* * *
— Ты уже проснулся? Доброе утро!
— Привет, Нахи!
— Надеюсь, тебе приснился розовый сон?
— О, мне приснилось столько всего, но сейчас я так хочу есть, что даже забыл о своих снах.
— Так в чем дело, Хати? Скорее пойдем в селение. Эя, наверное, уже что-нибудь нам приготовила.
— Я уже бегу, а по дороге хочу выяснить одну вещь. В селении мне рассказали, что украшения общества не занимаются домашним хозяйством, а ты только что сказал, что Эя приготовила нам завтрак.
— О, Эя — такая замечательная. Она прекрасно понимает, что если бы я все время стоял у плиты, то ничего бы не предсказывал. Надо сказать, Хатарис, что предсказывание — совсем не простая работа, а главное, она требует сосредоточенности, иногда одиночества и много свободного времени. Все кажущееся свободное время — это главные рабочие часы у предсказателя. Знаешь, когда я больше всего работаю?
— Нет. Когда?
— Когда все люди спят. Эя все это понимает, если бы она в чем-то не понимала меня, то не вышла бы за меня замуж. Она старается во всем помогать мне, даже завтрак готовит, если я занят. К тому же все жители селения очень помогают нам. Часто они приносят нам уже готовый обед или ужин и говорят: «Нахи! Зачем тебе готовить? Ты занимайся своим делом — предсказывай, как нам лучше жить. И твоя Эя пусть не беспокоится о хозяйстве. Мы все за нее сделаем. Ее задача — так воспитать Фати, чтобы он был похож на тебя». Так что если Эя не приготовит, то кто-нибудь обязательно тебя накормит, Хати.
— Вот это жизнь! Смотри, Борнах, возле твоего дома много людей собралось. Что они там делают?
— А ты сам у них спроси.
— Хорошо. Люди, доброе утро! Почему вы все здесь?
— Ну вот, наш бедненький Хатарис вернулся. Уважаемый предсказатель, ты его не заморозил ночью на тумулусе?
— Нет, он меня не заморозил. Не пойму только, почему вы называете меня бедненьким?
— Как же? Ты же сирота.
— Что? Вы меня вчера не так поняли. У меня были родители, а в колонию я ходил потому, что все дети в нее ходили.
— Хатарис, не спорь. Мы вчера все поняли и подумали, что быть сиротой при живых родителях еще хуже, чем быть просто сиротой.
— Ну, если подумать…
— Хати, тебе не надо сейчас ни о чем думать. Мы так любим вас с Улсвеей. Все жители селения согласны вас опекать. Специально для тебя, Хатарис, мы будем печь вкусные пирожки, а то, на наш взгляд, ты очень уж худой. Но после колонии это немудрено.
— Большое спасибо! Я вас всех так люблю! А где Ули? Надеюсь, на этот раз она не волновалась, где я пропадаю ночью?
— Улсвея дома. Она ждет тебя, не хочет одна завтракать.
— Ах, да, я ужасно хочу есть. Ули, где ты? Я уже здесь. Привет! О! Какие пирожки и еще какие-то штучки! Как вкусно пахнет!
— И все это нам принесли жители селения. Они такие добрые. Садись, Хатарис. Что тебе дать?
— Вот эти круглые штучки.
— Это блины, Хати. Мне Эя объяснила.
— А это что?
— Это овощи.
— Да нет. У тебя на шее.
— Ах, это колье. Представляешь, Хатарис, наш сосед Эйр делает прекрасные украшения из разных металлов. Сегодня утром Эйр подарил мне это чудесное колье. Он пообещал сделать мне еще браслет и серьги. А тебе он сделает браслет из специального сплава, который очень полезен для здоровья.
— И все это просто так?
— Да. Другие жители Торнана тоже пообещали сделать нам подарки. Они умеют делать украшения из камней, металла, дерева. А Эя и Борнах плетут самые красивые украшения из кожаных верёвочек. Эя показывала мне свои плетеные пояса, пряжки, браслеты, бусы. Они сделают нам такие же. Я буду такой нарядной, такой красивой!
— Ты будешь лучше всех, Ули!
— Спасибо, Хатарис.
— Смотри, Фати пришел. Фати, иди сюда. Хочешь вот эту булочку? Она на тебя похожа. Улсвея, Фати меня послушался, взял булочку! Видишь, как ребенок меня слушается, а ты говорила, что у меня нет никаких способностей к воспитанию детей.
— Извини, дорогой, я ошибалась. Дай мне на минутку Фати, а? Я тоже хочу покормить его пирогом.
— Не дам, Улсвея.
— Ну, пожалуйста.
— Отстань.
— Что здесь за шум? Вы что, Фати поделить не можете?
— Да, Борнахи. У меня так хорошо получается его воспитывать, а Улсвея хочет его у меня забрать.
— Ах, эта Улсвея! Послушай, Хатарис, а что если тебе стать главным воспитателем всех торнанских детей, раз ты их так любишь?
— Нет-нет. Только не это.
— Почему? Детей у нас немного, всего пятеро.
— Я знаю, но если я их воспитаю, то вы меня после из селения выгоните. Ты, Нахи, не смейся, именно так и будет. Так что, Улсвея, на тебе Фати, только не надолго.
* * *
— Ну, Борнахи, что здесь за шум был? Твои дети что-то не поделили?
— Да. Маленького ребенка не могли поделить.
— Что же ты хочешь, Нахи? С тремя детьми, двое из которых плохо воспитаны, всегда трудно. Мы все тебе сочувствуем. Но ничего, скоро мы построим дом для тех двоих, и тебе сразу станет легче.
— Спасибо, друзья. Но вы думаете, мне станет легче, если Ули и Хати переедут в свой дом? Я в этом очень сомневаюсь. С новым домом у меня могут появиться и новые заботы.
— Нахи, ты о нас плохо думаешь. И вообще, мы совсем не дети, разве что Улсвея.
— Нет, Хатарис, я только на несколько лет тебя моложе.
— Ну и что? Лучше отдай мне Фати, ты его уже закормила.
— Еще нет.
— Стоп! Стоп! Лучше всего отдайте мне моего ребенка. Вы его совсем разбалуете, обычно Фати сам ест булочки. Вы должны знать, что ребенка нельзя воспитывать в большой строгости, но и баловать не стоит. Здесь должна быть «золотая середина». Мне кажется, что Эя должна рассказать вам основные правила торнанскоро воспитания детей.
— Да, уважаемый предсказатель, а то они не имеют ни малейшего представления об этом. А бедный Фати еще очень мал, чтобы выдерживать на себе все воспитательные эксперименты Хатариса с Улсвеей. Пусть лучше Эя объяснит им, что для ребенка хорошо, а что нет. Мы сейчас позовём Эю.
— Хатарис, ты слышал, что они сказали?
— Да, Ули.
— Тогда иди, бери свой дневник и карандаши, будешь записывать все, что скажет Эя.
— Конечно, Ули.
* * *
— Улсвея, Хатарис, пойдемте на холмы или на берег моря, там лучше рассказывается, чем дома.
— Эя, давай пойдем на холмы.
— Хорошо, Хати. Мы возьмём с собой Фати и Руту. У нее есть замечательный малыш, ему всего полгода. Рута как раз хотела показать ему остров с высоты, поэтому она с удовольствием пойдет с нами. Да и ее малыш будет для вас хорошим наглядным пособием.
— Эя, а ты думаешь, что такой крошка сможет оценить красоту острова, да еще с высоты холма? По-моему, ему все равно, где он живет, лишь бы дома удобная кроватка была. А на холме он еще расплачется.
— Хатарис, ты недооцениваешь младенцев. У Руты чудесный малыш. Вот посмотри.
— И правда, выглядит таким спокойным. И таким… э… пушистым.
— Хатарис, хочешь взять его на руки?
— Ой, нет! Я боюсь!
— Рута, а можно я его подержу?
— Конечно, Ули. Бери его, вот так.
— Если все готовы, мы можем потихоньку идти.
— Все удобно устроились?
* * *
— Да. Мне нравится на холмах.
— Ты, Хати, не забудь записывать.
— Я уже готов записывать каждое слово Эи.
— Отлично, я начинаю. Надо сказать, что мы — лунные люди, уделяем много внимания детям и воспитание считаем очень важным вопросом. Все начинается с рождения. Новый человек должен родиться в хорошем, добром месте с положительной энергией. Впрочем, у нас каждый дом стоит на хорошем месте, поэтому здесь нет проблем. Сразу после рождения «маленькую штучку» надо поместить в светлую комнату, где много солнца. Вы сами видели, у нашего Фати есть своя комната, она самая светлая в доме. Хорошо, чтобы в комнате ребенка было несколько живых цветов.
— Мы видели, у Фати растут цветы в горшках. Он за ними ухаживает — поливает, рыхлит землю.
— Конечно, иногда он и воду прольёт, и землю рассыплет, но любовь к природе надо прививать с детства.
Еще маленькие дети любят все яркое. В их комнатах должны быть яркие красивые предметы — игрушки, коврики, картинки. Мы с Нахи специально для Фати рисовали картинки.
— Вы с Борнахом все умеете.
— А как же, в жизни все надо уметь. Но я еще хотела сказать несколько слов о картинах для детей. Это очень важно. Для ребенка лучше всего подходит картина с цветами, птичками, пейзажами, а вот сцены охоты или натюрморты — не для детей. Им нужно все подавать в «живом виде». Несколько минут в день хорошей тихой музыки тоже не повредит «маленькой штучке». С маленькими детьми надо разговаривать, но не вести пустые разговоры, лучше рассказывать им добрую сказку. Когда Фати было несколько дней, Нахи рассказывал ему сказки о звездах, о солнце и луне, о путешествиях бабочек и цветочных эльфов. Самое интересное, что Фати все это нравилось, он все это понимал. А ты, Хатарис, говоришь, что шестимесячный малыш не в состоянии оценить красоту острова. Посмотри, какими глазами он на все смотрит!
— Он такой спокойный, ни разу не заплакал.
— Зачем же ему плакать? Здесь его окружают добрые люди, добрая природа, у малыша нет причин для слез.
— По-моему, у него это по наследству. Я смотрю на Руту, она тоже такая спокойная.
— Мы здесь все спокойные. Но я хочу закончить рассказ о детях.
— Да-да, Эя. Мы слушаем.
— По нашему мнению, дети должны быть как можно больше с родителями. Малыши очень чувствуют, когда и кто их любит, — а кто ребенка любит больше, чем собственные папа и мама? Только во всеобщей любви и доброте может вырасти хороший ребенок. В нашем обществе запрещено, да и в голову никому не придет кричать или бить детей. Они могут делать все, что угодно, кроме злых поступков. Детей нельзя воспитывать в жестокости, но и баловать нельзя. Борнахи уже говорил вам об этом. Вот, пожалуй, и все.
— Эх, Фати, повезло же тебе родиться в таком обществе, у таких родителей. Улыбаешься? Что ты мне принес? Травку? Спасибо. Что я должен с ней делать?
— Хатарис, ты должен обрадоваться.
— Уже радуюсь. Не понимаю, почему ваш остров и селение называют Землей космического спокойствия? Мне кажется, более правильное название этого места — остров всеобщей радости. Фати, ты со мной согласен? И малыш Руты тоже. Стоит только взглянуть на него.
— Радость — это великая вещь, Хатарис. Вот вы у себя в Алатарисе отдавали детей в колонии, лишая их и родителей радости. Ни ты, ни Улсвея не хотите, чтобы ваши дети жили так же. Вы работали в огромных лабораториях без радости. Вот ты, Хатарис, что делал в своем безрадостном институте? Взрывчатые вещества изобретал? Ваши учёные только атом расщепили с большой радостью, но что из этого вышло?
— Ой, как смешно!
— Да, дедушка Нахи прав, когда говорит, что всякая беда со смеха начинается, им же и заканчивается.
— Мне весело потому, что ты, Эя, очень смешно историю Алатариса рассказываешь. Скажи еще что-нибудь.
— Постой, Хати, зачем Эя рассказывает нам нашу историю? Я вот хотела спросить у нее, как они с Борнахом поженились. Это так интересно!
— О, Ули, это действительно замечательная история. Я вам ее расскажу. Все началось с конкурса на лучшую сказку, а я знала и теперь знаю очень много сказок, поэтому решила поехать. Селение, где проводился конкурс, было довольно далеко, поэтому мы с папой сели в лодку и поплыли. Ехали по реке и по морю и, наконец, приехали в селение. Оно называлось Торнаном. Через несколько дней начался конкурс. В Торнан приехало много людей, все рассказывали замечательные сказки, я очень волновалась. После первой сказки, — а рассказывать надо три, ко мне подошел человек и сказал, что я выиграю этот конкурс. Вы догадались, что это был Нахи, но тогда я не знала, что это он, и не очень-то поверила предсказанию.
— Эя, ты проиграла конкурс сказок?
— Наоборот, выиграла, как и предсказал Нахи. Как победителю, мне вручили большой букет цветов и маленькую драгоценную диадему. Все гости могли остаться и посмотреть достопримечательности Торнана и его окрестности. А победителю это полагалось обязательно. Так как никто не знал историю селения и интересные места этого края лучше Борнаха, то он и водил нас с папой по всем холмам и долинам. В конце недели Нахи вдруг стал интересоваться, как совмещаются наши гороскопы.
— Ну и как?
— Наши гороскопы были похожи на две половинки одного целого. Тогда Нахи предложил нам с папой остаться в Торнане еще на некоторое время. Он сказал, что знает о селении еще столько историй, что рассказов еще на месяц хватит. В конце месяца Борнахи подошел ко мне и заявил: «Эя, уже после первой сказки было ясно, что я буду твоим главным призом на этом конкурсе. Мы могли пожениться уже на следующий день, но нас бы никто в селении не понял». Это так, нас бы никто не понял. Наш народ очень серьезно относится к выбору мужа или жены. Но через месяц у нас с Борнахи была весёлая свадьба. Уже почти семь лет прошло с того дня.
— Ах, как романтично. Вот видишь, Хатарис, как Эя с Нахи женились? Не то, что мы с тобой. Когда незадолго до катастрофы над океаном появились первые черные облака, ты подошел ко мне на улице и сказал: «Улсвея, давай поженимся, а то, судя по небу, на Алатарис буря надвигается, она может разрушить дворец бракосочетания или еще какой-нибудь дворец. Тогда нас пошлют на ударное восстановление города, не до свадьбы будет».
— А ты, Улсвея, сразу согласилась.
— Что же мне было делать? Ведь ты же был прав.
— Спасибо, Ули. Теперь у меня к Эе есть один вопрос.
— Да, Хатарис?
— Ты говорила, что здесь серьезно относятся к вопросам женитьбы. Как это — серьезно?
— Прежде всего, смотрят на совместимость гороскопов, если здесь все в порядке, то будущие жених и невеста начинают присматриваться друг к другу. Они могут делать это неделю, месяц, год и даже больше, пока не придут к окончательному решению.
— Почему так долго, Эя?!
— Видишь ли, Хатарис, обе стороны должны быть полностью уверены в том, что им будет хорошо вместе не только после свадьбы, но и через несколько лет, и через много-много лет.
— А что, у вас нельзя развестись?
— Хм? Развод? Наверное, у нас можно развестись, но за всю историю Торнана здесь не было ни одного развода. Никому просто в голову не могло прийти разводиться. Да и зачем? У нас все живут хорошо. Не для того мы так долго сходимся, чтобы быстро разводиться. А в Алатарисе, я так понимаю, люди разводились?
— Да, очень часто. Но скажи, Эя, неужели вы даже никогда не ссоритесь?
— Мы с Борнахом? Нет, что ты, Хатарис! Мы так хорошо понимаем друг друга, что можем разговаривать мысленно, без слов. О ссоре не может быть и речи.
— А в других семьях так же?
— Да. Иногда, если кто-то порежет палец или у кого-нибудь разболится голова, то у него может испортиться настроение. Люди не хотят нести свое дурное настроение в семью и сразу бегут к Борнаху. Через пять минут разговора они выходят из нашего дома абсолютно счастливыми.
— Я уверен, что дорогой предсказатель умеет гипнотизировать людей.
— Не обязательно, Хати. Он лечит им порезанный палец и головную боль, говорит несколько добрых и нужных в данный момент слов, и люди становятся здоровыми.
— Просто сказать. Раз, поговорил и вылечил. Если, например, я возьмусь лечить людей да еще разговаривать с ними в это время, не думаю, что у них поднимется настроение. Чего доброго, они меня и побьют.
— Поэтому люди и ходят к предсказателю, а не к тебе, Хати.
— Ты, как всегда, права, Ули. Интересно, а наши гороскопы совмещаются? Мы подходим друг другу?
— Да, Хатарис, вы подходите друг другу.
— Откуда ты знаешь, Эя?
— Мы с Нахи смотрели на ваши звезды. Вы очень удачно поженились.
— Сначала мы удачно поженились, затем удачно спаслись после катастрофы, попали к добрым людям Торнана, встретили Нахи и тебя, Эя. Да мы с Улсвеей просто счастливчики.