На прошлом занятии его похвалил сам Арборетум Сиклбау.
— Неплохо, Подлиниус, неплохо, — кивнул головой гоблин. — Но подождём до экзамена.
И вот долгожданный час пришёл.
— Доброе утро, ученики! — прозвенел тоненький голосок, и в мастерскую вошёл декан. Гомон стих, только стучал по полу посох профессора. Тёмные глаза Арборетума Сиклбау ничего не выражали, но ходили тревожные слухи, что вчера он проиграл изрядную сумму.
— Возьмите свои корабли и следуйте за мной! — процедил Арборетум.
Перешёптываясь, ученики поспешили выполнить приказ. Профессор распахнул двери в соседний зал, где стояли большие кожаные мешки в форме концертино. Из мешков выглядывали насосные трубки.
— Пожалуй, начнём, — возгласил древесный гоблин, взбираясь на кафедру и обводя глазами класс. — Во-первых, обратите внимание, в каком направлении из насоса дует воздух.
Мгновенно из мешков поплыл серый дым, и мелкие завитки полетели вверх, подхваченные воздушной струёй. Квинт обратил внимание, что серые колечки кое-где отклонились от курса, свернули влево и потом завертелись по кругу, как убывающая через маленькую дырку вода.
Арборетум повернул рычаг. Дым исчез.
— Отлично, — заключил профессор. — Приступим к проверке.
Ученики встали в круг, наспех поправляя паруса и противовесы. Квинт посмотрел на Фина, тот храбро сражался со стадселем. Заметив взгляд друга, Фин широко улыбнулся. Квинт приподнял противовесы, это должно было уменьшить тягу в конце миниатюрного шторма, и поднял топсель.
Потеребив висящий на шее талисман, юноша задумался, выдержит ли его корабль испытание? Внезапно кто-то больно толкнул его локтем.
— Извини, — равнодушно бросил Вилникс.
— Не заметил тебя.
Квинт вдруг увидел, что Вилникс поднял на мачте своего корабля стадсель и добавил задний противовес корпуса.
— У вас осталась одна минута, — донёсся до них голос гоблина.
Квинт молча взирал на небесный корабль Вилникса. Красивое получилось судно, но Вилникс совершенно неправильно прочитал движение дыма. С таким противовесом корабль перевернётся, как только попадёт в эпицентр шторма.
Квинт оказался в замешательстве. Предупредить заносчивого однокашника или промолчать? А если Вилникс не сдаст экзамен? Он, конечно, мерзавец, но всё же.
— Твои противовесы, — тихо прошептал Квинт.
— Что? — опешил Вилникс.
— Твои задние противовесы, — повторил Квинт. — Они перевёрнут корабль, передвинь их всего на три.
— Я на это не поведусь, — фыркнул Вилникс. — Знаю таких, как ты, пиратское отродье.
Квинт отвернулся.
— Запуск! — скомандовал гоблин.
Ученики выпустили рвущиеся из рук корабли, и те, как шершни, заскользили к воздушному потоку.
Арборетум Сиклбау привстал на цыпочки и придирчиво смотрел за полётом всех двадцати двух кораблей. Некоторые тотчас разлетелись в щепки.
— Ужасная работа, ученик Уексис! — проревел гоблин.
В следующую секунду его вопль заглушил шум ветра.
— Штурвал отлетел, Менделликс? Это отучит тебя пропускать уроки! — Квинт зажмурился, когда корабль его лучшего друга разлетелся на куски.
Остальные корабли летали, как фантики, повинуясь резким движениям безжалостного ветра. Нахмурившись, гоблин знаком приказал ученикам оттащить свои модели за якоря. В конце концов осталось только два корабля — Квинта и Вилникса.