Христо Христов
Приключение первое, или Как заяц Пус и дед Игнат на лодке катались
Зимние вечера, длинные вечера. Снег лежит на карнизе, заглядывая в окно сквозь занавесь инея. Снег хитер и пушист. Он мой друг. У меня много друзей. Например, я дружу с настенными часами и с соседним домом, внешне большим и важным, но таким добрым и теплым внутри.
Но чаще всего ко мне приходят в гости заяц Пус и дед Игнат — отставной военный летчик.
Я пью чай, заяц ест пастилу, а дед Игнат сидит в мягком кресле и рассказывает забавные истории:
— Помню-помню я одну такую забавную историю, — начинает дед Игнат, поглаживая черные усы. — Как-то летом возникло у меня желание на лодке покататься. Ведь я служил в морской авиации и всю юность провел на море.
Как сейчас вижу — нос корабля режет упругую волну, ветер в лицо, соленые брызги… Вот я и предложил Пусу пройтись на лодочную станцию.
Заяц от катания на лодке отказываться не стал и побежал за дедом в городской парк, где был пруд.
Там стояла зеленая будка с кривой надписью «лодочник».
Внутри будки сидел этот самый лодочник в тельняшке и в бинокль разглядывал деда и зайца.
— Простите, — сказал дед Игнат как можно вежливее и постучал пальцем по биноклю. — Вы не будете против, если мы немножко покатаемся на лодке?
— Не буду, — ответил лодочник, напялил фуражку задом наперед и строго добавил: — Я-то не против, но согласно правилам, за лодку вы должны оставить какой-нибудь документ или залог — ценную вещь. Иначе возможны осложнения!
Ни документа, ни чего-либо ценного дед Игнат не захватил. Он было приуныл, как вдруг заяц оттащил его в сторону и шепотом сказал:
— Давай сдадим в залог меня. Что может быть ценнее!
Дед Игнат сначала очень удивился, потом бережно взял зайца за уши и подал лодочнику в окошко:
— Вот, лодочник, вам залог — заяц. Только что на рынке купил, совсем свежий — сам ходит.
Лодочник уложил зайца на полку, подал за него бирку. Потом принес весла и спасательный круг.
Круг дед Игнат надел на себя, а весла вставил в уключины лодки — не хватало только зайца.
Пус как молния выскочил из окошка и впрыгнул в лодку.
— Мой зало-о-о-о-о-о-о-ог! — закричал лодочник.
Но дед Игнат ловко отпихнул лодку от берега и в мгновение ока выгреб на середину пруда.
Лодочник отдышался и снова завопил:
— Мой зало-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-ог! — он кричал так долго, что успел за это время сбегать за веслами и спасательным кругом, вскочить в другую лодку и помчаться в погоню.
— Ура! — заяц Пус бегал по лодке, перепрыгивая через деда Игната. — За нами погоня! Самая настоящая, очень опасная погоня!
— На абордаж! — скомандовал сам себе лодочник. И сам себе по-военному ответил:
— Есть на абордаж!
И он с таком грохотом врезался в лодку Пуса и деда Игната, что смирные лягушки оглохли и закричали:
— Ква-а-арау-у-у-у-л!
Отважный лодочник перелетел через голову деда Игната и шлепнулся в воду.
— Вот здорово, — сказал Пус деду, когда тот вылез из воды. — Настоящее морское сражение, с погоней и абордажем. Давно я так славно не отдыхал!
Они вернули бирку и пошли в кафе «… ладное мороженое»
— Почему «ладное»? — спросил заяц. — От слова «ладноуждавайтенамещепарупорций»?
— Да нет, заяц, первые буквы слова «шоколадное» погасли и получилось «ладное», — объяснил дед Игнат.
В кафе Пус съел килограмм мороженого, политого вареньем из лепестков розы, посыпанного шоколадом и…
— А вот и неправда! — прервала рассказ деда Игната моя соседка девочка Соня, пришедшая пять минут назад ко мне в гости.
— Что неправда? — поинтересовался я.
— Что заяц Пус съел килограмм мороженого.
— Интересно, — заволновался заяц. — А сколько я съел?
— Все ты врешь, — отрезала Соня. — С твоим обжорством, пока ты не съешь два, а то и три кило, ты из кафе не уйдешь, — и девочка Соня показала Пусу язык. — И слово «ладное» вовсе не «шоколадное», а «прохладное». Где это вы, уважаемый Игнат Тодорович, видели теплое мороженое?
— Ну знаете, — разозлился заяц Пус. — Если в этом доме принято обижать, то…
Но что было потом и кто такая девочка Соня, вы узнаете из следующей истории.
Приключение второе, или Как заяц Пус и дед Игнат книгу писали
День проходит. Наступает вечер.
Я торжественно ставлю чайник на огонь, высыпаю пастилу в звонкую вазу и жду. Зайца Пуса и деда Игната — отставного военного летчика. Хорошо жить, когда у тебя есть друзья!
Заяц Пус пришел с толстой тетрадью в одной лапе и карандашом в другой. Сел за стол, погладил ушки и важно сказал:
— Я решил написать книгу!
Дед Игнат подавился чаем и закашлялся.
— Ты, дед Игнат, — продолжил Пус. — Будешь рассказывать свои замечательные истории, а я их буду записывать в эту замечательную тетрадку.
— Сегодня утром, лежа в кроватке, я почувствовал в себе дар писателя! — пояснил Пус и склонился над раскрытой тетрадью.
— Хорошо, — согласился дед Игнат и поудобнее устроился в кресле. — По-моему, если уж писать книгу, так книгу полезную, такую, чтоб могла пригодиться для чего-нибудь.
— Гвозди забивать, — шепотом сказал я, но заяц услышал и строго постучал карандашом по столу.
— Я расскажу вам одну поучительную историю, — продолжал между тем дед Игнат. — Об одном зайце… Тимофее. Вы его не знаете. Мы с ним решили пойти в поход… на этакую маленькую прогулку. Как сейчас помню — пели птички, травка шелестела у нас под ногами, солнышко грело, и все было хорошо, если бы заяц… Тимофей не устал.
Пус недоверчиво скосил глазки, но дед рассказывал как ни в чем не бывало…
— Желая помочь зайцу… Тимофею, я вытащил котелок из его рюкзака, но он снова быстро устал — ножки его стали заплетаться, головка свесилась. Тогда я случайно, вместо того, чтобы убрать что-нибудь, наоборот, положил ему в рюкзачок изрядный кусок колбасы. Заяц, как ни странно, пошел резвее.
Тогда я добавил в его рюкзак овощи, булку хлеба и яблоки. Заяц топал, посвистывал и глазел по сторонам, обгоняя меня на поворотах. И вот тут я и стал догадываться, как надо собирать рюкзачки зайцам, чтобы они не уставали…
В дверь позвонили.
Это пришла моя соседка девочка Соня.
Пус закрыл собой тетрадку, но от Сони трудно что-нибудь скрыть.
— Ага, — сказала Соня. — Пишете?
Она внимательно посмотрела на надувшегося зайца и добавила:
— Книгу, книгу пишете! Но тебе, заяц, я бы не советовала писать книгу, — тоненьким голоском пропела Соня и взяла пастилу.
Заяц проводил глазами пастилу и спросил почему:
— Да так… Книгу могут напечатать, почему бы и нет? А на что ты, зайчик, гонорар потратишь? — и очень довольная собой, Соня запрыгала на одной ножке к выходу.
Заяц Пус крепился минуту, но не выдержал и слезки закапали из его глазок. Он спрыгнул со стола, швырнул тетрадку в угол и выбежал из кухни.
Мы с дедом Игнатом бросились за ним. Заяц лежал на полу и стонал.
— Об этом-то я и не подумал! — жаловался Пус и плакал. — Вы тут пейте чай с пастилой, а я… пойду куда глазки мои глядят. Туда, туда, в далекие края. Все свои лапки стопчу до ушек, буду грязненький и неухоженный зайчик!
— Нет, не написать мне книжки о жизни одинокого, но такого талантливого зайца, заброшенного людьми и судьбой.
— Какой же ты заброшенный? — удивился дед Игнат. — А Соня просто вредная девочка.
— И ей стыдно, — добавил я и покраснел.
Заяц вытер слезку и похлопал деда Игната по плечу.
— Ладно, я напишу научную книгу о том, как собирать рюкзачки, которые зайцы тащат без устали. Я тоже, кажется, догадался, как это делать. А на гонорар мы купим пастилы!
— Ура-а-а-а-а! — закричали мы с дедом Игнатом и все вместе пошли пить чай.
А Соня, моя соседка, пишет стихи о том…
Но это в следующей истории.
Приключение третье, или Как заяц Пус снимался на телевидении и кое-что о девочке Соне
Соня действительно хорошенькая пятилетняя девочка. Она пишет стихи и устраивает творческие вечера в детских садиках. Стихи все больше о любви, дружбе и о том, какая талантливая девочка Соня.
А еще Соня часто снимается на телевидении.
Заяц Пус ужасно этому завидовал. Каждый раз, когда она шла на очередную передачу, караулил ее у входа на телестудию, чтобы как бы между прочим сказать:
— Привет, Сончик, а я вот уже с передачи иду!
Он ходил неподалеку от входа на студию и репетировал:
— Привет, Сончик, а я вот уже записался на телевидении и иду с передачи… Привет, Сончик, а я вот уже иду с этой надоевшей мне телестудии… Привет, Сончик…
Но всякий раз Соня опережала зайца и кричала первой:
— Привет, зайчик! Как мило с твоей стороны, что ты уже три часа стоишь здесь только для того, чтобы поздравить меня с записью очередной передачи, счет которым я уже потеряла…
Заяц так обижался, что даже забывал сказать Соне, что он вовсе и не ждет ее три часа, чтобы поздравить. Он и поздравлять-то не собирался. Обида мешала достойно ответить девочке, и заяц Пус стремительно убегал прочь.
Но пришел день, когда заяц сказал сам себе:
— Или я снимаюсь на телевидении, или я не знаю, что сделаю!
Пус сел в трамвай и отправился на телестудию.
Там его остановил вахтер и строго спросил:
— А у вас есть разрешение или приглашение?
— Зайцев и так везде пускают! — важно сказал Пус.
— Ничего подобного. Где это видано, чтобы зайцы шлялись по телестудиям! — отрезал вахтер.
Тогда заяц сбегал в ближайшую аптеку, купил бинт и обмотался им с задних ног до ушек.
— Вам чего? — удивился вахтер, увидев топающий сверток с торчащими вверх ушами.
— Я маленький мальчик, попал в кастрюлю с супом и обварился, — пропищал заяц. — Добрые люди обмотали меня бинтами и сказали — иди, милый… Петенька, к своей маме, которая работает на телестудии, и скажи ей, что ты здоров, весел и по-прежнему красив!
Попав в здание, заяц времени зря не терял. Он сбросил бинты и влетел в ближайшую комнату, не заметив надписи:
Там снимали передачу о последних новостях.
Перед телевизионной камерой стоял стол, а за ним сидел диктор в красивом полосатом костюме:
— Вы слушаете последние новости.
В нашем городе прошел конкурс на самого ленивого кота. Победил кот Варсонофий, который случайно сел на кнопку и просидел на ней полчаса, но сойти так и поленился. А теперь…
— А теперь заяц Пус будет говорить и песни петь! — Пус вежливой, но твердой лапой отстранил диктора и залез на стол.
В одну лапу он взял микрофон, а другой постучал себя в грудку, показывая кого надо снимать.
И только потом запел:
Танки идут уверенно-о-о-о!
Стремят самолетыы-ы-ы-ы-ы!
Диктор спохватился и набросил на Пуса свой пиджак. Заяц высунул из рукава мордочку и недовольно спросил:
— Уважаемые телезрители, вы меня видите?
Я как раз в это время смотрел телевизор и видел проделки Пуса. А дед Игнат заваривал чай на кухне. Когда он услышал и увидел проделки Пуса, чайник выскочил из его рук на пол и лопнул в сто тысяч осколков!
Мы с дедом Игнатом переглянулись и побежали на телевидение…
Настырный диктор стоял перед зайцем и закрывал его от камеры.
— А сейчас… — бормотал он. — Сейчас вы услышите песню… — и он закричал куда-то в сторону. — Богомил, запись давай!
— Не надо, Богомил, никакой записи, — туда же крикнул заяц. — Я и сам попою!
Все любят тихих зайце-е-е-е-в!
Все их прямо-таки обожаю-ю-ют!
Но допеть ему не дали, диктор схватил веник и стал бегать за Пусом вокруг стола.
Пусик подскакивал, когда пробегал мимо камеры и кричал в нее:
— Скорее дружите со мной!.. Я самый хороший заяц!.. Вечно мне мешают!
Диктор остановился, чтобы хоть немного отдышаться и сказал:
— Совсем последняя новость — в нашем городе только что организовано новое общество — Общество защиты людей от зайцев!..
Мы встали с дедом Игнатом у входа на телестудию и стали ждать Пуса.
Дед выломал прутик из куста, а я повторял про себя цитаты из скучной, но очень полезной детям книги «Что такое хорошо и что такое плохо». Но ничего не вышло. Какие-то тети вынесли Пуса на руках и унесли в неизвестном направлении.
— Не беспокойтесь! — крикнул нам Пус. — Меня несут на конкурс заячьей самодеятельности. Вечером буду дома!
Приключение четвертое, или Как заяц Пус ходил в музей
Однажды теплым августовским утром зайца Пуса посетило желание сходить в музей природы и полюбоваться на бабочек. Пус очень любил красивых бабочек.
Заяц бегал по комнате и озабоченно посматривал на часы — музей открывался в десять часов. Но дед Игнат разрушил заячьи мечты:
— Сегодня, заяц, в музей пускают одних школьников, а это значит, что сходить и посмотреть на бабочек мы сможем только завтра.
— Какое завтра! — возмутился Пус. — Если я хочу сегодня! Неужели так трудно пустить в музей одного зайца, если ему очень надо?
— Ничего не поделаешь, — огорчился дед.
Заяц немедленно надулся и забился в угол, посверкивая оттуда на деда глазками.
Дед, видя пусцевы тревоги, пообещал что-нибудь придумать и ушел на улицу.
Скоро он вернулся с досочкой и проволочкой.
Проволочку дед укрепил на досочке и сказал зайцу:
— Пус, залазь!
Заяц взобрался на досочку и, ничего не понимая, уставился на деда.
— Ты, заяц, чучело!
— Зайцев обижают! — завизжал Пус и стал слазить с досочки.
— Ты не понял, — засмеялся дед Игнат. — Мы сдадим тебя в музей как чучело зайца и таким образом сразу убъем двух зайцев…
— Что-о-о? — Пус запыхтел и даже лапами затопал.
— Ой-ой, извини Пус. Я хотел сказать, что чучелом ты в музей попадешь, да еще денег за тебя дадут на мороженое!
Заяц стремительно вернулся на место и начал устраиваться поудобнее.
Дед замотал зайца белым платком, оставив щелочку для глаз любопытного Пуса и понес чучело в музей.
Зверей принимала строгая девушка по имени Елена. Дед постучал в дверь ее кабинета и вежливо спросил:
— Не здесь ли чучела зайцев принимают?
Узнав, что именно здесь, он поставил зайца на стол и размотал тряпку. Елена надела очки и принялась придирчиво разглядывать замершего зайца.
— Мда-а-а-а-а, — недовольно сказала Елена, — Так себе чучело — мех побитый, молью еденый. И сам заяц, прямо сказать, не красавец!
Дед громко закашлял, боясь, что Елена заметит, как сердито блеснули глазки Пуса или услышит его громкое сопение. Деду пришлось тоже засопеть.
А на вопросительный взгляд Елены он достал платок, прикрыл им рот и пробубнил:
— Вы не беспокойтесь, у меня чахотка! А на зайца вы зря наговариваете: смотрите, какой гладкий и толстый. Знаете ли вы, сколько он ест… Вернее, ел! Я в магазин, бывалоча, бегать не успевал.
— Какой же он гладкий — пугало огородное! Исключительно плохое чучело, — строго сказала Елена и добавила. — Да и мордочка у него, скажу я вам, тупенькая и глупенькая!