АНЯНОВ
Он появился неожиданно. Валерка даже стал забывать о нём, потому что дома об Анянове упоминали всё реже и реже.
Короткий звонок у двери заставил Валерку оторваться от строительства тоннеля над рельсами игрушечной железной дороги.
Валерка взглянул в дверную щель, заменяющую почтовый ящик. У дверей стоял какой-то незнакомый парень с коротко подстриженными светлыми волосами, в клетчатой рубашке.
— Вы к кому? — спросил Валерка.
— Александр Максимович дома?
— Нет, он ещё не пришёл с работы.
— Наверное, задержался, — с сожалением сказал парень.
— Он скоро придёт, — заверил Валерка. — Вы будете в шахматы играть, да?
Парень улыбнулся и, в свою очередь, спросил:
— А что, он любит шахматы?
— Очень любит, — ответил Валерка, — только ему сейчас играть не с кем, потому что дядя Петя ремонтирует свою «Волгу».
— Тебя, кажется, зовут Валерой?
— Да. А вы откуда знаете?
— Ты у нас личность известная, — улыбнулся незнакомец. — Вот что, хлопчик, как придёт дядя Саша, скажи, что приходил Анянов.
— Анянов? — переспросил Валерка.
— Ну да, а что ты так удивился?
— Я вас знаю, вы с дядей Сашей работаете.
— Точно. А откуда ты меня знаешь?
— А вы тоже у нас личность известная.
Анянов почему-то покраснел — это было заметно даже через дверную щель.
— Так передашь? — спросил он.
— А вы подождите у нас дядю Сашу, — предложил Валерка, поспешно открывая дверь, — и тётя Лена сейчас придёт. Она в магазин ушла.
— Неудобно, ведь ты же один дома, — стал отказываться Анянов.
— Ну и что же, я всегда один.
— Но ты же меня не знаешь. Разве можно пускать незнакомых людей в дом?
— Я вас знаю, — стал заверять Валерка, — я всё про вас знаю.
— А что про меня знаешь?
— Вы трудный человек, вас ругал директор, вы даже на работе спали. Опаздывали. Вот видите — я все про вас знаю.
Анянов ещё больше смутился, у него даже лоб стал красным.
— Да, ты прав: оказывается, я действительно личность известная.
— Вы уже перевоспитались? — с надеждой спросил Валерка.
— А ты? — вопросом ответил Анянов,
— Не очень-то, — признался Валерка.
— Вот и я не очень-то.
Чьи-то шаги на лестнице прервали их беседу. Валерка обрадованно сообщил:
— Тётя Лена идёт.
— Здравствуйте, — поздоровалась с Аняновым тётя Лена. — Почему вы у порога стоите? Проходите в квартиру. Валера, кто так принимает гостей?
— Он меня приглашал, — вступился за Валерку Анянов.
— Проходите, — ещё раз пригласила тётя Лена. — Александр Максимович должен вот — вот подойти.
Анянов прошёл в комнату и осторожно сел на край стула у стеллажа с книгами,
— Ты, малыш, побеседуй, а я хозяйством займусь, — распорядилась тётя Лена.
Валерка извлёк из своего уголка все игрушки и начал показывать их Анянову. Когда очередь дошла до железной дороги, они вместе с увлечением начали достраивать тоннель. С помощью Анянова тоннель получился как настоящий. Поезд с шумом въезжал и выезжал из тоннеля, и Анянов радостно смеялся вместе с Валеркой.
— Что-то долго нет Александра Максимовича, — сказал Анянов.
— А зачем он вам нужен? — спросил Валерка.
— Велел приходить к нему два раза в неделю на консультацию.
— На какую консультацию?
— Ну, понимаешь, он хочет помочь мне поступить в вечернюю школу.
— А мне он не помогал, — удивлённо сказал Валерка, — меня тётя Лена записала. Вы разве не можете сами записаться? Вы же взрослый.
— Чудак ты! — засмеялся Анянов. — Я же не в первый класс иду, а в седьмой. Понимаешь, я очень давно бросил школу и многое уже забыл. Вот Александр Максимович и хочет помочь мне всё вспомнить. Не начинать же мне снова с первого класса. Он мне вчера здорово всыпал и сказал, что заставит учиться.
— Он вас заставляет, а вы не хотите, да? — спросил Валерка.
— Да нет, теперь я и сам хочу.
— Вас часто ругают? — сочувственно спросил Валерка.
— Сейчас реже — вот только за учёбу, а совсем недавно каждый день снимали стружку.
— Какую стружку? — не понял Валерка.
— Да это так говорится, когда ругают, — улыбнулся Анянов, — раньше я даже думал, что зря на меня все нападают. Вот ты тоже, наверное, думаешь, что зря тебя пробирают дома?
— Нет, я так не думаю, — возразил Валерка, — меня же только за ошибки ругают.
— Неужели даже не обижаешься?
— Немножко, — признался Валерка, — но потом я всё равно не обижаюсь.
— Вот и я тоже перестал обижаться. Правильный человек твой дядя Саша. Да и ребята у нас в цехе толковые. Другие давно бы выгнали в три шеи такого, как я, а они допекли меня. Я вот только теперь начал понимать, как я им здорово мешал работать.
— Но вы же не будете больше делать ошибок, — успокоил его Валерка.
— А ты? — спросил Анянов.
— Я делаю ещё, — со вздохом ответил Валерка, — только я их сразу поправляю.
— Ты молодец, выходит, не зря мне Александр Максимович в пример тебя ставил: «Нашего племяша Валерку, говорит, гораздо легче убедить, чем тебя». Он мне много о тебе рассказывал. А я дураком рос, много делал ошибок и не исправлял их. Бросил учиться, долго бездельничал. Устроюсь на работу, пройдёт немного времени — меня выгоняют за прогулы. За три года несколько раз выгоняли с разных предприятий. Вот и получалось, что я не исправлял, а копил ошибки. У меня и дружки такие были, которые помогали мне ошибаться.
— А вы не дружите с такими, — посоветовал Валерка, — я бы с предателями дружить не стал.
— Бросил я их, хватит с меня! — Анянов посмотрел в окно, сердито погрозил кому-то кулаком и добавил: — Дудки, больше я на мякину не клюю.
— На какую мякину? — не понял Валерка.
— Поговорка есть такая. Умная рыбка никогда не попадётся на крючок, если там плохая наживка, а глупая рыба и пустой крючок схватить может. Вот и люди есть такие. Да я и сам был похож на такую дурную рыбу.
— А вы в нашей школе будете учиться? — спросил Валерка.
— Не знаю ещё, возможно, и в вашей.
— У нас вечером учатся тёти и дяди ещё постарее вас.
— А я разве старый? — засмеялся Анянов.
— Нисколько не старый.
— Он вас, наверное, заговорил? — спросила тётя Лена, войдя в комнату.
— Нет, что вы, собеседник он хороший. Я вот даже кое-чему у него учусь.
Анянов неожиданно рассмеялся, и, глядя на его лицо, Валерка почему-то подумал, что он никакой не трудный. Трудные так смеяться не могут и, уж конечно, не краснеют.
— Я слышала, что вы собираетесь учиться в этом году? — спросила тётя Лена.
— Решил начать, я ведь здорово отстал от своих сверстников, многие уже институты кончают… — Анянов положил руку на Валеркино плечо и с улыбкой добавил: — Теперь мне непременно надо учиться, а то Валера меня и по образованию обгонит.
— Конечно, — поддержала его тётя Лена, — отставать сейчас нельзя.
В дверь позвонили тремя короткими звонками.
— Это он, — сказала тётя Лена. — Саша, нельзя же так делать: пригласил к себе товарища из цеха и заставляешь его так долго ждать, — выговаривала она, открывая дверь.
— Да ты подожди ругаться-то. Неужели думаешь, что я забыл? Только собрался домой — позвонил директор. Пришлось идти к нему… Ты извини меня, браток. Долго ждал? — спросил дядя Саша Анянова.
— Вроде недолго. Мы вот тут с Валеркой разговаривали, я и не заметил, как время пролетело.
— Значит, познакомились? — лукаво поглядывая, спросил дядя Саша.
— Познакомились, — ответил Валерка.
— Ну и добре, это вам обоим на пользу. Леночка, что у нас на ужин?
— Голубцы, — отозвалась из кухни тётя Лена.
— Чудесно, — сказал дядя Саша, — сейчас попитаемся и начнём заниматься.
— Спасибо, я уже поужинал, — стал отказываться Анянов.
— Ничего не знаю. Попробуй домашних голубцов. Елена Васильевна готовит их по особому рецепту, одной ей известному. Это её фирменное блюдо. Тут просто грех отказываться. Она может обидеться.
— Идёмте, идёмте, — потянул Анянова за руку Валерка.
— Ну, раз ты просишь, придётся идти, — согласился Анянов.
Когда сели за стол, дядя Саша посмотрел смеющимися глазами на Анянова и сказал:
— Ты уж не обессудь: к голубцам ничего подходящего у нас нет. Горячих напитков не держим в доме. Елена Васильевна запрещает.
Анянов снова покраснел и ответил:
— Я больше их не употребляю.
— У нас же есть чай, — вмешался Валерка, — тётя Лена чай не запрещала.
Все рассмеялись.
— Ты что же меня подводишь? — возмутился дядя Саша. — Я не хотел угощать чаем, а теперь придётся!
Валерка видел, что дядя Саша шутит, и совсем на него не сердился.
— Вы любите чай? — спросил он Анянова.
— Этот напиток я пью, — смеясь, ответил Анянов.
После ужина дядя Саша отправил Валерку на улицу, чтобы он не мешал заниматься. Во дворе никого не было, и Валерка побежал к Маринке.
— Марийке можно на улицу? — спросил он у тёти Веры.
— Она только что купалась, — ответила тётя Вера, — если хочешь, играйте с ней дома.
— Я только немножко у вас побуду, — согласился Валерка, — мне скоро домой надо.
Возвращаясь домой, он встретился с Аняновым, который только что вышел из подъезда.
— Вы уже уходите?
— Ухожу, пора и мне домой.
— А вы ещё придёте?
— Обязательно приду: хочу у тебя научиться исправлять ошибки.
— Я не умею учить, — ответил Валерка, — и вам вовсе не надо учиться, вы уже умеете.
Анянов так же, как дядя Саша, взъерошил Валеркины волосы и совсем серьёзно сказал:
— Я надеюсь, что мы с тобой подружимся.
— Конечно, — заверил его Валерка.
— До свидания, — сказал Анянов и подал Валерке руку.
— Дядя Саша! — позвал Валерка с порога квартиры.
— Что? — откликнулся дядя Саша.
— Вы не ругайте больше Анянова, он уже перевоспитывается.
— Ты уверен в этом? — спросил дядя Саша.
— Конечно, мы с ним даже подружились.
— Ну что ж, кажется, ты прав. Обещаю, что зря ругать его не буду. Кстати, совсем забыл: нам с тобой выделяют путевку в пионерский лагерь. Поедешь?
— Ой! Дядя Саша, я об этом сто лет мечтал!
Дядя Саша засмеялся.
— Вот и отлично. Значит, решили.
— Полезай в кабину, здесь тепло.
Валерка взбирается на мягкое кожаное сиденье, рядом с ним садится тётя Лена.
— Поехали! — командует дядя Саша из кузова, и машина трогается с места.
— Наверное, с полчаса потеряем, пока всех соберём, — говорит шофер.
— Пожалуй, если не больше, — отвечает ему тётя Лена.
В кабине тепло и пахнет бензином, Валерка прижимается к тёте Лене, и у него снова начинают слипаться глаза. Он слышит сквозь дремоту, как тётя Лена оживлённо о чём-то говорит с шофёром. Их голоса доносятся до него откуда-то издалека. Он даже силится разобрать, о чём они говорят, но не может.
Очнулся Валерка от резкого толчка.
— Разбудил? — говорит шофер и улыбается. — Асфальт кончился, сейчас потрясёт, так что не взыщи.
Но Валерке уже не хочется спать. Дорога идёт по лесу и круто петляет среди деревьев. Из кузова доносится песня. Голосов много. Валерка даже не знает, когда и откуда появились там эти люди. Прошло немного времени, и лес остался только с одной стороны дороги, а с другой появилось огромное перепаханное поле. Машина проехала ещё немного и остановилась.
— Приехали! — крикнул шофёр. — Выгружайтесь…
Валерка выскочил из кабины и увидел в кузове многих знакомых.
— Ну как, работник, выспался? — спросил дядя Саша.
— Я давно проснулся.
— Ну тогда выбирай лопату, а то не достанется.
— Я, наверное, не сумею копать.
— Тише, — шепчет дядя Саша и испуганно озирается по сторонам.
Валерка тоже оглядывается, но ничего не видит, а дядя Саша продолжает шептать:
— Разве можно вслух говорить о таких вещах, на смех же поднимут. Мужик — и вдруг копать не умеет…
Опять дядя Саша шутит, но Валерка не обижается и с удовольствием смеётся вместе с ним.
— Всё выгрузили? — спрашивает дядя Саша.
— Всё, — отвечает кто-то из кузова.
— А ну, ссылайте семена в общую кучу! — скомандовал дядя Саша.
Все развязывают мешки с картошкой и, прежде чем ссыпать их на землю, показывают Казанцеву.
Казанцев — это тот пожилой мужчина, который разрешил Валерке включить насос, когда они с дядей Сашей были в цехе. Он придирчиво осматривает картошку, мнёт её пальцами…
— Дрябловатая вроде.
— Да что вы, Михаил Константинович, она в такое время вся такая. Где сейчас лучше возьмёшь? — убеждает его быстрым говорком худая женщина. Её Валерка видит впервые.
— Ну хорошо, хорошо, высыпай, — разрешает Казанцев.
Очередь доходит до маленького мужчины. У него смешное розовое лицо с вздёрнутым вверх, похожим на пуговицу носом.
— Принимайте, — балагурит он, — семена — первый сорт, самые лучшие со старухой отобрали, — Он неторопливо раскрывает мешок.
Казанцев опускает туда руку и сразу же выдёргивает с брезгливой гримасой: она измазана липкой грязью.
— Ты что привёз? — спрашивает он сердито.
— Семена, — отвечает маленький мужчина.
— Это над ними вы со старухой трудились?
— Над ними. А что, плохие? По-моему, в самый раз.