Одного только не мог взять в толк Грибуль: почему в таком богатом, процветающем королевстве столько недовольных и несчастных людей.
Сам Грибуль мог бы считать себя счастливым, потому что господин Шмель ни в чём не отказывал ему, а отец и мать, которые наконец разбогатели, перестали донимать сына и клянчить золото у его покровителя. Но на сердце у Грибуля было тяжело, он сам не знал отчего. Ему было скучно жить в полном одиночестве. Друзей у него не было, потому что все дети в округе, по примеру своих родителей, завидовали богатству Грибуля. Учился он прилежно, хотя и не тому, чему хотел бы: его заставляли без конца делить, умножать и складывать длиннющие колонки цифр и ничего не рассказывали о жизни зверей и птиц, о свойствах растений. Однажды он попросил у своего приёмного отца разрешения учиться рисованию и пению, но тот лишь расхохотался в ответ: как и большинство обитателей королевства, господин Шмель не видел в музыке и рисовании никакого проку. Да и учителей по этим предметам давно уже не осталось: чтобы не умереть с голоду, все покинули страну.
Господин Шмель постоянно осыпал Грибуля дорогими подарками, но, в сущности, интересовался им не больше, чем первым встречным. А однажды Грибуль решил сообщить ему, что пучеглазый лакей, похожий на паука, таскает всё, что плохо лежит. Но господин Шмель, ничуть не удивившись, ответил: "Пускай, пускай! Меня тошнит от честных лакеев!"
Когда Грибулю исполнилось пятнадцать лет, господин Шмель позвал его к себе в кабинет и сказал:
- Милый Грибуль, со временем ты станешь моим наследником. Судьбой определено, что у меня не будет детей от последнего брака. Я знал об этом и потому смело женился, не боясь повредить тебе. Ты будешь очень богат, впрочем, ты богат и сейчас, потому что всё, чем я владею, принадлежит тебе. Но когда меня не станет, тебе придётся немало потрудиться и выдержать не одно сражение, чтобы сохранить своё богатство. Семейство моей жены ненавидит меня. Вся её родня плетёт заговоры и строит против меня бесконечные козни. Они ждут лишь удобного момента, чтобы наброситься на мои владения. Мой юный друг, наступило время, когда я должен открыть тебе кое-какие секреты и преподать урок природоведения, которое так тебя интересует. Пойдём со мной!
Господин Шмель приказал кучеру заложить карету, и они отправились вместе с Грибулем на поляну Шмеля. Когда они оказались возле старого дуба, господин Шмель отпустил кучера и, взяв Грибуля за руку, усадил на корни дерева.
- Пробовал ли ты когда-нибудь жёлуди с этого дуба? - спросил он.
- Да, - ответил Грибуль. - Они сладкие, а все остальные жёлуди в этом лесу горькие и невкусные. Их разве что свинья станет есть.
- Ну что ж, прекрасно! Раз тебе так нравятся эти жёлуди, отведай-ка сейчас несколько штук.
Грибуль с удовольствием принялся жевать жёлуди: они напомнили ему детство. Внезапно на него напала дремота, и ему показалось, что даже господина Шмеля он видит во сне.
Господин Шмель постучал кулаком по дубу. Скрипя, словно старые ворота, кора расступилась, и Грибуль увидел в дупле пчелиный рой и золотистые соты. Каждая пчёлка сидела в отдельной келье, и все они, по-видимому, чувствовали себя очень уютно. Они работали и напевали тоненькими голосами:
Копим, жалим, бережём, бережём;
Жалим, копим, стережём, стережём.
Но внезапно раздался властный голос, заставивший их замолчать:
Тише,
Тише!
Близко враг,
Близко враг!
Господин Шмель принялся громко жужжать и карабкаться вверх по стволу дуба. Грибуль с ужасом увидел, что у этого почтенного господина появились огромные крылья, а взгляд сделался свирепым и алчным. Господин Шмель испустил воинственный клич, словно протрубил охотничий рог. Сейчас же невесть откуда налетели тысячи шмелей и чёрной тучей заслонили солнце. Постепенно они начали сражаться и предстали перед взором Грибуля в виде страшного войска. Пчёлы выступили им навстречу, и завязалась битва, в которой каждый старался пронзить врага своим жалом, растоптать, убить, уничтожить. Мёд ручьями вытекал из разрушенных сот, превращаясь в вязкую лаву, в которой тонули солдаты обеих армий...
Сражение закончилось победой шмелей. Победители набросились на мёд и принялись с такой жадностью пожирать его, что у многих разболелись животы. Когда господину Шмелю принесли на серебряном блюде ключи от улья, он разразился отвратительным злобным хохотом и, схватив Грибуля за шиворот, закричал ему прямо в ухо:
- Ну что же ты стоишь, трусишка! Хватай что можешь, ведь это ради тебя я устроил побоище, теперь ты знаешь, как в этом мире добывается богатство! Хватай, ешь, грабь! Ну, давай же!
И он втолкнул потрясённого Грибуля в разрушенный улей. Грибуль начал отбиваться, рванулся прочь из дупла и упал вниз. Он рухнул в огромный муравейник, столицу муравьиного царства, жители которого тоже не прочь были поживиться за счёт побеждённых и тащили из разграбленного улья всё, что могли. Они сначала не поняли, что это такое свалилось на крыши их домов, но раздумывать долго не стали. Грибуля тотчас же принялись кусать и рвать на части. Он закричал от боли и - проснулся!
Открыв глаза, он увидел самую обыкновенную картину: дуб закрылся, муравьи исчезли, пчёлы перепархивали с цветка на цветок. несколько шмелей пили из листьев капельки росы.
Господин Шмель, спокойный как обычно, смотрел на Грибуля и посмеивался:
- Ну и соня! Так-то ты слушаешь свой первый урок! Я рассказываю, а он, видите ли, изволит спать!
- Извините, пожалуйста, - пробормотал Грибуль, всё ещё насмерть перепуганный. - Я сполна наказан за своё невнимание, потому что сон мне приснился чудовищный!
- Ну, полно, полно, - возразил господин Шмель, - ты уже взрослый, пора привыкать ко всему. Но на чём же мы с тобой остановились?
- Право, сударь, я уже не помню. Кажется, вы советовали хватать, грабить или что-то в этом роде.
- Да, да, - подхватил господин Шмель, - я как раз объяснял тебе законы жизни насекомых. Так вот, пчёлы день-деньской трудятся, делают бесконечные запасы. Они очень искусны, трудолюбивы, богаты и скупы. А шмели работать не любят. Зато у них есть другой талант, ничуть не хуже пчелиного: они умеют брать! Муравьи тоже не дураки, они наполняют свои кладовые тем, что им удаётся награбить во время чужих войн. Итак, ты видишь, что в этом мире можно быть либо грабителем, либо ограбленным. Выбирай, что тебе больше по вкусу: быть трудолюбивым и глупым, как пчёлы, алчным и мелочным, как муравьи, или дерзким и беспощадным, как шмели? По-моему, самое надёжное - это смотреть, как другие работают, а потом брать. Брать, брать, мой мальчик! Силой или ловкостью. Это единственный способ быть всегда счастливым. Ведь бережливые труженики на свете не переводятся, и всегда есть возможность поживиться за их счёт. Теперь ты должен решить: если ты захочешь стать шмелём, то я сделаю тебя волшебником, как и я сам.
- А когда я стану волшебником, что со мной будет дальше?
- Ты научишься брать, - ответил господин Шмель.
- А что нужно сделать, чтобы стать волшебником?
- Нужно дать клятву, что ты навсегда забудешь о жалости, и о том странном и редком свойстве человеческого характера, которое называют честностью.
- Неужели все волшебники дают такую клятву? - спросил Грибуль.
- Нет, не всё. Есть и такие, которые дают клятву любить и защищать всё живое. Но это просто глупцы, которые из тщеславия принимают имя добрых духов и не имеют никакой власти на земле. Они живут в цветах, в ручьях, в скалах, а чаще всего в пустынях. Люди не повинуются им и даже не подозревают об их существовании. Это жалкие болтуны, которые питаются только воздухом и росой, и головы их также пусты, как и желудки.
- Что ж, сударь, - ответил Грибуль, - вам, видно, не удалось сделать меня умным, потому что добрые духи нравятся мне гораздо больше, чем вы. Я вовсе не хочу учиться грабить. Благодарю вас за то добро, которое вы мне сделали, и желаю вам всего наилучшего! Отпустите меня теперь к моим родителям.
- Ты действительно самый настоящий простофиля! - воскликнул господин Шмель. - Всё ты делаешь наоборот! Тебе привалило такое счастье, а ты отказываешься! Так знай же, что твои родители просто шмели, забывшие о своём происхождении. Но они сохранили все замашки и обычаи этой породы. Всю жизнь они били тебя за то, что ты не умел воровать, а теперь они просто убьют тебя за то, что ты ничему у меня не научился.
- Что ж, - ответил Грибуль с горечью, - тогда я отправлюсь в те пустыни, где, по вашим словам, обитают добрые духи.
- Ну уж нет, друг мой, никуда ты отсюда не отправишься! - взревел господин Шмель, выкатив свои горящие глазищи. - У меня есть свои причины, чтобы не отпускать тебя. И раз ты не желаешь мне повиноваться, я сейчас так тебя искусаю, что ты умрёшь!
С этими словами его покровитель принял облик огромного шмеля и, взмахнув крыльями, бросился на мальчика.
Грибуль пустился бежать со всех ног, но шмель не отставал. Какое-то время мальчику удавалось отгонять его шляпой, но вдруг шмель на глазах начал раздуваться и расти. Через минуту он сделался больше шляпы, больше самого Грибуля и уже готов был вонзить своё ядовитое жало ему в сердце, как вдруг Грибуль воскликнул:
- Спасите меня, добрые духи!
В ту же секунду из прибрежных трав выпорхнула красивая стрекоза с голубыми крылышками. Подлетев к Грибулю, она проговорила человеческим голосом:
- Следуй за мной и ничего не бойся!
Стрекоза полетела вперёд. И в это мгновение хлынул ужасный ливень. Стена воды заслонила Грибуля от его преследователя.
- Прыгай в ручей! Скорее! - приказала стрекоза.
Грибуль, который не умел плавать и боялся воды, на мгновение застыл у берега: от дождя знакомый ручеёк превратился в бурную реку.
- Прыгай или ты погиб! - крикнула стрекоза.
"Здесь смерть и там смерть, - промелькнуло в голове у Грибуля, - но лучше уж утонуть в реке, чем погибнуть от жала этого чудовища".
И Грибуль бросился в воду.
Стремительный поток подхватил его. О чудо! Грибуль вовсе не пошёл ко дну и не захлебнулся. Ему казалось, что чьи-то руки поддерживают его и оберегают от острых камней и водоворотов. А впереди летела стрекоза, указывая путь.
Однако Шмель вовсе не намерен был так легко отступиться от добычи. Он продолжал преследовать Грибуля, испуская хриплый рёв, похожий на рычание раненого льва. Он уже почти настиг свою жертву, и Грибуль, забыв о том, что может утонуть, с головой ушёл под воду. К счастью, крылья шмеля отяжелели от дождя, и сильные струи всё ниже и ниже прибивали его к воде, пока наконец огромная волна не накрыла его. Клокоча от бессильной злобы, побеждённый шмель вновь принял человеческий облик и кое-как добрался до берега. Долго ещё грозил он вслед Грибулю, пока тот не скрылся за пеленой дождя.
Теперь Грибуль почувствовал себя намного увереннее. Стрекозе, очевидно, дождь был не страшен: она по-прежнему летела впереди, легко взмахивая крылышками. Грибуль изо всех сил старался поспеть за ней: потеряй он её из виду, мальчик тут же угодил бы в какой-нибудь водоворот. Грибуль с удивлением обнаружил, что, барахтаясь в воде, незаметно для себя самого научился плавать.
Он огляделся вокруг и внезапно узнал родные места. Здесь, на берегу ручья, он жил когда-то с отцом и матерью. Но вместо маленького домика на знакомой поляне стоял теперь новый каменный дом, обнесённый оградой, а из окон выглядывали его братья и сёстры в бархатных курточках и кружевных платьях. Грибуль хотел было вылезти из воды, чтобы повидать своих родителей, и уже схватился за ветку ивы, но в это время услышал над собой голос стрекозы:
- Следуй за мной, Грибуль! Иначе ты пропал!
Грибуль не осмелился спорить со своей спасительницей. Он выпустил ветку и поплыл дальше. Увидев, что вода увлекает Грибуля за собой, словно щепку, братья и сёстры принялись насмехаться над ним и хохотать во всё горло.
- Наш простофиля Грибуль ничуть не поумнел! - кричали они. - Он же любит всё делать наоборот: смеётся, когда ему больно, и поёт, когда ему страшно! Вот и теперь: льёт дождь, а он в ручье отсиживается. Ну и глупец! Боясь промокнуть, он бросился в воду!
Конец первой части
Часть II.
О том, как Грибуль, боясь сгореть, бросился в огонь
Итак, Грибуль плыл и плыл, пока не почувствовал сильный голод и усталость. Он огляделся. Кругом, насколько хватало глаз, была вода. Он и не заметил, как его вынесло в открытое море. Голубая стрекоза исчезла. Но это было ещё не самое страшное. С ужасом Грибуль обнаружил, что всё его тело покрыто древесной корой. Он хотел ощупать себя, но не смог, так как вместо рук и ног у него были теперь мокрые дубовые листья. Во рту он чувствовал сладковатый желудёвый вкус.
Грибуль очень испугался. Он понял, что за время своего плавания превратился в дубовую ветку с большим жёлудем вместо головы и морские волны несут его неизвестно куда. Вскоре, однако, Грибуль успокоился. Ведь в этом обличье ему грозило гораздо меньше опасностей, чем если бы он оставался мальчиком. Хищные рыбы обнюхивали его и отворачивались. Морские птицы принимали его издали за рыбёшку и камнем падали вниз, но, увидев плывущую ветку, улетали. Такое блюдо было им явно не по вкусу. Наконец появился огромный орёл. Он осторожно взял Грибуля в клюв и взмыл в небо.
Грибулю стало жутко, когда он увидел, как высоко они поднялись. Через некоторое время, однако, он освоился в воздухе и чувствовал бы себя в полёте вполне сносно, если бы знал, что собирается с ним сделать орёл. Поразмыслив, Грибуль решил: есть его орёл не станет. Ведь дубовые ветки несъедобны, если не считать жёлудя, который теперь заменял ему голову. Но орёл не свинья и желудей не ест. Скорее всего, орёл подобрал его, чтобы заткнуть какую-нибудь щель в своём гнезде. А гнёзда орлы чаще всего вьют высоко на скалах. Они не могут жить в открытом море. Значит, близко должен быть берег.
Догадка Грибуля подтвердилась. через некоторое время он действительно заметил впереди каменистый остров, совсем небольшой и, судя по всему, необитаемый. За грядой прибрежных скал он не увидел ни людей, ни построек.: посреди острова расстилалась безлюдная зелёная долина. Повсюду тянулись к солнцу прекрасные цветы. Они наполняли воздух благоуханием.
Орёл бросил Грибуля в гнездо и улетел. Оставшись один, Грибуль попробовал выбраться на волю, но не тут-то было. Выяснилось, что он не только не в состоянии передвигаться без посторонней помощи, но даже не может пошевелить ни одним из своих листьев.
"Когда я был в море, - сказал себе Грибуль, - меня несли волны. А что со мной будет теперь? Листья через несколько дней засохнут и увянут, и останется от меня только прутик в орлином гнезде!"
Грибуль чуть не заплакал, но потом вспомнил, что его взяли под защиту добрые духи. Они спасли его от ядовитых укусов шмеля и превратили в дубовую ветку, чтобы уберечь от прожорливых рыб и птиц. Не затем же голубая стрекоза заставила его столько проплыть, чтобы дать ему засохнуть в орлином гнезде! Он подумал о том, как хорошо было бы снова увидеть сейчас голубую стрекозу, но не мог ни позвать её, ни отправиться на поиски.
Но вот подул ветерок, сначала слабо, потом всё сильнее и сильнее. Порыв ветра выхватил Грибуля из гнезда, закружил, завертел и понёс куда-то. Через несколько минут ветер плавно опустил его на землю посреди зелёной долины.
Едва Грибуль приземлился, как вокруг него заволновались цветы и травы. Их было тут великое множество: и летние, и весенние, и осенние, и полевые, и садовые, - все они росли вперемежку на этом чудесном острове. Красивый белый нарцисс, возле которого упал Грибуль, заговорил с ним человеческим голосом:
- Здравствуй, Грибуль! Все мы очень рады видеть тебя на нашем острове. Ведь мы уже давно тебя поджидаем.
Грибуль хотел было ответить нарциссу, но вспомнил: языка-то у него нет, говорить он не может. Грибуль растерялся. Что теперь подумают о нём хозяева острова? Но, по-видимому, за невежу его никто не принял. Все цветы приветливо кивали ему, а ромашка наклонилась на своём стебельке и сказала: