— Но если это так важно, почему же вы не пришли открыто, средь бела дня, как нормальный человек?
— Да не могу я! — с досадой сказал Линн. — Не могу никуда ходить и ничего делать, потому что я у них под колпаком. Влип по уши. С прошлой ночи, когда мне удалось вырваться и заглянуть к тебе и к Эрику, они висят у меня на хвосте. Они, правда, не знают, что я был у тебя, но знают, что где-то я был, и глаз с меня не спускают. Так что я не мог связаться с тобой и уж тем более с Эриком земными способами. Только в космосе и можно спокойно поговорить. Это наш единственный шанс им помешать.
— Кому — им? — спросил Джордж. — Кто за вами следит?
— ТАБАК, — ответил Линн. — Они везде, повсюду! — Он заозирался по сторонам, как будто невидимые враги уже подбирались к астероиду. — Незримая тёмная сила, окружающая нас.
— По-моему, вы описываете тёмную материю, — заметил Джордж. — Которая невидима и составляет двадцать три процента известной Вселенной.
— Джордж, — пылко произнёс Линн, — ты даже не представляешь, как ты прав! Эти люди — тёмная материя человечества. Мы их не видим, но знаем о них по тому воздействию, которое они оказывают на окружающую Вселенную.
В кои-то веки он говорит от души, подумал Джордж, — если, конечно, допустить, что у Линна есть душа.
— Люди в чёрном, которые хотели прорваться на лекцию Эрика, — это были они?
— Да, но то была лишь малая часть. Их гораздо, гораздо больше. Это колоссальная разветвлённая сеть. Я тоже был там, на демонстрации протеста, но мне не удалось к тебе подобраться. Пробовал вызвать тебя через того мальчишку, да не вышло.
— Я так и знал! — воскликнул Джордж. — Я понял, что это были вы. Но только не мог сообразить, зачем я вам нужен… Никак не пойму, для чего ТАБАК это делает. Что же плохого, если Эрик откроет теорию всего? Неужели это так опасно — понять, с чего началась Вселенная?
— Это для нас с тобой, Джордж, открытие теории всего было бы огромным шагом вперёд, а для них это страшный, сокрушительный удар.
— Из-за истинного вакуума? — спросил Джордж.
— Да нет, — махнул рукой Линн. — Лидеры ТАБАКа вовсе не верят ни в какой пузырёк из Большого адронного коллайдера, который якобы разорвёт Вселенную на мелкие кусочки. Они сочинили это, чтобы всех запугать, чтобы больше народу вступало в их организацию, чтобы сеть разрасталась. А боятся они на самом деле совсем другого.
— Чего же?
Астероид, на котором они стояли, двигался по своей орбите вокруг очень яркой молодой звезды — на миллиарды лет моложе нашего Солнца. Вдруг прямо на глазах у Джорджа два каменных осколка, каждый длиной в пару сотен метров, врезались один в другой. Удар был подобен ядерному взрыву; густое облако пыли начало расплываться во все стороны.
Эта молодая звёздная система была местом очень неспокойным: вокруг центральной звезды носилось множество таких обломков. Со временем здесь сформируются планеты и притянут к себе все обломки, оставшиеся после таких столкновений; пока же тут царит хаос, и это очень, очень опасное место. С другой стороны, подумал Джордж, Линн сейчас как выдаст что-нибудь — и любое место во Вселенной покажется безопаснее планеты Земля…
— Руководство ТАБАКа убеждено, что опыты Эрика в конечном итоге приведут к совсем другим результатам, — сказал Линн. — Они думают, что наука, получив теорию всего, найдёт ей самые разные применения. Например, учёные создадут новый источник экологически чистой, недорогой и возобновляемой энергии.
— Но кто же этого не хочет? — воскликнул Джордж.
— Мне удалось проникнуть в их сверхсекретные файлы, касающиеся членства в организации, — сообщил Линн, — так что я один из очень немногих, кому известны настоящие лидеры ТАБАКа. В первую очередь это владельцы крупнейших корпораций, которым выгодно, чтобы мы по-прежнему пользовались углём, нефтью, газом, атомной энергией, а не искали новые источники возобновляемой энергии. Они боятся, как бы эксперименты на Большом адронном коллайдере в один прекрасный день не подсказали человечеству пути к дешёвой и экологически чистой энергии.
— Фу! — скривился Джордж. — Это те самые негодяи, которые загрязняют океаны и отравляют атмосферу газами, вызывающими парниковый эффект?
Он подумал о своих родителях — борцах за спасение планеты Земля. Они ведь просто хорошие, добрые люди, которые заботятся о будущем своей планеты. Разве есть у них шансы в борьбе с такими могущественными противниками?
— Но это не всё, — продолжал тем временем Линн. — В ТАБАК ещё входит группа людей, которые опасаются, что, когда будет создана теория, объединяющая четыре основных взаимодействия, на Земле прекратятся войны. Теория всего поможет понять, что все мы — единое целое, представители одного рода человеческого, и тогда мы, вместо того чтобы воевать, начнём вместе решать проблемы нашей планеты. Прекратится борьба за природные ресурсы, богатые страны начнут помогать бедным…
— А эти люди что, не хотят, чтобы войн не было? — Джордж совсем растерялся.
— Нет, — кратко ответил Линн. — Они получают бешеные прибыли от торговли оружием, так что им выгодно, чтобы люди убивали друг друга. Война — их бизнес, бесконечные войны — их идеал.
— Ничего себе… И кто ещё входит в этот… ТАБАК?
— Ещё — всякие астрологи, которые подозревают, что люди, узнав истину об устройстве Вселенной, потеряют интерес к гороскопам и перестанут платить за гадания и предсказания. Один телевизионный проповедник — он боится, что больше никто не побежит к нему за спасением. Есть люди, вступившие в ТАБАК просто из страха перед наукой и её прогрессом. И даже несколько учёных.
— Учёных? — Джордж был потрясён.
— Ну вот я, например, — скромно сказал Линн. — Только я не настоящий член ТАБАКа — я проник туда, чтобы за ними шпионить. Услышав о тайной антинаучной организации, я решил выведать её планы и вступил в неё. Мне дали подпольную кличку Исаак в честь Исаака Ньютона, одного из величайших учёных. Чтобы втереться к ним в доверие, я соврал, что мы с Эриком до сих пор заклятые враги. Никому из ТАБАКа не известно, что мы с ним помирились.
— А Эрик знает, что вы вступили в ТАБАК? — спросил Джордж.
— Нет, — признался Линн. — Я хотел рассказать ему об их планах, но понял, что, если попытаюсь связаться с ним напрямую, он окажется в ещё большей опасности!
— А остальные учёные из ТАБАКа — они кто?
— Вот это вопрос потруднее, — сказал Линн. — Нам запрещено знакомиться друг с другом. У каждого — своё отдельное задание, так что наши пути никогда не пересекаются.
— И какое у вас задание?
— Мне было поручено, — не без гордости сообщил Линн, — создать взрывное устройство — чрезвычайно мощное и чрезвычайно умное. Они хотели, чтобы я сделал бомбу, взрыв которой нельзя предотвратить. Ведь как устроена обычная бомба: перережешь нужные проводочки — и она не взорвётся. А ТАБАК захотел получить такую бомбу, которую невозможно обезвредить, даже если перекусить провода или знать код. Они сказали, — поспешно добавил Линн, — что это просто образец, в экспериментальных целях.
— Но вы её не сделали, так ведь? — спросил Джордж. — В смысле — вы же не отдали в руки этим врагам науки настоящую, действующую бомбу?
— А какую же ещё? — искренне изумился Линн. — Как я мог сделать вещь, которая не работает?!
— Да запросто! Если бомба не работает, значит, ничего не взорвётся. Нет бомбы — нет проблемы.
— Но я же учёный, — заныл Линн. — То, что я создаю, всегда работает. Я обязан всё делать правильно, а иначе я не был бы учёным!.. — Он растерянно умолк.
— Расскажите про бомбу, — Джордж, чувствовал, что его терпение вот-вот лопнет.
— Конечно! — оживился Линн. — Она само совершенство! Взорвёт всё что угодно! В смысле — вообще всё.
— Это я уже понял. А теперь можно подробности?
— Ох, извини! Так вот, я разработал бомбу с восемью выключателями. Чтобы привести их в состояние готовности, нужно набрать код на цифровой клавиатуре. Если нажать все восемь выключателей, создаётся суперпозиция восьми состояний. Если же отпустить все восемь, то автоматически начинается обратный отсчёт, за которым последует взрыв.
— А в чём главная хитрость? — спросил Джордж.
— Поскольку это квантовомеханическая бомба, — сказал Линн как бы между прочим, словно вовсе не собирался хвастаться, — она создаёт квантовую суперпозицию разных комбинаций внутри детонатора. Это значит, что всякий, кто попытается обезвредить бомбу, перерезав один из проводков или щёлкнув одним из выключателей, попросту взорвёт себя и всех остальных. В том-то и штука: они хотели получить бомбу, которую нельзя будет остановить, в случае если в ТАБАКе заведётся предатель.
— Не понимаю, — нахмурился Джордж.
— Бомба заряжена таким образом, что ни один из выключателей не может её отключить; это квантовая суперпозиция восьми разных возможных выключателей.
Детонатор «решает», какой выключатель использовать, не раньше, чем кто-нибудь нажмёт один из них, надеясь предотвратить взрыв, и схема проверит, правильный ли это выключатель. В этот миг волновая функция разрушится и выберет наугад один из восьми выключателей. Даже если нажать все восемь одновременно, бомба с высокой степенью вероятности немедленно взорвётся. То есть, что с ней ни делай, она всё равно взорвётся — вот я к чему клоню.
— Ну и зачем вы это устроили? — мрачно спросил Джордж.
— Затем, чтоб показать им, какой я умный, — так же мрачно ответил Линн. — Я не думал, что они и вправду собираются привести в действие эту проклятую штуковину. Они же говорили, что это просто эксперимент.
— А где она находится, эта ваша квантовомеханическая необезвреживаемая бомба?
— Не знаю! — выпалил Линн. — В том-то и беда. Она исчезла!
— В каком смысле исчезла?
— Её забрали. Увезли в неизвестном направлении. И судя по тому, что я прочитал, когда взломал их компьютеры, они всё-таки намерены её использовать. Где Эрик?
— Он улетел на Большой адронный коллайдер, — проговорил Джордж, постепенно осознавая весь ужас происходящего. — На собрание Братства научных исследований во благо человечества. Туда приглашены все члены Братства.
— Вот! — вскричал Линн. — Вот где они взорвут бомбу! Они хотят уничтожить коллайдер и Эрика — да не его одного, а всех лучших физиков современности!
— Но… но… — задохнулся Джордж, — но откуда они узнали о собрании Братства?!
— Я давно подозревал, — торопливо заговорил Линн, — что в Братстве есть лазутчик, тайный агент ТАБАКа. Кто-то из учёных, вступивших в ТАБАК, выдаёт тайны Братства.
— И это, конечно, не вы? — ядовито спросил Джордж.
— Конечно нет! — поморщился Линн. — Я ведь даже не член Братства. Исключён много лет назад без права возвращения. Так что это кто-то другой. И этот кто-то по-настоящему опасен.
— Но с чего вдруг вы решили помочь Эрику? — с подозрением спросил Джордж.
Линн снова вздохнул.
— Я знаю, Джордж, ты обо мне не слишком высокого мнения. Но, пожалуйста, поверь мне. Больше всего на свете я люблю науку. Я не могу спокойно стоять в стороне и смотреть, как всякие кретины из жадности или из суеверия уничтожают то, что создавалось веками. Я вступил в ТАБАК, чтобы их остановить. Вот почему я здесь!
Столкновения частиц
У Джорджа голова шла кругом. Врёт Линн или говорит правду? Он просит верить ему, но ведь именно он уже дважды заманивал Эрика в гибельную ловушку…
Тем временем с Линном начало происходить нечто странное: он словно расплывался, таял, растворяясь в черноте Туманности Андромеды.
— Джордж, — зазвучал в наушниках полный тревоги голос Линна, — у нас меньше времени, чем я рассчитывал.
— Что это с вами делается?!
— Это не настоящий я. — Линн говорил теперь очень быстро. Джордж уже не видел его очертаний — только треугольнички звёздного света, отражавшегося в сверкающем шлеме и на ботинках. — Это мой виртуальный аватар. Я его создал, чтобы увидеться с тобой, — другого способа не было. Не найдя ни Эрика, ни Космоса, ни Бусика, я проник к тебе в дом и незаметно припрятал там маршрутизатор, чтобы с его помощью управлять Бусиком. Так мне удалось отправить сюда свой аватар и открыть тебе портал.
— Вот и отправили бы свой аватар на коллайдер! — закричал Джордж. — Его, а не меня!
— Не получится! — Голос Линна искажался, удаляясь. — Второй раз мне от них не улизнуть!
— Но как же бомба? — в отчаянии выкрикнул Джордж.
— Есть способ! Я же не идиот! Я провёл наблюдение, а наблюдение воздействует на объект! Бусик выдал тебе код…
— Но как им пользоваться? Как обезвредить бомбу?!
В ответ раздалось еле слышное «Джордж…» — и всё стихло. Во Вселенной воцарилась полная, абсолютная тишина. Там, где только что стоял Линн, вновь открылся серебристый тоннель и втянул Джорджа в световую воронку. Кружась и кувыркаясь на немыслимой скорости, Джордж мчался сквозь Вселенную, удаляясь на квинтиллионы километров от Андромеды и приближаясь к своей галактике — к Млечному Пути, состоящему из обычного вещества и из загадочной тёмной материи, которая окружает нас, но которую мы не можем ни увидеть, ни услышать, ни потрогать. «Вот она, тёмная сторона Вселенной, — подумал Джордж, летя по тоннелю. — Вот они, силы тьмы».
Тёмная сторона Вселенной
Согласно официальному графику, до начала эксперимента — торжественного, с приглашением государственных деятелей, которые будут нажимать на красную кнопку, — оставалось ещё несколько недель. А пока проводилась «генеральная репетиция», чтобы учёные могли проверить, всё ли они учли, и, если потребуется, что-нибудь подправить, прежде чем эксперимент начнётся по-настоящему. Однако всё прошло так гладко, что пробный запуск оказался неотличим от основного. Протонные пучки уже неслись по тоннелю в противоположных направлениях со скоростью более одиннадцати тысяч оборотов в секунду, совершая шестьсот миллионов столкновений в секунду, и детектор считывал данные об этих столкновениях.
Большой адронный коллайдер
Всё шло так хорошо, что Эрик, по идее, должен был бы плясать от радости. Однако, когда ты совсем один, радоваться трудно. До общего собрания Братства Эрик оставался на подозрении: с ним вежливо раскланивались и обходили стороной. Коллеги и друзья сочувствовали ему, но сдержанно.
Такая изоляция от научного сообщества, конечно, огорчала Эрика, однако было ещё кое-что похуже: его могли отлучить от работы. Готовящийся цикл экспериментов был самым грандиозным в истории науки; все ожидали получить ответы на главные вопросы физики. Эрик с пугающей ясностью осознал: если на сегодняшнем собрании все ополчатся против него и исключат из Братства, ему придётся тотчас покинуть территорию коллайдера, и он не станет свидетелем самого важного для науки момента — самого важного после Большого взрыва. Но и это ещё не всё: возможно, ему не дадут даже ознакомиться с результатами экспериментов! До тех пор, пока его снова не признают достойным доверия, он будет оставаться подозрительным одиночкой на задворках науки. Наверно, и Линн тогда, много лет назад, точно так же ощущал себя отверженным и оскорблённым — причём по его, Эрика, милости… От мысли, что его разлучат с любимой работой, Эрик впал в глухую тоску.