— Мы все понимаем, — проворчал один сэлки. — Ты спал. Мы тебя испугали. Я Хельга, а это моя сестра Фригга. Мы сэлки из Скандинавии. Ты так уютно устроился, что мы решили прилечь рядом и растопить жирок на солнышке.
Она громко шлепнула себя плавниками по животу.
— Ну, а я Джули Теллер, — представилась девочка. — Мистик первой стадии, главный фотокорр рованской газеты… Третий курс, — добавила она, увидев непонимающее лицо Макса. А тот не знал, что говорить, и готов был слушать только Джули. — Ты не против, если я использую этот снимок в газете?
— Э — э, наверное, нет…
Макс потянулся за футболкой. Вдруг он показался себе совсем маленьким и хилым.
— Спасибо! — радостно сказала девочка. — А ты откуда?
— Из Чикаго.
— У — у! Классный город. Мы с родными туда ездили пару лет назад. Я из Мельбурна.
Макс продолжал на нее таращиться.
— Который в Австралии, — добавила она.
Макс глупо кивнул. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.
— Что ж, — прочирикала Джули, — утренняя норма по фоткам выполнена! Рада была познакомиться, Макс! Пока!
Не успел Макс и рта открыть, как Джули ушла к туннелю, по пути кивнув гусыне Ханне, которая как раз ковыляла вместе с выводком к Максу.
По земле что — то тяжело хлопнуло.
— Пойду перехвачу рыбку. Приятно было познакомиться! — пророкотала Фригга и поползла к воде.
— Фригга! — с упреком воскликнула Хельга. — Нас же час назад кормили. Хватит лопать, ты и так огромная!
Сэлки сердито залаяли друг на друга и вдруг без всплеска ушли под воду.
Макса кто — то клюнул в икру. Он обернулся и увидел Ханну с гусятами.
— Привет, привет! — взволнованно протараторила Ханна. — По Убежищу ходят слухи, что ты свободен и можешь посидеть с детьми. Правда?
— Ой. Ну да, могу, — ответил Макс. — Лимриллы ночные звери, так что…
— Замечательно! Мне давно пора взбить пух, и одна дриада пообещала сделать это бесплатно. Присмотришь за ними пару часиков?
Ханна повернулась и обвела гусят крылом. Те загоготали.
— Сюзи, Бобби, Уилли, Милли, Хэнк, Хонк, Нина, Тина, Мейси, Лилиан, Мак и Крошка Рей. Гусята, слушайтесь Макса! Я мигом!
В знак благодарности шлепнув Макса крылом, Ханна уковыляла в лес. Макс растерянно проводил ее взглядом. Гусята вскочили ему на ноги и принялись долбить лодыжки острыми клювиками.
Макс провел с гусятами два часа: сам лежал в траве и пытался читать брошюрку, а гусята по нему топтались. Каждые полчаса он отводил подопечных к лагуне, заходил в воду и играл с ними. Гусята довольно плавали кругами в камыше. Вода была теплая, хотя иногда Макс чувствовал на глубине холодное течение. При виде Макса — няньки другие ученики смеялись и махали ему рукой. Макс очень устал, потому что гусята постоянно требовали внимания, и очень обрадовался возвращению Ханны.
— Ну вот, я совсем как новенькая! — воскликнула она. Гусята бросились к мамаше. — Хм — м — м… У кого — то из нас теперь дюжина поклонников! Спасибо, Макс, ты просто душка! Дети будут рады, если ты зайдешь в гости. Мы живем в маленьком гнездышке у яблоневого сада, за деревом Выпуска тысяча восемьсот сорокового года. Приходи в любое время!
— Обязательно, — ответил Макс, попрощался с гусиным семейством и направился к туннелю. Один гусенок (кажется, Лилиан) засеменил следом, и Ханне пришлось его ловить и возвращать к остальным.
Вечером в обеденном зале, залитом золотистым светом свечей и люстр, собрались сотни учеников.
Макс неловко поправлял непривычный галстук. Его и других первокурсников усадили за столы с букетами полевых цветов и хрустальными бокалами. Даже вилки и ложки были не простые, а с рукоятками из рога. Взрослые кудрявые фавны играли на лирах что — то незнакомое и в то же время успокаивающее.
Макс сидел между Синтией и Лючией и озирался, рассматривая остальных. В свете свечей, в парадной форме ученики казались гораздо старше своих лет. Напротив сидели шестикурсники, Джейсон Барретт разговаривал с какой — то девушкой. Госпожа Рихтер и преподаватели в синих одеяниях о чем — то тихо беседовали за центральным столом. Иногда они кивали кому — нибудь из старшекурсников или с любопытством рассматривали новичков. Музыка стихла, и госпожа Рихтер встала, чтобы обратиться ко всем присутствующим. Зазвучал ясный и сильный голос.
— Прошу всех встать.
Макс покосился на других и неуверенно встал. Голос госпожи Рихтер заполнил зал.
— В этом Доме Знаний настал День Возвращения, когда учителя и ученики вновь знакомятся и помогают друг другу расти.
Все молча подняли бокалы. Госпожа Рихтер продолжала.
— В этом Доме Знаний настал День Памяти, когда мы вместе вспоминаем прошлое с его радостями и печалями.
Снова поднялись бокалы.
— В этом Доме Знаний настал День Обновления, когда Рован приветствует новичков как дыхание новой жизни в своих залах, классах и садах.
Все закричали так, что Макс даже вздрогнул:
— Мы им рады! Мы им поможем в пути!
Ученики и учителя подняли бокалы, глядя в сторону новичков, и тут же их осушили. Лючия последовала их примеру, а Макс скривился и отпил совсем немножко.
Госпожа Рихтер села, и обеденный зал взорвался хором веселых разговоров. Из кухни потянулись десятки учеников с массивными серебряными блюдами.
Вскоре весь стол новичков внимательно слушал рассказ Синтии о том, как она получила письмо из Рована. Трубным голосом, театрально размахивая руками, Синтия рассказала, как она зашла в аквариум, и вдруг косяк тропических рыб сложился в таинственный узор. Заключив, что все это было «очень дико», Синтия уступила место другим первокурсникам, которые тоже решили поделиться своими историями. Макс предпочел молчать, тем более что пир удался на славу: жареные фазаны, фаршированные диким рисом, миниатюрные бараньи отбивные, горы свежих овощей, миски всевозможных сладостей и шоколада. Иногда во время перемены блюд старшие ученики и учителя подходили к столу новичков и здоровались.
В конце ужина зал зашумел. К радости Макса, из кухни вытащили на поклон Мамулю и Боба. Боб в накрахмаленной голубой рубашке и чистом белом переднике смахнул слезу, помахал восторженным едокам и, пригнувшись, исчез за дверью. А Мамуля все скакала, хлопала в ладоши и изображала один немыслимый реверанс за другим, пока ее вежливо, но твердо не увели обратно. (Это вызвало еще одну бурную волну аплодисментов.) Наконец госпожа Рихтер снова встала и постучала ложкой по бокалу. Ее тень в свете свечей казалась огромной.
— Добро пожаловать домой! — улыбнулась госпожа Рихтер. — Как директор Академии, официально объявляю: новый учебный год начался!
Ученики восторженно взревели, захлопали по столам и затопали, и Макс в том числе. Тут к столу новичков подошли несколько второкурсников.
— Привет всем! — сказал смуглый черноволосый мальчик. — Я Алекс Муньос.
— А я Анна Лундгрен, — представилась симпатичная девочка с короткими светлыми волосами.
— Привет, ребята! Я Саша Иванович, — сказал второкурсник с пышной каштановой шевелюрой.
Несколько новичков оторвались от десерта и поздоровались. Джесси печально застонал, прижал руку к животу и прислонился к Омару.
— Ну что, готовитесь к большой вылазке? — тихо произнес Алекс, наматывая стебель цветка на палец.
— Какой вылазке? — Синтия даже отодвинула тарелку.
— Сегодняшней, — сказала Анна, — на «Ястреб». Разве вам никто не сказал?
— Нет… — Коннор подался к ним. — А вы про что?
— Такая традиция новичков, чтобы сдружиться, — объяснил Саша. — Первокурсники тайком всю ночь проводят на корабле. С полуночи до рассвета.
— Это запрещено? — широко раскрыл глаза Омар.
— И да, и нет, — ответил Алекс. — По правилам на «Ястреб» забираться нельзя, но эта традиция существует уже давно. Если будете вести себя тихо, преподы не станут придираться.
— Ну, не знаю… — нервно проговорила Синтия.
— Дело ваше, — пожала плечами Анна. — Мы в прошлом году классно повеселились. Но если хотите, чтобы традиция прервалась на вас…
— Мы этого не говорили! — Глаза Коннора засверкали. — Ну, народ, давайте! Будет здорово!
Улыбка Коннора была заразительной, и вскоре все новички заулыбались, переглянулись и кивнули.
— Ладно, — пробормотал Рольф. — Захвачу чего — нибудь перекусить.
— А у меня есть радиоприемник! — подала голос Лючия.
— Берите с собой спальник или одеяло с подушкой и фонарик, если есть, — прошептал Коннор. — Передайте другим столам: встречаемся в полночь, перед спуском на пляж. Идите по одному или парами, осторожно, чтобы никто вас не видел!
Коннор повернулся к Алексу и Анне.
— А на борт можно забраться просто так? Там не заперто?
— Не — а, — ответил Алекс. — Проходишь тихонечко по пристани и лезешь на борт по веревочной лестнице. Сегодня теплынь, вам повезло! Мы вот в прошлом году попали под дождь.
— Но все равно было весело! — пропела Анна с улыбкой и встала. — Рада была познакомиться! Завтра расскажете!
Старшие пошли к своему столу.
Идея тайной вылазки Максу очень понравилась. Несколько минут он увлеченно строил планы вместе с остальными. Вдруг от стола преподавателей отделился мистер Винченти и подошел к нему.
— Извините, что прерываю, — улыбнулся учитель. — Макс, тебя можно на секунду?
— Конечно…
Макс испугался, что их обсуждение услышали, но мистер Винченти отвел его к ближайшей колонне и заговорил совсем о другом.
— Макс, директор хотела бы с тобой поговорить о некоторых событиях… событиях, которые случились перед твоим приездом в Рован.
— А — а… Только мне пора в Убежище. Мой подопечный — ночной зверь.
— Это важнее, — возразил мистер Винченти. — Я прослежу, чтобы твоего зверя покормили. А ты беги к ней, она ждет.
* * *
Кабинет госпожи Рихтер находился неподалеку от вестибюля, в конце коридора с портретами прошлых директоров. Дверь была приоткрыта, и в коридор выглядывал лучик теплого желтого света. Макс постучал. Сердце его сильно колотилось.
— Входите.
Макс вошел и увидел, что госпожа Рихтер вешает на вешалку синюю мантию. Сама она осталась в деловом костюме, хотя туфли сняла и стояла прямо в чулках. Директор устало улыбнулась Максу и жестом указала на стул перед огромным письменным столом. Ее кабинет был на удивление скромно обставлен: кроме стола здесь были только небольшой диван, кофейный столик и два стула. Застекленные двери вели в сад, а в углу был крошечный камин.
Макс сел. Госпожа Рихтер поставила в хрустальную вазу несколько цветов из обеденного зала, села за стол и, наклонившись вперед, пожала Максу руку. Под взглядом ее ярко — серебристых глаз Макс невольно выпрямился. Ее рука была теплой, сухой и сильной.
— Привет, Макс! Рада с тобой познакомиться и поговорить наедине.
— Я тоже, — сказал он.
Госпожа Рихтер облокотилась о стол и очень серьезно посмотрела на мальчика.
— Макс, нас очень тревожит, что Враг узнал, где ты и как тебя найти. Ты и твои сверстники — новое поколение Рована, и мне страшно даже думать, что будет, если Враг научится находить и похищать наших потенциалей.
Макс кивнул, как будто не знал, что семнадцать потенциалей и один ученик уже пропали.
— Я хочу, чтобы ты рассказал мне обо всем, что с тобой случилось, начиная со дня видения. Все, что вспомнишь. Не опускай никаких подробностей, даже самых незначительных.
Макс рассказал госпоже Рихтер все, что знал. Вскоре она начала задавать вопросы, и ему пришлось напрягать память и вспоминать даже то, что он забыл. Когда Макс закончил рассказ, госпожа Рихтер достала папку, быстро выбрала фотографию и показала Максу.
— Это он за тобой следил?
Макс всмотрелся в снимок — и испуганно отпрянул. Это и вправду был тот незнакомец из поезда и музея, хотя на фотографии он казался моложе и чище. Незнакомец сидел в уличном кафе с газетой, но смотрел в объектив. В его здоровом глазу угадывалась смесь тревоги и гнева: судя по всему, он только что заметил фотографа в проезжающем автомобиле. Макс прикрыл глаза и кивнул. Госпожа Рихтер убрала фотографию.
— Извини, что пугаю тебя, Макс… — Ее лицо смягчилось. — Но я должна была проверить рассказ Найджела. У меня пока все. Пожалуйста, не говори об этом ни с кем, пока нам не станет известно больше. Хорошо?
— Хорошо. Теперь можно идти?
— Можно. Только, Макс, запомни…
— Что, госпожа Рихтер?
Лицо директора стало снова очень серьезным, а голос — напряженным и настойчивым.
— Если ты когда — нибудь снова увидишь этого человека, беги и громко зови на помощь. Не отвечай ему, не заговаривай с ним. Это очень опасно. Понял?
Макс молча кивнул, хотя внутри него все будто заледенело. Госпожа Рихтер поднялась и вывела его за дверь, напоследок посоветовав зайти на кухню за какао. Едва она закрыла дверь, Макс бросился к себе в комнату.
Дэвид спал как убитый. Макс и Коннор потрясли его, и мальчик заморгал, но потом перевернулся на бок и спрятал голову под подушку. Макс зашипел сквозь зубы:
— Дэвид! Ну! Просыпайся! У нас вылазка, ты забыл?
— Не шепчи, Макс! — рассмеялся Коннор. — Ты еще у себя!
Коннор подскочил и запрыгнул на Дэвида. Раздался сдавленный стон.
— Вылезай, Дэви! Будет супер! Прекрасные дамы и морские приключения!
— Ладно, ладно… Только слезь с меня! — взмолился Дэвид.
Макс схватил в охапку несколько одеял и фонарик, и ребята тихо пошли по коридору. В вестибюле они чуть не врезались в Синтию и Лючию, которые на цыпочках крались к двери. Коннор жестом предложил им идти первыми, и девочки тихо выскользнули наружу. Через несколько секунд Коннор повернулся к Максу и Дэвиду. Его улыбка сверкнула даже в темноте.
— Готовы? — прошептал он. — Держитесь ближе к Дому и не высовывайтесь под фонари. Если надо будет отойти от стены, ползите, чтобы тень была короче. Когда доберемся до травы, побежим.
Макс кивнул и прошел мимо Коннора к двери. Выглянул наружу, обернулся и поманил за собой остальных. Троица обогнула Дом, пригибаясь, чтобы их не увидели из окон, и отползла к лужайке. Максу с одеялами и фонариком пришлось нелегко. Наконец мальчики по очереди поднялись и бросились в темноту. Макс бежал, вдыхая прохладный ночной воздух. От Старины Тома и Мэгги надо было держаться подальше: в нескольких окнах на самом верху горел зеленоватый свет.
* * *
Перед лестницей на пляж они увидели на фоне залитого лунным светом океана несколько десятков учеников: все взволнованно шептались и хвастались, кто что принес. Через пару минут подоспели запыхавшиеся Омар с Джесси. Коннор осмотрел группу и нахмурился.
— А где остальные?
— Многие отказались, — ответила одна девочка. — Не хотят неприятностей.
Коннор закатил глаза и хмыкнул, а потом пошел вниз по каменным ступеням. Макс прихлопнул на себе комара, поднял вещи и вместе с Синтией пошел следом.
Ночь была тихая, и волны ласково лизали борта «Ястреба» — черной громадины посреди залива. Коннор включил фонарик и побежал по пристани. Свет фонарика запрыгал будто сам по себе. Остальные потянулись за ним. Вдруг Коннор резко остановился и выругался. Вскоре Макс понял, почему: с борта «Ястреба» действительно свисала веревочная лестница, но сам корабль был в пятнадцати футах от пристани. Оставалось только плыть по холодной и черной воде. Коннор с досады пнул деревянный столб.
— Гады, не сказали!
— Давай обратно, — сказал Рольф и оглянулся на каменные ступени.
— Я в океан ночью не полезу! — заявила какая — то девочка и вздрогнула, заглядывая в воду.
— Ага, — поддержал ее другой мальчик. — Голосую: пойти назад.
Пока другие спорили, Макс стоял молча и наблюдал за кораблем. Он заметил, что корабль качается на волнах и то приближается к пристани, то отдаляется.
Макс отступил на пару шагов. Еще миг — другой он наблюдал за движением корабля, а потом, когда канат провис, кинулся к краю пристани и взмыл в воздух.
Ему показалось, что он не рассчитал расстояние и сейчас свалится в воду. И все — таки он успел схватиться за веревочную лестницу. С пристани донеслись удивленные и одобрительные крики. Макс нащупал ногами опору и полез наверх. Перевалился через борт и упал на что — то жесткое и неудобное. Рассмотрев это «что — то» получше, он улыбнулся, встал и приложил руки рупором ко рту.