— Но я ручаюсь, это оригинал.
— Ха! Вы думаете, я только вчера на свет появилась? Вы не получите денег, — железным тоном сказала она и быстро вышла из кафе.
Интересно, думала Ирина, здесь есть прямые рейсы в Марокко? Следующей ее остановкой будет старинный город Рабат.
Запрыгнув в такси, Ирина поздравила себя с успешным завершением операции. Во-первых, она преодолела в себе сентиментальный порыв, случившийся с ней в гробнице Нефертари. А во-вторых, это ей урок на будущее: в следующий раз не будет так расслабляться.
А вот как только она соберет все тридцать девять ключей, она обязательно станет доброй. А может, и не станет. Или станет, но не доброй. К чему все эти крайности? Может быть, просто чуть-чуть… менее строгой. Но пока ее цель не достигнута, она больше не будет растрачивать свои чувства на всякую ерунду. И еще. В гробницы ни ногой! Слишком уж много там водится всяких призраков. И воспоминаний…
Глаз снова предательски задергался.
— В аэропорт Асуана, и пошевеливайся!
Глава 20
— Сработало, — сказал Дэн. — И это здорово, правда?
— Правда, — ответила Эми.
Ирина отправилась в Марокко, а Тео с Хилари они проводили на самолет до Каира.
— Ну что вы такие мрачные? — спросила Нелли. — Радоваться надо. Вы сами разработали этот потрясающий план, купили старый папирус, Тео великолепно подделал почерк Катерины. Мы нашли отличную копию и просверлили в ней дырку. И благодаря нашему блестящему коллективному уму мы отправили вашего злейшего врага с билетом в один конец за тридевять земель в тридесятое королевство. И вообще, по идее, это я должна грустить. Между прочим, мое сердце разбито. — И она зачерпнула огромную порцию медового йогурта. — М-м, вкусно.
— Твое сердце было разбито всего пять минут, — ответила Эми.
Нелли пожала плечами.
— Ну и что? Значит, я теперь должна перестать есть? — Она показала ложкой на Эми. — Не жалей никогда о том, что ты кому-то поверила. Это лишний раз доказывает, что у тебя есть сердце. Но если этот кто-то оказался мерзкой тварью, то я не собираюсь понапрасну лить из-за него слезы. Потому что я слишком хороша для этого.
Эми чувствовала, что Нелли намекает на Иана. Вот бы позаимствовать у нее хоть каплю уверенности в себе. Она никогда не считала себя супердевушкой. Только иногда, если повезет, она причисляла себя к категории «ничего».
— Да, отличный план, — сказал Дэн. — Ты молодец, правильно рассчитала, что Ирина удавится за миллион долларов.
— Да у нее и нет миллиона долларов, — ответила Эми. — Она собиралась перехитрить Тео. Ей нужен был только ключ. И из-за своей алчности она даже не удосужилась подумать, что все вышло как-то слишком гладко.
— О, это роковая ошибка всех Люциан — они считают себя умнее всех остальных на свете, — сказал Дэн.
Нелли доела йогурт и потянулась.
— Пойду окунусь в бассейн. Да, есть предложение, давайте сегодня обойдемся без приключений.
— Вот я все время думаю, — сказал Дэн, как только Нелли вышла из комнаты. — Я думаю, что Грейс и правда готовила нас к этому путешествию. Помнишь, как мы ездили с ней в Нью-Йорк на выходные? Мы тогда ходили в Музей Метрополитен и, кажется, целую вечность провели в египетских залах. Помнишь, мы там видели настоящий Храм Дендур?
— Точно! — воскликнула Эми. — Она же тогда нам все рассказала об Асуанской плотине. И как она затопила все эти монументы, и как их потом пришлось спасать. В том числе Храм Дендур. Но больше я ничего не помню. Если она думала в тот день, что дает нам ключ, то он окончательно потерян.
— В тот день она купила нам горячие соленые крендели. Это я помню, — сказал Дэн.
И тут в памяти Эми всплыли новые воспоминания. Одни из сотен, что со временем осели где-то в глубине ее сердца. Воспоминания о бабушке. Точно. Они ели крендели с горчицей, сидя на ступеньках музея. Была золотая осень — она помнила ярко-рыжие деревья в Центральном парке. Грейс к тому времени уже прошла первый курс химиотерапии. И как им тогда легко верилось, что Грейс победит болезнь, что она поправится и будет жить вечно.
Ладно, что вспоминать. Они так думали, потому что Грейс этого хотела. Она хотела, чтобы они верили как можно дольше.
«Какие чудесные вещи мы с вами увидели, — говорила Грейс. — Но иногда так бывает, что люди слишком долго живут прошлым. Что касается меня, то из всего, что было сегодня, самое лучшее — так это вот этот крендель!» Она помахала им в воздухе и откусила кусочек.
Тогда она говорила не только о кренделе. Теперь Эми это знала наверняка. В тот момент Грейс говорила о многом. О сегодняшнем и сиюминутном. О том, как им хорошо втроем вот так просто сидеть на ступеньках музея и есть эти самые крендели с горчицей, купленные у уличного торговца.
Но эти воспоминания остались не только у Эми. Они были еще и у Дэна. Странная у него была память. Он помнил какие-то случайные моменты, вроде бы совсем незначительные, но на самом деле это было главное. Эми почти никогда не обращала на такие вещи внимания, потому что все время беспокоилась о чем-то совершенно постороннем, например, не опоздать на автобус. Или не пролить горчицу на новую юбку.
Эми вытащила статуэтку Сехмет из сумки и поставила ее на стол.
— Что будем с ней делать? Я боюсь носить ее всюду с собой в Асуане. Что скажешь? — спросила она, говоря тем самым: «Грейс принадлежит нам обоим».
Дэн посмотрел на нее. Он понял.
— Может, оставить в сейфе гостиницы? — предложил он. — Тогда можно будет пойти к Нелли в бассейн и сделать что-нибудь радикальное для тебя.
— Например?
— Например, повеселиться, — сказал он с лукавой улыбкой.
— О, мисс Кэхилл! — приветствовал ее управляющий, поднявшись к ней навстречу. Он протянул руку для приветствия. — Я был счастлив, когда вы позвонили. Ведь я так хорошо знал вашу бабушку.
— Правда?
— Грейс Кэхилл много лет была нашим самым любимым гостем. Она впервые поселилась у нас в конце сороковых годов и после приезжала сюда почти каждый год более двадцати лет. У нас в отеле есть свой архив, и о ней у нас большое количество материалов.
— А мы не знали.
— Конечно. У нас хранится чудесная фотография вашей бабушки, пишущей картину на берегу Нила. Не хотите ли на нее взглянуть? — Он вернулся к столу. — Я специально ее приготовил после того, как вы позвонили.
Перед Эми была черно-белая фотография. На ней Грейс была молодая и стройная, в белых брючках и рубашке. Голова ее была обвязана шарфом. Она сидела на складном стуле где-то в саду лицом к реке. А рядом стоял полный пожилой господин в шляпе и рисовал тот же пейзаж.
— Это же…
— Правильно, господин Уинстон Черчилль. Тоже один из наших любимых гостей. Премьер-министр Великобритании времен Второй мировой войны, великий государственный деятель и так далее и так далее. Но он к тому же был художником. Вы не знали? Он любил повторять Грейс, что ей следует брать у него уроки. Кажется, эта фотография была сделана в пятидесятых годах.
— Большое спасибо, что вы ее нам показали. Я хотела спросить, можно кое-что оставить у вас в сейфе? — спросила Эми, протягивая ему коробку с Сехмет.
— Ну конечно, — управляющий повернулся к ним спиной и спрятал коробку в сейф. — А теперь должен кое в чем вам признаться. Я виноват перед вами.
Он снова повернулся к сейфу и вынул из него другой предмет.
— Год назад Грейс Кэхилл позвонила к нам в отель и попросила найти одну картину, которую она сама нарисовала и оставила нам в качестве подарка. Так вот, она хотела ее выкупить. Картина в течение нескольких лет висела в кабинете управляющего, но после недавнего ремонта ее перевесили в другое место. Когда Грейс позвонила, мы нигде не могли ее найти. Но почему-то именно сегодня, когда я доставал для вас эту фотографию, я нашел и картину. И теперь позвольте мне подарить ее вам и принести извинения от имени нашей гостиницы.
И он передал Эми маленький плоский сверток. Она прижала его к груди и прошептала:
— Спасибо.
— Видишь? — спросила Эми. — Помнишь, что Грейс написала нам: «Не забывайте об искусстве». Так вот что она имела в виду.
Это была картина с изображением долины Нила. Эми сразу же узнала стиль Грейс и знакомый пейзаж. Эти остролистные пальмы, зеленая вода и тонконогие кулики на берегу.
— Да, чувствую, что бассейн мне сегодня не светит, — обреченно вздохнул Дэн.
Эми перевернула картину, отогнула гвоздики, которыми был прикреплен рисунок, подняла задник и вытащила картину из рамы.
— Понимаешь, что-то здесь не так, — сказала она.
Дэн присмотрелся и поднял картину к свету.
— Смотри, она нарисована поверх какой-то другой картины, — сказал он.
Эми посмотрела на свет, пытаясь разобрать подпись, замазанную акварелью Грейс.
— Уинстон Черчилль, — прочитала она. — Видимо, она ему так отомстила за то, что он говорил, что ей надо брать у него уроки.
— Нет, Эми, — сказал Дэн. — Это она отомстила Кэхиллам. Посмотри на картину Черчилля. Видишь, весь свет на картине сосредоточен в одном месте. Это же остров Филэ! А это Храм Исиды, узнаешь? Здесь у Черчилля настоящий остров, еще до того, как его затопило.
— Точно! Черчилль наверняка нарисовал его, чтобы оставить ключ… Из какого он клана?
— Не знаю, — ответил Дэн. — Но могу поспорить, что он Люцианин. У него в голове была такая глобальная стратегическая фишка.
— Значит, она решила замазать ее своим рисунком, чтобы ее никто не увидел, — сказала Эми. — Постой. — Она взяла у него картину. — Посмотри на эти волны у Грейс. Они тебе ничего не напоминают? — Эми провела пальцем по волнам с оранжевыми гребнями в лучах заката.
— Стрелы, — сказал Дэн. — Это же стрелки, Эми.
— Смотри, вот так, против света, под верхним рисунком прекрасно виден остров Филэ, написанный Черчиллем, а стрелы Грейс указывают вот на эту стену.
— Это же и есть «сомкнутая десница»! — закричал Дэн.
— И карта, — прошептала Эми. — На которой отмечен ключ Катерины!
— Отлично, — упавшим голосом произнес Дэн. — Значит, ключ под водой. Так, может, купание мне все-таки светит, в одном бассейне с крокодилами. И с этими, как их, паразитами, которые залезут под кожу и будут есть мою плоть.
Эми пересела за стол.
— Ладно, — сказала она, стуча пальцами. — Надо что-нибудь придумать.
Погрузившись в размышления, она опустила голову и заметила, что выдвижной ящик письменного стола слегка приоткрыт. Эми наклонилась и увидела внутри него маленький металлический предмет.
Это был микрофон!
Глава 21
Дверь хлопнула. Нелли кинула ключи на столик у зеркала.
— И все-таки бассейн это даже лучше, чем чайный смузи. Я свежа, как утренняя роса! Теперь в душ, и потом в ресторан! Завтра у нас последний день в Асуане, и я кое-что придумала.
Нелли пошла в душ, и Эми с Дэном протиснулись за ней до того, как она успела запереть дверь.
— Чуваки, вы что? Конечно, мы стали как одна семья, и все такое, но не до такой же степени! Надо хоть какую-то дистанцию держать!
Эми протянула руку мимо Нелли и открыла на полную мощность кран.
— У нас в комнате жучок, — сказала она под звук льющейся воды.
— Кто? Жуки? Это невозможно! Ну, ладно, кто там, паучок какой-то или что? Хорошо, пойдем, я его выпущу на свободу.
— Да не жук! А жучок! — сказал Дэн. — Это такой микрофон для незаконной прослушки.
— Ты должна вернуться в номер и прикрыть нас, пока мы будем выяснять, кто его установил, — сказала Эми. — В любом случае, тот, кто нас прослушивает, должен быть где-то рядом.
— Все, что тебе надо делать, это безостановочно болтать. Мы все продумали и решили, что у тебя для этого есть все данные, — сказал Дэн.
— Очень смешно, Дэн. Но вообще-то правда. Когда надо кого-нибудь переговорить, мне нет равных! — согласилась Нелли.
Она выключила воду, и все трое вернулись в комнату.
— Ну вот, этот бассейн такой классный, — затараторила она как ни в чем не бывало. — Значит, встречаю я эту пару из Шотландии, ну и я им, конечно, вау, у вас там такой копченый лосось, говорю, такая замечательная страна…
Эми бесшумно открыла окно, и они с Дэном тихонько выскользнули из номера.
— …ну, а они, конечно, лас-си нашу рыбину любит! — продолжала Нелли на немыслимом наречии. — А я им, знаете, чего вам, парням, не хватает в вашей замечательной стране? Багелей, говорю. На гарнир! А они мне, да ты что? У нас их и нет, эка оррриги-наль-ная идэя! добрэ, добрэ, лас-си…
И под непрерывную Неллину трель Эми с Дэном на цыпочках обежали вокруг отеля. Сначала по тропинке, потом под пальмами, через сад и ко главному входу.
— Я беру на себя холл, — сказал Дэн. — Это беспроводное устройство, поэтому надо проверить все уши.
— И как ты себе это представляешь?
— Ну… предположим, у нас тут собрание поклонников рэпа и Кью Типа.
В холле было полно людей, отдыхающих от полуденного зноя. Эми с Дэном встали рядом с колонной и начали обозревать публику. В первые секунды в такой толпе было сложно сосредоточиться на каждом отдельном человеке. Кто стоял, кто ходил, кто сидел. Люди беседовали, читали, обменивались газетами, журналами и путеводителями. Короче, готовились к очередному забегу по достопримечательностям.
Дэн кивнул на человека, сидящего к ним спиной. Это был мясистый господин в соломенной шляпе, еле налезающей ему на макушку, и с газетой, которую он читал, высоко подняв перед глазами. Его толстая шея с жирными складками лоснилась малиновым загаром.
— За пять минут он не перевернул ни одной страницы. И, кажется, у него что-то в ушах. Пойдем!
— Но это же совершенно незнакомый…
— Спорим, это переодетый Эйзенхауэр Холт!
Эми покорно пошла за братом Дэн решительно подошел к толстяку и одним махом выхватил у него газету.
— Попался!
— Что вы себе позволяете, юноша? — возмутился господин с чистейшим британским акцентом.
Дэн быстренько вернул ему газету.
— Э-э, да, вы попались, сэр, как чемпион по лучшим в мире шляпам! Вы круче всех! — голосом паиньки сказал Дэн.
Эми оттащила его в сторону.
— Слушай, пока ты хамил этому бедному дяденьке, на тебя таращился весь отель! — зашептала она. — Кроме того господина…
В самом углу сидел человек с газетой, загораживающей лицо. На нем был костюм цвета ванильного мороженого, такие же туфли и носки цвета розового фламинго.
— Это он, — решительно заявил Дэн. — Я знаю только одного матерого проныру, который умеет совмещать хай-тек шпионаж с дорогими аксессуарами.
Глупо. Но что еще мог сказать Дэн, увидев перед собой своего родного дядюшку. Алистер Оу был единственным из всех Кэхиллов близким им человеком. Во всяком случае, так им казалось. Понятное дело, они не раз уже обманывали друг друга, но каждый раз мирились и объединялись ради дела. Кроме того, Алистеру уже не раз приходилось спасать им жизни. Ну а потом опять из огня да в полымя, и они снова ссорились, потому что дядюшка был хитер как лис, умело стирал за собой следы и обводил вокруг пальца любого, кто вставал на его пути. Кэхилл до кончиков ногтей, что уж там говорить.
Дэн встал рядом и, смяв газету, вырвал ее у него из-под носа.
— Сюрприз!
Алистер Оу поднял на них кроткий взгляд.
— Приветствую вас, молодые люди.
— Приветствуем вас, мошенник!
— Может быть, сначала объяснимся…
— А может быть, пинка?
Пока они обменивались любезностями, Эми отошла к телефону и позвонила в номер.
— Все в порядке, можешь заканчивать.
— Добрэ, а то наша дивчина-ласси почти иссякла.
Эми положила трубку и вернулась к Дэну. Он стоял напротив их дяди, скрестив руки на груди и глядя ему прямо в глаза.
— Кажется, неважны у нас дела, — сказал Алистер.
— Нет, ты слышала? Чтобы мертвяк вдруг заговорил? — спросил ее Дэн.
— Поразительно, — ответила Эми. — Ты хочешь сказать, лживый, изворотливый, коварный мертвяк? Да еще и двойной агент!