И с этими словами оперативники и фээс-бэшники вышли на улицу, сели в свои машины и разъехались в разные стороны.
Глава XXIV Загадочный Буратино
Ночной клуб «Черная моль», владельцем которого был Андрюхин, располагался на улице Некрасова — в двух шагах от Баскова переулка, где жил Ромка, и в трех шагах от Озерного переулка, где жил Димка. Было четыре часа ночи. Мальчишки, сидя в машине, клевали носами. .
— Вот что, мужики, — сказал Григорий Молодцов, когда Семеныч лихо свернул на Некрасова, — я, пожалуй, с Отмычкой один на один потолкую. А вы поезжайте на базу. А вы, — обратился он к сонным ребятам, — дуйте по домам. Спать.
— Нет, пап, я с тобой, — встрепенулся Димка.
«И я тоже», — хотел сказать Ромка, но сон сморил его окончательно, и он промычал что-то невразумительное.
«Уазик» остановился у Ромкиного дома.
Орешкин на ватных ногах отправился домой спать. Оперативники поехали на Захарь-евскую. Ну а Молодцовы — отец и сын — пошли в ночной клуб.
В тот момент, когда Ромка натягивал на голову байковое одеяло, Суперопер открывал двери «ночника».
На входе сидел охранник. Молодцов-стар-ший сунул ему под нос потрепанное удостоверение.
— Уголовный розыск. Андрюхин у себя?
— Да. Хозяин в своем кабинете.
— Как к нему пройти?
— Через танцплощадку, на второй этаж. Первая дверь налево.
— Ладненько. Идем, Димка.
Как только они отошли от охранника, тот сразу же позвонил хозяину.
— Леонид Яковлевич, к вам из уголовного розыска.
— Кто?
— Мужик какой-то и с ним пацан лет тринадцати.
— Пропусти.
— Я уже пропустил.
Молодцовы с трудом пробирались через битком набитую танцплощадку. Гремел рейв.
Мигали разноцветные огни. Все танцевали. За музыкальным пультом стоял диджей.
Суперопер легко вбежал по ступенькам и, открыв дверь, вошел в кабинет. Димка, естественно, вошел следом.
Владелец «ночника» Леонид Яковлевич Андрюхин сидел за громадным столом и пилкой подпиливал ногти на руках. За его спиной на стене висел большой фотоплакат: по полю из красной икры шла надпись, сделанная черной икрой: «ЖИЗНЬ УДАЛАСЬ!».
— О, полковник, — сказал Андрюхин, отложив пилку, — какая приятная встреча. Давненько мы с вами не виделись.
— Да, давно, — кивнул Молодцов.
— Присаживайтесь. А это ваш сын, не так ли?
— Так.
— Похож на вас. Очень похож.
Оба Молодцова сели в массивные кресла у стола. Андрюхин открыл дверцу бара.
— Не хотите промочить горло, полковник? Виски, мартини, коньяк…
— Виски, — сказал Суперопер.
— Молодой человек, а вы что желаете?
— Ничего, — ответил Димка. — Я за рулем.
— Весь в отца, — захихикал Андрюхин. — Такой же шутник.
Он плеснул Молодцову-старшему виски, а себе налил коньяк. Они выпили.
— Итак, милейший Григорий Евграфыч, — цветисто проговорил Андрюхин, — что за приятная неожиданность привела вас в мою обитель грез и развлечений?
— Сейф на Моховой ты расколол? — без обиняков спросил Суперопер.
Бывший взломщик налил себе еще стопку коньяка. И подчеркнуто медленно выпил.
— Вы же знаете, полковник, я завязал.
— Знаю, Отмычка. Но ведь ты мог и развязать.
Андрюхин потрогал массивный перстень с бриллиантом на своем безымянном пальце.
— Дорогой полковник, — раздельно произнес он, — у меня четыре иномарки, восьми-комнатная квартира в центре, коттедж на берегу Финского залива. Я уже не говорю про клуб, рестораны и магазины. Зачем мне ваш сейф на Моховой?
— Вот и я думаю, зачем?
— Незачем, полковник. Я теперь не взломщик, я теперь бизнесмен. Вон у меня свой сейф имеется, — кивнул он в сторону напольного сейфа в углу кабинета.
Молодцов достал из кармана портсигар и закурил.
— И все-таки, Отмычка, ты сейф расколол. Больше некому.
— В преступном мире перевелись специалисты? — с деланым простодушием осведомился Андрюхин.
— Специалисты не перевелись, Леня. Но сейфик больно уж заковыристый. Уникальный, можно сказать, сейфик. Только ты один мог его расколоть.
Андрюхин рассмеялся. Смех его звучал несколько натянуто.
— Благодарю за комплимент, полковник. Я всегда знал, что вы меня цените. Я вас, Григорий Евграфыч, тоже ценю…
— Хватит, Отмычка, канарейкой разливаться, — перебил Суперопер. — Сейф на Моховой — твоя работа, у меня на этот счет нет никаких сомнений. Но ты вляпался в скверную историю, приятель. Не знаю, чего уж там тебе наболтали «призраки», когда вы шли на дело, но в сейфе лежали секретные документы. Так что здесь не уголовщиной пахнет. Здесь, Леня, чистой воды шпионаж. А знаешь, что полагается за измену Родине?..
И тогда глаза у Андрюхина тревожно забегали.
— Вышка, — отрывисто сказал он.
— Ну, вышку сейчас редко дают. А вот пятнадцать лет с конфискацией имущества тебе обеспечены. И превратятся, Леня, все твои иномарки, коттеджи и рестораны в дым. Вот в такой… — Суперопер для наглядности выпустил изо рта струю сигаретного дыма.
Андрюхин молчал.
— Вот я и думаю, Отмычка, что же тебя заставило так рисковать своим богатством? Парень ты смелый. На испуг тебя не возьмешь. Но если ты развязал, значит, что-то очень серьезное тебя на это толкнуло…
Андрюхин молчал.
— Или, может, не что-то, а кто-то?! — повысил голос Григорий Молодцов.
— Кто-то, — натянуто повторил Андрюхин. — А кто?
— Буратино, — бросил Суперопер. Андрюхин заметно вздрогнул.
— Конечно, не сам, — продолжал Молодцов. — Сам Буратино ничего не делает. Только через подставных лиц. Вот он вместо себя и подставил Скальпеля… — Суперопер бросил окурок в пепельницу. — Ну что, Отмычка, будешь говорить, или мне продолжать?.. Но учти, если продолжу я, ты точно загремишь на пятнадцать лет с конфискацией.
Андрюхин дрожащей рукой налил себе виски и залпом выпил.
— Можно немного подумать, полковник?
— Подумай, Леня, — разрешил Молодцов. — Немного.
В кабинете повисла тишина. Димка и Григорий Молодцов ждали, что скажет Андрюхин.
Андрюхин сказал:
— Вы, как всегда, попали в точку, полковник. Мне позвонил Скальпель и предложил расколоть сейф. Я сказал, что давно завязал. «Знаю, — ответил он, — но это приказ Буратино…»
— И ты ему сразу поверил? — спросил Суперопер.
— Да, поверил. У меня много корешей в преступном мире, поэтому мне известно, что «призраками» через Скальпеля руководит Буратино. А вы знаете, полковник, кто такой Буратино. С ним шутки плохи. Если он приказал — надо исполнять. Иначе прихлопнет, как муху… В общем, я согласился и спросил, что в сейфе. «Тебя это не касается, — ответил Скальпель. — Откроешь сейф и гуляй на все четыре стороны…» Короче, привезли меня в какую-то контору, и я открыл сейф. Работа оказалась плевая. Загогулин много, а открыть пара пустяков…
— Ближе к делу, Отмычка.
— Я уже закончил, полковник. В сейфе ничего не было. Меня посадили в тачку и отвезли домой. Больше мне Скальпель не звонил.
— И теперь уже не позвонит. Мы взяли «Ночных призраков».
— Ну, полковник, вы крутой, — уважительно сказал Андрюхин. — Недаром вас Су-перопером прозвали…
— Конечно, недаром. — Молодцов встал. — Ладненько, Отмычка. Нам пора двигать. Спасибо за виски.
Димка тоже поднялся.
— Пожалуйста, пожалуйста, — суетливо вскочил Андрюхин. — Заходите в мой клуб. Я вам всегда рад, полковник.
— Оно и видно, — усмехнулся Суперопер. — И учти, Отмычка, еще раз развяжешь, пеняй на себя.
Молодцовы вышли на улицу. Уже начинался рассвет. Утро было туманное, пасмурное и дождливое.
Отец и сын, подняв воротники курток, не спеша побрели по пустынной улице Некрасова к Озерному переулку. Домой.
— Пап, — спросил Димка, — а кто такой Буратино?
Григорий Молодцов ответил не сразу.
— Как тебе сказать. Это самый хитрый и умный бандит из всех бандитов, которых я когда-либо знал. А я, сынок, в своей жизни повидал их немало. Буратино же я никогда не видел. Его, по-моему, вообще никто никогда не видел. Никто не знает, сколько ему лет, мужчина это или женщина, русский он или нерусский… Но, однако же, все громкие преступления последнего времени связаны с именем Буратино. Он их задумал и осуществил. Чужими руками, разумеется, осуществил. Вначале он был главарем «Летучих кошек», потом «Пистолетов», затем «Черных архангелов», теперь вот «Ночных призраков»… До сих пор Буратино промышлял исключительно бандитизмом. А сейчас, судя по всему, занялся и шпионажем…
Димку вдруг осенило.
— Пап, а что, если «призраки» хотели украсть Соломатину не с целью выкупа?!
— Не понял, — сказал Суперопер.
— Ну смотри — Буратино пытался выкрасть материалы из сейфа. Их там не оказалось. Тогда он решил похитить Соломатину, чтобы обменять ее на материалы.
Григорий Молодцов немного подумал и продолжил:
— А что, вполне возможно. Молодец, сынок. Из тебя со временем отличный опер полу-
Когда они пришли домой, Димкина мать сказала:
— Наконец явились, сыщики. Есть будете?
— А как же! — воскликнул Молодцов-стар-ший. — Я не прочь целого мамонта съесть!
— А я бы съел целое стадо мамонтов! — воскликнул Молодцов-младший.
— Ну, мамонтов у меня нет. Зато есть щи со свежей капустой. Подойдет?
— Подойдет! — закричали оба Молодцова. Через пять минут они уже сидели за столом и дружно работали ложками.
Глава XXV Куда звонил Скальпель?
Ближе ко второй половине дня — а это была суббота — начались телефонные звонки. Димка звонил Ромке. Ромка звонил Лике. Леша звонил Димке. Димка звонил Катьке (то есть Софье Николаевне, у которой она ночевала)… Короче, так получилось, что все названивали друг другу в одно и то же время. Поэтому никто ни до кого не мог дозвониться.
Наконец все друг до друга дозвонились и решили собраться вместе, чтобы обсудить вчерашние события, а заодно навестить Брыки-на. Узнав, что Стас лежит в больнице на Разъезжей улице, ребята договорились встретиться у Пяти углов.
И вот они встретились. Ромка, Димка, Катька, Лика и Леша.
И началось…
Впечатлений было столько, что рты не закрывались ни на минуту. Все говорили разом, перебивая и дополняя друг друга.
—.. А вышибала не пускает…
— …Я так перепугалась, когда меня схватили…
— …А Сонечка вдруг и говорит…
— …На курок нажал: бах-бах…
— …Брыкин-то — классный пацан…
— …И мы по коридору побежали… Наконец все выговорились. И замолчали, отдыхая.
— Лика, — спросил Ромка, оглядываясь по сторонам, — а где твоя телохранительница?
— А зачем она мне? — беспечно ответила Лика. — Ведь все кончилось.
И тут Димка сказал:
— Нет, не кончилось, Соломатина. Все только начинается.
— Димыч, хорош прикалываться, — сказал Орешкин. — Банду же взяли.
— При чем здесь банда. Соломатину хотели украсть не из-за денег, а из-за исследований ее отца. Украсть ее хотел бандит по кличке Буратино. А он остался на свободе. Понятно?
— Понятно, — сказала Катька, — но не совсем.
— Тут шпионажем пахнет, — повторил Димка слова Молодцова-старшего.
— А я все равно не понимаю. Этот Буратино бандит или шпион?
— Он и бандит, и шпион, — разъяснил Димка. — Одновременно.
Ромка посмотрел на Лику:
— Лика, а ты знаешь, что на лабораторию твоего отца было совершено нападение?
— Знаю, — кивнула Лика. — Мне папа говорил.
Они подошли к больнице.
Когда ребята поднялись на второй этаж, в отделение, где лежал Брыкин, дорогу им преградила дежурная медсестра.
— Вы почему без сменной обуви? — строго спросила она.
— Без чего? — переспросил Толстиков.
— Без сменной обуви, мальчик. Ты что, никогда в больнице не лежал?
— Н-нет, — ответил Леша, испугавшись даже словосочетания «лежать в больнице».
Остальные тоже ни разу не лежали в больнице и поэтому не знали, что в отделение пускают только в тапочках.
Неизвестно, чем бы дело закончилось, если б в коридоре не появился тот самый усатый врач, который забирал Брыкина в больницу. Он и разрешил ребятам пройти к Стасу.
— Только недолго, — предупредил врач. — Больной еще очень слаб.
Брыкин действительно выглядел неважно.
— Привет, Стае, — сказал Молодцов. — Как делишки?
— Прекрасно, — усмехнулся Брыкин. Катька начала выкладывать из пакета фрукты, которые ребята купили по дороге.
— Вот тебе, Стасик, яблоки, апельсины, курага… Ешь и поправляйся.
— Спасибо, — поблагодарил Стае. — Ну чем там в казино дело кончилось?
— Все о'кей, — бодро ответил Толстиков. — Бандитов арестовали. И твоего отца тоже.
Соломатина ущипнула Толстого за бок.
— Ой, — опомнился Толстый. — То есть я хотел сказать, что твой отец…
— Да не отец он мне, — поморщился Брыкин. — У меня таких отцов, как Макаров, уже пять штук было.
— Он не Макаров, — сказал Димка, — а Пафнутьев. Вор и убийца.
Брыкин опять поморщился.
— Фамилия-то какая противная. Пафнутьев… А вообще, как все было? Расскажите.
Ребята рассказали. Когда в рассказе появилось имя Буратино, Стае сказал:
— А ведь Андрей… то есть Пафнутьев, звонил вчера этому Буратино.
— Как «звонил»?! — подскочил на стуле Молодцов. — Он что, знает его номер?!
— Знает, раз звонил.
— А о чем они говорили, ты не слышал?
— Слышал. Я поэтому и в казино побежал. Буратино сказал, что не ту девчонку украли. А Андрей… гм… Пафнутьев ответил: «Не волнуйся, Буратино, все будет тип-топ».
— А во сколько он ему звонил?
— Около девяти вечера.
— А ты не запомнил, как он к Буратино обращался? Как к мужчине или как к женщине?
— Как к мужчине, — ответил Брыкин. — Или как к женщине… Непонятно было.
— Стае, а у тебя телефонный аппарат с запоминающим устройством? — вдруг спросил Орешкин.
— Да, с запоминающим, — кивнул Брыкин.
— Молоток, Орех! — с ходу врубился в Ром-кину мысль Димка. — Можно же узнать номер!..
— Но это если он больше никуда не звонил, — сказал Брыкин. — Наш телефон запоминает лишь последний номер.
Молодцов вскочил со стула.
— А может, Пафнутьев больше никуда и не звонил, а, Стас?!
— Не знаю. Я же сразу убежал. По идее не должен был звонить. Он сказал Буратино, что едет в казино, только по дороге заскочит в одно место.
Димка возбужденно прошелся по палате и снова вернулся к Брыкину.
— Стас…
Брыкин понял без слов.
— Я тебе дам ключ от квартиры. Толстый, достань из тумбочки.
Леша достал ключ и протянул Димке. Димка крепко зажал его в кулаке.
— Клево! — воскликнул он. — У нас есть шанс выйти на Буратино!
— Стасик, а где твоя мама? — спросила Катька. — Не получится так, что мы войдем в квартиру, а после она придет?
— Не получится. Мать на Кипре. Можете спокойно заходить.
— Бедная мама, — с сожалением произнесла Лика. — Такой удар ее ожидает. Сын в больнице, муж в тюрьме…
— «Муж в тюрьме», — презрительно повторил Брыкин. — Да она себе мигом нового мужа найдет.
Молодцову уже не терпелось уйти. И на его счастье, в палату заглянула дежурная медсестра.
— Хватит, хватит, — начала она выпроваживать ребят. — Больному требуется покой.
Попрощавшись с Брыкиным, все пошли к дверям.
— Дим, — окликнул Стас Молодцова. Димка вернулся.
— Чего?
Брыкин смущенно помял край одеяла.
— Ты не знаешь, со скольких лет жениться можно?
— Жениться? — повторил Димка. — С восемнадцати вроде. А что?
— Да вот хочу на Сонечке жениться. Молодцов даже сразу и не понял.
— На какой Сонечке?
— На Софье Николавне Оладушкиной.
— Она же старая.
— Ничего и не старая.
— Как же не старая, если год назад институт закончила.
— Разве это старая?
— Не знаю. — Димка почесал затылок. — А Сонечка-то согласна за тебя замуж выйти?
— Я ее еще не спрашивал.
— Так ты спроси вначале. Ей же придется четыре года ждать, пока тебе восемнадцать стукнет.
— Если любит, подождет, — решительно сказал Брыкин.
…Выйдя из больницы, ребята поехали на Фурштатскую улицу, где жил Стас. Вошли в квартиру.
Трубка-телефон лежала на столе в одной из комнат.
— И где здесь повтор номера? — спросил Димка.
— Вот эта кнопочка, — показал Ромка. — Видишь, по-английски написано «повтор».
— Ну что ж, — сказал Молодцов, — начнем.
Он взял трубку и нажал кнопку «повтор». Тут же начал автоматически набираться номер.