— Проходи, проходи. Коньячку не желаешь?
— Нет, спасибо, — ответил практикант, удивляясь тому, что банкир предлагает водопроводчику коньяк.
Не успел он удивиться, как все разъяснилось.
— Я в молодости тоже водопроводчиком работал, — сказал Дзюбинский. — Сразу после школы. Когда не прошел по конкурсу в финансово-экономический институт.
Чайников рассеянно кивнул, лихорадочно соображая, куда бы ему воткнуть иголку с микрофоном.
— Тебя звать-то как? — продолжал разговор банкир.
Саша Чайников, — честно ответил практикант и тут же с досадой подумал: «Эх, зря я ему свою фамилию назвал». — Вернее, Саша Кипятков, — быстро исправился он.
— Дзюбинский рассмеялся.
— Шутник ты, парень.
В этот момент раздался звонок. У Чайникова так сердце в пятки и ушло. «Ой, мамочка, со страхом подумал он, — настоящий водопроводчик явился». Но это звонил телефон.
— Извини, друг. — Банкир ушел.
Практикант быстро огляделся. Куда же спрятать «жучок»?.. Как назло кругом были одни голые стены.
— Да, финансовый отчет в конце года. — доносился из комнаты голос Дзюбинского. Пока Чайников соображал, банкир вернулся.
— Ну что стоишь, Саня? Проходи в ванную.
— А зачем?
— Посмотри трубы.
— Ах, да, трубы, — спохватился практикант. Он прошел за Дзюбинским в ванную и для вида потрогал трубы.
Холодные. Надо в комнатах батареи смотреть.
А при чем тут батареи? — спросил банкир. — Ведь горячей воды нет в ванной.
Это же система, — быстро нашелся Чайников. — В ней все взаимосвязано. — Он прошмыгнул в ближайшую комнату.
Дзюбинский вошел следом.
— А мне нравилось водопроводчиком работать, — принялся вспоминать банкир. — Подкручиваешь гайки, прокладки ставишь.
Так они и ходили из комнаты в комнату. Чайников щупал батареи, а Дзюбинский рассказывал, как ему нравилось работать водопроводчиком.
— А где твой инструмент? — вдруг спросил банкир.
«Ах ты, черт! — запаниковал Чайников. — Я ж без инструмента. Надо было хотя б молоток в магазине купить».
— Понимаете… э-э… — пробормотал он, — авария то в подвале. Весь инструмент там.
— А что за авария? — заинтересовался Дзюбинский. — Труба лопнула?
— Да, да, — закивал практикант, — труба.
— А муфту накладывали?
«Какую еще муфту?»— подумал Чайников.
— Накладывали, — на всякий случай ответил он.
— Не помогло?
— Не помогло.
— А сваркой не пробовали?
— Пробовали. Тоже не помогло.
— Понятно. Придется трубу менять. Там что стоит — «шестерка» или «десятка»?
— «Шестерка», — наугад сказал практикант.
— Ладно, Саня, не буду тебе мешать. — Банкир вышел из комнаты. Чайников тотчас полез в карман за «жучком».
Дзюбинский вернулся:
— А может, все-таки коньячку?
— Нет, нет, спасибо. Я не пью.
— Водопроводчик — и не пьешь?!. — удивился банкир. — Чудеса-а… А вот когда я был водопроводчиком… — И пошло-поехало по новой.
Чайников понял, что «жучок» ему сегодня не поставить. Дзюбинский так и будет ходить за ним хвостом, пока не появится настоящий водопроводчик.
— У вас все в порядке, — уныло произнес он. — Ждите, когда включим горячую воду.
— Будем ждать. — Банкир протянул деньги. — А это тебе за работу.
— Что вы, не надо, — смутился Чайников.
— Ты, Саня, водопроводчик или не водопроводчик?
— Водопроводчик, — испуганно ответил практикант.
— Тогда бери. У меня таких бумажек много. — Дзюбинский самодовольно усмехнулся.
— Спасибо. — Чайников взял деньги. — До свидания.
— Будь здоров, Санек.
Чуть не плача, практикант вышел на улицу. На скамейке его ждали Димка с Ромкой.
— Ну что, поставил?! — спросили друзья.
— Нет, не поставил. Этот Дзюбинский ходил за мной как приклеенный. Теперь Григорий Евграфыч точно мне пару влепит.
— Спокойно, Шура, — сказал Димка. — Сейчас что-нибудь придумаем.
— Да что тут придумаешь.
— Уже придумал! — воскликнул Молодцов. — В квартире, кроме Дзюбинского, еще кто-нибудь есть?
— Нет, никого.
— Классно! — Димка вскочил со скамейки. — Айда на помойку. Нам надо найти пустую коробку из-под торта.
— Димыч, что ты задумал? — спросил Рома.
— Скоро узнаешь. Идем.
Далеко идти не пришлось. Помойка была рядом. Молодцов, покопавшись, нашел коробку из-под торта, с двумя белыми медведями на крышке.
— Подойдет, — сказал он. — Теперь нам нужен магазин «Часы».
Магазин «Часы» тоже был рядом. Через дорогу.
— У вас механические будильники есть? — спросил у продавщицы Молодцов.
— Сколько угодно, мальчик. Могу предложить японские. Ходят абсолютно бесшумно.
— А нет таких, чтоб погромче тикали?
Продавщица улыбнулась:
— Есть. Наши. Фирмы «Восход». — Она достала громоздкий будильник и завела его. Тик-тик-тик… — раздалось тиканье на весь магазин.
— Берем, — сказал Димка. — Шура, заплати. Чайников послушно заплатил. Купив часы, мальчишки и практикант снова направились к дому Дзюбинского.
— Сейчас положим коробку с будильником под дверь Дзюбинскому… — объяснял по дороге Молодцов. — Позвоним. Он откроет. Подумает, что это бомба, и выскочит из квартиры будто ошпаренный. А ты, Шура, заскочишь в квартиру и поставишь «жучок». Клевый планчик?..
— А если он не выскочит? — сказал Ореш-кин.
— Еще как выскочит. Вон по телику недавно говорили — этим банкирам чуть ли не каждый день бомбы подкладывают.
— Так он же, наверное, сразу побежит в милицию звонить, — предположил Чайников.
— Пускай бежит. Пока позвонит, да пока милиция с саперами приедет. Ты сто «жучков» за это время успеешь поставить.
— А вдруг он квартиру закроет?
Димка насмешливо посмотрел на практиканта:
— Чайник, если б у тебя под дверью бомба лежала, ты бы стал квартиру закрывать? Да ты бы так рванул, что пятки засверкали!
— Все-таки это очень рискованно, — боязливо заметил Чайников.
— Всякое стоящее дело рискованно, — бодро заявил Молодцов. — Давай, действуй, Шура.
«Ой, мамочка, — подумал Чайников, — знала бы ты, чем твоему Зайчику приходится на следственной практике заниматься…»
Сунув под мышку коробку с будильником, он вошел в подъезд… Через минуту из подъезда, будто ошпаренный, выскочил Дзюбинский. И рванул к телефону-автомату так, что пятки засверкали.
— Сработал планчик, — сказал довольный Димка. Еще через минуту из подъезда выскочил Чайников.
— Поставил?!. — кинулись к нему ребята.
— Да! — выдохнул практикант.
ВАУ-ВАУ-ВАУ… — послышался пронзительный звук милицейской сирены.
— Менты! — закричал Димка. — Сваливаем!..
И мальчишки вместе с Чайниковым скрылись в соседней подворотне.
Глава XII СТРАННЫЙ РАЗГОВОР
На другой день Григорий Молодцов, Саша Чайников и Димка с Ромкой поехали подслушивать, вернее — прослушивать, квартиру Дзюбинского.
Пока они ехали, Суперопер рассказал, что ему удалось узнать в милицейском компьютерном центре.
Оказывается, Кирилл Петрович Дзюбинский несколько лет назад жил не в Санкт-Петербурге, а в Рыбинске. И был не банкиром, а всего лишь главным бухгалтером на предприятии, которое изготовляло спички. Кирилл Петрович исправно просиживал на работе с девяти утра до шести вечера, потом шел домой, смотрел телевизор и ложился спать, с тем, чтобы на следующее утро опять пойти на работу.
И так изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Пока однажды не случилось вот что…
Из местного коммерческого банка со счета спичечного предприятия бесследно исчезло ни много ни мало полтора миллиарда рублей. Оперативникам Рыбинска не удалось раскрыть эту кражу. Но в материалах дела фигурировала фамилия Дзюбинского как главного бухгалтера предприятия. А само дело было впоследствии занесено в милицейскую компьютерную сеть, где его и обнаружил Суперопер.
— Я думаю, рыбинские оперативники тогда даже понятия не имели о компьютерных преступлениях, — говорил Григорий Молодцов, управляя «уазиком». — Им и в голову не пришло, что кто-то со своего домашнего компьютера проник в банковскую компьютерную сеть и отдал электронной системе команду перевести деньги в другой банк… — Григорий Молодцов включил сирену, чтобы проскочить перекресток на красный свет. — После того случая Дзюбинский уволился с работы и уехал из Рыбинска. И вот, спустя несколько лет, появился в Питере, уже как новый русский, вице-президент банка «Северная Пальмира». Я навел справки: Дзюбинский является одним из держателей контрольного пакета акций этого банка.
— А что это значит? — спросил Ромка.
— Ну то есть он один из владельцев банка. И еще любопытная деталь. Помимо того, что Кирилл Петрович вице-президент, он по совместительству еще и технический директор. Другими словами, в его ведении находится электронная банковская система.
— Значит, он разбирается в компьютерах! — воскликнул Димка. — И вполне мог совершить компьютерное преступление в Рыбинске!..
— Соображаешь, — похвалил сына Суперопер.
— Это же Снегирева, — удивленно сказал Орешкин, случайно глянув в боковое окно. И в самом деле, «уазик» обгоняла «Тойота-люкс», за рулем которой сидела фотомодель.
— Странно, — продолжал удивляться Ромка. — Она мне говорила, что не будет выходить из квартиры.
— И мне то же самое сказала, — припомнил Чайников. — Интересно, куда она едет?
— Судя по всему, туда же, куда и мы, — ответил Суперопер, сворачивая вслед за «Тойотой» на Тверскую улицу. — Думаю, во двор нам лучше не соваться. — Он затормозил. — Остановимся здесь.
— Пап, а мы отсюда сможем прослушивать квартиру?
— Сможем. «Жучок» работает в радиусе трехсот метров.
Молодцов начал настраивать приемник. Через пять минут на панели загорелась красная лампочка.
В динамике раздался долгий звук поцелуя.
Суперопер подрегулировал звук.
— Снегирева с Дзюбинским целуются, — захихикали мальчишки.
Григорий Молодцов нажал кнопку магнитофона, чтобы записать разговор.
— Тихо. Слушаем…
— Как доехала, дорогая? — спросил Дзюбинский.
— Хорошо, дорогой, — ответила Снегирева.
— Кофе будешь?
— Да, только не очень крепкий. — Послышался звон чашечек и звук льющегося кофе.
— Спасибо, хватит, — сказала фотомодель.
— Как там наш гений? — спросил банкир. Снегирева засмеялась:
— Я его упрятала в психушку.
— Замечательно, дорогая. Как тебе это удалось?
— До смешного просто. Я ему сказала: «Аркадий, почему бы тебе не повесить на стены красивее картины. А то у тебя неуютно в квартире…» Он тут же принялся забивать в стену гвозди для картин. Гвозди, естественно, не забиваются. Я говорю: «Кто ж так делает, Аркаша? Их нужно предварительно закалить». «А как?» — спрашивает этот лопух. Я ему объяснила: «Поставь сковородку на плиту, налей в нее подсолнечное масло и насыпь гвоздей. Закаляй их в течение часа, непрерывно помешивая вилочкой». Он так и сделал… — Смех мешал Снегиревой говорить. — А я тем временем позвонила в психиатрическую больницу и сообщила, что мой приятель сошел с ума. Гвозди на сковородке жарит… Приехали четыре здоровенных амбала и забрали нашего гения в психушку…
Последние слова фотомодели потонули в безудержном хохоте Дзюбинского.
— Потрясающе, дорогая! Даже не верится, что гений мог попасться на такую ерунду.
— Но ты же знаешь, он гении только в электронике. А в обыденной жизни лопух лопухом.
— А вдруг врачи разберутся, что он нормальный?
— Не разберутся. Он ведь и в самом деле не от мира сего. Просто помешан на компьютерах…
— Это верно. А в какой он больнице?
— В четвертой. На Лиговке.
— Ну что ж, — весело произнес Дзюбинский, — все складывается великолепно.
— Да, дорогой. Пульт у тебя. Карягин в психушке. И скоро у нас начнется сказочная жизнь. Мы сможем купить замок во Франции. Или остров в Тихом океане. Давай купим остров… — Из динамика снова донесся звук поцелуя.
— Давай, дорогая. Но вначале нам надо решить, как быть со Стеллой?
— Она по-прежнему тебя шантажирует?
— Больше того, она предъявила ультиматум. Если через три дня я не соглашусь перевести на ее имя всю свою недвижимость и все деньги, она сообщит в милицию о нашем плане.
— Вот ведьма! — с ненавистью сказала фотомодель. — И откуда она только узнала?
— Сам удивляюсь. — Банкир вздохнул. — А может, согласиться с ее требованиями? Черт с ней, пускай забирает. Мы же получим в миллион раз больше.
— Ты ей все отдашь, а микропроцессор возьмет и не сработает. Мы ведь с тобой об этом говорили.
— Черт возьми, прямо безвыходная ситуация.
— Безвыходных ситуаций не бывает, дорогой, — ангельским голосом произнесла Снегирева.
— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил Дзюбинский.
— Ее надо убрать.
— Ух ты! — ахнул Чайников в кабине «уазика».
— Ш-ш-ш! — приложил палец к губам Суперопер.
— А что, — испугался практикант, — они могут нас услышать?
— Тихо, Шура, тихо, — зашикали на него все.
— Убрать? — повторил банкир.
— Да, дорогой. И это придется сделать тебе.
— Мне?!
— Ну а кому же?
— Нет, нет, — забормотал Дзюбинский. — Я не могу, не могу…
— Не можешь — найми киллера. Сейчас это не проблема.
— О чем ты говоришь, Влада?! Где я тебе за три дня найду киллера?
— Почему за три?
— Через три дня окончится срок ее ультиматума… — Послышались быстрые шаги. Видимо, банкир в волнении забегал по комнате. — Ах, как жалко, что ее на Бармалеевой не убили. Найти б того человека, кто в нее стрелял. Для меня было полной неожиданностью что Стеллу хотят убить.
— А для меня было полной неожиданностью то, что хотят убить меня… Кстати, тебе известно, что у твоей жены уголовное прошлое?
— С чего ты взяла?
— Догадалась, когда разговаривала со следователем в машине. Он сказал, что не случайно по одному и тому же адресу вначале пришло письмо, а затем пришли убийцы. А ведь это квартира твоей жены. И она любит красные шляпки.
— При чем тут красные шляпки?
— Письмо было адресовано женщине по кличке Красная Шапочка. И я подумала, не твоя ли жена — Красная Шапочка. Так что можешь спокойно ее убирать. Следователь решит, что это сделали ее бывшие дружки.
— Не знаю, не знаю, — нервно ответил банкир. — Я подумаю..
— Подумай, дорогой. Но учти: если ты ее не уберешь, у нас будет не остров в океане, а камера в «Крестах».
Видимо, Снегирева встала, потому что Дзюбинский спросил:
— Ты уже уходишь?
— Да, мне пора.
Через минуту хлопнула дверь.
Суперопер протянул руку, чтобы выключить приемник. Но в последний момент передумал. Из динамика доносился мелодичный звук набираемого на кнопочном телефоне номера.
— Алло, справочная? — спросил банкир. — Дайте, пожалуйста, номер четвертой психиатрической больницы… Да, на Литовском проспекте… Спасибо. — Снова послышался мелодичный звук. — Это психиатрическая больница номер четыре? Добрый день. Скажите, к вам поступал такой Аркадий Карягин? И что с ним? Гвозди жарил? Ах ты, беда какая…
Суперопер выключил приемник.
— Не очень-то Дзюбинский своей «дорогой» доверяет, — сказал он.
— Пап, смотри, вон она поехала, — показал Димка на удаляющуюся «Тойоту-люкс». — Давай за ней проследим.
— Пока не стоит. — Григорий Молодцов задумался.
Димка с Чайниковым находились в приподнято-радостном настроении. Первое же прослушивание квартиры банкира дало ценную информацию.
А Орешкину было грустно. Красивая Влада, которая так ему нравилась, оказалась расчетливой преступницей, упрятавшей в сумасшедший дом здорового человека и хладнокровно замышляющей убийство.
— Шура, прокрути пленочку, — приказал Суперопер.
Чайников перемотал пленку и включил «воспроизведение». Пошла запись.
— Как доехала, дорогая?
— Хорошо, дорогой…
— Мда, странный разговор, — высказал общее мнение Григорий Молодцов, когда запись окончилась.
— Главное, что этот разговор не имеет отношения ни к покушению на Барочной, ни к покушению на Бармалеевой, — сказал Чайников.
— Настоящий опер, Шура, никогда не делает скороспелых выводов, — назидательно произнес Суперопер. — Ясненько?
— Ясненько, Григорий Евграфыч.
— Пап, а что такое микропроцессор? — спросил Димка.
— Видимо, что-то связанное с компьютером. — Суперопер завел машину. — Пожалуй, заскочим на Гороховую, в компьютерный центр.
— Зачем на Гороховую? — сказал практикант. — Я гораздо ближе живу. На Шпалерной. — И, видя недоуменные взгляды, пояснил: — У меня папа в Институте компьютерных технологий преподает. Он наверняка знает, что такое микропроцессор.