— Баба Глаша с ума сойдет от беспокойства.
— Никто никого не потеряет и не сойдет с ума, — уверенно заявила Ольга Александровна. — Я сейчас схожу к вашим родным и предупрежу, что вы останетесь у нас.
— А если они нападут на вас? — покраснев, спросила Маша.
— Не посмеют.
— А если посмеют? От них так несло самогоном! Спиртное, обида и жажда мести — страшная смесь, они могут напасть на вас, — беспокойно возразила Маша.
— Не посмеют.
— Посмеют — не посмеют, а на всякий случай возьмите вот это. — Маша протянула Ольге Александровне черный баллончик с нерусской надписью.
Женщина с интересом повертела его в руках:
— Слезоточивый газ?
— Нервно-паралитический. Папа из-за границы привез.
Ольга Александровна накинула плащ, сунула в карман баллончик и ушла. Ребята расселись по табуреткам и молча смотрели друг на друга.
— Ребята, простите меня, — склонил голову Сашка.
— За что? — немедленно откликнулась Маша.
— Ну, за этих отморозков. Если бы меня не было с вами, они бы не пристали.
— Брось. Мы бы все равно с ними столкнулись и… не поладили, — заверил Димка и повернулся к Маше:
— Так это ты их баллончиком уложила?
— Я, — охотно подтвердила Маша. — Сначала Жеку, когда он… — она посмотрела на Сашку, — пришел в себя от Димкиного удара, потом Аркадия отрубила. А Жиганова Сашка лопатой отоварил. Ничего, что я употребляю такие слова?
— Мне-то все равно, кто какие слова употребляет, — отозвался Сашка. — Меня мама третирует, я же на судью учусь.
— На кого? — хором спросили ребята.
— На судью, — пожал плечами Сашка. — А что?
— Странный выбор, — пожала плечами Маша.
— Закономерный. Моя мама — бывший следователь, папа — оперативник.
— А где твой папа? — ляпнул непосредственный Егор.
— Погиб, — хлюпнул носом Сашка. Справился с собой и пояснил: — Банду наркоторговцев брал. Его убили, а их отпустили за недоказанностью.
— Как это? — вскинулась Маша.
— А вот так, — печально ответил Сашка. — У наркоторговцев денег много, кого-то подкупили.
— Судью?!
— Может, и судью. Поэтому я хочу стать грамотным и неподкупным судьей. Вот и учусь помаленьку.
— Где? — удивилась Маша.
— Дома. Пойдемте, я покажу вам свой кабинет.
При этих словах Димкино сердце екнуло от зависти. Надо же, у Сашки свой кабинет! А у них с Егором одна комната на двоих.
Вслед за Сашкой они вошли в отделанный деревянной рейкой кабинет. Вдоль стен до потолка тянулись полки с книгами, у окна громоздился письменный стол, на столе — старинная «лампа Ильича» с зеленым абажуром.
Димка внимательно осмотрел книжные полки. Один отсек до отказа забит детективами в твердых обложках, начиная от Конан Дойля и Агаты Кристи и кончая Марининой и Донцовой. Второй отсек занимали неинтересные книги — «Криминалистика», «Судмедэкспертиза», «Речи известных адвокатов», «Уголовный кодекс», «Уголовно-процессуальный кодекс» и так далее, сплошные кодексы.
— Раритет, — бережно коснулся лампы с зеленым абажуром Сашка.
— Я такие в кино видел, — радостно сообщил Егор.
— Ты все это прочитал? — с недоверием спросила Маша, обводя рукой книжные полки.
— Прочитал, — скромно кивнул Сашка и поспешно добавил: — но не все понял.
— Я есть хочу! — скуксился Егор.
Димке захотелось отвесить братцу подзатыльник, его неумное обжорство изрядно раздражало. Но Сашка отреагировал совсем иначе.
— Простите, я об этом не подумал, — виновато пробормотал он и ринулся на кухню.
Пока Сашка гремел кастрюлями и сковородками, Егор держался подальше от старшего брата. Знал, Димка не одобряет страсть к еде. А что делать, если кушать хочется?
Во дворе радостно завизжал Кариб, вернулась Ольга Александровна. Скинув плащ, она занялась кормежкой гостей. Для начала она поставила на стол огромную миску свежих огурцов в сметане. После огурцов последовала баранина с фасолью, а на десерт земляничное желе.
После сытного ужина ребят клонило в сон, и Сашка сводил их сначала в баню, где стояла душевая кабинка и титан с горячей водой, затем проводил на чердак, в свою комнату.
Машу положили на кровать, а мальчики улеглись на полу на огромной мягкой перине, укрылись большим китайским пледом и мгновенно уснули, хотя собирались проболтать полночи.
Глава IV
ГОСТЬЯ ИЗ СКЛЕПА
Утром, вооружившись необходимыми инструментами, ребята отправились на холм.
Маша энергично работала заточенной отверткой, выколупывая из замков серовато-белую массу. Перекусить мощные дужки замков не получилось, и ребята приготовили клещи, пассатижи и набор разнокалиберных ключей, собранных из всех сараев.
Один замок удалось открыть пассатижами, второй — подобранным ржавым ключом, а с третьим пришлось помучиться и, наверное, с семьдесят восьмой попытки перекусить клещами.
— Ура! — почему-то тихо сказал Егор и потянул на себя сделанную в виде арки дверь. Но заходить не спешил, вглядывался во тьму, нервно втягивал воздух и неуверенно топтался у входа.
Димка не узнавал брата. Он готов был поспорить рубль против тысячи, что, едва откроется дверь, его младший братец ворвется туда как вихрь, но Егор медлил. Тогда Димка отодвинул брата, дернул на себя дверцу и, осыпанный серовато-белой замазкой, вошел внутрь. Когда глаза привыкли к темноте, он разглядел помещение квадратов в тринадцать, с низким потолком из брусьев и земляным полом. Посредине возвышался прямоугольный мраморный постамент, на нем что-то лежало, покрытое многослойной пылью.
Егор, шагнув на порог, отшатнулся, едва не сбив с ног Машу.
— Извини, — пробормотал он, отходя в сторону.
— Ты не пойдешь? — удивилась Маша.
Егор молча помотал головой. Это место ему не нравилось, оно активно излучало сигналы опасности и тревоги.
Маша решительно вошла вслед за Димкой и тут же остановилась. Тревога холодной змеей заползла ей в душу. Пересиливая себя, девочка сделала еще несколько шагов и наткнулась на игрушечного медвежонка. Она машинально взяла пыльную игрушку в руки и обнаружила, что та сделана из натурального меха. Под слоем пыли прощупывалась настоящая медвежья шкура. Маше показалось, будто в ее руках труп медвежонка, и она бросила игрушку на пол.
— Димка, — позвала девочка и тут же забыла о Диме, увидев под ногами потрясающе красивую куклу. Даже сквозь слой пыли было видно, что кукла редкой красоты.
Маша подняла игрушку, потрясла, стряхивая пыль, и замерла, рассматривая богато украшенное кружевами и камнями кукольное платье. Мгновенно забыв свое тревожное чувство, возникшее при входе, она выдохнула:
— Супер!
Изящная кукольная шляпка с вуалью, украшенная блестками и укрепленная на белокурых локонах, буквально очаровала ее.
— Дима, иди сюда. Я нашла такую прелесть, — позвала Маша, поправляя вуаль на кукольной шляпке.
— Лучше ты иди сюда, — сдавленно позвал Димка, не отрывая взгляда от мраморного постамента.
Прижав куклу к груди, Маша подошла к постаменту и посмотрела на огромный слой пыли, покрывающий ткань.
— Бери с другой стороны, — приглушенным голосом распорядился Димка.
Маша послушно взяла край пыльного покрывала.
— Положи куклу и возьмись за оба края, — потребовал Димка.
Девочке не хотелось расставаться с красивой игрушкой, и она оглянулась в надежде, что Сашка или Егор подержат это сокровище. Но ни Сашки, ни Егора в землянке не было. Пришлось положить куклу на пол и взяться за покрывало.
— Стряхиваем в эту сторону, — распорядился Димка. — Раз-два-три!
На счете три они одновременно наклонили покрывало в сторону, облако пыли накрыло Димку с головой, он надсадно закашлял. Маша громко вскрикнула, поранив руку о витой бордюр, шедший по краю мраморной плиты. Она бросила покрывало и прижала руку к губам, а Димка, прокашлявшись, начал безудержно чихать.
— Ну и пылища! — он протер слезящиеся глаза и, посмотрев на постамент, изумленно воскликнул: — Что это?!
— Кукла! — Маша отняла руку от губ и с отвращением сплюнула кровь на землю.
Перед ними на белом мраморном постаменте лежала большая красивая фарфоровая кукла в старинном кружевном платье. Маленькие атласные туфельки украшали пряжки, усыпанные разноцветными каменьями.
Димка взглянул на Машу и увидел кровь на ее руке.
— Больно? — спросил он.
— Не очень, — мужественно ответила девочка, прижимая руку к рубашке.
— Покажи! — потребовал Димка.
Маша протянула окровавленную руку через мраморный постамент. Тяжелые капли крови упали на безупречное кукольное лицо, стекли вниз и образовали небольшую лужицу в уголке ее пухлых губ.
— Пойдем отсюда. — Димка обошел постамент и взял Машу за пораненную руку. — Рану нужно перевязать, а то микробы попадут.
— Откуда здесь микробы? — слабо запротестовала Маша.
— Не знаю, но у меня такое ощущение, что микробов здесь видимо-невидимо.
По дороге к выходу Маша не удержалась и подхватила красивую куклу в шляпке с вуалью.
Сашка и Егор сидели на траве неподалеку от входа в подземелье.
— Вы почему не пошли за нами? — спросил Димка.
— Там, — Егор указал на вход в подземелье, — витают очень плохие флюиды.
— А я боюсь туда идти, — чистосердечно признался Сашка.
И Димка опять позавидовал деревенскому мальчику, который открыто сказал, что боится. Димка же скорее умрет, чем признается в трусости. А Сашка признался, и это ничуть не унизило его. Его слова прозвучали легко и искренне.
Тем временем запасливый Егор вытаскивал из сумки походную аптечку. Со знанием дела он залил Машину руку зеленкой, обмотал бинтом и натянул на бинт специальную сеточку.
— Спасибо! — Маша звонко чмокнула Егора в пухлую щеку.
— А это что? — Егор с интересом смотрел на пыльную куклу, брошенную в траве.
— Моя кукла! — Маша бережно подняла игрушку. — Смотрите, какая красавица.
Сашка отчужденно покосился на игрушку, а Егор презрительно передернул плечами. Его не интересовали куклы, он предпочитал конструкторы и машинки с дистанционным управлением.
Маша бережно уложила куклу в сумку.
— Пойдемте туда, — позвала она. — Там такая огромная кукла!
Сашка нехотя шагнул в сторону арочной двери, Егор вздохнул и пошел за Сашкой.
— Смотрите! — Маша хозяйским жестом указала на мраморный пьедестал.
Ребята приблизились и взглянули на куклу. Сашка поморщился, а завороженный Егор выдохнул:
— Она страшная!
— Кто страшная?! — эхом откликнулась уязвленная Маша. — Никого красивее я не видела! Она просто прекрасна!
— Я не про это, — отступая от постамента, объяснил Егор. — Она, конечно, красивая, но ее красота страшная и как будто опасная.
Димка деловито осмотрел куклу и заявил:
— Она одета как в девятнадцатом веке. Странно, одна кукла на постаменте, а другая, которую подобрала Маша, не менее красива, но валяется в углу.
— Она не валялась, она сидела, — заступилась за куклу Маша. Она уже представляла, как, приехав в город, покажет подругам удивительно прекрасную находку.
Девочка взглянула на постамент и испуганно отпрянула, не веря своим глазам. Кровавая лужица, скопившаяся в уголке пухлых кукольных губ, исчезла. Присмотревшись, Маша заметила, что бледно-фарфоровые щеки порозовели, а губы стали ярче.
«Этого не может быть», — решила Маша и отвернулась.
Рассматривая постамент с куклой, Димка заметил на ее груди небольшой деревянный крест. Поддавшись неожиданному порыву, он схватил его и спрятал за пазуху.
А Сашка внимательно изучал помещение, тыкался носом в каждый угол и тщательно рассматривал все найденные предметы.
— Вам это ничего не напоминает? — спросил он, извлекая из угла изящный кукольный сервиз.
— Какая прелесть! — воскликнула Маша и подбежала к Сашке.
Мальчик сурово отодвинул ее плечом:
— У тебя есть куклы?
— Были, в детстве, — покраснев, сообщила Маша.
— А кукольная посуда была?
— Была.
— Из чего она была сделана?
— По-моему, из пластмассы. Еще был набор алюминиевых кастрюлек.
— Вот именно, для кукольных посудных наборов используются алюминий и пластмасса, а эта посуда сделана из настоящего фарфора, — мрачно заметил Сашка. — Повторяю вопрос: вам это ничего не напоминает?
— Нет, — нестройным хором ответили ребята.
— Фараоны, гробницы, — подсказал Сашка.
— Я понял, — сказал Димка. — Фараонов хоронили с посудой и любимыми предметами.
— Точно, — подтвердил Сашка.
От гордости Димка напыжился, как павлин.
— Ты думаешь, что это, — Маша дрожащей рукой указала на постамент, — забальзамированное тело?
— Все указывает на то. Игрушки, кукольная посуда, книги. — Сашка кивнул на груду истлевших книг.
Девочку передернуло.
— Пойдемте отсюда, — жалобно попросила она.
Ребята гуськом вышли из мрачного подземелья. Дойдя до деревни, они попрощались и разошлись по домам.
Маша весь вечер занималась найденной куклой. Девочка аккуратно расшнуровала грязное, пыльное платье, под которым обнаружились старомодные кружевные панталончики, застегнутые на крошечную перламутровую пуговку, и невесомые чулочки с резинками, украшенными атласными розочками. Маша осторожно выстирала платье и белье, шляпку почистила манной крупой, а вуаль прополоскала в мыльном растворе.
Пока Маша мыла фарфоровое тельце куклы в тазике и намыливала шампунем белокурые локоны, легкий вечерний ветерок высушил кукольную одежку. Девочка одела куклу в чистое платье, и блеск камней, в изобилии украшавших ткань, буквально заворожил ее.
— Маша, пора спать, — позвала бабушка.
Маша вороватым движением завернула куклу в полотенце и пронесла в свою комнату. Она не знала, зачем скрыла игрушку от бабушки. Почему-то казалось, что бабушке не понравится прекрасная находка.
Тайком пронеся игрушку в комнату, Маша положила ее на маленькую подушку в изголовье кровати, переоделась в пижаму и легла спать.
В соседнем доме Димка перед тем, как лечь в постель, извлек деревянный крест и стал пристально его рассматривать, соображая, зачем он его взял. Вернувшийся из летнего душа, Егор, увидев крест, удивленно воскликнул:
— Где ты его взял?
— Там, — признался Димка.
Егор покрутил в руках крест и уверенно заявил:
— А ведь он сделан из осины.
— Ну и что?
— Ничего, просто я думал, что кресты не делают из осины. Считается, что осина забирает силу.
— Спи давай, специалист, — проворчал Димка, пряча крест под матрас.
Егор послушно закрутился в одеяло и через десять минут ровно засопел. А Димка ворочался без сна и завидовал безмятежно спящему братишке. Он смотрел в окно на изрезанную ветками яблони круглую луну и не мог уснуть.
Часы пробили полночь, и оконное стекло заскрежетало, будто в него бросили горсть песка. Димка вскочил с кровати и подошел к окну. Возле яблони колыхалось что-то белое, воздушное.
— Маша, — решил Димка и распахнул окно.
Колыхнулось белое платье, и Димка увидел светло-фарфоровое личико с нежно-розовым румянцем, прикрытые пушистыми ресницами глаза распахнулись и обожгли мальчика нестерпимым голубым светом.
— Можно мне войти? — ангельским голоском осведомилось голубоглазое создание.
Околдованный Димка прохрипел:
— Можно.
Создание легко вспрыгнуло на подоконник, приподняло кружевные юбки и, обнажив атласную туфельку, собралось проникнуть в комнату. Краем глаза Димка уловил испуганный вздох и быстрое движение.
— Нельзя! — отчаянно крикнул Егор и резко выкинул вперед руку.
Фарфоровое личико исказила гримаса лютой ненависти. Девочка спорхнула с подоконника и молниеносно исчезла в темноте. Димка обернулся и увидел лицо младшего брата, с сурово сжатыми губами и капельками пота на лбу, в правой руке он сжимал деревянный крест, тот, что Димка взял в подземелье. Димка отступил от окна, пошатнулся и потерял сознание.
Тем временем Маша беспокойно крутилась во сне, бессознательно оттягивая ворот пижамы. Ей снилась большая фарфоровая кукла, жалобно повторяющая: