- Дедушка, ты меня многому научил, скажи мне теперь, что за жидкость в четырех этих бутылках, которые ты всегда держишь при себе?
- Не твое дело, девчонка, потому что в одной из них - причина моей смерти.
- О, этого я, конечно, не хочу знать, дедушка. Но скажи мне, что в зеленой бутылке? И что в коричневой?
Великан уже погрузился в дремоту и сквозь сон пробормотал:
- В зеленой - то, из чего вырастет высоченная трава,
в коричневой - то, от чего разольется болотный ил. - Тут великан захрапел, и Ни Чили снова выпустила своего друга из пещерки.
- Бинтанг Лара, взгляни, есть уже в чаше белая ворона? - спросила она. Мальчик поднял крышку, и они оба увидели, что из молока небесной девы уже почти получилась птица. Можно было различить клюв и перья.- Отлично идет! - воскликнула маленькая волшебница.
- Ни Чили, Ни Чили, человечину чую!
Опять пришлось кормить людоеда, и, когда он наелся, служанка снова обратилась к нему:
- Дедушка, что находится в красной бутылке?
- Причина огня, - пробормотал людоед, наполовину заснув.
Пока он храпел, девушка забрала все четыре бутылки, выпустила Бинтанга Лару из скалы и сказала:
- Нам пора бежать. Загляни в чашу, готова ли белая ворона?
Бинтанг поднял крышку, и теперь там была совершенно живая птица. Она вылетела из чаши и внезапно обратилась в гигантскую волшебную птицу Гаруду. Бинтанг Лара взял девушку на руки, и оба они уселись на спину Гаруды. Ни Чили прижимала к груди четыре бутылки.
- Ни Чили, Ни Чили, человечину чую! Где мои бутылки, коварная колдунья? Ну, теперь я наемся человечины!
Пока неуклюжий великан выбирался из своей пещеры, Бинтанг Лара и Ни Чили уже были в воздухе. Людоед увидел только тень огромной птицы с двумя людьми на спине. Но птица была слишком тяжело нагружена, летела медленно и невысоко над землей. Ее еще можно догнать! Великан рысью побежал за Гарудой. Почти нагнав птицу, он вытянул руки, чтобы схватить ее - и тут его ноги запутались в зарослях высоченной травы. Это Ни Чили опорожнила зеленую бутылку.
Людоед с трудом выпутался из травы и снова, как лошадь вскачь, с бешеной скоростью стал нагонять птицу. Уже протянулись вверх его лапы... Но тут перед ним вспыхнуло огненное море. Великан взвыл от ярости - Ни Чили вылила то, что было в красной бутылке.
Ярость придала людоеду новую силу, и вот уже он обогнул огненное море и опять стал нагонять птицу. Вот он подпрыгнул и уже коснулся ее хвоста. Тогда Ни Чили вылила то, что было в коричневой бутылке, и людоед по грудь увяз в болотном иле. Долго он вылезал из этого ила. Но вот вылез - и снова в погоню.
В руках у Ни Чили оставалась только белая бутылка. Девушка теперь точно знала, что в этой бутылке - смерть великана. И правда, как только опорожнила Ни Чили бутылку, людоед упал как подкошенный.
А тем временем приемная мать Бинтанга Лары приносила обычные жертвоприношения богам на домашнем алтаре. Она заботливо ухаживала за магнолией, деревом жизни ее любимого сына. Дерево цвело, пускало новые побеги, и радовалось сердце одинокой женщины. Но вот листья стали желтеть, цветы опадать. Встревожилась мать! Видно, что-то худое случилось. Видно, плохо ее сыну! Может, смерть ему грозит?
Женщина усердно молилась и курила благовония. Дерево как будто поправлялось, но потом снова начинало желтеть. Загоревала бедная мать, решила, что сын ее погиб. Пошла она, шатаясь, в свою хижину, заперла на засов дверь и легла на свою скамью, обмотав голову, чтобы не видеть дневного света. Тут кто-то постучал в дверь.
- Открой, это я, твой сын!
- У меня нет больше сына, он погиб, увы, увы!
- Открой, матушка, это я, Бинтанг Лара!
- Бинтанг Лара мертв, его дерево жизни увяло!
Не так-то просто было уговорить горемычную, чтобы она открыла дверь, но когда она наконец сделала это, то закричала от изумления и счастья. Сын не только вернулся, он возмужал, стал крепче прежнего и привел с собой невесту-красавицу.
- Но где же белая ворона, сыночек? - спросила женщина озабоченно.
- Она со мной, матушка! - И это в самом деле было так. Потому что волшебный посланец богов выполнил свою службу и снова обернулся белой вороной, которая сидела в золотой чаше.
На следующее утро Бинтанг Лара пошел ко двору раджи, понес ему белую ворону. И тотчас супруга раджи встала со своей постели совершенно здоровой. На радостях она велела поместить белую ворону среди своих любимых птиц и хорошенько заботиться о ней.
Все бы хорошо, но раджа стал завидовать Бинтангу. Придворные только и делали, что толковали о волшебной силе Бинтанга Лары. Шутка ли сказать? Юноша сумел принести белую ворону. А про девушку, его невесту, говорили, что на свете нет никого краше нее. Стали вспоминать, что юноша - вовсе не родной сын бедной торговки папоротником. Кем же он был? Судя по делам, не сын ли он какого-то могущественного бога?
Когда раджа слышал такие разговоры, его охватывали то зависть, то страх. Мало ли что может сделать человек с такой волшебной силой? Не может ли Бинтанг Лара стать опасным соперником? Не отнимет ли он у него трона? А кроме того - разве прекрасные девушки спокон веков не предназначены для дворца раджи?
На другой день раджа призвал к себе юношу и сказал: - Бинтанг Лара, мы, к нашей радости, убедились в том, что тебе никакая задача не трудна. Так вот, я давно уже хотел заполучить тигрицу с тигрятами. Ты должен их мне привести.
Раджа знал, что тигрица, когда у нее маленькие тигрята, никому не даст к ним подойти и наверняка растерзает смельчака. Бинтанг Лара тоже знал это. Печально вернулся он домой и улегся на скамью, закрыв голову, чтобы не видеть дневного света.
- Чего тебе не хватает, милый? - спросила его Ни Чили.
Бинтанг Лара рассказал ей, какую задачу задал ему раджа.
Ни Чили рассмеялась.
- За чем дело стало! - сказала она. - Разве ты забыл, что я немножко умею колдовать? Тащи сюда ступу для толчения риса!
Повеселел Бинтанг Лара, вскочил и притащил колоду, в которой толкут рис.
- Тигрята тоже нужны? - спросила Ни Чили весело. - Давай еще три пестика,
Пестики положили возле колоды, и Ни Чили прошептала такое могучее заклинание, что они тут же обратились в тигрицу и трех тигрят. По совету Ни Чили юноша сел верхом на тигрицу и так поехал ко двору. Люди, попадавшиеся по дороге, бежали от него без оглядки, и, когда он подъехал к воротам дворца, стражи тоже бросились бежать и с воплем доложили радже:
- Бинтанг Лара приехал верхом на тигрице, и с ним трое тигрят!
Раджа спрятался в своей спальне и запер дверь.
- Вели тигрице исчезнуть,- закричал он в дверную щелку.
Бинтанг Лара вернулся домой так же, как и приехал, и Ни Чили превратила снова тигрицу в ступу, а тигрят в песты.
Однако страх и зависть не переставали тревожить раджу. Он опять призвал к себе Бинтанга Лару.
- Для тебя нет ничего трудного, юноша, - сказал он с лицемерным восхищением. - Так принеси мне гнездо гигантских пчел вместе с пчелиной маткой! (В немецком тексте речь идет об осах, но в индонезийских языках пчелы и осы часто обозначаются одним словом, матки же у ос не бывает)
Раджа очень хорошо знал, что укус гигантских пчел смертелен, поэтому он и придумал такую задачу. Бинтанг Лара тоже это знал; совсем отчаялся юноша. Ясно было, что раджа будет давать ему одно опасное поручение за другим, пока не изведет его. Бинтанг Лара лег на свою скамью и накрыл голову, чтобы не видеть дневного света.
- Ну чего тебе не хватает? - спросила Ни Чили. - Что еще придумал раджа на твою голову?
Бинтанг Лара рассказал, что ему поручили и что одно поручение будет следовать за другим, пока он не погибнет.
- Это поручение будет последним, - решительно ответила Ни Чили. - Всему должен быть конец. Неси скорее кокосовый орех.
Бинтанг Лара вскарабкался на кокосовую пальму и сорвал орех. Ни Чили что-то над ним прошептала, но, к удивлению юноши, привыкшего к ее колдовской силе, орех остался таким, каким был.
- Отнеси этот орех во дворец и брось его к ногам раджи.
На этот раз стражи не испугались, потому что в руках Бинтанга был обыкновенный орех.
Раджа находился в это время на переднем дворе (Здесь имеется в виду пелатаран анчак саджи - двор с ажурными стенами, расположенный в юго-западном углу дворцового комплекса, где устраивались разного рода общественные церемонии и где раджа принимал своих подданных) и спросил:
- А, Бинтанг Лара, где же пчелы?
- Здесь, государь! - ответил Бинтанг Лара и бросил кокосовый орех на землю. В одно мгновение орех превратился в пчелиное гнездо, из него вырвались разъяренные пчелы и насмерть искусали раджу. Вот и получил он то, что заслужил.
А Бинтанг Лара стал раджей, и Ни Чили - государыней этой страны.
12. Благочестивый Унгасан
Жил некогда в лесу бедняк по имени Унгасан. Вокруг своей хижины он выкорчевал деревья и на небольшом участке земли сажал кукурузу, бататы и другие овощи. На краю этого участка росла пальма, из которой можно было цедить сок и делать из него пальмовое вино. Как-то раз, когда случился неурожай, Унгасан решил нацедить пальмового сока (Пальмовое вино (туак) добывают из сока сахарной пальмы (аренги сахароносной), а также из сока кокосовой и пальмировой пальмы. Ферментация его происходит очень быстро, часа через два после сбора оно готово для употребления. По ходу сказки следует иметь в виду, что туак находит широкое применение в ритуальных возлияниях). Вечером он влез на дерево, сделал ножом надрез на стволе под кистью цветов, как раз в том месте, куда шел сладкий сок, и повесил под надрезом кошель, сплетенный из плотных листьев.
На следующее утро мешок был полон. Обрадовался Унгасан, взял его, надел на шест и пошел в деревню. На полдороге стояла одинокая хижина; в ней жил отшельник со своей женой и новорожденным ребенком. Вот шел Унгасан мимо хижины и крикнул:
- Господин отшельник, не хотите ли пальмового вина? Я бы отлил вам немного.
- Кто это? - спросил отшельник.
- Это я, Унгасан. Выйдите ко мне, пожалуйста!
Отшельник вышел с кокосовой скорлупой. Унгасан наполнил ее вином и пошел дальше. Дошел он до базара, быстро распродал свое вино и выручил больше пятидесяти гобангов. На эти деньги он купил риса.
В тот же вечер Унгасан сделал новый надрез на пальмовом стволе. Наутро кошель опять был полон. И в этот раз, проходя мимо хижины отшельника, Унгасан остановился и спросил:
- Господин отшельник, не хотите ли пальмового вина?
- Охотно возьму, сын мой. - И снова Унгасай налил кокосовую чашу вина.
С этих пор Унгасан каждый день носил вино на базар и никогда не забывал остановиться возле хижины и предложить отшельнику вина. Иногда ему приходилось ждать, пока отшельник придет со своего поля, и Унгасан попросил повесить на ограду чашу из колена бамбука. Проходя мимо, он наполнял чашу и потом легко распродавал все остальное вино. Пальма давала много сока. Каждый день Унгасан мог сварить себе горшок риса.
Незадолго перед этим раджа женился. Однажды утром он сказал своей молодой жене:
- Милая, я так счастлив, что, наверное, и на охоте мне должно повезти. Я хочу поехать на охоту.
- Как вам угодно, мой супруг. Только возвращайтесь к вечеру домой.
- Конечно. Где же я в лесу стану ночевать?
Раджа со своими приближенными, охотниками и собаками вышел на охоту. Долго бродили они по лесам, но удачи им не было; собаки не учуяли никакой дичи. До самого вечера охотники кружили по лесу, и все впустую.
Уже смеркалось, начинался дождь. Один из придворных отыскал хижину отшельника, и раджа со своей свитой укрылись там. Дождь лил вовсю; отшельник смиренно предложил радже ночлег. Найдется и чем накормить свиту. Незадолго до этого младенцу исполнилось три месяца, и в честь этого отшельник принес богам обильные жертвы. Поэтому оставалось много еды для слуг раджи. А самому радже и его приближенным отшельник предложил приготовить свежий рис с курятиной. Он знал, что люди высокого звания осквернили бы себя, поев остатков от жертвоприношений (Даже если к жертвенной пище и не прикасался после жертвоприношения ни один смертный, она считалась неприемлемой для брахманов и ксатриев (см. ниже), поскольку боги уже вкусили суть (сари) этой пищи).
Раджа охотно принял радушное предложение. Жена отшельника тут же отправилась в кухню варить рис и жарить забитых кур. Наконец все было готово. Раджа и его приближенные уселись, поджав ноги, на скамьи. Когда кушанье было подано, раджа еще раз обратился к хозяину:
- Отшельник!
- Да, мой господин и повелитель.
- Нет ли каких-нибудь остатков в этом угощении?
- Как бы я осмелился подать моему радже остатки? Здесь только свежеприготовленная пища, господин.
- Ну, если это не тронутая никем пища, приступим к еде, - сказал раджа и начал есть.
Приближенные также принялись за рис.
Они провели ночь под кровлей отшельника, а наутро собрались домой.
- Отшельник, - сказал раджа на прощание, - я сердечно благодарю тебя за гостеприимство, оказанное мне и моей свите. Сейчас мы уезжаем. Прощай.
Отшельник и его жена горько пожалели, что не смогли принять высоких гостей так, как подобает, и попросили у них прощения за свое невежество и грубость.
- Счастливого пути, счастливого пути, господин и повелитель!
- Мы были очень довольны вашим приемом, - ответил раджа.
Вернулся раджа во дворец, и стали его придворные и слуги рассказывать, как они блуждали по лесу. Придворные дамы и служанки слушали и спрашивали их:
- Где же раджа провел ночь? Государыня так ждала его! Она все причитала: «Отчего он не возвращается? Он обещал мне к ночи быть дома. Что случилось? Какое несчастье стряслось?» Так всю ночь и не сомкнула глаз!
Один из слуг ответил:
- Нам не повезло на охоте, а потом начался сильный дождь. Так и застала нас ночь. Хорошо, что отшельник приютил нас в своей хижине. У него оставалось много еды после жертвоприношения - его малышу как раз исполнилось три месяца, и поели мы отлично. А радже приготовили отдельно.
Случайно супруга раджи это услышала. Она была гордая, высокомерная женщина и к простым людям относилась брезгливо. Приблизиться к людям низшей касты для нее было позором (Как замечает С. А. Маретина, «индояванская аристократия на Бали делилась на три касты (тривангса), соответствующие древнеиндийским варнам - брахманов, ксатриев, весиев. Основная масса балийцев (по некоторым данным, около 95%.- Б. П.) к ним не принадлежит. Их условно называют судра (местное название - джаба), но они не являются кастой» (С. А. Маретина. Балийцы, с. 235)). Ей казалось, что один неосторожный шаг может запятнать и осквернить ее благородство. И вот она узнаёт, что раджа провел ночь в хижине какого-то простолюдина! Она пошла к радже и спросила его:
- Господин супруг мой, вы действительно спали в хижине отшельника?
- Да, я переночевал там.
- И поели тоже? - сказала она с отвращением.
- Конечно. Меня угостили рисом.
- Но разве вы не знаете, господин супруг мой, что у этих людей был праздник - их ребенку исполнилось три месяца. Разве вы не поняли, мой бедный супруг, что вас накормили остатками от жертвоприношений? Как это омерзительно!
- Да нет, я не ел никаких остатков, я сам видел, как жена отшельника готовила в кухонном домике свежую еду для меня и моих придворных.
- Вздор, эти люди вас обманули. Позвали они на кухню ваших слуг помочь им? Нет, они этого не сделали, я спрашивала слуг. Они накормили вас остатками! Я знаю этих судр. Для них нет ничего милее, чем осквернить высшую касту.
- Ты ошибаешься, дорогая супруга.
- Господин раджа, я принадлежу к высшей касте, и моя вера запрещает мне общаться с людьми, запятнавшими свою касту. Пятно должно быть смыто кровью! Прикажите вашим слугам немедленно выехать и убить отшельника со всей его семьей.
- Но моя дорогая супруга...
- Я не дорогая супруга человеку, который запятнал свою касту!
Раджа недавно женился и еще был влюблен в свою супругу. Чтобы успокоить свою совесть, он уговорил себя, что она права. «Ну что ж, может быть, и так», - решил он и, не долго думая, послал нескольких слуг с приказанием убить отшельника со всей его семьей.