— Мальчик в соседнем зале, — сообщил Гена. — Он ранен.
— Так надо же «скорую» вызвать! — воскликнула Катька. — Срочно!
— Я уже вызвал, — сказал Гена. Суперопер, дымя сигаретой, поглядывал то на Комбинезонова, то на Пафнутьева.
— Ну что, братва, колитесь, кто из вас главарь банды «Ночных призраков»? — Он остановил взгляд на Комбинезонове. — Вы, Семен Семеныч?
— Стар я, Гриня, в главарях-то ходить, — тихо ответил Комбинезонов.
— Не скули, — прорычал Скальпель.
— Заглохни! — рявкнул на него Семен Семеныч и посмотрел на Молодцова: — Гриня, предположим, я все рассказу. Скостишь срок?
— Не торгуйтесь, Семен Семеныч. Если все расскажете, суд учтет ваше чистосердечное признание… А этого уведите, — кивнул Суперопер на Скальпеля.
Пафнутьева увели. А из подвала привели Сонечку.
— Софья Николавна! — закричала Катька.
— Катюша! — закричала Софья Николаевна.
Они кинулись навстречу друг другу. И, встретившись посредине зала, крепко обнялись и дружно заплакали. Теперь, когда опасность миновала, они наконец-то могли дать волю слезам.
— Извините, Соня, — дотронулся до Сонеч-киного плеча Гена Зотов. — Мне кажется, вы кое-что потеряли.
— Геночка, — повернула к нему заплаканное лицо Софья Николаевна, — как я вам благодарна. Вы спасли нам с Катей жизнь.
— И еще нашел вашу сумочку. — Гена протянул Сонечке сумочку, набитую купюрами.
— Боже, я совсем про нее забыла.
…Тем временем Григорий Молодцов проводил блиц-допрос Комбинезонова.
— Сколько человек в банде?
— Пятнадцать.
— Двенадцать здесь и трое в «опеле», — подсчитал Суперопер. — Значит, мы всех взяли?
— Всех, — вздохнул Комбинезонов.
— Куда они везли оружие?
— Покупателям. На конспиративную квартиру.
— Адрес?
— Кирочная, девятнадцать. Квартира восемь.
— Сколько там покупателей?
— Двое.
— Пароль есть?
— Есть.
— Какой?
— «Колдуй, баба, колдуй, дед».
— Отзыв?
— «Трое сбоку, ваших нет».
— Покупатели не звонили — что, мол, товар долго не везете?
— Нет. Мы никогда не сообщаем покупателям о местонахождении нашей «базы».
— Разумно, — одобрил Суперопер. — Выходит, они ждут товар?
— Ждут, — подтвердил Комбинезонов.
В зал вбежали два санитара с носилками в сопровождении усатого врача.
— Где пострадавший? — спросил врач.
— Идемте, я покажу, — сказал Гена. Закончив допрос Комбинезонова, Григорий Молодцов зорко огляделся, выискивая в толпе омоновцев и оперативников Семеныча.
— Семеныч, — найдя его, крикнул Суперопер, — заводи колымагу! Едем на Кирочную!
— Понял, Гриша!
К Молодцову подбежал командир омоновцев.
— Григорий Евграфыч, может, и мы с вами?
— Не стоит, майор. Там всего два бандита. Сами управимся.
В зале вновь появились санитары с носилками. На носилках лежал раненый Брыкин.
Сонечка и Катька кинулись к усатому врачу.
— Доктор, что с ним?!
— Ничего страшного. Брыкин открыл глаза.
— Софья Николавна, — позвал он слабым голосом.
— Что, Стасик? — наклонилась к нему учительница.
— Я вам хочу сказать, — с трудом заговорил Брыкин. — Сказать…
Сонечка погладила его по руке:
— Не надо ничего говорить.
— Нет, я хочу сказать. Я… вас… — Каждое слово давалось Стасу с трудом. Но он все-таки договорил: —…Люблю.
— И я тебя люблю, Стасик, — шмыгнула носом учительница, снова готовая расплакаться.
— Вы меня не поняли, Софья Николавна. — Брыкин приподнялся на носилках. — Я вас люблю.
— То есть как это? — Сонечка немного растерялась.
— По-настоящему… Я поэтому вам и на уроках мешал… Потому что люблю… — Стас замолчал, прерывисто дыша. Затем снова продолжил: — Я бы никогда не признался… Но сейчас, перед смертью…
— Это кто тут у нас умирать собрался? — с шутливой суровостью спросил усатый врач. — Да ты у меня, малец, триста лет жить будешь. С хвостиком.
— Ну, если с хвостиком, — улыбнулся Брыкин, — тогда я согласен. — И он потерял сознание.
— Несите скорей в машину, — приказал врач санитарам.
Стаса понесли в санитарную машину. Ком-бинезонова повели к милицейской машине. Посетителей отпустили. Казино закрыли и опечатали.
А на улице все это время стояли хмурые Димка и Ромка. Григорий Молодцов не разрешил им участвовать в операции. Впрочем, когда мальчишки увидели живых и невредимых Катьку и Софью Николаевну, от их хмурости не осталось и следа.
— Софья Николавна! Катька!.. — радостно заорали они.
— Рома! Дима!.. — Орешкина впервые назвала Молодцова по имени. — Какой же ты смелый, Дима!..
— Да какой я смелый, — смутился Димка. — Я же тебя не спас.
— Но ты же хотел меня спасти. Софья Николавна мне все рассказала. — И Катька, неожиданно для самой себя, поцеловала Димку в щеку. Ну а уж Молодцов этого и вовсе не ожидал. Однако он не растерялся и тоже чмокнул Орешкину в щеку.
«Вот уже и Димыч с Катькой целуются, — озабоченно подумал Ромка. — А я все еще не поцеловал Лику».
— Ну так едем, Григорий Евграфыч? — спросил Миша.
— Да. Едем, Малыш.
— А вы куда? — подскочил к ним Димка.
— Надо взять еще парочку бандитов.
— А можно и мне с вами?
— Залезай в кабину, — разрешил сыну Суперопер.
— А мне можно? — попросил Ромка.
— Залезай! — разрешил и ему Григорий Молодцов.
— А ты, Катюша, у меня переночуешь, — сказала Сонечка.
Катька, конечно, с радостью согласилась.
Оперативники заскочили вслед за мальчишками в кабину «уазика». Семеныч вставил ключ в замок зажигания.
— Пристегните ремни, — сказал он. — Взлетаем.
И «уазик» с бешеной скоростью помчался на Кирочную.
Глава XXIII Секретный проект «Голограмма»
Шел уже третий час ночи, когда «уазик» остановился у дома девятнадцать по Кироч-ной улице. Все окна в доме были темные. Кроме одного. На четвертом этаже.
— Старый питерский дом, — прикинул Суперопер. — По две квартиры на площадке. Значит, это у покупателей свет горит. Ждут оружие. Ладненько. Пошли брать, мужики.
Оперативники выскочили из машины. Вслед за ними выскочили мальчишки.
— А вы, пацаны, куда? — обернулся Григорий Молодцов.
— Тоже брать, — сказал Димка.
— Ну-ка, живо в кабину!
— Па-ап, — обиженно протянул Молод-цов-младший, — ты же сам говорил…
— Что я говорил?
— Что можно с вами поехать.
— Правильно. Поехать. На машине прокатиться.
Димка надулся:
— В казино нельзя. Сюда тоже нельзя. Так я ни одного преступника не поймаю.
— Не торопись, парень, — хлопнул его по плечу Миша Малыш, — на твой век преступников хватит.
— Надоест еще ловить, — прибавил Гена Зоркий Глаз.
Оперативники, включая Семеныча, скрылись в подворотне.
— «На машине прокатиться». Слышал, Орех? — начал бурно возмущаться Димка. — Охота была на их драндулете кататься! Я думал, мы бандитов пойдем брать!..
— И я так думал. А тут на тебе, — тоже возмущался Ромка, впрочем, не столь бурно, как Димка.
— «Ударная группа» называется, — продолжал возмущаться Молодцов. — На квартиру поперлись. Кто ж так бандитов берет?.. Здесь по-другому действовать надо.
— А как по-другому? — из любопытства спросил Орешкин.
— Трое устраивают засаду на лестничной площадке, — принялся с удовольствием излагать свой план Димка. — А четвертый кидает в окно гранату со слезоточивым газом. Бандиты, рыдая, выскакивают из квартиры. Тут-то и бери их голыми руками.
— Я думаю, твой отец так бы и поступил, если б у него были гранаты. Но у него же совсем ничего нет.
— Нет — у меня бы попросил. — Молодцов вытащил из кармана гранату. — Видал, Ро-мыч?
Ромка с интересом разглядывал продолговатый предмет в руке у друга.
— Это что, граната?
— Ага. Со слезоточивым газом.
— Откуда она у тебя?
— У Борьки Климова из 7 «Б» выменял.
— А что дал взамен?
— Газовый пистолет. Орешкин присвистнул.
— За гранату пестик отдал?!
— Да он сломанный.
— А-а.
Димка подбросил гранату на ладони.
— Ну что, Орех, поможем нашей доблестной милиции?
Ромка, задрав голову, посмотрел на светящееся окно:
— Высоко. Не докинешь.
— Спорим, докину?
— Спорим, не докинешь! Слушай, а по-моему, это не та квартира.
— Отец же говорил — та.
— Откуда он знает? Он просто предположил.
…Квартира и в самом деле была не та. Та квартира располагалась в другом конце дома. Оперативники поднялись на четвертый этаж и подошли к двери под номером восемь.
— Звони, Зоркий Глаз, — вполголоса приказал Молодцов.
Гена позвонил.
— Кто там? — раздался голос.
— Колдуй, баба, колдуй, дед, — сказал пароль Суперопер.
— Трое сбоку, ваших нет, — послышался отзыв. Дверь открылась. — Заходи, братва.
Оперативники вошли в темную прихожую. Дверь резко захлопнулась.
— Стоять!
— Руки вверх!..
— Без глупостей!
Раздалось сразу несколько команд в темноте. Молодцов почувствовал, как ему в бок уперся автомат. То же самое почувствовали и другие оперы.
Зажегся свет.
В просторной прихожей находилось человек десять. Все как на подбор крепкие ребята в кожанках и с автоматами на изготовку. Оперативников с профессиональной ловкостью обыскали, забрали оружие и повели в глубь квартиры.
Ввели в большую комнату.
Здесь находилась еще парочка крепких ребят, упакованных в кожу. А в кресле-качалке сидел третий, — по-видимому, главарь. Он неторопливо раскачивался и дымил сигаретой.
— Ну что, братва, попались? — ухмыльнулся главарь.
— Шустров?! — вытаращил глаза Суперопер.
— Молодцов?! — в свою очередь вытаращил глаза «главарь».
— Что ты тут делаешь? — обалдело спросил Суперопер.
— В засаде сижу. А ты как сюда попал?
— А я приехал бандитов брать.
— Ой, не могу! — захохотал Шустров, откидываясь на спинку кресла. — Ну хохма!..
За ним расхохотался Григорий Молодцов, а вслед за Молодцовым — и все остальные.
— Это ж кому скажи, не поверят! — сквозь смех восклицал Шустров. — Самого Суперопера взяли! Евграфыч, как же ты так прокололся?!
— Мы ж под братву косили, — начал оправдываться Молодцов, в глубине души несколько смущенный тем, что его удалось так легко взять.
Полковник Шустров был начальником Отдела специальных операций ФСБ. В Службе безопасности он слыл таким же крутым сотрудником, как и полковник Молодцов в МВД. И если Молодцову в МВД дали уважительное прозвище Суперопер, то Шустрову в ФСБ дали не менее уважительное прозвище — Шустрый.
— А мы «Ночных призраков» поджидаем. — Шустров угостил Молодцова сигаретой.
— Долго же вам пришлось бы их поджидать, — закуривая, сказал Молодцов. — Мы их только что взяли.
— Всю банду?!
— Всю, — спокойно подтвердил Суперопер.
— Силен, Евграфыч! А как ты их вычислил?
— Сейчас узнаешь. — Молодцов глянул на Мишу. — Малыш, сгоняй за пацанами.
Миша сгонял за Димкой и Ромкой.
— Ребята, расскажите, как дело было, — попросил их Григорий Молодцов.
Ромка и Димка рассказали. И о похищении Катьки. И о казино «Венеция». И о ящиках с оружием…
— Ясненько, — сказал Шустров. — А теперь я расскажу, как мы вышли на «призраков». — И он стал рассказывать: — На прошлой неделе был совершен налет на лабораторию профессора Соломатина…
— Соломатина! — воскликнул Димка. — Но ведь это отец Лики, о которой мы вам говорили!..
— Любопытно… — Шустров затянулся сигаретой и продолжил: — Так вот, ее отец занимается разработками в области голографии. Проект носит название «Голограмма». Вероятно, кто-нибудь из вас слышал об этом проекте?..
— Я слышал, — сказал Гена Зотов. — Вернее, читал о нем в газете. Писали, что, если проект осуществится, произойдет невероятный скачок в развитии телевидения.
— Скачок уже произошел. В ходе экспериментов профессор Соломатин вышел на качественно новый уровень. Естественно, на его исследования сразу же был наложен гриф «Секретно». И лабораторию взяли под усиленную охрану.
— А что тут секретного? — удивился Ромка, вспомнив, как Лика рассказывала ему о работе своего отца. — Ну, будет в телевизоре объемное изображение. Вот и все.
— Нет, не все, — ответил Шустров. — Если овладеть механизмом передачи объемного изображения на расстояние, можно спровоцировать войну. Создав, к примеру, видимость нашествия стратегических бомбардировщиков. А ты говоришь — «телевизор».
Все помолчали.
— Так-так-так, — нарушил молчание Суперопер. — Я гляжу, тут шпионажем пахнет.
— Вот именно, Евграфыч, — подтвердил Шустров. — Как я уже сказал, был совершен налет на лабораторию Соломатина. В ходе следствия мы выяснили, что налет совершила банда «призраков». Но я думаю, бандитов просто использовали как ударную силу против охраны. За их спиной стоит иностранная спецслужба.
— А чья, не выяснили? — спросил Григорий Молодцов.
— Пока нет. Да, в принципе, чья угодно. Американская, французская, казахская, иракская… Любая страна заинтересована в получении материалов по проекту «Голограмма».
— Это точно, — согласился Суперопер. — И что, бандитам удалось выкрасть документы?
— К счастью, нет. Соломатин оказался не таким дураком-профессором, каких вечно показывают в кино. Он держал свои разработки вне стен лаборатории. Поэтому, когда бандиты вскрыли сейф, они обнаружили в нем лишь фантик от конфеты. — Шустров усмехнулся. — Выяснив, что это дело рук «призраков», ФСБ решила выйти на банду, чтобы затем через бандитов выйти на заказчика. И тут нам крупно повезло. В ходе одной операции мы арестовали группу перекупщиков оружия. Один из них раскололся и сообщил, что они собирались покупать «стволы» у «Ночных призраков». Также он сообщил адрес, по которому должна была состояться сделка. И вот мы здесь. А вместо «призраков» явились вы. — Шустров замолчал.
Молодцов о чем-то думал.
— О чем задумался, Евграфыч? — спросил Шустров.
— Да вспоминаю список бандитов, который мы взяли в казино у Комбинезонова. Среди членов банды нет взломщиков сейфов.
Шустров кивнул.
— Тут кроется еще одна загадка. Дело в том, что сейф в кабинете Соломатина невозможно открыть без кода.
— Но его же открыли, — хмыкнул Суперопер.
— Вот это и странно. Профессору подарили сейф в Германии. Таких сейфов во всем мире только три штуки. У президента США в Белом доме. У Папы Римского в Ватикане. И у Юрия Владимировича Соломатина в его лаборатории на Моховой улице. Сейф буквально нашпигован штучками-дрючками. Неспециалисту в них за сто лет не разобраться. Кто мог расколоть такую махину, ума не приложу.
— Я знаю, кто мог, — сказал Молодцов.
— Кто? — спросил Шустров.
— Леня Андрюхин по кличке Отмычка. Он сейфы как орешки щелкал. Пока не завязал.
— Так, может, он развязал?
— Нет ему смысла развязывать. Леня сейчас владелец ночного клуба, двух ресторанов и трех магазинов. Зачем ему сейфы вскрывать?
Шустров покачал головой.
— Во времена настали. Бандиты — владельцы казино. Взломщики — владельцы ночных клубов и магазинов. А мы с тобой, Евграфыч, как были мусорами, так мусорами и остались.
— Это точно. — Суперопер ловким щелчком послал окурок в пепельницу. — Надо бы тебе, Шустрый, поговорить с Отмычкой. С одной стороны, нет у него резона возвращаться к старой профессии. А с другой стороны, если сейф такой навороченный, никто, кроме Анд-рюхина, не мог его расколоть.
Шустров поднялся с кресла-качалки.
— Слышь, Молодцов, может, ты с ним поговоришь?
— Могу и я.
— А когда?
— Да хоть сейчас.
— Домой к нему среди ночи нагрянешь?
— Зачем домой? Он же владелец «ночника». Скорее всего, по ночам в своей конторе и торчит.
— Верно, — согласился Шустров. — Давай тогда гони к нему в клуб. А завтра утром звони мне в ФСБ. Лады, Молодцов?
— Лады, Шустров.