– Соня Кудрявцева? – тихо спросила Юля, подавшись вперед.
Девушка продолжала молча смотреть на незваных гостей, но и Марина, и Юля почему-то были уверены, что перед ними именно та, кого они искали.
9
Марина и Юля приехали в Москву в десятом часу вечера. Они спокойно вернулись домой, им даже не пришлось придумывать себе оправданий. Но это было единственным везением. Во всем остальном их постигла полная неудача. Марина выглядела еще более расстроенной, чем Юля. То, что она услышала от Сони Кудрявцевой, повергло ее в самый настоящий шок.
Сначала эта девушка не хотела с ними разговаривать и даже грозилась спустить на них собаку. Испуганная Марина потянула подругу к калитке, но Юля вырвала руку и подошла к крыльцу, на котором стояла Соня.
– Мы пришли к тебе за помощью! – сказала Юля. – Мы знаем, ты принимала участие в реальном шоу. Я слышала, это очень опасная и вредная игра, и хочу отговорить своего лучшего друга в ней участвовать. Помоги нам, пожалуйста, кроме тебя нам никто не поможет!
Юля долго говорила в том же духе. Соня Кудрявцева сначала ничего не хотела слушать, но потом призадумалась и даже спустилась с крыльца поближе к подругам.
– Кто хочет играть и в какую игру? – спросила девушка, прищурившись и внимательно разглядывая девочек.
– Наш брат, его зовут Николай, – быстро ответила Юля, – ему девятнадцать лет, он студент и хочет участвовать в игре, которая называется «Дом». Ты слышала о такой?
– Что-то слышала, – ответила заинтересованная Соня, – но очень мало. Я вообще в последнее время стараюсь не смотреть телевизор. Но я не пойму, что вам от меня-то нужно? Почему ко мне пришли?
– Нам от тебя нужно только одно, – ответила Юля, волнуясь. Настала решительная минута разговора. – Ты, как участница одной из таких игр, должна знать, каково это. Мы хотим, чтобы ты нам рассказала, как повлияла на тебя игра. Говорят, такие телешоу для участников не проходит даром. Мы хотим убедиться, правда ли это.
Соня Кудрявцева не отвечала. От девочек не укрылось, как она побледнела и как задрожали ее губы.
– А почему вы пришли именно ко мне?– наконец заговорила девушка.
– Так вышло, что мы достали твой адрес.
– Случайно, значит?
– Совершенно случайно, – подхватила Юля, заметив, что Соня смерила их недоверчивым взглядом.
Кудрявцева так ей и не поверила. Юля снова принялась убеждать девушку. Она говорила о том, какой Ник наивный, добрый и ранимый парень и как они переживают за него.
– Понимаешь, – лепетала Юля, – если там действительно все так плохо, как об этом пишут в некоторых газетах, то ему будет тяжелее, чем всем остальным.
– Ничего, – с каким-то жутковатым злорадством проговорила Кудрявцева, – пусть сам убедится, когда жареный петух клюнет.
И столько в ее голосе было боли, обиды и тоски, что даже Марина подошла к ней и тихо спросила:
– Значит, все это правда?
Соня Кудрявцева начала говорить. Сначала неохотно, с издевкой, но потом все с большей горячностью и убедительностью. Марина верила и не верила одновременно. Она не сомневалась что, Соня говорит правду, – это было ясно как день.
Но она никогда не могла представить себе, что участие в телеигре может оказать на человека такое ужасное воздействие.
– Ты должна поехать с нами! – вырвалось у Марины, когда Соня окончила рассказ. – Без• тебя мы не сможем его отговорить.
– Почему? Расскажите ему все, что я говорила. Если не дурак – поверит, а если дурак – то так ему и надо.
– Не будь такой злой! – настаивала Марина.
– Ах вот как! – взвилась Соня. – Меня вот никто не остановил, так почему я должна кого-то спасать! Какое мне дело до вашего брата?
Девочки поняли, что не смогут уговорить Соню. Марина была вне себя от возмущения.
– Это подло! – вскричала она. – Подло и низко!
– Ну и пусть, – Соня брезгливо передернула плечами, – я вам не мать Тереза.
С этими словами Кудрявцева повернулась и направилась к дому. Разгневанная Марина помчалась к калитке. Но Юля не пошла за подругой. Она кинулась вслед за Соней, поднялась вместе с ней на крыльцо и что-то тихо сказала.
Они проговорили минут десять. Все это время Марина переминалась с ноги на ногу у калитки. Наконец Юля медленно спустилась с крыльца. По ее потерянному лицу стало ясно, что ей не удалось убедить Соню.
С тем девочки и вернулись в Москву.
– Может, Ник не прошел отборочный тур, с робкой надеждой проговорила Марина.
– Я почему-то точно знаю, что он его прошел, – ответила Юля, грустно поглядев на подругу.
Она оказалась права. Через полчаса после их возвращения позвонил Ник. По его звенящему голосу Марина сразу поняла – он прошел финальный тур. Брат сообщил, что не придет сегодня ночевать, так как они с новыми друзьями – теми, кто будет участвовать в игре, – решили отправиться в гости к одному из них, чтобы, как объяснил Ник, «получше узнать друг друга перед тем, как их запрут в Доме на полтора месяца».
Марина уговаривала его вернуться домой, но он и слышать ничего не хотел.
– Это необходимо! – воскликнул он, оборвав Марину на полуслове. – Никто из участников не отказался. Не могу же я оторваться от коллектива, в котором мне предстоит жить столько времени. К тому же это входит в условия в игры, сам режиссер нам порекомендовал провести вместе время и проверить нашу совместимость.
– Ник, – жалобно произнесла Марина, – мы ездили в Балашиху, к одной девушке…
Но Николай снова прервал Марину:
– Ты мне потом все расскажешь, – скороговоркой сказал он, – а сейчас мне некогда, меня ждут!
– Но когда же ты появишься? – закричала Марина так громко, что родители выглянули из спальни.
– Завтра, – ответил Николай.
– Когда именно? Во сколько?
– Я сам не знаю. – В голосе Ника слышалась
досада, стало понятно, что ему не терпится поскорее завершить разговор.
– Нам нужно поговорить с тобой! – взмолилась Марина со слезами в голосе. – Это очень важно!
– Я позвоню, – бросил Николай и отключился.
– Он меня так и не выслушал. – Марина зарыдала. – Он сказал, что спешит.
Юля молчала, но скорбное выражение на ее лице свидетельствовало, что она огорчена не меньше Марины.
– Пойдем в комнату, – Юля взяла подругу за руку, – а то родители услышат.
Но Марине уже было все равно, кто ее услышит.
– Мы должны остановить его, пока не поздно! – говорила она.
– У нас еще будет шанс, – сказала Юля, сама не веря своим словам.
– Какой? – с надеждой спросила Марина.
– Он появится завтра, и мы поговорим с ним. У нас будет время его переубедить.
– Он даже не сказал мне, когда начинается игра, – произнесла Марина. – Вдруг она будет завтра?
В кухню вышли Александр Иванович и Елена Викторовна.
– Может быть, вы объясните нам, в чем дело? – строго спросил Юлин папа.
– В какую такую игру собрался играть Ник? – тревожно добавила Елена Викторовна.
– Я думаю, теперь уже нет смысла скрывать – решилась Юля и рассказала родителям о намерениях Ника.
– Так вот, значит, о чем вы секретничали все это время! Вот почему постоянно ссорились друг с другом.
– Я пыталась убедить Марину и Ника, что такие игры могут навредить человеку, – сказала Юля.
– Я сначала не верила, но после сегодняшней истории поняла, что Юля правильно говорит… – поспешила добавить Марина.
И Только сказав это, она сообразила, что теперь ей придется выкладывать родителям всю правду про поездку в Балашиху. Однако, против ожидании девочек, Александр Иванович и Елена Викторовна восприняли рассказ вполне спокойно.
– Меня огорчает то, – проговорила папа, выслушав признание Юли и Марины, – что вы нам не доверяете. Неужели вы думаете, что если бы вы рассказали нам обо всем, мы бы вам помешали?
– Дело совсем не в этом, – смущенно пролепетала Марина, – просто Ник просил не рассказывать никому, мы не могли нарушить обещания.
– А Лизе Кукушкиной и Тусе Крыловой вы все-таки рассказали, – вставила Елена Викторовна.
– Это совсем другое дело, – оправдывалась Марина.
Неизвестно, к чему привели бы эти препирательства, если бы не Александр Иванович.
– Что вы намереваетесь предпринять теперь? – спросил он.
– Мы сами не знаем, – жалобно откликнулись девочки. – Николай будет ночевать у одного из участников игры, чтобы поближе познакомиться с коллективом.
– Но у него еще будет возможность отказаться? – уточнил Александр Иванович.
– Мы не знаем, – сокрушенно ответила Юля.
– Он ничего не сказал об этом, – добавила Марина, всхлипнув.
– Хватит слезы лить, – обратился к ней Юлин папа, – этим делу не поможешь.
– Мы не знаем, чем помочь ему, – сказала Юля, у которой глаза тоже были на мокром месте. – Я пыталась уговорить Соню Кудрявцеву приехать с нами в Москву и самой все рассказать Нику, только так его еще можно было бы отговорить, но она и слышать ничего не хотела.
– Что ж, – задумчиво произнесла Елена Викторовна, – значит, так тому и быть.
– Ты о чем? – удивилась Марина.
– О том, что если Ник решил участвовать в этой игре, то ему уже не помешаешь. И в конце концов, неужели это действительно так плохо? обратилась Елена Викторовна к мужу.
– Ничего хорошего в этом нет, это однозначно, – веско ответил Александр Иванович, – но надеюсь, ничего особенно плохого тоже не будет. Если ему станет совсем невмоготу, он всегда сможет выйти из игры. Ведь не в тюрьму же его сажают.
– Он этого не сделает! – воскликнула Юля.
– Почему ты так думаешь?
– Из самолюбия! Они все будут до последнего держаться – ведь никому не захочется оказаться побежденным.
– Это резонно, – проговорил Александр Иванович, – но я верю, что разум Ника победит самолюбие.
– Только и остается на это надеяться, – добавила Елена Викторовна.
На следующий день выяснилось, что уже предстоящей ночью начинается игра. Николай позвонил утром и попросил Марину и Юлю прийти к нему на телецентр и принести кое-какие вещи.
– Я уже не смогу сам выбраться, – объяснил он, – у нас будет несколько минут, чтобы попрощаться, а потом нас отвезут в тот самый Дом.
Ник говорил бодрым, жизнерадостным тоном.
– Игра начинается в ночь с четвертого на пятое июля, ровно в полночь. Кстати, нас уже сняли для рекламного ролика. Так что смотрите телевизор! Я там вам привет буду передавать. Жду вас в восемь вечера на телестудии.
Ник выпалил все это на одном дыхании, не дав Марине возможности вставить ни словечка.
– Ну что?
Марина обернулась и увидела встревоженные лица близких. Вся семья, за исключением бабушки, которая была на даче, ждала вестей от Николая.
– Мы сможем поговорить с ним сегодня вечером перед началом игры. Только это ни к чему не приведет. Что мы можем ему сказать?
– Надо попытаться, – произнес Александр Иванович, – я пойду с вами.
– Нет, папа, – решительно заявила Юля, мы сами должны с ним поговорить. Он просил, чтобы мы никому не рассказывали.
– Но я мог бы узнать обо всем из рекламного ролика, – возразил Александр Иванович.
Но IОля на этот раз была непреклонна.
– Мы пойдем одни, – сказала она мягко, но настойчиво. – Я думаю, так будет лучше.
Александр Иванович поглядел на Юлю и ничего не ответил.
В восемь вечера Марина с Юлей были у телецентра. Им пришлось прождать больше часа, прежде чем Ник вышел к ним в вестибюль. Его глаза возбужденно горели, во всех движениях ощущался подъем.
– Привет! – Ник расцеловал девочек.
Он был в таком взвинченном состоянии, что даже не обратил внимания на выражение их лиц.
– Вы принесли мне мои диски? – сразу спросил он.
– Да, мы принесли все, что ты просил, – ответила Марина.
– Отлично, давайте сразу, а то у меня совсем мало времени. В десять вечера у нас последний инструктаж, и еще надо договор какой-то подписать.
– Значит, ты еще ничего не подписывал? – с облегчением уточнила Марина.
– Эта последняя формальность выполняется прямо перед началом игры, – объяснил Ник.
До него наконец начало доходить, что с подругами творится неладное.
– Мы вчера ездили в Балашиху, – торопливо начала Марина, – и узнали такое, из-за чего тебе нельзя идти на игру.
– Что?! – Брат оторопело воззрился на Марину. – Уж от кого, от кого, а от тебя не ожидал таких слов, – изумленно проговорил он.
– Мы встретились с девушкой, Соней Кудрявцевой, которая участвовала в шоу «Под колпаком».
– Помню такую, – кивнул Ник. – И что из этого?
– А то, что она нам рассказывала страшные вещи! – Выпалила Марина.
– Какие?
– Ей пришлось несколько месяцев лечиться у психотерапевта после этой игры, – ответила за Марину Юля.
– Ого! – Николай удивился, но не так сильно как бы этого хотели девочки. – Наверное, ей плохо проверяли перед игрой, – сказал он, – у нас такого не будет, нас тестировали – будь здоров сколько!
– Это ничего не значит!
– Это значит, что я нормальный человек и не стану психовать, – возразил Николай.
– Может ты и не станешь психом, но что тебе будет плохо – несомненно, – говорила Юля.
Она сама понимала, что слишком спешит, но у нее не было другого выхода – времени оставалось мало.
– Ты, конечно, сам себе в этом не хочешь признаваться, – продолжала Юля, – но ты ранимый человек. Вспомни, как ты обиделся, когда мы тебя разыграли при первой встрече. По тебе этого не было заметно, но ты сам признался, что тебя задела наша шутка.
– Это ерунда! – отмахнулся Ник.
– Может, и ерунда, – согласилась Юля, – а если нет? Если есть хотя бы один шанс из десяти, что у тебя могут быть проблемы с психикой, то разве не стоит, пока не поздно, отказаться?
– Никогда, – отрезал помрачневший Ник. – Я не думал, что вы способны испортить мне настроение перед самым началом.
– Мы любим тебя, – снова заговорила Марина. – Мы не хотим, чтобы ты страдал!
– Глупости, я не собираюсь страдать. Наоборот, мне будет очень весело. Видели бы вы, какая у нас подобралась компания! Столько интересных, веселых, умных людей!
– Поначалу все стараются показать себя с лучшей стороны, все плохое начинает выползать наружу потом, – произнес чей-то голос позади них.
Все обернулись и увидели девушку лет двадцати, светловолосую, с бледным лицом и большими серыми глазами.
– Соня! – Юля и Марина не верили своим глазам.
– Я все-таки приехала, – сказала Соня обращаясь к Юле. – Твои слова запали мне в душу, я не могла ни о чем думать. А потом увидела по телевизору рекламный ролик и сразу узнала вашего брата. У него лицо такое доброе, открытое. Вы его очень точно описали. Я поняла, что должна приехать, иначе буду чувствовать себя виноватой всю оставшуюся жизнь.
– Так это ты – Соня Кудрявцева? – спросил Ник, разглядывая девушку.
– Что? – грустно улыбнулась Соня. – Не похожа на ту, которую по телевизору показывали? Я пятнадцать килограммов сбросила – не могла ничего есть.
– Теперь начинаю припоминать, – произнес Николай. – Неужто все так плохо было?
– Хуже не бывает! – мрачно усмехнулась Соня. – А знаешь, что в этом самое страшное?
Ник покачал головой, завороженно глядя на девушку.
– Самое страшное – это то, что ты не сразу понимаешь, как отравляется, разрушается твоя душа. Сначала ты ничего не чувствуешь, ты как бы тупеешь, костенеешь, перестаешь воспринимать жизнь такой, какая она есть. Это срабатывает защита твоей психики. Но потом, когда проходит время, ты начинаешь видеть вещи в их истинном свете. Вот тогда-то тебе и становится по-настоящему страшно. Сначала ты вообще не веришь, что все это происходило с тобой. Но с этим фактом приходится мириться, особенно когда на тебя тычут пальцами все кому не лень. Потом ты вдруг замечаешь, что тебе повсюду мерещатся камеры. Ты не можешь нигде почувствовать себя изолированным от мира. Тебе постоянно кажется, что за тобой наблюдают миллионы глаз. И не просто наблюдают, но еще и оценивают, смеются над тобой, говорят обидные, гадкие слова. Ты обнаруживаешь, что не можешь ни есть, ни спать…