— Если чего-то еще никогда не было, то это не значит, что оно не может произойти. Давайте будем более терпимыми. Кроме того, нелепо предполагать, что подсудимый, который учил географию всего лишь две недели, может задать тебе вопрос, ответа на который ты не знаешь.
— Разумеется.
— Тогда позволим ему начать.
И Болотный Скакун задал свой первый вопрос.
— Как прозывались шесть великих герцогств Германской империи? — спросил он.
— Прекрасный вопрос! — заявил Король, заглядывая в свой справочник.
Но Де Квинси нахмурился, покашлял, потер нос, покрутил усы, а затем засмеялся и сказал:
— Какое удивительное обстоятельство. Именно в эту минуту их названия совершенно вылетели у меня из головы.
— Задай ему другой вопрос, — сказал Король.
— Что ты знаешь о Бадене? — спросил Скакун.
— О Бадене? — переспросил Де Квинси, чтобы выиграть время.
— Да-с, о Бадене.
— Одну секундочку! — поцокал языком Де Квинси. — Вертится на кончике языка!
— Точно так же ответы на все твои вопросы были у меня на кончике языка. Но я не мог их оттуда стряхнуть!
На этом месте раздался громкий взрыв хохота. Но долго смеяться над поэтом-пикси было бы неблагоразумно, так что Король торопливо снабдил своих подданных информацией о том, что Баден — это знаменитый курорт в Германии, после чего объявил, что экзамен по географии окончен.
— Последняя дисциплина — поэзия, — сказал Де Квинси очень скромно. — Желает ли Ваше Величество, чтобы я проэкзаменовал пленника по поэзии?
— Да, — сказал Король и прибавил со своим обычным тактом и добродушием: — Мы все знаем, что в области поэзии вы первый в нашем королевстве.
Де Квинси поклонился, благодарный за комплимент, и продолжил:
— Мне представляется, что проще всего будет не спрашивать тебя о том, чего ты не знаешь, а выяснить, что ты знаешь.
— Браво! — воскликнул Король. — В этом истинная суть искусства экзаменатора. Продолжайте.
Скакун заложил лапки за спину и безукоризненно продекламировал несколько детских стишков, но с последним у него возникла небольшая проблема. Вот как оно звучало:
Мисс Маффет села с плошкой
Сметану кушать ложкой,
Однако с краю стула
Подсел к ней вдруг Бурундук,
И мисс как ветром сдуло.
— Неправильно! — И Де Квинси уже собрался поставить еще один жирный нуль, когда Король мягко его остановил:
— Ты совершенно прав, говоря, что это неправильно, — начал Король, — но, возможно, в реальности было бы не так важно, кого испугалась мисс Маффет — паука или бурундука.[2] Ее испуг и бегство — самый драматический момент произведения, и была ли это грубость паука, севшего рядом с ней без приглашения, или злая шутка бурундука, внезапно забравшегося на ее стул, — это кажется мне не таким уж значительным. Однако если я ошибаюсь, пожалуйста, поправьте меня.
— Ваше Величество совершенно правы, — сказал Де Квинси. — Я никогда не смотрел на это в таком свете. Это вариация классической версии, но у нас есть все основания поддержать ее. И, как вы мудро отметили, результат для героини этого произведения остается тем же.
— В любом случае, — добавила Королева, — разнообразие всегда прелестно.
— Тогда продолжай, — сказал экзаменатор экзаменуемому.
— Я больше ничего не знаю, — сказал Болотный Скакун, — но после того как Юнити научила меня этой песенке, я сам тоже сочинил кое-какие стишки. Они не очень умные, но мне просто захотелось сказать об этом, чтобы вы увидели, как я ужасно старался.
— Читай, — приказал Король, — и пусть никто не смеется.
И пленник продекламировал следующие строки:
Неужели я никогда не увижу родное болото,
И нору под корнем болотной вахты?
Я должен оставить свою супругу,
Которая была мне верным другом.
Неужели я никогда не увижу родное болото?
Неужели я никогда не увижу милых друзей
И череп старой погибшей лошадки?
Неужели я не смогу помахать фонарем,
Что ярко светил мне и ночью, и днем
Из черепа старой погибшей лошадки?
Неужели я никогда не попробую вкусную грязь,
Что в изобилии хлюпает у самых моих дверей?
Не смогу я скакать и плясать,
Прыгать, петь песни и танцевать?
Неужели я никогда не увижу родное болото?
Неужели я никогда..?
— Прекрати! — приказал Король. — Ни строчки больше. Я не могу этого вынести. Это стихотворение слишком печально. Ни строчки больше.
На самом деле Король мог и не приказывать собравшимся не смеяться. Более уместным было бы приказать им не плакать, потому что стихотворение Джеки-Жаба вызвало слезы на глазах у многих слушателей. Что касается миссис Болотный Скакун, то она рыдала так горько, что Королева передала ей свой личный флакончик с нюхательными солями через одну из юных принцесс.
— Форма сыровата, — заявил Де Квинси, — но чувство, вложенное в стихотворение, незабываемо. За это можно поставить высший балл. — Он нацарапал на доске цифру пять в награду за усилия Скакуна и затем сказал: — Итак, экзамен подошел к концу, и теперь я должен подсчитать баллы. Максимум составляет две тысячи семьдесят пять, а минимум — восемьдесят. Однако я боюсь, что, учитывая такое количество нулей, результаты наших подсчетов будут неутешительны.
Пока Де Квинси производил свои подсчеты, все молчали, затаив дыхание. Наконец он покачал головой.
— Увы! — воскликнул он, и мне кажется, что ему и правда было немного жаль. — Семьдесят восемь нулей из ста тридцати баллов оставляют нам всего пятьдесят два балла. Пленник не сдал экзамен.
Огненный Селезень и друзья Скакуна издали глухой стон. Миссис Скакун упала в обморок, и ее пришлось вынести в переднюю. Сам же Скакун упал на колени, протянул стиснутые руки к Королю и устремил умоляющий взгляд своих рубиновых глазок на царственную чету.
Король надел свои очки и спокойно посмотрел на доску.
— Извини меня, — сказал он, — и, если я не прав, поправь меня, но, мне кажется, ты ошибся. Сколько у тебя тут нулей?
— Семьдесят восемь, Ваше Величество.
— Возможно, я глубоко заблуждаюсь, — продолжал Король, — но, как мне кажется, семьдесят восемь нулей дают в результате нуль. Никто не станет отрицать, что нуль есть нуль. Это всем известно.
— Вы меня не совсем верно поняли, Ваше Величество. Однако в данном случае мне, конечно, не пристало перечить своему повелителю…
— Тогда давайте узнаем другое мнение, — сказал Король. — Пошлите за Чарльзом!
Когда было объявлено о приходе Чарльза — разумеется, уменьшенного до волшебного размера, — Король тепло его приветствовал и изложил ему суть проблемы.
— Скажи мне, Человеческий Мальчик, сколько в результате дают семьдесят восемь нулей? Не торопись с ответом. У меня на этот счет одно мнение, а Королевского экзаменатора — другое. И мы оба готовы полностью положиться на твое решение.
Пока Чарльз раздумывал, стояла абсолютная тишина. Наконец он заговорил:
— Семьдесят восемь нулей дают… нуль, Ваше Величество.
Экзаменационный зал взорвался грохотом оваций, но Король приказал своим трубам протрубить сигнал к тишине.
— Половина проблемы решена, но теперь нам нужно вычесть семьдесят восемь нулей из ста тридцати баллов. Ты можешь произвести вычисления на доске, если тебе так будет проще.
Но Чарльзу не нужна было доска.
— Семьдесят восемь нулей — это нуль, — сказал он. — Если вычесть нуль из ста тридцати, останется сто тридцать.
— Но… но… — возразил Де Квинси, — каждый из этих нулей означает плохую отметку. На самом деле это не нули. В моем представлении они означают…
Но Королю все это уже порядком надоело:
— Экзамен окончен. Сейчас не время обсуждать вопрос о том, почему нуль не является нулем. Оставим эту проблему для твоего поэтического ума. Как Король, я не могу себе позволить участвовать в этих замысловатых спорах. Болотный Скакун получил сто тридцать баллов. Он сдал экзамен. Отпустите узника и прикажите ему быть в Зале для аудиенции завтра в пять часов утра, чтобы приложиться к королевской руке в знак прощения.
Под оглушительный гвалт Скакун воссоединился со своей женой и друзьями, и, издавая восторженные возгласы, легионы Джеки-Жаб отбыли на свое болото.
Король повернулся к Чарльзу.
— Если ты согласишься принять нас такими, какие мы есть, безо всяких церемоний, — сказал он, — то Ее Величество и я будем счастливы угостить тебя обедом.
Но Чарльз решил, что согласиться будет нечестно по отношению к Юнити и Бисмарк. Он объяснил Королю, что его друзья наверняка с ужасным нетерпением ожидают результата экзамена.
— Да, разумеется, это так, — согласился Король, — и поскольку успешный исход — это и их заслуга тоже, вы все должны будете нанести нам визит. Я не забуду об этом. В течение недели или десяти дней вы получите приглашение. А я тем временем рассмотрю вопрос о пожаловании вам троим скромных знаков отличия, подходящих данному случаю. Возможно, в наших условиях подойдет Королевский Орден Титании четвертого или пятого класса.
И Чарльз, отблагодарив Короля, поспешил домой с хорошими новостями. Однако, несмотря на свое волнение, он не мог не заметить, что нечто странное творится на болоте и в лесу. Какое-то исключительное событие расстроило птиц и зверей, взволновав даже обычно невозмутимых амфибий, рептилий и насекомых. Он подумал, что Шип должен знать причину, и решил по возвращении домой тут же спросить его об этом.
Глава 12
Мистер Мелес и делегация
Нечего и говорить, что Юнити и Бисмарк пришли в восторг при известии о триумфе Болотного Скакуна. Юнити было интересно, что такое пятый класс Королевского Ордена Титании, и ей не терпелось снова вернуться в Волшебную Страну. Грелка тоже очень хотела туда попасть, надеясь, что там ее починят — а это для нее было гораздо важнее любых королевских почестей.
Так что они принялись ждать приглашения, но оно все не приходило. И как ни странно, о причинах этого рассказал Чарльзу не кто иной, как Шип. Вы, наверное, помните, что со времени их первого похода в Волшебную Страну они научились понимать друг друга.
— Там сейчас черт знает что творится, — сказал Шип на своем грубом и энергичном собачьем языке, — и все это вина барсука. Он всеми помыкает и оскорбляет каждого встречного. Он утверждает, что им придется ему повиноваться, и заявляет, что все болото принадлежит ему.
— Похоже на то, что он нашел Каменное сердце, — сказал Чарльз.
— Именно, — подтвердил Шип. — Ты забросил его в лес, а он как раз был там, копался в поисках земляных каштанов, наткнулся на него и принес домой, чтобы развлечь детей. Но очень скоро он заметил, что сердце сделало его сильным, свирепым и могущественным. Так что он оставил его у себя и теперь с каждым днем становится все сильнее и свирепее. И если это не прекратить, скоро он станет властелином болота.
— И для этого все звери встречались?
— Да. У них уже было пятьдесят семь встреч, и они утвердили комитет, который состоит из лисы, фазана, совы и ужа и возглавляется пчелой. Комитет решил создать делегацию.
— А интересно, что это такое, — сказала Юнити.
— Это очень важная штука, — объяснила Бисмарк. — Она состоит из некоторого количества существ, которые идут к какой-нибудь важной персоне, чтобы рассказать этой персоне о том, что другие существа очень сильно чего-нибудь хотят. Важная персона внимательно выслушивает их просьбу и обещает серьезно ее обдумать. Затем она благодарит их за визит, и делегация отбывает. Вот так вот, в общих чертах.
— Звери намерены немедленно отправить свою делегацию, — сказал Шип.
— И к какой же важной персоне они идут? — спросил Чарльз.
— К Королю Волшебной Страны конечно же. Они уведомили его о том, что прибудут к нему в четверг через две недели. Государственный зал сейчас готовят к тому, чтобы принять их.
— Это будет колоссальное дело. Я уверен, что Король не сможет пригласить нас, пока не примет их и не перестанет об этом думать, — сказал Чарльз.
Тем временем мистер Мелес, Барсук, который до того, как нашел Каменное сердце, был очень скромным парнем, решил, что звери устраивают все эти собрания для того, чтобы подготовиться к коронованию его как Короля Зверей.
— Они понимают, что я их не оставлю в покое, пока меня не коронуют, — говорил он своей жене и детям. — Им придется признать, что я — самый важный из всех существ.
Миссис Мелес фыркнула.
— Они каждый день устраивают большие собрания. Я предполагаю, что в любой момент они могут прибыть сюда с короной.
Миссис Мелес вздохнула, прикрыв рот лапкой.
Они чувствовала ровно то же, что когда-то чувствовала миссис Фатт, то же, что чувствовала миссис Билли Яго, и то же, что чувствовала миссис Болотный Скакун. Что говорит о том, что Каменное сердце приносило больше горя женам тех, кто находил его, чем самим этим несчастным существам.
Великий день делегации настал, и это была самая большая из известных в истории делегаций. Как правило, количество членов делегации не превышает двадцати или около того. Эта же делегация состояла из пятисот зверей и была двести ярдов длиной. Участники шли колонной, выстроившись парами, как звери, шедшие когда-то в ковчег (все, кроме блох, которые ехали верхом), и среди них были представлены все виды живых существ, обитающих в Дартмуре.
Де Квинси для такого случая любезно сочинил походную песню. Было очень приятно слышать, как звери хором поют ее, шествуя по холмам и долинам, пересекая ручьи и переваливая через скалистые вершины.
Когда они наконец прибыли на место и вошли в зал, шесть ораторов, которых звери с великим тщанием выбрали заранее, выступили вперед, чтобы изложить Королю суть проблемы. Ораторами были выбраны: лис — за его ум, еж — за его здравый смысл, цапля — за ее ораторские способности, сова — за ее мудрость и жук-навозник — за то, что он был сиротой.
Король кивнул своим знакомым в составе делегации, пожал руки друзьям и поклонился всему собранию. Затем, поскольку у него была отличная память на лица, он заметил, что одного его приятеля не хватает.
— А где же барсук? — спросил он. — Где мистер Мелес?
— Хороший вопрос, Ваше Величество, — ответил лис. — В самом деле, где барсук? Барсук — это именно та причина, по который мы, пятьсот зверей, птиц, рептилий, амфибий и насекомых, пришли к тебе сегодня в составе этой торжественной делегации.
— Возможно ли, чтобы он так досадил всем вам? — спросил Король.
— Абсолютно всем, Ваше Величество! — ответил еж.
— Как удивительно! — воскликнул Король. — Я знаю его долгие годы, и я никогда не встречал более добронравного, более добросердечного и менее капризного джентльмена, чем он.
— К несчастью, он сильно изменился, Ваше Величество, — сказала цапля. — Мы собрались здесь с тем, чтобы поведать вам мрачную историю его падения и…
— Если Вашему Величеству угодно, вам лучше выслушать представителей делегации по порядку, — прервала ее сова, которая хорошо знала, что цаплю, если уж она заговорила, практически невозможно остановить.
— Именно для этого я и здесь, — сказал Король. — Начинайте.