— Ты что, забыл: «Надо копить добрые дела, а не деньги!» — повторила Дица мамины слова и попыталась вытянуть банку из-под ножа. Удар молотка пришелся по банке, раздался глухой треск и звон стеклянных осколков, упавших на пол.
Дица вскрикнула от боли и лизнула пораненный палец.
А в соседней комнате раздался голос отца:
— Что там у вас? Идите сюда!
Влад влетел в комнату:
— Она мне надоела! Все время пристает… Покоя нет!
Дица молчала. Она разглядывала порез на пальце.
Отец сидел в кресле, положив газету на колени, и смотрел то на одного, то на другого.
— Скажи, Влад, чем тебя донимает Дица?
— Чего она сует нос в мои дела? Из-за нее ничего не могу сделать так, как… хотелось бы… — Начал Влад довольно задиристо и закончил обвинение совсем угасшим голосом.
— Что же это ты намеревался такое хорошее сделать и не удалось из-за Дицы?
— Я хотел сделать себе… копилку.
— Копилку?! — удивился отец. — Все, что нам нужно, — маме, мне, Дице и тебе — мы с мамой всегда покупаем. Для чего тебе деньги?
— Просто так, — ответил Влад после короткой заминки.
— Тем хуже. Это уже жадность. Возьми веник и собери осколки, — заключил отец.
Влад с пылающими щеками выбежал из комнаты.
Быстро подмел, собрал осколки и выбросил их в мусорное ведро. Разве мог он сказать отцу, зачем ему понадобились деньги?
Влад задумался. Лицо его вдруг посветлело. Он положил в угол веник и совок и вышел на площадку.
Поколебался, потом одернул рубашку, пригладил ладонью чуб и, полный решимости, подошел к двери Татьяны Осиповны. Позвонил.
Дверь отворилась, и соседка пригласила его войти.
— Папа просит вас дать ему взаймы на несколько дней 95 копеек, — выпалил Влад.
Татьяна Осиповна удивилась:
— Что за сумма?! — ушла в комнату, вернулась с рублем и дала его Владу.
Влад взял рубль, буркнул «спасибо» и направился к дверям.
— Может, больше нужно? — спросила Татьяна Осиповна.
— Нет! Хватит! Через несколько дней я… — Влад закрыл за собою дверь и побежал по лестнице вниз. Даже не верилось, что у него в кармане целый рубль, и Влад изредка проверял — на месте ли он. «Все равно соберу деньги и верну долг. А сейчас получу сдачи пять копеек и спрячу. Так соберу и без копилки».
Издали Влад увидел, что магазин закрыт, но все же не мог остановиться: подбежал к двери, посмотрел на запломбированный замок, потом подошел к витрине и заглянул внутрь. Потоптавшись еще некоторое время перед магазином, он, разочарованный, вернулся домой.
На следующий день, рано утром, Влад снова был здесь, у еще закрытого магазина. Он походил по скверу на другой стороне улицы, непрестанно поглядывая на дверь. Наконец появился продавец и открыл магазин.
Влад был первым покупателем. Ножик ждал его…
С покупкой в кармане и пятью копейками сдачи Влад вернулся домой и спрятал свои сокровища в старый ранец, валявшийся в кладовой.
«Никому не придет в голову, что здесь спрятано что-то ценное», — подумал он, довольный.
Жаль только, что он не может сегодня же вернуть Андрею ножик, избавиться от напасти.
Завтра!
Был выходной день, и отец вошел к Владу сердитый.
— Где был?
— Мм… я…
— Что это такое?! Дица убирает, Дица помогает мне во всем, а ты исчез спозаранку и знать ничего не хочешь!
Влад ничего не ответил.
— И ребята искали тебя. От них я узнал, Что ты три дня не ходишь кормить кроликов. Это еще что значит? Ни дома, ни с товарищами!
Влад продолжал молчать: в голове у него вертелась только одна мысль: завтра конец всем его мучениям! Завтра! А сегодня он готов терпеть все что угодно: и отцовскую проработку, и мытье полов, и картошку будет чистить, если нужно! Только бы скорее пришел завтрашний день!
Завтра утром он положит ножик на место, и с той минуты жизнь его снова потечет по прежнему руслу: он сможет дружить с Андреем, играть с ребятами, разговаривать с отцом дома — и везде быть самим собой!
Останется лишь одна забота, маленькая и легкая: собрать рубль и как можно быстрее вернуть его Татьяне Осиповне.
Глава VI
Влад проснулся ни свет ни заря. Подождал, пока отец уйдет на работу, быстро поднялся, оделся, собрал в кулек сухари и овощные отходы для кроликов, перехватил на скорую руку, тихонько пробрался в кладовую, нащупал ножик в старом ранце, сунул его в карман и вышел. Скорее!
Едва очутился в школьном дворе, он подбежал к кроличьим клеткам, огляделся, и, убедившись, что никого поблизости нет, вытащил ножик из кармана и засунул его в одну из клеток, под подстилку.
Все! Кончены все мытарства! Ему хотелось прыгать и плясать от радости. Вдруг он подумал озабоченно: «Надо ведь еще, чтобы Андрей нашел ножик».
Влад заглянул в клетки и почти во всех заприметил новорожденных крольчат.
У ворот послышались голоса: шли Андрей, Ионел, Витя.
Андрей заметил Влада и издали крикнул ему:
— Ты здесь? А мы тебя искали дома.
— Крольчат видел? — спросил Ионел, когда они подошли к клеткам.
— Видел. Целая куча.
— Надо будет сделать несколько клеток. Дня через два придут на смену другие ребята и не справятся сами, — заметил Витя.
— Конечно сделаем, — согласился Ионел.
Мальчики принялись готовить еду: резать морковку, капустные листья.
Витя начал рассказывать:
— В прошлом году я был у бабушки в деревне…
— А у бабушки были кролики… Знаю, ты мне рассказывал, — прервал его Ионел.
— Тебе рассказывал, а другим — нет. Был у бабушки в деревне, и у бабушки были кролики. Такие же, как эти. Все лето я за ними ухаживал. Как я их кормил! Стерег! Никакого толку! Подохли все до одного.
Андрей расхохотался.
— Ты слишком хорошо ухаживал за ними. Кроликам нужен покой, тишина и свежая капуста. А ты их стерег! То есть был их лютым врагом! Весь день торчал перед глазами! А ну-ка, — повернулся Андрей к Владу, — расскажи ему сказку про царскую овцу. Помнишь? Жил-был царь… Как раз подходящая для Вити.
— Сказка очень простая, — начал Влад, лихорадочно думая, что бы ему сказать или сделать, чтобы Андрей наткнулся на ножик, — сказка очень простая, — повторил он и глотнул слюну. — Один царь спросил своих мудрецов: что делать, чтобы овца, которую кормят до отвала, не жирела? Ни один мудрец не смог ответить. Овца ела и жирела. Царь огласил свою загадку по всей стране. Пришел один пастух и привязал в двух шагах от овцы… волка. Овца ела, но уже не жирела нисколечко.
— Точно как Витины кролики, — засмеялся Андрей. Он повернулся к Вите:
— Ты их брал в руки? Руки в клетки совал? А?
— Угу, — ответил Витя, не глядя на Андрея.
— Ну вот! Теперь выучи наизусть сказку Влада. Пригодится, когда опять поедешь к бабушке в деревню…
Ионел и Андрей рассмеялись, даже Витя улыбнулся. Только Владу было не до шуток. Он все время поглядывал на клетку, в которой лежал ножик.
Что если ребята не наткнутся на него? И он пролежит там, пока не заржавеет? Или его найдут другие ребята, ведь через два дня придет смена?
Влад кинулся к клетке, сунул руку меж прутьев.
Андрей прикрикнул:
— Не трожь!
— И не думаю, хочу проверить, сухая ли у них подстилка… Сухая… Нормально… Ой! Андрей! Смотри, твой ножик!
— Какой ножик? — спросил недоуменно Андрей. Все же подошел к клетке. Подошли и Ионел с Витей.
Влад чувствовал, как кровь прилила у него к лицу, выжимает слезы из глаз, жжет кожу… Он даже не повернул головы к своим товарищам, когда они остановились рядом. Наоборот, еще ниже наклонился, старательно вглядывался в клетку:
— Действительно, — сказал Андрей, увидев ножик. — Как он сюда попал? — и вытащил его.
— Вместе с едой. Кролики разворошили постель и прикрыли ножик, — предположил Ионел.
Ни Ионел, ни Витя не придали событию никакого значения. Влад думал, что все будут поражены, станут удивляться неожиданной находке, а на самом деле…
Ну и хорошо, что никто не обратил внимания!
Влад постоял еще немного возле клетки, а когда повернулся, то увидел, что Андрей вертит ножик в руке и задумчиво его разглядывает…
«Что бы это значило? — встревожился Влад. — Может, ножик не совсем такой, как тот? Нет-нет! Это невозможно! Я помню очень хорошо!»
— Чудеса! — сказал Андрей, загадочно улыбаясь. — Тогда я резал капусту и оставил на столе ножик раскрытым. А в клетке нашел его… закрытым.
Влад застыл в изумлении. Конечно, ножик был раскрытым! Как это ему не пришло в голову?
«Дурак. Дубина. Чурка!» — подумал Влад о себе с отчаянием и досадой.
— Думаю, его не кролики закрыли. Они еще не научились пользоваться ножами и вилками. Видно, сам ты его и закрыл. Забыл, вот и все, — предположил Ионел.
— Наверно, — произнес Андрей каким-то странным голосом, или это Владу показалось, что странным? Влад принялся тут же за работу. И только спустя некоторое время поднял лицо. И, когда глянул на Андрея, сразу же успокоился. Ножик — в руке у Андрея, все закончилось благополучно, с этой минуты начинается новая жизнь, в которой уже никогда не повторится то, что было!
Андрей резал капустные листья своим красивым ножом, а кухонный — спрятал в сумку. Андрей насвистывал, ребята смеялись, все было как всегда!
И Влад, счастливый, улыбнулся птицам, листьям, кроликам, ножику, своему вновь обретенному другу.
Когда возвращались домой, Андрей предложил ребятам пойти на речку. Они страшно обрадовались. Владу надо было получить от отца разрешение.
Отец разрешил идти им обоим. Олгуце тоже разрешили идти. Все складывалось как нельзя лучше.
Влад сидел на кухне и ел, болтая ногами от избытки радости. В прихожей раздался звонок. Влад побежал открывать и, распахнув дверь, замер с полным ртом: за дверью стояла Татьяна Осиповна.
— Можно, Алексей Афанасьевич? — спросила она громко.
— Заходите, заходите, — послышался голос отца.
Влад вернулся на свое место в кухне, но уже не болтал ногами. Он даже перестал жевать, чтобы лучше слышать.
Раздался скрип, значит Татьяна Осиповна села в отцовское кресло, потом она спросила, что пишет Надежда Николаевна, то есть мама, поинтересовалась, когда она вернется домой, лотом вдруг сказала:
— Алексей Афанасьевич, знаете, я на вас в обиде!
— Почему? Что случилось?
— Ну как так можно? Столько лет живем рядом, соседи, и на тебе — в трудную минуту избегаете нас!
— Какая трудная минута? У вас что-нибудь случилось?
— Боже упаси! Но я поняла, что вам трудно сейчас!
— Да что вы?! У нас все в порядке!
Влад представил себе улыбку отца.
— Разумеется, когда жена дома, нам всем легко и хорошо, но мы и так не дошли до «трудной минуты», как вы говорите. Дети помогают… справляемся…
— Да-да, я рада, что у вас хорошие дети, — ввернула Татьяна Осиповна. — Но все же, Алексей Афанасьевич, как вы могли подумать, что мы не поможем, если вы стеснены в финансовом отношении?
— Какое финансовое отношение? Ничего не понимаю!
— Ну что вы, право, обидно! — произнесла Татьяна Осиповна со всамделишной обидой в голосе. — Не надо, сама понимаю…
— То есть?
На этот раз Влад представил себе недоуменное лицо отца и его вопросительный взгляд, устремленный на Татьяну Осиповну.
— Разве позавчера не вы прислали ко мне Влада одолжить девяносто пять копеек? Извините, что не сразу пришла, — в доме у меня полно гостей: сын, невестка и два внука — просто голова идет кругом.
Влад, бледный от напряжения, ждал отцовского ответа.
Отец ответил не сразу, и эта пауза Владу показалась вечностью.
— Девяносто пять копеек? А-а, конечно! У меня не было мелочи. Я побоялся дать Владу десятку, может потерять. Потому и послал. А вы подумали, что… — и отец засмеялся.
— Мне показалось странным: что это за цифра? Девяносто пять копеек! Я дала ему рубль…
— Спасибо! Позже я пришлю с Владом…
— Было бы у меня заботы! Не горит. Если вам еще понадобится…
— Спасибо, спасибо!..
Татьяна Осиповна остановилась на пороге кухни:
— Я слышала, вы идете на речку?
— Да, — ответил Влад нетвердым голосом и подумал, что кому-кому, а ему уж не видать речки!
Татьяна Осиповна попросила:
— Возьмите с собой Валерика и Наташу. Только присмотри за ними, не дай бог полезут в воду!
Влад не знал, что ответить. Татьяна Осиповна подумала, что Влад не слишком горит желанием опекать малышей, и заключила:
— Я попрошу Дицу и Олгуцу.
И ушла.
Влад ждал. Голос отца позвал властно:
— Иди сюда!
Он вошёл в комнату с опущенной головой. Отец сидел и ждал.
— Подойди ближе.
Влад сделал еще два шага и остановился.
— Молчишь?
Влад поднял глаза, отец поймал его взгляд и не упускал, пока Влад говорил. Он начал рассказывать все с самого начала, путаясь и спотыкаясь, чувствуя, что язык заплетается, но не утаил ни одной детали, даже самой незначительной. Наконец он смолк и облегченно вздохнул. Он почувствовал, что только теперь вырвался из сетей, в которые попал, только в эти минуты, когда во всем признался отцу.
— Эге, вижу, ты основательно запутался! И вообразил, что сам разорвал силки, а на самом деле затянул еще больше. Да и меня втянул в беду.
И посмотрел на него пристально.
— Да-да, и меня запутал! Я вынужден был солгать Татьяне Осиповне. Но ты не думай, что я тебя хотел выручить. Мне не захотелось краснеть за тебя. И чтобы мама твоя не краснела. И сестра твоя. Чтобы она не услышала однажды вслед за собой: — «Смотрите, это сестра того лгуна и вора!»
— Папа!
— Да, знаю, что ты не хотел украсть. Но запомни: взял украдкой. У-крад-кой! То есть укрыл! Другими словами, украл.
И после короткого молчания:
— И разве ты только украл? А ложь? Сколько раз ты солгал, сколько хитростей наплел, чтобы как-то довести дело до конца! Слов нет, ошибку свою ты исправил, но какой ценой!
Щеки Влада горели.
— Я знаю твои главные недостатки, — сказал отец, глядя на него задумчиво и словно взвешивая взглядом…
После довольно долгого молчания он продолжал:
— Жадность. Жадность и эгоизм. Тебе вкусненькое, тебе сладенькое, тебе отдыхать, а Дица пусть работает. Тебе должен достаться и самый красивый перочинный ножик. Так?
Влад только шмыгнул носом.
— Дешево еще обошлось, хлопче. Ты нагромоздил уйму ошибок, одну на другую, но все же лавина не обрушилась на тебя, к счастью. Знаешь, что такое лавина?
Влад отрицательно мотнул головой.
— Лавины рождаются в горах. Где-то наверху срывается камень или снежный сугроб и в своем падении тянет за собой другой камень, сугробы и все, что попадается на пути. В несколько секунд все это превращается в гигантский вал снега и камней, он ломает и уничтожает все на своём пути: деревья, людей, дома, целые села. А вначале сорвался один камень, понял? Так и в жизни: одна ошибка тянет за собой другую, целую цепь ошибок, и каждая следующая становится все больше. Запомни!
Влад пробормотал что-то, но видно было, что его проняло, и что слова отца падают, как зерна в благодатную почву.
— Принеси-ка мой портфель, — сказал отец.
Влад принес. Отец достал рубль, протянул Владу:
— Отнеси Татьяне Осиповне.
Влад заколебался на секунду, потом сказал отцу:
— Только восемьдесят копеек. Двадцать у меня есть — в кладовке, в моем старом ранце. Ты мне дал на мороженое…
— Принеси сюда. Не стану же я угощать тебя мороженым после всех твоих проделок… Надеюсь, ты это и сам понимаешь…
— Да, — поспешно ответил Влад.
Он отнес рубль и тут же вернулся.
Под окном раздались нетерпеливые голоса друзей:
— Влад!
— Эй!
— Давай скорей!
Влад не ответил. Не подошел к окну.
— Иди, — сказал отец. — Я разрешаю.
Влад кивнул.
Все были уже в сборе, и все напялили на головы бумажные шлемы. Так им посоветовала Татьяна Осиповна. Она же принесла целую пачку газет, положила на скамейку в тени шелковицы и показала, как надо делать эти самые шлемы…