— С анализом? — переспросил он с обидой в голосе. — Мог бы и не спрашивать!.. Задание дано, и оно будет выполнено!.. Изучаю первоисточники, готовлю…
— Поехал! — на весь класс произнес Колька Мысля и зевнул.
— Да! И готовлю аппаратуру! — с вызовом закончил Шурка. — Дело в том, что…
— Дело в сроке! — прервал его Борис. — Срок помнишь?
— Будет выполнено досрочно! — заверил его Шурка под негромкий смешок ребят.
Над Шуркой Гаем часто посмеивались и на уроках. На самый простой вопрос учителя он отвечал какими-то неживыми фразами. А когда вопрос был посложнее и требовал подробного ответа, Шурка мог без остановки долго нанизывать одно стандартное словосочетание на другое. И так это у него получалось, что не всегда поймешь, учил он урок или нет.
Посылка оказалась очень богатой: по два-три сорта семян моркови, капусты, огурцов, салата и редиса. Почти половину ящика занимали головки лука — маленькие, с лесной орех. Дотемна разбирались ребята с этим богатством, только Зою Бекетову отпустили домой пораньше.
— А как же ты будешь, когда на остров поедем? — нахмурился Борис, а в голосе послышалось явное сожаление. — Неужели не сможешь с нами?
— Мы с мамой что-нибудь придумаем, — пообещала Зоя, укладывая в портфель кулечек с семенами для рассады, — Вы уж не обижайтесь, что я ухожу… Надо!
— Кто не хочет или не может, говорите сейчас! — строго сказал Борис. Настроение у него после ухода Зои заметно ухудшилось, и брови вновь сошлись на переносице. — Чтобы потом в дезертиры не попасть!
Он оглядел притихших мальчишек и девчонок и продолжал распределять семена для рассады огурцов и капусты. Уже к концу, когда семена получала предпоследняя по алфавиту Лида Юрьева, в класс заглянул Вадим Степанович. Он направлялся домой, но услышал шумок и заметил свет, потому и заглянул к семиклассникам.
Он понял, что за ящик стоит на учительском столе и с чем эти холщовые мешочки, разложенные вокруг. И снова прежняя тревога шевельнулась в груди. С получением семян идея ребят приобретала материальную основу, а между тем Вадим Степанович еще не знал, какое решение принял председатель колхоза. С того вечера они не виделись.
Подавив внутреннюю тревогу, он подошел к столу, осмотрел холщовые мешочки и книжицы с рекомендациями.
— Посылка богатая!.. Умело надо таким добром распорядиться… Ну, рассаду будете дома выращивать — это я уже слышал. А как же с другими семенами, которые прямо в грунт высеивают?.. Это нужно делать в апреле, в начале мая, а вы еще учитесь.
Сам Вадим Степанович предполагал, что обрабатывать землю на острове и сеять придется по воскресеньям. Иногда можно прихватить часа три и в будни после занятий в школе. Ничего другого Вадим Степанович предложить не мог. Он не собирался своим вопросом опять ставить ребят в неловкое положение — хотел сам ответить на него, но уловил огонек в глазах Бориса.
— Вы уже что-то придумали?
— А как же! — веско ответил Борис. — Это мы тогда прохлопали… Больше не повторится!.. Мы-то придумали, но требуется ваше разрешение…
Предложение семиклассников сводилось к тому, чтобы для работы на острове целиком высвободить кроме воскресенья еще и субботу. Борис подал Вадиму Степановичу листок с новым расписанием занятий, составленным ребятами. В нем число уроков в обычные дни было увеличено, а освобожденная от занятий в школе суббота именовалась Днем Труда.
Вадим Степанович внимательно изучил расписание.
— Широко размахнулись!.. Боюсь, что останетесь без директора.
— Почему? — не понял шутку Борис.
— Роно снимет за такое самоуправство, — пояснил Вадим Степанович. — Ну, может, и не снимут — народ там чуткий, — но скажут…
— Новаторский подход к делу! — закончил Шурка за директора.
— Благодарю! — поклонился ему Вадим Степанович. — Тонкая лесть — меткое оружие! Сразил ты меня, Гай!.. Так и быть, попробую утвердить ваше расписание. Но вот мое условие: это расписание — до первой двойки. Заработает кто-нибудь — ко мне ходатаев не посылайте! Чаю им не будет!..
Прямо из школы Вадим Степанович зашел в правление колхоза. Кирилл Кириллович встретил его странным вопросом:
— Сколько стоил пузырек чернил в восемнадцатом веке?
Чувствуя какой-то подвох, Вадим Степанович присел к столу.
— Ну хоть приблизительно! — настаивал Кирилл Кириллович.
— Думаю, что не очень дорого.
— Я тоже так думаю! — подхватил Кирилл Кириллович. — Дефо потратил на свою книгу пузырек чернил, а твоя робинзонада — я подсчитал — обойдется колхозу в четыре, а то и пять тысяч.
— Вывод? — сухо спросил Вадим Степанович.
— Выводы сделает правление, — так же сухо ответил Кирилл Кириллович.
— Ты, я надеюсь, не будешь в обиде, если я предварительно переговорю с членами правления?
— Сколько хочешь! — разрешил Кирилл Кириллович. — Но будь объективен! Напомни им в разговоре, что на острове и утонуть можно, и передраться… Да мало ли что!..
— Я буду объективным, — пообещал Вадим Степанович.
На улице он оглянулся. Кирилл Кириллович смотрел на него через окно, и было в его взгляде что-то такое, от чего у Вадима Степановича от досады на друга не осталось и следа. Еще радостней стало бы ему, если бы он знал, что Мекоба, прежде чем посылать семена школьникам, связался по телефону с правлением колхоза — поинтересовался, насколько серьезна затея ребят. И Кирилл Кириллович неожиданно для себя заверил его, что семена не пропадут даром.
Малый Светлячок
В пятницу, накануне первой освобожденной от уроков субботы, Борис Кравцов перед началом занятий встретил в школьном коридоре Шурку Гая. Истекал срок подготовки анализов.
— Сделал?
— Что за вопрос! — Шурка похлопал по портфелю. — Здесь вся документация.
— Покажи! Что там?
— Через минуту звонок. Не будем второпях заниматься этим важнейшим делом. Детально доложу после уроков.
Борис не стал настаивать — очень уж внушительный вид был у Шурки. Подействовали на Бориса и сами слова: документация, детально.
— Хорошо! — сказал он. — Послушаем тебя на сборе.
Во время уроков Шурка тайком от соседа по парте достал напечатанный на машинке текст и переписал на листок из тетради. Дома он не успел это сделать — мама только вчера вечером закончила анализ. Шурка не собирался признаваться в том, что работал не сам.
— Мне было поручено, — важно начал он, когда Борис, открыв после уроков сбор, предоставил ему слово, — проанализировать состав почвы, которой покрыт остров.
— Знаем! — скептически произнес Колька Мысля.
— А знаешь ли ты, каких трудов это стоило? — воскликнул Шурка, обозлившись на Кольку. — Любая неточность может привести к роковым последствиям! Я, как сапер, не имел права на ошибку! Мне пришлось…
— Поехал! — Колька протяжно зевнул. — Теперь его долго не остановишь.
Осуждающе оглядел Шурка хохочущий класс.
— Я хотел детально, а вы…
— А ты поближе к этому! — Борис нетерпеливо кивнул на зажатый в Шуркиной руке листок с результатами анализа. — Поближе к делу!
Но Шурка все-таки сказал еще несколько никому не нужных фраз, а когда дошел наконец до анализа, ему простили это предисловие. Почва на острове оказалась не такой уж плохой. Песок был щедро перемешан с наносным плодородным илом. Отмечалось и присутствие перегноя. Особенно воодушевил ребят вывод из анализа: почва пригодна для овощных культур.
— Ну, Гай! Дай руку! — Борис с чувством пожал сухие Шуркины пальцы. — Сам справился или с мамой?
— Консультацией специалиста пренебрегать глупо! — уклончиво ответил Шурка, понимая, что такое утверждение не умаляет его личных заслуг.
По второму вопросу — о трудовой субботе — сообщение делал сам Борис. К завтрашней поездке на остров все было готово: лопаты и железные грабли снесены в сарай к Сене Сивцеву, флотилия из девяти лодок покачивалась у берега на реке напротив дома директора школы. Лодки «организовал» Ромка. Пять штук нашлось в хозяйстве родителей семиклассников, а с остальными четырьмя ему пришлось повозиться. Где требовалось достать, раздобыть, выискать, там Ромке не было равных. Последнюю, девятую лодку он выпросил у колхозного сторожа — деда Мукасея.
Кате Шитиковой была поручена забота о пище. По разнарядке, составленной Борисом, ребята еще в четверг принесли из дому кто крупу, кто масло, кто консервы или хлеб. Продукты сдавались Кате, а она складывала их в мешок, который хранился в школьной кладовке.
Перечислив все это, Борис спросил:
— Ничего не забыли?
Он и сам задумался, перебирая в памяти то, что могло пригодиться на острове в первый пробный день.
— Семена возьмем послезавтра — завтра сеять не придется… Ведра и топор — это Сеня… Еще что?
— Спички, — подсказал Колька.
— Правильно! — кивнул Борис. — Были б без огня!.. Я захвачу.
— Удочки! — вспомнил Ромка. — Там рыбалка богатая!
— Отставить! — сказал Борис и погрозил Ромке пальцем. — Рыбачить завтра некогда! Сбор — у лодок в шесть ноль-ноль! Опоздавших ждать не будем!..
Так дружно, как в то раннее утро, они не собирались, пожалуй, никогда.
Большие электрические часы на здании правления колхоза показывали еще только без пяти шесть, а Борис Кравцов уже пересчитал ребят и распределил их по лодкам. Пока они рассаживались и прилаживали весла, пересчитал семиклассников и Вадим Степанович. Он стоял у окна за шторой и удивлялся: пришли все двадцать семь мальчишек и девчонок.
Когда последняя лодка отчалила от берега, Вадим Степанович зябко повел плечами. Начиная с этого момента за все, что бы ни случилось с этими школьниками, отвечал перед родителями и колхозом он, директор школы. Может быть, надо было настоять на своем и хотя бы в первую поездку отправиться вместе с ними? Но вспомнил Вадим Степанович, какими глазами вчера посмотрел на него Борис в ответ на предложение сопровождать ребят.
— Вы за кого боитесь? — спросил Борис. — За них — что утонут? Или за меня — что не справлюсь?.. Я прошу даже не провожать!
И Вадим Степанович не нашел веских возражений. И в прошлом, и в позапрошлом году, и десять лет назад деревенские мальчишки и девчонки без всякого сопровождения и даже без спроса заплывали на остров, чтобы поиграть и покупаться. Почему же именно теперь надо бояться за них? Еще меньше следовало опасаться за Бориса Кравцова. Одноклассники слушались его безоговорочно.
— Счастливо! — сказал вчера Вадим Степанович Борису. — Счастливо! — повторил он и сейчас, проводив глазами флотилию лодок, подхваченную на середине реки быстрым течением.
В передней лодке сидели Борис, Зоя Бекетова и Шурка Гай. Греб Борис. Ему была хорошо видна вся флотилия. Сначала лодки спокойно плыли одна за другой, но так продолжалось недолго. Ромка первый нарушил порядок и, поднажав на весла, стал обгонять идущую впереди него лодку. Борис перестал грести и крикнул, сложив ладони рупором:
— Ромка! Прекрати!.. Высажу на берег!
Это подействовало — Ромка притормозил свою лодку, а Борис вдруг поймал себя на мысли, что было бы безопасней и всем не плыть два километра по реке, а дойти по берегу до острова и там переправиться через Стрелянку. Борис усмехнулся над собой: вот что значит ответственность! Никогда воды не боялся, а сейчас готов заставить ребят топать пешком!
Взглянул на Зою — не приметила ли она его страха — он подумал, что Зоя не напрасно, может быть, без особого восторга приняла идею о самостоятельной жизни на острове. И сразу же представился Борису этот самый остров. Вот они причалили к нему, высадились. Что дальше? Ведь не купаться приехали, не загорать. Сумеет ли он правильно распорядиться, расставить ребят, организовать работу?
Чтобы как-то унять свое беспокойство, Борис спросил у Шурки Гая:
— Ты хоть за анализы-то ручаешься?
— Мог бы и не спрашивать! Сделаны на самом высоком современном уровне! — по своему обычаю, высокопарно ответил Шурка. — На уровне мировых стандартов!
Он не почувствовал внутреннего смятения Бориса, а Зоя уловила это и посоветовала:
— Надо, Боря, что-то придумать… Одному невозможно… Штаб какой-нибудь… Или разбить всех на группы и выбрать командиров.
Борису подумалось, что Зоя права. Конечно, ему нужны помощники. Он прикинул в уме, на кого бы мог положиться со спокойной душой и так довериться, чтобы проверять не было необходимости. Но никто из одноклассников, по мнению Бориса, не подходил на такую роль.
Из-под насупленных бровей он строго оглядел плывущие за ним лодки, а Зое сказал:
— Подумаем… Только ты пока не возникай со своим предложением, а то начнутся выборы-перевыборы и день пройдет впустую.
А вокруг было чудесное раннее утро. Вода ласково мурлыкала под лодкой. Заметно припекало солнце. Желтая полоска показавшегося вдали острова больше не пугала, а манила к себе. Страхи отступили, и Бориса охватило ничем не омраченное чувство простора, свободы и раскованности, которое испытывали и все его одноклассники. Он посильнее заработал веслами и больше не покрикивал ни на Ромку, ни на других ребят, хотя строй лодок снова нарушился — мальчишкам не терпелось показать свою силу и ловкость. Повизгивая и пересмеиваясь, девчонки подзадоривали гребцов. Лодки, обгоняя друг друга, веером разошлись по реке.
Колька Мысля усадил рядом с собой Сеню Сивцева и передал ему одно весло. Они гребли вдвоем и стали быстро приближаться к передней лодке Бориса. Им помогала и Катя Шитикова — сидя на корме, она подгребала какой-то доской.
— Хочешь, название острову дам? — предложил Колька Борису.
— Ну?
— Малый Светлячок.
Борис подумал, покрутил головой, точно прислушивался, как звучит это название. Шурка Гай наморщил лоб.
— Была у нас конфликтная ситуация по поводу названия…
— А мне нравится! — перебила его Катя Шитикова.
— И мне! — подхватила Зоя.
Бросив весло и привстав со скамейки, Борис крикнул на всю реку:
— Эй! На палубах!.. Слушай название нашего острова!.. Малый Светлячок!.. Годится?
После короткого молчания с лодок закричали что-то невнятное.
— Не понял!.. Кто «за» — голосуйте веслами!
Над рекой взметнулись и заблестели на солнце мокрые лопасти весел. А остров был уже в нескольких метрах, и лодки одна за другой останавливались на песчаной отмели.
Со смехом и шутками высыпали ребята на берег и вдруг без всякой видимой причины оробели и замолчали. Почти все они уже бывали здесь, но никогда не испытывали такого чувства. Раньше это был ничейный кусок земли, готовый приютить любого любителя позагорать или половить рыбу. Он принадлежал всем и никому в частности, и потому каждый мог, когда захочется, воспользоваться им и покинуть его, ни о чем не заботясь.
Теперь у острова появились хозяева. Высыпав на берег, они впервые по-настоящему оценили то, чем захотели владеть. Оценили и оробели. В школе на сборах все казалось таким простым и привычным. Велико ли дело — вскопать землю и посадить овощи? Что они, огородов не видели? Или они хуже других? В Казахстане огромную целину подняли, а они не сладят с маленьким клочком земли?
Но сейчас остров совсем не казался ребятам маленьким. Наоборот, маленькими и беспомощными показались они сами себе. Их всего кучка на берегу, а перед ними расстилалась нетронутая рукой человека земля, присыпанная песком, с кустиками сухой прошлогодней травы, с задубевшими, облизанными водой старыми пнями. За этой дикой полосой стояла темная с прозеленью рощица. И она тоже словно разрослась в глазах растерявшихся мальчишек и девчонок. Им все сейчас представлялось значительно большим, чем было на самом деле. Вот тебе и Малый Светлячок!
В эту решающую минуту Борис Кравцов почувствовал на себе взгляды своих одноклассников. И если бы он хоть чуть-чуть заколебался, хоть чуточку проявил неуверенность, вся затея рухнула бы в тот же час. В лучшем случае, ребята разожгли бы костер, приготовили бы обед, поели и, оставив на острове кучу золы, объедки и яичную скорлупу, уплыли бы домой, надолго, если не навсегда, убежденные в том, что быть гостем легче и спокойнее, чем хозяином. И после этого никто бы не уговорил их даже поиграть в самостоятельность.