– Неужели ты из-за денег будешь терпеть, когда тебя всенародно унижать будут? – не выдержала Юля.
– Значит, ты в меня совсем не веришь? – огорчился Ник. – Думаешь, что я рохля и тряпка?
Юля покачала головой, но Марина не дала ей ответить:
– Она так не думает! Просто она хочет на своем настоять и доказать, что была права, вот и все! Не слушай ее. Ты совсем не такой, как этот Шатов. Ты умный, сильный и обаятельный! У тебя будет самый высокий рейтинг!
– Хорошо бы! – обронил Николай, глядя в пол.
– Зачем ты его расстраиваешь перед финалом? – напустилась Марина на подругу. – Ты все это нарочно затеяла, чтобы ослабить его моральный дух. Когда же ты, наконец, отстанешь от него?
Юля и Ник видели, что Марина вот-вот расплачется. Чтобы не нагнетать страсти, Юля вышла из кухни и пошла в комнату, где родители смотрели телевизор.
– Из-за чего вы постоянно ссоритесь? – спросила Елена Викторовна.
– Мы не ссоримся, а просто спорим, – оправдывалась Юля.
– Когда просто спорят, не кричат на весь дом и не доводят друг друга до слез.
– Я же не виновата, что Марина такая плакса! – вырвалось у Юли.
В следующую секунду ей стало очень стыдно за эти слова. Она сама готова была разрыдаться.
– Давай оставим их в покое, – мягко сказал Александр Иванович, заметив состояние дочки, – они уже вполне взрослые люди и сами могут разобраться.
– Хотелось бы надеяться, – проговорила Елена Викторовна и добавила, чтобы успокоить Юлю: – А то, что моя Марина плакса, – это чистая правда. Она с детства такая.
Юля была так благодарна своему папе и Марининой маме за их понимание и чуткость. В этот момент ей захотелось рассказать им правду, но, представив, какая будет реакция, Юля прикусила язык. Она знала – Марина и Ник никогда не простят ей этого.
– Все будет хорошо, – почему-то сказал Александр Иванович, ласково глядя на Юлю.
Он не знал, в чем дело, но старался подбодрить дочь, видя, что ей сейчас приходится трудно.
8
Напрасно Юля не отходила от телефона весь следующий день. Лиза не звонила ей. Наконец, когда Юля решила пойти к ней, подруга объявилась. Но вести ее были нерадостными.
– Я никак не могу убедить родителей отпустить меня! – сказала она. – Уже не знаю, что и придумать.
– Ничего страшного, – ответила Юля, – я поеду сама.
– Это невозможно! – воскликнула Лиза. – Ты же не знаешь города…
– А ты знаешь? – прервала подругу Юля.
– Не знаю, – Лиза немного смешалась, – но вдвоем нам будет легче.
– Раз тебя не отпускают, то об этом нечего и говорить, – отрезала Юля. – Нет так нет. Поеду одна, и дело с концом.
Лиза чуть не плакала от огорчения.
– Может, тебе удастся уговорить Марину и Ника? – робко спросила она.
– Вряд ли. Они даже не станут меня слушать, особенно Марина.
– Тогда остается только один выход, – заявила Лиза не терпящим возражений тоном.
– Какой? – с надеждой спросила Юля.
– Рассказать все родителям, – ответила Лиза.
– Ты с ума сошла!
– У нас нет другого выхода. Если мы им расскажем, то они согласятся нас отпустить.
– Они никуда нас не отпустят, а вместо этого позвонят родителям Ника, будет грандиозный скандал, и мы навсегда поссоримся с Мариной вот что будет.
– Тьфу ты!
Юля с удивлением отняла от уха трубку и заглянула в нее, словно надеясь увидеть там Лизино лицо.
– Ты чего? – спросила она.
– Я тебе неправильно объяснила. Я имела в виду не твоих родителей, а своих. Обычно я им все рассказываю, они меня всегда понимают и помогают, если нужно, – быстро говорила Лиза, – если я расскажу им про Ника, они все поймут и помогут.
Юля задумалась. Она чуть было не согласилась, но в последний миг отказалась от этой мысли.
– Я не имею права этого делать. Марина и так недовольна, что я вам с Тусей рассказала, а если она узнает, что вы сказали родителям, то перестанет со мной разговаривать, и тогда мне вообще не удастся убедить ее ни в чем.
– Тогда я не знаю, что делать, – сокрушенно проговорила Лиза.
– Я поеду одна, больше делать нечего. Давай адрес.
После разговора с Лизой Юля позвонила в справочную и узнала расписание поездов и автобусов до Балашихи. То, что она узнала, еще больше ее огорчило. Автобусом можно обернуться в течение одного дня, но ее смутили цены на билеты: они оказались слишком высокими, у Юли не было таких денег, а просить у родителей она не могла. Оставались электрички. Юля решила выехать самой ранней, пятичасовой, и постараться вернуться последней, которая приходил а в Москву в половине первого. Конечно, она и думать не могла вернуться домой посреди ночи и решила переночевать на вокзале. У Юли возникла мысль добраться автостопом, но она никогда этого не пробовала, и ей было страшновато.
«Нет, уж лучше поеду электричкой, – заключила Юля, – так спокойнее».
Она никогда не предпринимала подобных экспедиций и ужасно волновалась. Когда Марина была в ванной, Юля собрала сумку и запихнула ее под кровать. Пересчитала свою скудную наличность. Потом залезла в их с Мариной общую копилку и забрала оттуда половину денег. Немного подумав, Юля решилась взять все. Кто знает, где ей придется ночевать, деньги наверняка понадобятся. Затем Юля заранее нацарапала записку, что едет на дачу проведать бабушку. Закончив приготовления, Юля нырнула в постель и притворилась спящей. Ей не хотелось говорить с Мариной, ведь та могла бы что-то заподозрить, заметив, как волнуется Юля.
Марина тоже легла. Юля старательно делала вид, что спит, но сон никак не приходил. Юля долго размышляла о том, как будет одна искать незнакомую девушку в чужом городе.
«А вдруг она тоже не захочет со мной разговаривать, – думала Юля, – или ее вообще не будет дома, и тогда все мои труды окажутся напрасными».
Однако Юлина решимость нисколько не ослабевала от этих мыслей. Она знала, что поедет в Балашиху в любом случае. Сон сморил ее только под утро. Но в четыре часа Юля уже открыла глаза. Стараясь двигаться как можно тише, Юля оделась, наскоро пригладила волосы, достала из-под кровати свою сумку и двинулась к двери.
– Ты куда? – раздался голос Марины.
Юля обернулась. Марина сидела на кровати с бодрым видом, словно и не спала.
– Я скоро вернусь, – скороговоркой прошептала Юля и выскользнула из комнаты.
Как она ни спешила, Марина все-таки догнала ее на улице. Самым удивительным было то, что Марина умудрилась собраться быстрее Юли обычно было наоборот.
– Ты куда? – повторила свой вопрос Марина.
– В одно место, – ответила Юля с досадой.
– Я все равно от тебя не отстану, – заявила Марина.
– Хорошо, я скажу тебе, если ты хочешь, – не останавливаясь, заговорила Юля, хотя была уверена, что, узнав о цели ее поездки, Марина разозлится и не захочет сопровождать ее.
Но Юля оказалась права лишь на половину.
Марина действительно разозлилась, но она и не думала оставлять Юлю.
– Ты соображаешь, что делаешь?! – восклицала она, идя рядом с Юлей.
– У меня нет другого выхода.
– Что за глупости! Твоя затея – самая дурацкая в мире!
– Может быть, но ничего другого я не могу придумать, – ответила Юля.
– А я вот возьму и расскажу твоему папе о том, что ты собралась в Балашиху! – Марина потеряла терпение.
– Тогда я расскажу родителям о вашей с Ником затее, – не осталась в долгу Юля.
Марина замерла на месте. Юля с облегчением перевела дух и продолжала идти. До вокзала путь был не близкий, а общественный транспорт в это время еще не ходил. Через минуту она услышала за спиной торопливые шаги.
– Я еду с тобой! – сказала запыхавшаяся Марина.
– Но ты же хотела идти с Ником на студию, Юля даже остановилась от неожиданности, – у него же сегодня финальный тур.
– Он и без меня обойдется, а тебя я не могу одну оставить, – сказала Марина. – Если уж ты вбила себе в голову, что тебе нужно ехать в эту Балашиху, то мне придется ехать с тобой.
Юля не могла скрыть от подруги, как она благодарна ей. Она понимала, какая это жертва для Марины.
– Ты настоящая сестра, – шепнула Юля, сжав руку Марины.
– Ты тоже, – ответила Марина с полными слез глазами.
Девочки поехали вместе.
Первую часть пути в электричке Юля и Марина проговорили. Они говорили так, словно не видели друг друга целый год. Юля рассказала о больнице, о том, как она поняла, что не сможет стать хирургом. И еще о том, почему ей хочется быть психологом. Марина говорила о себе и о Нике. Объясняла, почему он непременно должен участвовать в игре. Юля больше не пыталась спорить с Мариной и отстаивать свою точку зрения. Она понимала – для убеждения требуются факты.
Часа через два подруги, укачанные мерным ходом поезда, задремали. Пассажиры с улыбкой смотрели на двух милых девушек, белокурую и темноволосую, которые мирно спали, прислонившись друг к другу. Их разбудила пожилая женщина:
– Девочки, подъезжаем к Балашихе.
– Уже? – встрепенулась Юля.
– Что, приехали? – сонным голосом спросила Марина.
Эта же женщина объяснила девочкам, как добраться до Механической улицы, где жила та девушка, которую они искали. Оказалось, ее дом находится почти рядом со станцией. Неширокая длинная улица была застроена частными домами, огороженными заборами. У подруг возникло такое ощущение, будто они попали в деревню. Обрадованные, что так легко нашли нужную улицу, девочки надеялись на удачу и в дальнейшем. Но не тут-то было. Оказалось, обнаружить нужный дом гораздо сложнее, чем улицу, на которой он стоял.
– В первый раз в жизни вижу такую бестолковую нумерацию, – ворчала Марина.
Юля согласилась с подругой. В нумерации домов не было совершенно никакой логики казалось, их нумеровали как бог на душу положит. А некоторые дома стояли вообще без табличек. Девочки не могли никого расспросить – в этот час на улице было безлюдно. Видимо, все ушли на работу.
Отчаявшись, Юля приступила к решительным действиям. Она подошла к калитке одного из домов и принялась барабанить в нее, так как никакого звонка не было видно. Залаял пес, сидевший на цепи у забора. Его лай подхватили соседские собаки. Наконец дверь небольшого деревянного дома отворилась, и на крыльце показался средних лет мужчина, одетый в засаленную тельняшку и спортивные брюки. Даже издалека было видно, что хозяин дома давно не брит. Он грозно вытаращился на девочек.
– Может, пойдем отсюда? – робко предложила Марина. – А то он еще собаку на нас спустит.
Юля посмотрела на подругу, но ничего не сказала.
– Чего надо? – глухим басом спросил мужчина.
– Простите, – вежливо обратилась к нему Юля – вы не подскажете, как найти дом под номером тридцать два?
– Чего? – переспросил мужчина в тельняшке, делая несколько шагов по направлению к девочкам.
Марина попятилась.
– Нам нужен дом номер тридцать два, – громче повторила Юля.
Мужчина замер и поскреб затылок.
– Через восемь домов отсюда, – проговорил он, вытянув руку вправо.
– А на какой стороне? – уточнила Юля.
– На этой же, – ответил Мужчина, – вам Сонька нужна?
– Да. – Юля напряженно приникла к калитке. – Соня Кудрявцева.
– Ну да, Кудрявцева, – подтвердил мужчина.
Юля немного осмелела.
– А вы не знаете, – спросила она громко, – Соня сейчас дома?
– Откуда мне знать? – пожал плечами мужчина. – Что я ей, отец, что ли?
Девочки заметили, что он говорит о Соне с неприязнью. Юля решила закончить беседу с этим грозным небритым мужчиной.
– Спасибо, – вежливо произнесла она, отходя от калитки.
– Постойте! – крикнул мужчина, подойдя к забору. – Наверное, дома Сонька ваша. Я ее вчера вечером видел. Вы только в калитку не стучите – все равно она вас не услышит. Сразу во двор заходите, не бойтесь, у них собака привязана. Мать ее в больнице санитаркой работает. Ее сейчас дома не будет. Так что Сонька одна там.
Мужчина переводил внимательный взгляд с Марины на Юлю. Видимо, девочкам удалось произвести на него благоприятное впечатление.
– Вы там поосторожнее, – негромко сказал он, открыв калитку и выходя к девочкам, – она ведь с приветом.
– Кто? Соня? – спросила Марина.
– А кто же? В дом лучше не заходите, на улице разговаривайте. А то она одного журналиста помоями облила.
Марина ахнула. Юля еще раз поблагодарила словоохотливого мужчину, и девочки пошли вправо по улице, провожаемые его любопытным взглядом.
– Что-то мне совсем не хочется идти к этой Кудрявцевой, – пропищала Марина, встревожено озираясь.
– Можешь подождать меня на улице, – сказала Юля, решительно направляясь в сторону дома номер тридцать два.
– А потом, когда она тебя обольет помоями, еще чего доброго, обварит кипятком, еще придется тебя спасать.
– Не будет этого, – ответила Юля.
Марина недоверчиво посмотрела на подругу.
– И ни одного телефонного аппарата нет на всей улице, – пробормотал а она, оглядываясь по сторонам.
– Зачем тебе телефонный аппарат?
– Чтобы в случае чего вызвать милицию или «Скорую».
– Ну и паникерша же ты! – Юля усмехнулась.
Слова мужчины в тельняшке беспокоили ее не меньше, чем Марину, но она ни за что не призналась бы в этом.
Они подошли к нужному дому. Табличка с номером отсутствовала, но Юля была уверена, что они пришли по верному адресу. Это был деревянный двухэтажный дом с резными наличниками на окнах, довольно симпатичный, но несколько запущенный. Его отгораживал от улицы дощатый забор, покосившийся во многих местах. Калитка выглядела так, будто ее чаще открывали ногами, чем руками. Неожиданно из глубины двора загавкал громадный пес. Зазвеневшая цепь, которой он был привязан к металлическому столбику, не успокоила девочек – уж слишком устрашающе лаяла собака.
Тем не менее Юля, набравшись храбрости, открыла калитку и вошла во двор. Марина последовала за ней. Девочки пошли к низенькому деревянному крылечку, готовые при малейшем признаке опасности ринуться назад. Взобравшись на крыльцо, Юля принялась стучать в дверь. Сначала осторожно, словно пыталась этим вежливым стуком показать хозяевам свои мирные намерения. Но через какое-то время, видя, что ее не слышат, Юля стала стучать сильнее. В тот же миг незапертая дверь распахнулась, и девочки увидели темную, заставленную разным хламом прихожую.
– Здравствуйте! – нерешительно крикнула Юля, не решаясь переступить через порог.
В доме никто не отозвался.
– Может, никого нет? – с надеждой спросила Марина, стоявшая чуть позади.
– Не может такого быть, – возразила Юля и крикнула погромче: – Здравствуйте!
Ответа не последовало.
– Попробуем войти? – спросила Юля.
– Ты что! – зашептала Марина. – Хочешь, чтобы тебя арестовали за самовольное вторжение?
Этот довод подействовал на Юлю. Она в нерешительности стояла на пороге. На счастье, продолжавший лаять пес привлек внимание тех, кто был в доме. Марина первая заметила, как в одном из окон шевельнулась занавеска.
– Там кто-то есть! – шепнула она, потянув Юлю за рукав.
– Где? – не поняла Юля.
Марина показала на окно. Теперь и Юля заметила чей-то силуэт, приникший к стеклу. В доме было темнее, чем на улице, поэтому девочки не могли толком разглядеть человека, наблюдавшего за ними из дома. Юля поспешно сошла с крыльца и подошла к окну.
– Здравствуйте! – закричала она, задрав голову.
– Тебя не слышно, – сказала ей Марина. – Видишь, окна закрыты?
Юля не обратила на нее внимания и снова стала кричать:
– Здесь живет Софья, да?
Тот или та, кто стоял за окном, не шевелясь, продолжал наблюдать за подругами. А пес все надрывался, порываясь сорваться с цепи. Марина уже опасалась, что сюда сбегутся все жители ближайших домов.
– Ты же видишь, с нами не хотят разговаривать, – сказала она.
– Ну и что! Не для того мы из Москвы ехали, чтобы вернуться ни с чем!
Видимо, их голоса все-таки расслышали внутри дома. При словах «из Москвы», занавеска шевельнулась. Силуэт в окне пропал. Юля и Марина еще не успели сообразить, в чем дело, как в прихожей появилась девушка лет двадцати с длинными, собранными на затылке светло-русыми волосами, серыми глазами, казавшимися неправдоподобно большими на худом бледном лице. Марине почему-то стало не по себе при взгляде на эту странную девушку.