Валерка стал догадываться, к чему клонит дядя Саша. Так оно и есть.
— Давай поговорим серьёзно, — предложил дядя Саша.
Это у них называется «шутки в сторону».
— Давайте.
— Ты, наверное, не согласен со мной?
— Немножко согласен, — сказал Валерка.
— Ну, немножко — это значит не совсем. — И дядя Саша сказал Валерке, что между друзьями всё должно делиться поровну и что сразу помногу есть мороженое очень вредно.
Поровну — это правильно. Тут Валерка соглашается. Тем более, что дядя Саша не первый говорит ему об этом.
Как-то на днях Валерка вышел во двор с большим апельсином. Женька увидел апельсин и сразу стал просить:
— Дай мне.
— Не лезь, сам дам, — отстранил его руку Валерка.
Женька с нетерпением следил, как Валерка чистит апельсин, и Валерке захотелось подразнить его, и он медленно, маленькими кусочками отделял шкурку от апельсина. Женьке надоело ждать, и он неожиданно, как кошка, выхватил апельсин из Валеркиных рук.
— Отдай! — возмутился Валерка.
Но не тут-то было: Женька пустился наутек. Бегает он плохо, и Валерка быстро его догнал. Они повалились на землю и стали барахтаться. Ещё немного — и они бы, наверное, подрались.
— А ну, встаньте! — услышали они требовательный голос.
Валерка почувствовал, как чья-то мягкая рука взяла его за шиворот и легко поставила на ноги. Откуда-то подбежала Джерри и, встав на задние лапы, лизнула Валерку в лицо.
— Ну тебя, — отмахнулся он от Джерри.
— Чего дерётесь-то? — спросила Натка.
Это, оказывается, была она.
— Он выхватил мой апельсин, — пожаловался ей Валерка.
Натка осуждающе посмотрела на Женьку и строго потребовала:
— А ну, дай сюда.
Женьке некуда было деваться, потому что Натка крепко держала его за шиворот, и он молча протянул ей апельсин.
Натка быстро его очистила, разломила пополам и протянула им по половинке.
— Между друзьями должно быть всё поровну. Зарубите это себе на носу, — сказала она, улыбаясь, и нажала пальцем Валеркин нос.
Валерка вовсе не обиделся, он бы и сам дал Женьке апельсин.
И вот сейчас дядя Саша подтвердил Наткины слова.
— А насчёт денег давай условимся так. Считай, что мы живем тоже без кассира. Понял?
Валерка кивнул:
— Понял.
— Ну, а вывод? — хитро прищурился дядя Саша.
— Значит, не тратить лишних денег, — облегчённо смеётся Валерка.
— Точно. Такого курса и придерживайся.
Валерка был доволен, что так закончился этот разговор.
Только радость его была преждевременной.
Утром Валерку разбудил резкий звонок. Кто-то звонил в дверь. Затем он услышал разговор между мужчиной и женщиной. Один голос принадлежал дяде Саше, а второй был похож на голос Маринкиной мамы.
— Извините, — сказала она, — что я так рано вас беспокою. У нас Маринка заболела. Разрешите от вас позвонить врачу.
— Пожалуйста, — ответил дядя Саша, — а что с ней?
— Да ещё сама не знаю. Горло болит, и температура большая. Я уж боюсь: не скарлатина ли?
Валерка сразу проснулся. Он слышал, как тётя Вера говорила по телефону и как, ещё раз извинившись, ушла.
Валерка больше не мог спать.
«Значит, Маринкина мама ничего не знает», — думал он. Она даже не догадывается, что во всём виноват Валерка. Ведь Маринка же его предупредила, что ей нельзя много есть мороженого. А вдруг никто не догадается, почему заболела Маринка? И врачи будут лечить её от скарлатины? И она умрёт? Ему стало страшно. Сбросив с себя одеяло, он побежал к дяде Саше.
— Дядя Саша, что делать? — со слезами в голосе спросил он. — Ведь Маринкина мама ничего не знает.
— Похоже, что так, — спокойно ответил дядя Саша.
— Но они же будут её неправильно лечить.
— Возможно.
Как может дядя Саша так безразлично относиться к Маринкиной болезни? Он даже делает зарядку, словно ничего не произошло.
Валерка кричит, стараясь перекричать музыку:
— Им же нужно сказать!
— А кто это должен сделать? — спрашивает дядя Саша.
— Я не знаю, — растерянно отвечает Валерка,
Дядя Саша перестаёт делать зарядку.
— Можешь быть уверен, что Маринка сама ничего не скажет. По-моему, она не хочет тебя выдавать. Так что тебе не о чем беспокоиться, — говорит дядя Саши и идёт в ванную комнату.
«Как же это не о чем беспокоиться? — думает Валерка. — А как же Маринка?» Конечно, она ни за что его не выдаст. Она же не Женька. Тот бы ещё и наврал что-нибудь, как тогда с ножом.
Значит, Валерка тоже предаёт Маринку? И ее мама, когда узнает об этом, скажет, что он плохой друг.
Дядя Саша тоже, наверное, сейчас так думает.
Громко топая, Валерка мчится в свою комнату, быстро одевается и подбегает к выходной двери.
— Далеко ли? — спрашивает дядя Саша из ванной.
— Я сейчас… Я к Маринке… — торопливо отвечает Валерка, захлопывая за собой дверь.
ДОГОВОРИЛИСЬ
Петрович часто приходит вечерами к дяде Саше.
— Давай, Алексаша, перебросимся в шахматишки, — предлагает он.
За шахматами они могут просидеть весь вечер и всё время говорят о заводе. Иной раз так заспорят, что даже об игре забудут.
Сегодня Петрович пришёл раньше обычного. Они уселись с дядей Сашей за шахматную доску. Петрович потёр руки, потом взялся за фигуру и сразу же спросил:
— Сдаёшься?
— Ходи, ходи, — с улыбкой ответил дядя Саша, — цыплят по осени считают.
— Так получай е4, — сделал ход Петрович.
Дядя Саша тоже передвинул фигуру и спокойно проговорил:
— е5.
Вначале они играли быстро и перечисляли разные буквы и цифры, а потом начали подолгу думать.
— Что у тебя новенького? — спросил Петрович.
— Новенького мало, вот сегодня получил письмо от Бурдакова. Очень интересный человек! Такие, как он, никогда стариками не бывают.
— Как он там живёт, наш пенсионер?
— В том-то и дело, что он не пенсионер. Семён Николаевич, да будет тебе известно, не усидел дома и работает сейчас в Министерстве строительства.
— Да что ты говоришь? — удивился Петрович.
— Представь, такой уж это неугомонный человек! Обещает скоро приехать в Ангарск.
Валерка уже не первый раз слышит об этом Семёне Николаевиче. От него часто приходят письма, и дядя Саша читает их вслух. Валерка знает, что Семён Николаевич когда-то был начальником строительства Ангарска и что они друзья с дядей Сашей. А вот какой он, Семён Николаевич, Валерка не знает. Спросил как-то дядю Сашу, а он пожал плечами и ответил:
«Ну как я тебе объясню, какой он? Высокий, довольно симпатичный и очень толковый человек. Да вот он скоро приедет к нам, тогда и узнаешь».
— Молодец Бурдаков! — похвалил Петрович. — Будешь писать, привет ему от меня передай.
В комнате снова наступает молчание. Дядя Саша и Петрович сидят, подперев кулаками подбородки, и смотрят на шахматную доску так, как будто её сроду не видели. И как им не скучно так играть?
Наконец дядя Саша двигает фигуру и откидывается на спинку стула.
— А ты всё-таки, Петрович, неправ. Зря тормозишь мне с заменой насосов.
— Чудак человек, — бубнит Петрович, уставившись в шахматы, — и дались же тебе эти насосы! Ты хоть план выполняешь, а у Милана, того и гляди, цех встанет.
Дядя Саша горячится:
— Вы меня с этими насосами уже больше года на нос водите!
— Потерпи ещё чуток, будут и у тебя насосы.
— Устал я терпеть, и обязательство мы взяли — в этом году навести порядок на всех рабочих местах. Как ты не понимаешь!
Дядя Саша, кажется, забыл о шахматах, и Петрович, хитро улыбаясь, напоминает ему:
— Твой ход.
Дядя Саша делает ход и уже миролюбиво говорит:
— Понимаешь, Петрович, обязательство у нас срывается. Мы же там записали пункт о культуре производства, а эта насосная как бельмо на глазу. Ты видел, как люди стараются привести цех в порядок? Только по одному озеленению массу работы провели.
— Да, там у вас крепко развернулись. Сегодня на диспетчерской смеялись, что ты разводишь у себя ботанический сад.
— Шут с вами, смейтесь, а мы и на самом деле создадим сад на территории цеха. У нас Миша Бачин даже стихи сочинил на эту тему.
Дядя Петя улыбается.
— У тебя там все таланты собрались: и поэты, и солисты хора, и танцоры. Ей — право, я бы на твоём месте цех закрыл и создал агитбригаду.
Дядя Саша отшучивается:
— Я бы сделал это, если бы была надежда сагитировать такого увальня, как ты.
— Ты вот что, друг, соревнуешься за звание цеха коммунистического труда, а сам пользуешься запрещенными приёмами.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает дядя Саша.
— А то, что ты приглашаешь к себе в гости главного механика и вымогаешь у него оборудование. Где же твоё коммунистическое сознание?
— Ну это ты брось! Во-первых, пришёл ты без всяких приглашений, а во-вторых, взяток я тебе не даю и не дам. Больше того: чтобы ты не подумал, что я занимаюсь подхалимажем, получай мат. — Дядя Саша делает ход и громко смеётся.
Петрович вскакивает со стула, даже шахматы сбросил с доски.
— Конечно, так проиграешь. Хоть бы раз ты дал мне сосредоточиться на партии. Как будто на заводе нельзя поговорить о твоих паршивых насосах.
Они часто так спорят, и Валерка уже привык к этому. Он знает, что насовсем никогда не поругаются. Завтра или послезавтра Петрович придёт снова. И действительно, назавтра они вместе приехали с работы.
Валерка привык к Петровичу и, конечно, не боится ездить с ним в машине. Не успел Петрович остановиться, а Валерка тут как тут. Молча открывает переднюю дверку и взбирается на сиденье рядом с Петровичем.
— Куда? — устрашающе спрашивает Петрович.
— Поехали, — говорит Валерка, — я не люблю лишних вопросов.
— Ну если так, то поехали, — уступает сразу Петрович, и Валерка едет с ним до гаража.
Возвращаются они вместе и мирно беседуют.
— Почему вы не даёте насосы дяде Саше? — спрашивает Валерка. — Ведь они же нужны.
— Согласен с тобой, но твой дядя Саша может подождать.
— Так им же не дадут звание коммунистических.
— Вот беда мне с вами! Вы что, с дядей Сашей договорились взять меня измором? Преувеличивает всё твой дядя Саша, если хочешь знать. У них в цехе уже три смены получили звание коммунистических. Осталось одной смене присвоить. Да и цеху скоро дадут это звание. И насосы тут ни при чём. Вот пусть он лучше своего Анянова подтянет.
— Нет, — не соглашается Валерка, — раз дядя Саша говорит — значит, при чём. А Анянова они всё равно перевоспитают.
— Ты, я вижу, ещё настойчивее своего дяди, — говорит Петрович. — Ну хорошо, хорошо, я подумаю. Может быть, и дам вам насосы. Считай, что ты меня уговорил. — Дядя Петя хлопает Валерку по плечу. — Так и передай дома, что ты со мной договорился, и скажи, что я забегу сегодня отыграться. Он у меня еще попляшет, твой дядя Саша.
Радостный, Валерка прибегает домой и с порога кричит:
— Дядя Саша! Дядя Саша! Мы договорились!
— С кем договорились?
— С Петровичем. С кем же?
— О чём это ты договорился?
— О насосах! — отвечает Валерка.
— Убей, ничего не понимаю. Что с тобой сегодня? Объясни, пожалуйста, всё толком.
— Дядя Петя пообещал дать насосы, из-за которых вам звание коммунистических не дают, — единым духом выпаливает Валерка.
— Ах, вот ты о чём… Неужели он пообещал?
— Он сказал, чтобы я передал вам это.
— Ну что ж, если так, то можешь считать, что ты оказал помощь цеху, — серьёзно говорит дядя Саша. Очень серьёзно. Без улыбки.
И Валерке это дороже всего.
— Саша, а ты возьми его к себе заместителем по снабжению, — предлагает тётя Лена.
Но Валерка видит, что она шутит. Уж её-то он знает хорошо. Ну и пусть шутит!..
Валерка подбегает к тёте Лене, так же как и Петрович, хватает её за плечи и, подражая его голосу, грозно кричит:
— Молилась ли ты на ночь, Бездемоно?
Тётя Лена смеётся ещё громче и сквозь смех поправляет Валерку:
— Дездемона, глупыш, Дездемона…
Валерка горячо шепчет ей в самое ухо:
— А когда я вырасту… когда стану большим… Можно мне заместителем… к дяде Саше?
— Ох, ох! — смеётся тётя Лена. — Ну конечно, можно. Только до того времени ты сто раз передумаешь.
«ДАВАЙТЕ ВМЕСТЕ!»
В этом году весна пришла рано. В мае было жарко, как летом, и только почки на деревьях с зелёными глазками и едва проклюнувшаяся трава напоминали о весне. Улицы Ангарска давно очистились от снега, и тщательно прометённый и умытый асфальт дорог блестел на солнце, как речная гладь.
Совсем недавно снова прошагал Валерка в праздничной колонне демонстрантов с голубем мира в руках.
В тот день ярко светило солнце, но с утра было ещё прохладно.
Потом солнце начало пригревать всё жарче и жарче. Лопались почки на деревьях, из них робко выглядывали свёрнутые в трубочку нежные и липкие листки и, словно убедившись, что им не угрожает холод, сбрасывали с себя стесняющие зимние одёжки.
На всех городских газонах копошились люди, копали ямки для посадки деревьев, готовили клумбы под цветы.
Большие самосвалы развозили по городу чернозём и ссыпали его около заготовленных ямок.
Валерка слышал от дяди Саши, что, когда принималось городское обязательство бороться за звание города коммунистического труда, жители решили своими силами озеленить все улицы.
В домоуправлении Валеркиного квартала тоже было собрание. Тётя Лена взяла с собой Валерку, и он сам слышал, как жильцы охотно согласились выйти на воскресник по озеленению дворов и пообещали построить летнюю детскую площадку.
Валерка вначале думал, что площадку эту сколотят из досок, большую — большую, и по ней можно будет бегать. Но Натка ему потом объяснила, что это будет маленький городок внутри квартала с настоящей сценой, с пионерской линейкой, с беседками, качелями и разными играми. Она даже сказала, что её назначили пионервожатой на этой площадке, и Валерка был очень рад этому. Натка знает много сказок и всегда их рассказывает Валерке и его друзьям. Она никогда никого не обижает и во всём помогает ребятам.
Валерка часто ходит в гости к Натке и даже последнее время вместе с ней делает домашние уроки. Уж она-то наверное самая лучшая вожатая. Она давно уже комсомолка и нисколько не задаётся.
Вечером Валерка собрал ребят и таинственно сказал им:
— Давайте проведём собрание.
— Ну вот ещё, — как всегда презрительно, ответила Галька. — Какое это шобрание?
— Как — какое? — возмутился Валерка. — Надо же озеленять двор!
— А мы тут при чём?
— При том: домоуправ сказал, чтобы все работали, и дети тоже.
— Ты и копать-то шовшем не умеешь! — дразнила его Галька.
Ну и девчонка! Всё назло, всё назло. Хоть бы раз согласилась…
— Вовсе не обязательно копать. Тётя Лена сказала, что мы можем ухаживать за деревьями, поливать каждый день. И вообще надо следить, чтобы их никто не ломал. А если ты не хочешь, так и скажи, мы и без тебя обойдёмся.
— Шам ты не хочешь, я вовше так и не говорила.
— Да ну тебя, всегда ты споришь.
— Шам ты шпоришь! — огрызнулась Галька.
Валерка знает, что дальше с Галькой говорить бесполезно. Что бы он ни сказал, она на всё будет твердить: «Шам ты да шам ты…» Ну прямо как попугай.
— А у наших окон можно посадить деревья? — спрашивает Маринка.
— Везде можно, — убеждённо ответил Валерка.
— Тогда и у беседки посадим, — заявляет Витька.
— Конечно, посадим.
Через два дня началась посадка. Дело нашлось и для ребят. Взрослые копали ямки, а они перемешивали землю с песком и подсыпали под корны саженцев.
Когда деревца были посажены, ребята разделили их между собой и договорились, что каждый будет поливать свои деревца.
Теперь у Валерки появилась забота. Утром он вставал вместе с дядей Сашей, выбегал на улицу и внимательно осматривал свои деревца. Он очень за них беспокоился. Были они посажены с распустившимися листками, и взрослые сказали, что это плохо, так как саженцы будут болеть.