— Король… Какофон… Без головы… Ясно, — как заведённый, повторял дядька Цуг.
Какофон сделал два прыжка, завертелся на месте, потом стал яростно бросаться на стену.
Он исполнял свой знаменитый какофокс. Казалось, что руки и ноги короля не выдержат этих движений, вот-вот оторвутся и вылетят в окно.
Братья тромбоши, королевский трон и Великан-Бомбардон
Сак-Софончик внимательно наблюдал за тем, что вытворяет король. Иногда он, чтобы доставить удовольствие Какофону, тоже дрыгал ногами.
Когда танец окончился, Сак-Софончик сказал:
— Ваше прекакофонство, вашему телохранителю нужны телохранители.
— Зачем?
— Затем, чтобы его охраняли, когда он охраняет ваше прекакофонство.
— Молодец, Саксо! — похвалил король находчивого министра. — Награждаю тебя орденом какофонии — «За фальшивые услуги».
Никаких орденов у Какофона не было. И он нацепил на грудь счастливого министра большую, величиной в полтарелки, железную пуговицу от своего халата.
— Слава Какофону! — закричал Сак-Софончик и добавил: — Телохранителями вашего телохранителя могут быть братья тромбоши.
Через несколько минут близнецы предстали перед королём.
И опять Какофон завращал своими страшными глазами:
—
Через минуту послышался новый приказ:
— Мне нужен трон.
Квартоша и Квинтоша притащили в Медный Замок Большой Барабан.
Какофон важно уселся на него.
С этого дня Барабан стал служить королю троном.
Нелегко было бедному Барабану. Но что поделаешь — король есть король!
И Барабан, кряхтя, прогибался под тяжестью Какофона.
А приказы всё сыпались и сыпались.
Звонкоголосая Труба была произведена во вторые министры.
— Ты будешь Главной Фанфарой, — сказал ей король. — Будешь объявлять в городе мои распоряжения.
— Слушаюсь, ваше прекакофонство! — фальшивым голосом откликнулась Труба.
Из многочисленных тромбонов Медного Замка Какофон создал Медную Королевскую Гвардию.
Здоровенные, злые и, конечно, очень фальшивые — король успел позаботиться об этом! — они тотчас отправились в город следить за порядком.
А Какофон тем временем приказал:
— Ворота запереть, надпись стереть, город стеречь!
— А кто будет стеречь город? — спросил Сак-Софончик.
— Ну, уж это придумай ты, — недовольно сказал Какофон. — На то ты и первый министр.
— Я советую вашему прекакофонству назначить главным стражем города Великана-Геликона-Бомбардона. Если этот Бомбардон надуется и бумкнет, то может свалить целый дом.
— Отлично! — воскликнул Какофон. — Подать сюда Геликона-Бомбардона!
Вскоре появился Великан-Бомбардон.
Откровенно говоря, все боялись могучего Великана, кроме, пожалуй, самого Какофона, который мог при желании превратить его в груду смятой меди. Но королю нужен был не металлолом, а главный страж города. И Какофон шепнул Сак-Софончику:
— Займи его чем-нибудь, пока я буду колдовать.
Сак-Софончик зашёл за спину Геликона и вдруг сказал:
— Ай-я-яй, где это вы так измазались, дорогой Бомбардон?
— Я, бум-бум? Я измазался? Где это ты видишь, бездельник?
— Да у вас вся спина в саже, — ответил Сак-Софончик.
— Ну так сотри, — нетерпеливо загудел Бомбардон. — Чего ты медлишь, бум-бум!
Сак-Софончик стал на цыпочки и принялся стирать со спины Геликона несуществующую грязь.
А Какофон быстро-быстро вращал глазами и торопливо шептал заклинания.
Наконец Великан-Геликон стал извиваться. Его здоровенные медные трубки трещали с такой силой, будто где-то рядом валили лес.
— Что такое? Что со мной? — загрохотал Геликон. — Где я? Кто я? Кто вы? Кто мы? Я ничего не понимаю, я ничего не соображаю, бум-бум-бум-бум!
— Ты теперь главный страж города! — крикнул Какофон, едва только замолк бас Геликона. — Смотри в оба и посторонних не пускай. Ясно?
— Ясно! — рявкнул Бомбардон с такой силой, что Какофон едва не свалился с Барабана.
— Это не голос, а бомба! — радостно воскликнул он. — Теперь я спокоен за своё королевство.
Великана-Геликона-Бомбардона увели к городским воротам.
Там стояла полосатая сторожевая будка.
Великан трижды обошёл её.
— Могли бы снять с меня мерку, прежде чем строить будку, — недовольно пробумкал он.
Сторожевая будка оказалась намного меньше самого сторожа.
Недолго думая Геликон пробил в будке пять дырок: две — для рук, две — для ног и одну, самую здоровенную, в крыше — для головы.
А голова у Бомбардона была значительно больше, чем руки и ноги, вместе взятые.
Потом Геликон-Бомбардон отшвырнул в сторону дверь, которая отлетела, как бумажный листок, подхваченный ветром, и, сердито бумкая, просунул в дырки поочерёдно руки, ноги и голову.
Мастер Триоль начинает кое о чём догадываться
А тем временем Дирижелло наконец догнал мастера Триоля.
Теперь они спешили обратно. И конечно, ещё ничего не знали о том, что произошло в городе за эти несколько дней. Всю дорогу мастер Триоль ворчал:
— По милости этого проходимца я чуть не заблудился. Если он ещё раз попадётся мне на глаза, я выскажу ему всё, что о нём думаю.
— А он меня за ухо отодрал, — вставил Дирижелло.
— Отодрать за уши надо было меня. За легкомыслие и доверчивость, — сказал Триоль. — И в этом нет никакого сомнения!
И весь остаток пути старый мастер никак не мог успокоиться — всё что-то бормотал, сокрушённо покачивая головой.
В рабочей комнате Маэстро, куда спустя некоторое время вошли Дирижелло и Триоль, среди разбросанных вещей одиноко стояло кресло Гармониуса. Но самого Гармониуса в кресле не было.
— Маэстро обещал мне быть дома, — растерянно произнёс Дирижелло.
— Обещание сдержало лишь кресло, — проворчал Триоль. — И вообще нам тут больше нечего делать. Пошли скорее в город. Эти таинственные истории мне что-то не нравятся.
День был жаркий. Солнце палило так, что дорога казалась раскалённой жаровней.
— Фу! — сказал Триоль. — Нет ли какой-нибудь дороги поприятнее?
— Есть, — ответил Дирижелло. — Пойдёмте лесом. Но на это мы потратим гораздо больше времени.
— Лучше потратить больше времени, чтобы остаться самим собою, чем за короткое время растаять, подобно кусочку канифоли, брошенному в огонь, — проворчал Триоль.
И они свернули в лес.
Это был дремучий лес. С каждым шагом он становился всё гуще и гуще. Солнечные лучи уже с трудом пробивались сквозь сплошную листву деревьев.
Некоторое время Дирижелло и мастер Триоль шли молча. Вдруг Дирижелло вскрикнул.
Он увидел зелёный лучик света, который начинался где-то внизу и упирался в морщинистый ствол старого дуба.
Дирижелло подбежал к дереву и поднял из травы маленький светящийся камушек.
— Мастер Триоль, — воскликнул он, — смотрите, зелёный светлячок!
Триоль присмотрелся и удивлённо покачал головой.
— Изумрудный камушек? Совсем недавно я украсил им головку Виолины…
В зеленоватом свете изумруда на соседнем кусте блеснула тонкая нить. Дирижелло принял её за паутину, но мастер Триоль сказал:
— Это серебряная струна Виолины.
— Изумруд Виолины? Струна Виолины? Но как они оказались в глухом лесу?
— Тс-с-с… — Мастер Триоль приложил палец к губам. — Слышишь, кто-то стонет?
Мастер направил свет изумрудного камушка на куст, и они увидели Первую Скрипку Капеллианы — Виолину. Но в каком она была виде — вся в трещинах, в царапинах, без колков и струн!
— Вот тебе и разгадка! — воскликнул Триоль. — Вернее, ещё одна загадка.
Он поднял Скрипку с земли:
— Что с тобой? Кто разбил тебя?
— Какой-то злой ушастый человек…
— Между прочим, — задумчиво произнёс Триоль, — старичок, который так ловко обманул меня, тоже был ушастый.
— А глаза? — воскликнул Дирижелло. — Какие у него были глаза?
— Довольно противные, — ответил Триоль. — И к тому же вертелись в разные стороны.
— Он! — вскричал Дирижелло. — Это он разбил Виолину!
— Я умираю… — чуть слышно простонала Скрипка.
— Нет, ты не умрёшь, — сказал мастер. — В присутствии Триоля не умер ещё ни один музыкальный инструмент!
Он раскрыл свой чемоданчик. Достал оттуда ножички, напильники, крючки, струпцины, бутылочки с клеем и лаком и принялся за дело. Он заклеил трещины, покрыл их золотистым лаком, натянул новенькие струны, заменил поломанные колки, и Виолина вдруг почувствовала, что к ней возвращается её чудесный голос.
— Какое счастье!.. — запела она. — Голос мой звучит ничуть не хуже, чем раньше!
— И в этом не могло быть никакого сомнения! — ответил Триоль, пряча в чемоданчик свои инструменты.
— Он волшебник, — шепнула Виолина Дирижелло.
— Да, — согласился мальчик. — Он замечательный волшебник, наш мастер Триоль.
Редко случается, чтобы обыкновенный человек из обыкновенного города был признан волшебником в волшебной стране.
— Допустим, — усмехнулся Триоль. Хотя и польщённый словами друзей, он тут же проворчал: — Это мало что меняет. Нас окружают загадки, сплошные загадки… Что задумал незнакомец, который отодрал тебя за ухо, сделал фальшивыми жителей Певучего Замка, послал меня в несуществующую страну, разбил Виолину? Куда пропал Маэстро Гармониус? Где Партитура? Загадки, загадки, загадки… Нам нельзя терять ни минуты. В город, друзья, скорее в город!
И они почти бегом направились в Капеллиану.
Каково же было их изумление, когда на воротах города они увидели замок величиной с барабан.
— Эти ворота раньше никогда не запирались! — вскричал Дирижелло.
Но внимание мастера привлёк не замок, а сторожевая будка, с ногами, руками и головой Геликона-Бомбардона.
— Кто вы такие, бум-бум-бум? — загремел Великан.
Мастер Триоль вздрогнул. Такой фальши он не слышал ещё ни разу в жизни.
— Понятно, — сказал он. — Этот бедняга крепко пострадал. Кто-то помял и погнул ему трубочки. Уж не дело ли это рук ушастого?
— Бум-бум-бум! — зарычал Великан.
— Послушай, голубчик, — сказал Геликону Триоль. — Зачем так волноваться? Давай-ка лучше я починю тебя.
— Прочь от ворот, бум-бум! — окончательно рассвирепел Бомбардон и взмахнул медной дубинкой.
Мастер Триоль проворно отскочил в сторону, увлекая за собой Дирижелло и Виолину.
— Не очень гостеприимно… — проворчал он. — Может быть, мы попали не в свой город?
— Как же не в свой? — ответил Дирижелло. — Тут ясно написано…
Дирижелло, мастер Триоль и Виолина подняли глаза к вывеске над воротами.
Надпись
Никто не проронил ни звука. Потом Триоль сказал:
— Теперь я, кажется, начинаю кое о чём догадываться. Капеллиана захвачена неизвестным, который именует себя Какофоном. А Какофон и ушастый человек — одно и то же лицо. И в этом нет никакого сомнения!
Бомбардон и верёвочка
— Мы погибли, — жалобно сказала Виолина.
— Что же делать? — спросил Дирижелло.
— Попасть в город любыми путями! — ответил мастер Триоль. — А там будет видно…
— Может быть, попробовать перелезть через стену? — предложил Дирижелло.
— Мой юный друг, — сказал Триоль, смерив взглядом стену, — это не по мне. Да и ты едва ли заберёшься на неё.
На самом деле стена была высоченная и совершенно гладкая.
Положение казалось безвыходным.
Великан-Геликон продолжал расхаживать вдоль ворот и воинственно помахивать дубинкой.
Дирижелло некоторое время внимательно наблюдал за ним, потом вдруг сказал:
— Вот если бы верёвка…
— Зачем тебе понадобилась верёвка? — спросил Триоль.
Дирижелло что-то шепнул ему на ухо.
— Ай, да молодец! — воскликнул мастер. — Отличная мысль.
— Да, но где взять верёвку?
— Верёвки у меня нет. Но есть нечто покрепче: контрабасовые струны. Если несколько струн связать между собой, то получится недурная верёвочка.
И Триоль полез в чемоданчик.
Минута-другая — и верёвка была готова.
Один конец этой верёвки мастер с помощью Дирижелло привязал к стволу могучего дерева, а на другом сделал широкую петлю.
— Ну, — сказал он, — пробуй. Да смотри не промахнись!
Дирижелло нацелился на главного стража города и метнул петлю.
Струна тонко просвистела в воздухе и упала на шею Бомбардону.
Великан дёрнулся раз, другой и крепко затянул петлю.
— Попался! — закричал Дирижелло.
Великан рассвирепел не на шутку:
— Бум-бум-бум! Я вот сейчас поймаю тебя, паршивый мальчишка…
И он бросился на Дирижелло. Но крепкая струна не отпускала Бомбардона. Он невольно забегал вокруг дерева, словно козёл на верёвочке.
Всё кружилось перед его глазами. Струна, наматываясь на ствол, становилась всё короче и короче, пока наконец Геликон не стукнулся лбом о ствол: трах!
И он плюхнулся на землю.
— Ах так, бум-бум-бум! — возмутился он. — Ну погоди у меня…
И он побежал в обратную сторону.
И опять закружился вокруг дерева, пока не раздалось новое «трах!».
На этот раз Бомбардон и вовсе запутался в контрабасовой струне и остался лежать у дерева.
А мастер Триоль не терял времени даром. Он пытался открыть зам
— Я его поймал! — завопил Квинтоша. — И теперь получу орден Какофонии.
— Нет, я его поймал! — завизжал Квартоша. — Орден полагается мне.
И они потянули мальчика за собой. Хорошо, что им нужно было идти в одном направлении, а то они разорвали бы его пополам.