Дикен взял химическую фарфоровую чашу и, набрав в нее снега с окна, поставил в штатив над огнем горелки. Спустя минуту снег начал таять, и чаша постепенно наполнилась чистой водой. Окровавленная пуля в одно мгновение окрасила прозрачную воду в розоватый цвет. Дикен осторожно достал ее и прильнул к увеличительному стеклу.
— Похоже на новые типы пуль… Я вроде читал, что они на вооружении всей Европы сейчас! — уверенно заявил он, вглядываясь в увеличительное стекло.
— Откуда ты знаешь?
— Подай ту большую книгу… Смотри, — он, пролистнув несколько страниц, открыл раздел нарезных ружей. Быстро пробежав пальцами и глазами по знакомым предложениям, он остановился где-то в конце статьи и уверенно произнес, — снаряд Минэ! Да, Эйп, это он. Слушай: «…Прежде всего, используются в нарезных ружьях…». Я же говорил, что читал где-то об этом. Так… Вот еще: «…Такой тип ружей используется на военной службе Великобритании, Франции и других стран, хотя и не является удобным…»
— Значит наш убийца птиц военнослужащий? — предположила Эйприл, на что, словно в подтверждение, получила несколько важных возгласов из коробки.
— Наверное, он все понимает, — улыбнулся Дикен. — Возможно военнослужащий… Только отставной, раз у него хватает время на охоту! Теперь и мне стало страшно за мою затею с письмом. — Дикен серьезно задумался, уставившись в пол. Но после непродолжительной паузы он воспрянул духом. — Да какая разница?! Дикен Дорф и Эйприл Вудуорт — Величайшие Люди нашей эпохи! Хватай перо, Эйп…
Если бы с той же решительностью он знал, ЧТО будет писать, на послание ушло бы гораздо меньше времени. Изведя с десяток чистых листов, в итоге они составили письмо, которое состояло всего лишь из двух предложений. Эйприл даже изменила почерк, (хотя и считалось маловероятным, что некий отставной военнослужащий знает его) чтобы сохранить свою анонимность:
И они гордились каждым словом, которое украшало данное послание. Конечно, это была несколько опасная игра двух четырнадцатилетних детей в детективов, но все по справедливости. Как уверял Дикен, дети обладают редкими качествами, которые теряют все люди при взрослении: разумом и изобретательностью. Поэтому дети сослужили бы намного большую службу закону, науке и другим областям, нежели мелочные взрослые работяги, которые прозябали свою жизнь в бездумье, не забывая указать ребенку на его безответственность.
Ровно в полдень следующего дня, Эйприл ждала Дикена во дворе возле каната. Она коротала время в компании Уила и крикливого Винсента. Даже несмотря на плотное пальто, его худоба буквально просвечивала. Метель стояла такая непроглядная, что внезапное появление Дикена всех удивило. Он прятал лицо от холода в широкий шарф, оставляя на морозе лишь краснеющий нос.
— Эй, Дикен, Эйприл рассказала о ваших дуэлях в саду, — улыбнулся Уил, сжимая в руке снежных комок. — Ты ей проиграл по большому счету.
— Посмотрел бы я на тебя. То, что она девчонка еще ничего не значит! — оправдывался Дикен, с укором глядя на подругу.
— Ну я-то ей никогда не проиграю… И не надо припоминать грязевой забег — у меня руки скользили и я отвлекся на повороте, так что он не в счет, — довольный такой отмазкой, он запустил снежок на крышу ближайшего невысокого дома. — Проиграть девчонке, никогда! Вот Винс — это другое дело… Помнишь, как тебя Мэд побила?
— Чего?! — ошарашено завопил тот, забегав темными глазами и краснея, от чего контраст со снегом становился просто восхитительным. — Во-первых, не было такого! А во-вторых, я же не мог ударить девчонку…
— О, господи, Винс, что же ты несешь, — устало вздохнул Уил. — Соврать не мог нормально? Или тебя надо учить? Дикен…
— Чего? — изумился он, широко открыв глаза. — Я не собираюсь его учить врать. Учат говорить правду, а не наоборот… Правда — сложнее.
— Ой, ладно, все, прекрати, — отмахнулся тот, — как затянешь… А ты, Винс, смирись с тем, что тебя побила девочка!
— Да что ты прицепился, это было давно, к тому же я сказал, что девчонок не бью! Но вот если бы я вместо тебя поехал в забеге, то точно бы выиграл, — сказал смуглый мальчишка, пытаясь вот уже шестой снежок добросить до крыши того же дома. — И тебе, Эйприл, я бы не проиграл, это точно.
— Хочешь попробовать? — спросила она, вставая с заснеженных качелей.
— Да запросто! Хоть сейчас…
— Нет, Эйп, сейчас никто фехтовать не будет. У нас вроде были дела, — сказал Дикен, украдкой указывая взглядом в сторону места вчерашней трагедии. — В другой раз хоть турниры устраивайте…
— Точно! — подхватил идею Уил. — Значит, еще обязательно встретимся и договоримся. Устроим турнир на весь район… От улицы Первых дубов, и до самых Красных камней! Соберем всех ребят с округи, там и узнаем кто сильней, а кто девчонка…
— Ты еще посмеешься, Уил, — с наигранной улыбкой съязвила Эйприл, и вместе с другом пошла со двора.
— Уил! — окликнул Дикен, когда они уже отошли. — Ты знаешь, кто живет в большом доме за школьным садом?
— Это частный дом. Он вроде принадлежит лорду Левинсону… Ну, тому что заправляет всеми перевозками в гавани. Слышал, у него даже есть свои владения в Бругене. Здесь он появляется нечасто, только на месяц зимой и летом… А зачем тебе?
— Просто так… Всегда было интересно, кто живет в таком большом доме. Хотя вообще нет, Уил, не просто… но мы не скажем сейчас, это секрет. Может быть позже! — после этих слов двое друзей окончательно скрылись с глаз мальчишек в заснеженных улицах, а Уил и Винсент принялись обкидывать друг друга снегом, одновременно ломая голову над «секретом», который им подбросил бывший затворник.
Дикену был свойственен быстрый шаг, но в этот раз он медлил. Впереди их ожидал ответственный момент. Опускать в почтовый ящик важного лорда записку с предостережениями было не самым привычным делом для детей. Всю дорогу они размышляли о последствиях. Но, несмотря ни на что, мальчиком двигало несоизмеримое чувство справедливости, которое в чем-то выделяло его из всех детей. У его справедливости была своя логика: некоторые происшествия и ситуации могли остаться без внимания, а какие-то пробуждали в Дикене страстное желание борьбы. И этот случай был одним из таких.
Они приблизились к нужному дому. Того, что друзья могли видеть из-за высокого каменного забора едва ли хватало, чтобы оценить всю прелесть огромного жилища. Над забором выглядывал только второй этаж, но и по его широким окнам с коваными ставнями был понятен общий облик здания. В самой изгороди, поросшей ползучим кустарником, от которого зимой оставалась только паутина веток, имелись широкие закрытые ворота для въезда кеба и узкая калитка рядом. Слева от нее висел металлический почтовый ящик с серебристой гравировкой: «Л.Л.Л.».
— Пойдем вместе? — Дикен боялся и этого не скрывал. Он достал из внутреннего кармана пальто записку. — Вот кошмар-то, этого мне никогда еще не приходилось делать.
— Ладно, не трусь, это ведь не преступление! Простое предупреждение. К тому же он и не узнает, кто написал записку.
— Ты права… — собрался духом Дикен. — Вся правда у нас в руках! Ворон, пуля, школа… Ладно, идем! — после этих слов они медленно двинулись к ящику.
Эйприл последний раз оглянулась по сторонам — никого. Однако не успели они приблизиться, как из-за ограды послышался громкий лай собак, и судя по нему, это были большие собаки, которые буквально захлебывались слюной, желая разорвать на части гостей. Друзья резко остановились и боязливо переглянулись. Противный лай только усиливался. Переборов страх, Эйприл выхватила записку из рук Дикена и смело зашагала к калитке. И только она успела занести над ним руку, как собачий рев внезапно затих, а глухая калитка отворилась.
В проходе стоял высокий мужчина с острыми чертами лица и военной выправкой. Одет он был крайне неуместно для Первых дубов, а именно — во все белое, не считая темно-зеленого жилета и кожаных сапог. На поясе красовался полный патронташ, а на голове слегка потрепанная охотничья шляпа под цвет снега, из-под которой спускались густые волосы почти до плеч. Выглядел он несколько странно, но молодо, а главной странностью всего образа лорда была белая повязка на правом глазу.
Увидев перед собой девочку, которая держала самодельный конверт прямо над ящиком, он снял шляпу и впился одним серым глазом в анонимное письмо.
— «Мистер! Прекратите устраивать пальбу на территории школьного сада, иначе инспектор узнает о Вашем противозаконном увлечении», — строго прочел он сквозь конверт на свету с приличного расстояния. — Здравствуйте, юная леди! Полагаю, «мистер» — это я. Чем могу помочь? — поинтересовался он, и слегка улыбнувшись, резко перевел взгляд на Дикена, который стоял в оцепенении в паре шагов от Эйприл. Единственный имеющийся узкий зрачок, терявшийся в чистой серости глаза, нес в себе жуткий холод.
Эйприл замямлила что-то невнятное в ответ и тоже растерянно перевела взгляд на друга. Дикен, наконец, взял себя в руки, и смело направился к неизвестному лорду.
— Мистер Левинсон?
— Да! А позвольте узнать ваши имена…
— Дикен Дорф и Эйприл Вудуорт!
— Очень приятно. Так что вам угодно? Эта записка, я полагаю, предназначалась мне? — сказал он, протягивая руку к небольшому посланию, которое Эйприл все также держала над ящиком.
— Вам, но теперь в ней нет нужды. Мы пришли сказать…
— Я уже знаю все, что вы хотели мне сказать. Не желаете пройти, юные господа? — прервал он, освобождая дорогу. Перед друзьями открылся вид на большой ухоженный участок. В глубине двора бегала тройка чистокровных догов, которые настороженно глядели в сторону непрошеных гостей. — Не бойтесь, они вас не тронут…
Дикен и Эйприл по привычке переглянулись и несмело шагнули за ограду.
— Благодарю, лорд Левинсон!
В Дикене таилась и такая черта характера, как умеренная наглость по отношению ко всем без исключения взрослым. Нельзя сказать, что он хамил всем подряд. Вовсе нет. Он умел сдержанно показать свои намерения, просто это было в какой-то мере нагло. Но за это еще не обижался ни один взрослый человек, даже наоборот, это вызывало в них некое чувство равности и уважения к Дикену.
Лорд провел их в красивый дорогой холл. В самом центре трещал камин, а стены украшали разнообразные ружья и шпаги. Но обстановка была теплой и уютной. Что примечательно — казалось, все здесь пропахло мятой. К удивлению друзей, прислуги в таком большом доме не оказалось, поэтому лорд сам подал гостям чай все с той же мятой.
— Так все же позвольте узнать, чем обязан вашему визиту? — продолжил мужчина, поочередно переводя взгляд с Эйприл на Дикена.
— После моих слов, вам вряд ли захочется видеть нас в своем доме, но мы все же скажем. Вчера вечером мы обнаружили в саду мертвую ворону… Хотя не то что бы обнаружили, скорее она была убита прямо на наших глазах. Мы почти уверены, что это ваших рук дело, — уверенно заявил Дикен.
После такого обвинения лорд еще раз внимательно оглядел гостей. Затем ухмыльнулся и, резко развернувшись, зашагал по комнате.
— Хм, «почти уверены»? От таких обвинений еще никто не умирал. Хотя признаюсь, вы правы, — наконец заговорил он. — Как вы уже должны были заметить, я увлекаюсь охотой. Да и кто ее не любит? — улыбнулся лорд. — Да, это я стрелял вчера. Но не вижу ничего плохого в этом…
— Охота охотой, но вам не кажется, что делать это на территории школы не самая лучшая затея?
— Одна убитая ворона — это еще не охота, к тому же я стрелял со своих владений.
— Вы, должно быть, убили ее, потому что она черная, — с иронией и сдавливая смешок, произнесла Эйприл, которая в то же время восхищенно разглядывала его одежду.
— Остроумно, мисс Вудуорт, остроумно…
— Но пули летают именно над школьным садом, — продолжал Дикен, невзирая на шутливые реплики. — И не имеет значения, откуда они берут свое начало. Помимо этого, вы оставили маленького вороненка одного!
— Согласен, мистер Дорф… Это было необдуманно с моей стороны, — все с той же саркастической улыбкой оправдывался лорд. — Надеюсь, это не дойдет до инспектора. В любом случае, за вами остается право… Если что, пишите обвинение на имя Лумана Левинсона. Это я.
— Не дойдет, но мы хотели просить вас не делать этого впредь…
— Даю слово арзистра!
— Кого?! — в один голос переспросили они.
— Забудьте. Так что вы говорили про птенца?
— Остался вороненок, — начала Эйприл, — он выпрыгнул с гнезда, когда вы пристрелили ворона! Ему должно быть еще и месяца нет, летать не умеет…
— Черный уже? — покривился лорд.
— Есть парочка пушистых перышек, но так да, очень черный, как уголь… Красивый.
— Nebula! — произнес лорд, мечтательно устремив взгляд куда-то вверх, под высокий потолок. — Это латынь. Значит — «черный, как угольная пыль»… Вороны ведь действительно черные, как будто посыпаны угольной пылью. Большие птицы с острыми мощными загнутыми когтями… Массивным клювом запросто раскалывают камни! Полет как у истинного хищника, но не нападают, пока их не тронешь. У них безумно умные глаза, как будто хотят сказать вам что-то… Кстати говоря, вороны и вправду очень умны. Все, что бы вы им не говорили, они понимают… Все! Их даже приручить можно. И говорить научить, — после этого лорд Левинсон словно очнулся от собственных мыслей. — Так, где он сейчас?
— Мы взяли его… Взяли себе, — робко ответил Дикен.
— Я мог бы взять его в дом, пока он не научится летать…
— Нет! — внезапно прервала лорда Эйприл. — Пожалуй мы оставим его… Пока в коробке поживет, а как полетит, мы ему клетку посвободнее найдем!
— У меня есть клетка, — спокойно проговорил Луман Левинсон, — правда в ней жила небольшая канарейка и дверца вроде поломана… Позвольте мне хоть как-то раскаяться в содеянном. В Дафиэлде я бываю редко, так что вряд ли мы еще с вами встретимся. А вы вообще откуда будете, господа? — впалые щеки лорда заметно напряглись, и стало понятно, что простым любопытством здесь не пахнет.
— Мы живем неподалеку, хотя сейчас никто не знает, где мы обычно проводим все свое время… А где ваша прислуга?
— О, ее здесь нет, — отмахнулся лорд Левинсон. — Я предпочитаю жить один, к тому же все они задают слишком много вопросов, а я этого не люблю. Есть один садовник, но сейчас он выглядел бы несколько глупо, бросая семена в снег, поэтому зимой он приходит только кормить собак, когда я в отъезде. Еще чаю?.. Прекрасно. Так значит, у вас какое-то свое секретное место?
— Свой мир, лорд Левинсон. О нем ни одна живая душа не знает, кроме нас двоих и вороненка! Делаем все, что захочется, — подхватил Дикен, краем глаза следя за подругой, поглощающей творожный кекс.
— Это я уже понял. Например, выслеживаете убийц воронов, — снова улыбнулся лорд одним уголком тонких губ. — Вы, наверное, давно знакомы?
— Не… Не очень, — заговорила девочка, жуя кекс, — я вообще в этот район недавно переехала. Тогда и познакомились… Там такая история!
— Интересно. Возможно вам известно, но я управляю транспортными перевозками на кораблях… там, в гавани! Может, слышали про Окраину?
— Да! — торжественно закивала Эйприл. — Именно оттуда я и переехала с мамой и братом. Удивительно, что я вас не встречала раньше… Вы, наверное, только дома во всем белом ходите?
— Нет, я всегда в нем, — судя по лицу лорда Лумана, он получил-таки тот ответ, который ожидал все время услышать, и им был — «Окраина». — Обычно все свое время в Дафиэлде я провожу здесь или сидя в маленькой конторке в гавани, так что нет ничего странного в том, что вы меня не встречали, мисс Вудуорт. Послушайте, у меня есть отличное предложение! Готов поменять ваше молчание про мою охоту на пару уроков стрельбы, как вам?
Дикен замялся, но глаза Эйприл загорелись.
— Согласны! — вдруг снова вскрикнула она, оторвав взгляд от всех тех оружий, что украшали стены дома лорда.
— Вот и чудесно! Еще чаю, мисс? Момент… Наверняка, проведя такое расследование, вы уже знаете, что я заведую большей частью торговых портов Дафиэлда. Этот самый чай привозится аж с самого Дальнего Востока. Мне приходилось служить там во время восточной кампании, и за то время я также успел наладить несколько связей. Наверняка юная мисс Эйприл уже успела приметить пару индийских ковров и гобеленов. На самом деле, места там попадались очень живописные. — Когда мистер Левинсон рассказывал о былых временах путешественника, серость его единственного глаза странно затуманивалась, будто он пропадал в своих воспоминаниях.