Блин против Деда Мороза - Некрасов Евгений Львович 13 стр.


– Хватит, – сказал Виннету, – мне сейчас не нужен ключ на четырнадцать. Ключом на четырнадцать они отвинтили стартер, а перед этим достали его из-под седла. Ты понял?

Блинков-младший кивнул.

– Да, только что это доказывает? Кто-то, кто хорошо разбирается в мотоциклах, снял стартер. Но почему это был не случайный прохожий, а именно грабители? Допустим, они байкеры. Допустим, им нужен стартер. Зачем им твой старый, когда они могут купить сотню новых?

– Точно такой же новый нигде не купишь. Это модель семидесятых годов,»их больше не выпускают, – объяснил Виннету. – А зачем байкеру старая железка, ты никогда не угадаешь. Может, он давно искал именно такой стартер, а может, ему понравилось, что крышка хромированная; Просто байкеры любят возиться с. железками, а со старыми это иногда интереснее, чем с новыми. Поэтому хочу тебя свозить в одно место. Если повезет, Поймаем этих гадов с моим стартерчиком.

– Куда поедем, на барахолку? – попытался угадать Блинков-младший.

– Увидишь, – загадочно улыбнулся Виннету. – Там и барахолка, и выставка, и мотокросс.

– А ты узнаешь свои детали?

– Во-первых, не детали, – важно изрек Виннету. – Детали – это то, что сделано из одного куска. Шестеренка, например. Несколько собранных деталей – это узел, несколько узлов – устройство или агрегат. Теперь отвечаю на твой технически безграмотный и оскорбительный для байкера вопрос: конечно, узнаю. Стартер, я же говорил, у меня от «Ямахи». Пришлось там кое-что подточить, потому что у «Кавасаки»посадочное место под него не подходило. Уж свою-то работу я с одного взгляда узнаю. С карбюратором будет посложнее, но там тоже есть кое-какие приметы.

– Ладно, поехали, – нехотя согласился Блинков-младший.

Он чувствовал, что расследование уходит в сторону. Началось с крокодиловой сумочки, а теперь – нате: стартер с карбюратором.

Вообще идея Виннету на первый взгляд казалась идиотской. Почему, спрашивается, грабители, бросив целый мотоцикл, оставили себе части? Но если они байкеры, как считает Виннету, то у их поступков две стороны: преступная и байкерская.

На раме и двигателе мотоцикла выбиты заводские номера, которые внесены в милицейский компьютер – угонщики перебивают· их или высверливают. Но все равно милицейские криминалисты могут с помощью рентгена обнаружить в металле следы уничтоженного номера. Поэтому преступники и бросили мотоцикл Виннету.

Но потом сработала байкерская любовь к железкам. Понравились им стартер и карбюратор, вот и взяли.

Словом, в том, что говорил Виннету, был свой резон. Хотя Блинков-младший и сомневался, что «вождю апачей» повезет даже издали увидеть украденные железки (сколько мотоциклов в Москве? Наверное, тысяч сто наберется). Но идеи получше все равно не было. Значит, будем искать стартер и карбюратор…

Договорились встретиться в воскресенье.

Виннету сказал, что на таинственной барахолке-выставке в этот день будет самый большой наплыв байкеров.

Впереди было три дня ожидания.

Три дня бездействия.

Три дня презрения и подозрений.

Глава XXIII

ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ЗА ТРИ ДНЯ

Если ты не хочешь ссориться с девчонкой, а она хочет, главное вовремя уйти и вовремя вернуться.

Первая обида – самая жаркая. Она вспыхивает, как порох. Она говорит за тебя и такого может наговорить, что потом самому будет стыдно.

Тут и надо не давать обиде воли, а уйти и высказаться где-нибудь в сторонке. Некоторые древние народы выкапывали в земле ямку, кричали туда все свои обиды, а. потом ямку засыпали. А один мой знакомый высказывал свои обиды крокодилам в зоопарке (про себя, конечно). Вернувшись от этих крокодилов домой, он долго не мог налюбоваться на милые, открытые, симпатичные лица людей, с которыми недавно ссорился.

За первой обидой приходит вторая, самая коварная. Она·не сгорает, как порох, а только растет и становится злей, как крапива. Некоторым нравится ходить обиженными. Они думают: «Ну и пусть!», «Без него обойдусь!», «Еще прибежит, а я ему – фигу!» – И всякие другие приятные вещи. А потом забывают, на что обиделись, но крепко помнят, что ты их обидел.

Мириться надо, пока обида не успела застареть. И ни за что не начинать разговор словами «Нам надо поговорить» – особенно когда имеешь дело с девчонкой. Она ответит что-нибудь вроде: «Не вижу смысла», и вместо того, чтобы поговорить, вы будете говорить о том, что надо поговорить. Нет, нет! Если позвонил обиженной на тебя девчонке, сразу бери быка за рога.

Блинков-младший так и сделал. Выждал еще день, позвонил Суворовой и, как только она сняла трубку, спросил:

– Валь, Сидякин говорил вам «можете быть со мной предельно откровенными», «ни одна тайна не выйдет из этого кабинета» и все такое?

– Да, – ледяным тоном подтвердила Суворова. – А ты откуда знаешь?

– А говорил он «В твоем возрасте пора отличать дружков от настоящих товарищей» и про личные неприязненные отношения с Блинковым?

Суворова была хоть и безалаберная, но далеко не дура.

– Интересно, если ты грабитель, то кто я? – спросила она повеселевшим голосом.

– Наркоманка.

– Так у нас подходящая парочка: грабитель с наркоманкой! – совсем развеселилась Валька. – Блинок, а что он про меня спрашивал?

– Как мы из-за педальной машины подрались, а потом: «Она тебе «колес» не предлагала?» и «С кем она в парке ходит?»

– Прикинь, я не спрашиваю, что ты ответил, – сказала Валька. – Я сама про тебя такого наболтала!

– Валь, давай про это не будем, – остановил ее Блинков-младший. – Ну, купил он тебя и меня.

– Как хочешь, – согласилась Суворова, но продолжала выяснять отношения: – Если бы ты не позвонил, я бы тебе сама завтра позвонила. И Нинка Сидякину больше не верит. Сначала-то у нее крыша уехала. Она бы поверила, что у тебя рога растут, лишь бы ей пообещали деньги найти. А теперь – нет. Знаешь, какое она интервью дала «Столичному отморозку»?! «Я не уверена в компетентности сотрудника, которому поручено мое дело», – и все такое. Послезавтра напечатают – сам увидишь. А Сидякин знает, что у нас были журналисты, и стал добренький-добренький. То говорил, что не может отдать замки, они вещественное доказательство, а теперь – «Пожалста-пожалста, сам принесу, сам привинчу!»

– Замки на экспертизу взяли?

– Ага. Три дня сидим с одной задвижкой: то я квартиру стерегу, то Нинка. Блинок, ты обхохочешься: никаких воров и не было, а мильтоны нашли следы взлома!·У них это называется «незаконное проникновение».

– Как не было воров? – удивился Блинков-младший. – А зачем вы тогда милицию вызывали?

Валька хрюкнула в трубку:

– Прикинь Блинок: возвращаемся мы с Нинкой с допроса. Обе, конечно, никакие. Нинка вертит ключом в замке – не отпирается. Вертит в другую сторону – все путем: запирается. «Бракованный замок нам подсунули», – говорит Нинка, а сама бледнеет. Это до нее дошло, что если замок не отпирается, значит, его до нас отперли! Тут моя прославленная сестра героически подпирает дверь ногой, достает мобильник и звонит В милицию: «У меня в квартире взломщик! Я его держу!» Прибегают Сидякин с каким-то капитаном, все из себя в броне и с автоматами, и отважно врываются в квартиру. Взломщика нет. Они вызывают экспертов. То, се, отпечатки пальцев, «Проверьте вещи, все ли на месте, что пропало?»…

– А что пропало?

– Любишь ты перебивать, Блинок, – довольным голосом заметила Суворова. Было ясно, что обструкция ей самой надоела хуже горькой редьки и Валька рада снова ему верить и с ним дружить. – Погоди, расскажу. Вывинчивают замки, забирают коврик от двери. Часа три все кувырком, потом они уходят, я закрываю за ними дверь и вижу на подзеркальнике свои ключи… – Суворова сделала эффектную паузу и спросила: – Дошло.

– Дошло, – сказал Блинков-младший. Ты забыла ключи дома, значит, дверь не заперла.

– Ну! Я привыкла, что старую дверь захлопнешь, и замок запрется. А эта – новая, железная. Нинка ее поставила, чтоб машинные деньги не стащили. Она вроде захлопывается, замок щелкает, а повернешь ручку – открыто.

– А какие нашли следы взлома?

– Опять перебиваешь! Говорю же: милицию вызывали? Вызывали. Эксперты были? Были. Кто виноват? Я. А меня еще за сумочку Нинка не простила. Вот я и молчу, что сама забыла дверь запереть. А на следующий день вызывает нас Сидякин…

– Это когда он меня поймал с мотоциклом?

– Ну да. Вызывает, и такой довольный-довольный. «Каким, – спрашивает, – моторным маслом вы, Нина, пользуетесь?» Нинка говорит: «Я сливочным обхожусь, а какое в мотор заливают, надо у механиков спросить».

– На коврике нашли моторное масло? – сообразил Блинков-младший.

– Наверно, а то с чего бы он стал спрашивать! А потом говорит: «Вы ведь недавно поменяли дверь?» Нинка ему: «Да, как старую машину продала. Там в магазине крутились какие-то типы, в документы пытались заглянуть.

Я подумала: узнают мой адрес и полезут за деньгами. Вот и поменяла дверь». – «А кто, – спрашивает Сидякин, – с тех пор бывал у вас в квартире?»

– Это он ищет кто ваши ключи мог подделать, – охнул Блинков-младший. – И опять, я подозреваемый!

– Ага. Ты, твоя мама да Надька Ломакина, а больше к нам никто не заходил… Ладно, Блинок, пойду прибираться. Сидякин уже звонил, что сейчас придет с замками, а у нас вся квартира вверх дном.

– Ногти подстриги, – посоветова- Блинков-младший.

– Зачем?

– А ему твой маникюр не нравится.

Он повесил трубку, лег на диван и стал думать.

Моторное масло на коврике…

С неделю назад он, зашел к Вальке и увидел этот новый коврик под новой дверью: дрко-зеленый, как молодая травка, колючий, пружинистый. Кто мог оставить на нем следы моторного масла, если Нина Су к тому времени продала свою машину?

Интересная получается история. Квартиру никто не взламывал, Валька просто забыла запереть дверь. Но экспертиза находит следы. На коврике – моторное масло, принесенное неизвестно на чьих ногах. В замках – нечто такое, что заставляет Сидякина спрашивать у Суворовых, кто к ним заходил в последнее время (и мог снять слепок с ключей или завладеть ими на несколько минут – мастерская металлоремонта рядом, и ключи там делают в мгновение ока).

Эх, знать бы, что нашли эксперты! Сидякин, конечно, не скажет, и ни один оперативник на его месте не сказал бы: это служебная тайна. А если…

Блинков-младший вскочил с дивана, взял свой отпечаток мотоциклетной шины и пошел к Суворовой.

Служебную тайну Сидякин никогда не раскроет. Но если она перестанет быть служебной, то почему бы ему не рассказать кое-что в обмен на небесполезную для расследования улику?

Нина Су встретила блинкова-младшего как ни в чем не бывало. Усадила его пить чай стала расспрашивать о маме, сильно ли она переживает и не обижается ли на подругу Ниночку.

Из вежливости он посидел с фотомоделью минут десять, а потом увел Вальку в ее комнату и в два счета уговорил рассказать Нине о незапертой двери: Суворова и сама чувствовала себя неловко из-за того, что водит за нос и сестру, и милиционеров.

Пошли объясняться с Ниной Су. После того, как из-за Вальки ной безалаберности фотомодель осталась без денег на «Мерседес», очередной фокус не произвел на нее особого впечатления. Она только сказала:

– Ну почему я не утопила тебя в детстве, когда купала в ванночке?!

Валька улыбалась. У Нины Су эти слова означали, что младшая сестра прощена.

Пришел Сидякин, и Нина ему обо всем рассказала. Дважды старший опер жутко разозлился. Ему и так не понравилось, что Блинков-младший сидит у Суворовых, а тут еще и Валькина глупость, похожая на розыгрыш. Сгоряча Сидякин и выложил все, что узнали эксперты. Уговаривать его не пришлось.

– Как же «не было воров», когда на внутренней поверхности замка следы двух ключей – бронзированного и стального?!

– Я только знаю, что Валентина не заперла дверь, – ответила Нина Су, – а какие там следы, это уж вам видней. 3амок мне поставили вместе с дверью. Может быть, мастер пользовался другими ключами или еще что.

Ответ был женский. 3ачем мастеру делать себе другой ключ, когда у него была целая связка заводских?

Оперативник не стал спорить. Он молча привинтил замки на место и ушел.

Блинков-младший сел играть с Валькой в компьютерное «Вторжение», и она расколошматила его в пух и прах. Он думал совсем о другом. Что это за второй стальной ключ? Почему стальной, когда у Вальки они все желтые, бронзированные, как сказал Сидякин?

Уходя, он произвел следственный эксперимент, смахивающий на преступление. Оставил у Вальки в комнате свой отпечаток шины, стащил с подзеркальника в прихожей ее ключи и в мастерской возле школы заказал дубликаты.

Их сделали за полторы минуты. Меньше, чем по минуте на ключ. У мастера был станочек, в который зажимались ключ и болванка для нового. По ключу скользила железячка, а за ней, повторяя рисунок всех вырезов, шел крутящийся алмазный круг и обрабатывал болванку: вж-ж-жих – и готово.

– Десятка за оба, – сказал мастер, вручая Блинкову-младшему ключи и еще горяченькие дубликаты. – Часто ключи теряешь.

У Блинкова-младшего сердце выпрыгнуло до потолка.

– Я первый раз, – сказал он.

– А третьего дня кто без очереди лез? Тетенька, пропустите, у меня в. школе контрольная? Я эти ключики хорошо запомнил.

– Не я. Те ключи вы делали для вора, ответил Блинков-младший, бросил на прилавок деньги и ушел.

«Третьего дня» – это день ограбления. Мастер запомнил ключи, а заказчиков перепутал. Джинсовая куртка, короткая стрижка – больше половины подростков так ходит.

Блинков-младший вернулся к Суворовым.

– Ты что? – спросила Валька, открыв дверь.

– Да забыл у тебя отпечаток шины. Принеси, Валь, а то разуваться не хочу.

Пока Валька ходила в комнату, он положил ключи на место.

Следственный эксперимент был закончен.

Шесть минут, и в кармане ключи, которые отличаются от Валькиных только тем, что один из них стальной, белый.

Такой же стальной ключ был у того, кто заходил в квартиру Суворовых и вытер о коврик подошвы, где-то перепачканные моторным маслом. У парня в джинсовой куртке.

В прихожую вышла Валька с блинковским отпечатком.

– Грязь в целлофане, – заявила она, не оценив прелесть важной улики в Деле о крокодиловой сумочке.

Блинков-младший достал из кармана дубликаты и положил на подзеркальник рядом с Валькиными ключами.

Он, конечно, все объяснил, но мне что-то неинтересно описывать этот разговор. Главное, сестры ему верили и больше не стали мучить ни его, ни себя глупыми подозрениями.

Теперь перед Блинковым-младшим, стояла новая загадка. В день ограбления парень в джинсовке заказал в мастерской дубликаты Валькиных ключей. Спрашивается, зачем? Если парень – тот самый грабитель, который вырвал у Вальки сумочку, то ключи ему ни к чему. И как он их достал-то, ключи?! Кто-нибудь из одноклассников мог на перемене взять их из Валькиной сумки. Противно такое думать о своих ребятах, но все вроде сходится: и джинсовые куртки есть почти у всех, и ясно, почему этот тип лез без очереди: спешил положить ключи назад…

Но самой подозрительной фигурой оставался парень, который помогал завхозу в сарае. Блинков-младший подходил к Плотве, спрашивал. Увы, оказалось, что когда она застала Владика у тайника, парня там уже не было.

Назад Дальше