– Я как наш мэр: верю в Бога, пока платят наличными!
– Ты ещё и циник!.. А ну, покажи, кого это ты тут заарканил?
Храбрый Филофей сдёрнул платок с лица Арбузика.
– Ба, Арбузик!.. Знаменитый наш человек! Здоро?во, соотечественник! Хоть одно лицо среди всех этих морд, лычей, харь и рыл! Когда ты прибыл и откуда?..
– Вы арестованы, гражданин Огромный, за хулиганство! – полицейский попытался схватить поэта, но тот вырвал руку и закричал на всю улицу:
– Арбу-зи-ка аре-сто-вали! Просыпайтесь, спящие! Очнитесь, забывшие о своём человеческом имени! Ваших детей, школьников, тащат в тюрьмы, а школы используются под казармы для полицейских!
– Эй, ты! – зарычал полицейский. – Сейчас же замолчи! Иначе будешь арестован и получишь срок за политическое хулиганство и за разглашение служебного государственного секрета!..
В тот день действительно арестовали Филофея, который декламировал возле городской ратуши свои новые стихи:
– Филофей обычно преувеличивает, – говорили в толпе зевак. – Но сегодня он, кажется, отмечает только факты…
Арбузик на допросе
Арбузик, естественно, подтвердил, что он Арбузик. На него надели цепи, а полицейскому тут же отсчитали сто тысяч.
– Детишкам на молочишко, – осклабился полицейский, пытаясь засунуть деньги в нагрудный карман, но почему-то долго туда не попадая. – Служить надо честно, выполнять инструкции прилежно!
Арбузика завели в пустую камеру, но по запахам Арбузик определил, что её освободили только что. «Готовят допрос в присутствии начальства», – догадался Арбузик.
Вскоре явились четверо фабреоидов в кожаных пальто, в чёрных шляпах и чёрных перчатках. Пригласили двух мордатых полицейских из горожан.
– Партизан? Боевик? Террорист? Фашист? Откуда и для чего ты прибыл в наш город, негодяй и паршивец?
– Ещё вопросы, – нарочно зевая, ответил Арбузик. – Отвечу на все вопросы сразу.
– Не ответишь, выколотим!.. Ты пойман с радиопередатчиком, значит, ты шпион, а шпионам, по новым законам нашего города, полагается смертная казнь! С кем ты приехал и надеялся здесь связаться в преступных целях?
– Я не приехал, я вернулся в город, где родился и где таких, как вы, никогда прежде не бывало. Теперь я вижу, что порядки в моём родном городе основательно переменились. Мне, как и многим другим горожанам, не нравятся эти порядки.
– Молчать!
– Предупреждаю, – сказал Арбузик, – уж если мои друзья сокрушили короля Дуляриса и командора Сэтэна, вашего фактического родителя по производственной линии, то освободить вас от власти, которой вы овладели тихой сапой, не представит особого труда!
– Фанатик! Демагог! Защитник слепой толпы! Патриот крысиной дыры! – посыпались оценки. – Откуда ты знаешь имя славного командора Сэтэна, несчастный абориген? Если тебе известна главная тайна Сэтэна, тебе уже не избежать смерти. Ты должен умереть, чтобы не смущать умы глупыми баснями! Наступило время свободы, а кто не понимает, того в кутузку!
– Я вижу, что вы пока невменяемы, господа, – спокойно продолжал Арбузик. – Порождение и орудие зла, вы никогда не поймёте, что именно зло гонит вас от поражения к поражению, тогда как прочную победу сулит только одно добро. Добрый может проигрывать в состязании с негодяями, но всё равно добро спасительно…
– Молчать! – вдруг остервенившись, фабреоиды велели полицейским зверски избить Арбузика.
Те принялись прилежно колотить его кулачищами, свалили на пол, и тогда налетели фабреоиды и принялись пинать Арбузика коваными ботинками.
– Вот тебе! Вот тебе! Умник нашёлся!.. Не мы обречены, это ты обречён! Будешь подписывать протокол допроса или не будешь?..
Окровавленный Арбузик с трудом поднялся с пола. Один глаз у него не видел, левая рука не слушалась. «Они убьют меня, их ничем не образумить, потому что это полные мертвецы. Надо изменить тактику!..»
– Подпишу, но мне нужно сначала прочесть, что там накарябали ваши олухи, – сказал Арбузик. – Снимите оковы, бить связанного – для этой гнусности даже не изобретено подходящих слов. Забинтуйте разбитую голову и тогда несите вашу бумагу!
Эти его слова были истолкованы как выражение страха и полная капитуляция. Истязатели пожелали закрепить свой успех. Арбузика вновь повалили на пол и опять избивали коваными ботинками. А потом привели арестованного отца, дядю Ваню, и он заплакал, увидев окровавленного сына.
– Что они сделали с тобой, негодяи? Безоружного, беспомощного мальчишку!
– Они боятся не мальчишки, отец, они боятся Правды!..
Обозленные фабреоиды велели избить и дядю Ваню и сами участвовали в истязаниях, когда дядя Ваня уже потерял сознание.
– Как алкоголики пьянеют от глотка вонючей браги, так жертвы забродившего духа сходят с ума от ничтожного и кажущегося успеха, – твёрдо сказал Арбузик, решив, что ни при каких обстоятельствах не уступит более гомункулусам и их холуям. – Чего вы добиваетесь?
– Показаний! – завопили глотки.
– Тогда приглашайте писаря и пусть пишет, – сказал Арбузик, полагая, что время уже объявиться Бебешке. – Вы узнаете истории, о которых ещё сто лет в газетах не появится ни единой строчки!
И фабреоиды, высокомерно относившиеся к людям и считавшие их неполноценными (обычная реакция всех неполноценных), как ни странно, тотчас позвали тюремного писаря.
«Ага, – смекнул Арбузик, – их интересуют события, но только такие, которые как бы подтверждали их особые права. Ну и психология! Впрочем, чему же удивляться? Все они смертельно больны!..»
В самых общих словах Арбузик рассказал про Дуляриса и стал подробно рассказывать про соперничество Болдуина и Сэтэна, но оборвал рассказ на самом интересном месте.
– Сегодня я не в состоянии более вымолвить ни слова – у меня все печёнки отбиты. Оставьте, прошу, здесь в камере моего отца. Предупреждаю, если с ним что-либо случится, от меня вы более не услышите ни единого слова о том, что я видел на борту так называемой Международной Океанской Лаборатории, которой командовал Сэтэн и которого уже нет в живых!
– Всё это, конечно, враки – насчёт великого и славного командора Сэтэна, однако мы послушаем! Новый допрос – завтра в шесть утра! – объявили фабреоиды. – Горе тебе, если ты утаишь хотя бы одну деталь! Мы отделаем тебя и твоего отца так, что обоих придётся вышвырнуть в могильную яму!..
Еле живой от побоев, дядя Ваня стонал и бредил. Арбузик не отходил от него ни на шаг. Тревожная мысль терзала его сознание: он и его товарищи оказались вовлечёнными в события, в которых нельзя выстоять людям малоопытным, малоискушённым; чтобы успешно защищаться от негодяев, надо хорошо изучить всю историю их преступлений со дня сотворения мира и учитывать её при принятии каждого решения. И это потому, что не только негодяи повторяют одни и те же трюки, но и добрые, доверчивые люди повторяют одни и те же ошибки прошлых поколений и потому никак не могут избежать нищеты, горя и насилий…
«Я непременно, непременно изучу эту историю, я добуду для людей правду, потому что иначе погибнет весь мир!..»
Бебешка принимает решение
Надо сказать, поэт Филофей Огромный, некогда читавший классиков мировой поэзии перед каждым сеансом в кинотеатре «Носорог», сделал своё дело: распространил, или, как он выражался, «расповсюдил» весть о прибытии Арбузика в город.
Эта весть передавалась из уст в уста, и, конечно, она прежде всего взволновала родителей уехавших с Арбузиком детей и родителей детей, что были похищены зеленохвостыми.
Когда стемнело, в квартиру тёти Музы постучалась чья-то осторожная рука.
– Кто там?
– Отворите, почтенная Муза Васильевна! Это Мухоморов, старый точильщик ножей, которого вы хорошо знаете!
Муза Васильевна впустила Мухоморова в дом.
– Я узнал, что Арбузик брошен в городскую тюрьму. Его сегодня зверски избивала и допрашивала новая, незаконная власть. Потерял сознание от побоев и отец Арбузика. Я пришёл узнать у вас о судьбе ребят и моего Борьки. Вчера я мечтал, чтобы он поскорее вернулся в город, сегодня я опасаюсь, что и его посадят в тюрьму, переломают кости, отшибут почки и печень.
Тётя Муза заливалась слезами.
– Ах, я потрясена происшествием! Я предупреждала Арбузика, но он, видимо, не послушался!.. Я ничего не знаю о детях конкретно. Но, по словам Арбузика, все они живы и здоровы. Он сказал мне по большому секрету, что на днях я увижу Бебешку, затем остальные родители увидят своих детей. Он говорил что-то о лесах в окрестностях города. Я тоже боюсь, что злодеи схватят наших детей. Если вы мне друг, гражданин Мухоморов, – а вы когда-то, не отпирайтесь, ухаживали за мной и дарили мне фиалки, – если вы друг, а не какая-нибудь подсадная утка, покружите на своём велосипеде по окрестностям, порасспрашивайте людей! Если вам удастся найти кого-либо, передайте, пусть пока не являются в город!.. О, я сама не понимаю, чего я хочу! – и тётя Муза, громко рыдая, бросилась в спальню, закрылась на крючок и не отвечала более на расспросы.
Мухоморов, человек обязательный и сердобольный, с рассветом стал прочёсывать лес в окрестностях города.
Удача часто сопутствует тому, кто стремится использовать все шансы и проявляет при этом настойчивость и терпение.
Так вышло, что Мухоморов уже через час своих странствий обнаружил в лесу ракетный корабль. Убедившись, что вокруг никого нет, он, в прошлом скалолаз, добрался до люка и постучал.
– Кого надо? – спросил Бебешка. – Чего вы стучите, как дятел в гнилое дерево?
Мухоморов узнал голос и страшно обрадовался.
– Это я, старый точильщик ножей Мухоморов! Неужели я слышу твой голос, милый Бебешка? Нет ли рядом с тобою моего Борьки?..
Узнав об Арбузике и его отце горькие вести, Бебешка пришёл в негодование. Он решил было впустить Мухоморова в ракетный корабль и вместе полететь в город. В конце концов, в корабле хорошо было бы иметь помощника. Готовый уже открыть люк, Бебешка спросил себя: «А что сказал бы Арбузик о таком решении?» И тотчас же ответил: «Арбузик сказал бы: «Разве ты не видишь, как коварны враги, разве не убедился, что они готовы на любую подлость? Мухоморов может быть очень искренним и честным человеком, но во имя всех ребят, во имя всех горожан рисковать нельзя, недопустимо!..»
И Бебешка переменил решение:
– Кто со мною в корабле, гражданин Мухоморов, вы узнаете через час. Сейчас катите на велосипеде в город и ожидайте возле пожарной каланчи, нижние этажи которой, по вашим словам, превращены в городскую тюрьму!..
Звёздный час Мухоморова
Через час над городом пролетел ракетный корабль. Он пролетел на небольшой высоте со сверхзвуковой скоростью, и грозные раскаты грома возвестили людям о том, что историю города ожидают крутые перемены.
Как раз в эти минуты Арбузик рассказывал фабреоидам, как Сэтэн, стремясь пленить Чиха, замуровал членов Международного Магистрата, где они и погибли все до единого.
Услышав грохот, Арбузик оборвал свой рассказ.
– Господа, и к нам пожаловал Чих!
Гомункулусы испуганно переглянулись.
– Так что же ты нёсешь нам про вчерашний день?!
– Иначе вам не понять дня нынешнего!..
На виду у всего города ракетный корабль опустился на брусчатку возле пожарной каланчи.
Стали собираться люди. Но тотчас появились и фабреоиды. Они оцепили ракетный корабль. Правда, боялись подойти к нему близко.
И вдруг все услышали голос, многократно усиленный специальным устройством:
– Уважаемые горожане, наступил час возмездия! Команда «Освободителя» возвратилась вместе со своими друзьями и предъявляет нынешней незаконной власти ряд требований! В случае их невыполнения будет применено оружие. Итак, мы просим немедленно доставить сюда на площадь арестованного Арбузика и его отца! Немедленно выпустить из тюрьмы всех заключённых! Мы ожидаем ответа одну минуту! Всего минуту! Отсчёт времени уже начался!
Бебешка запустил метроном.
«Тик-так, тик-так! – грозно отсчитывались секунды, и все гадали, шутка это или неотвратимое возмездие.
У многих горожан проснулась надежда. Другие, связавшие свои судьбы с пришельцами, дрожали от страха и пытались убедить себя в том, что власти как-либо перехитрят «зелёную пацанву», тем более что нахальные фабреоиды не собирались добровольно уступать свою власть. Они молчали, выжидая и рассчитывая на наиболее удачный для себя поворот событий.
Прошла минута. С тяжёлым чувством Бебешка послал управляемый снаряд в верхний этаж каланчи, превращённой, по словам Мухоморова, в резиденцию новых властей.
Раздался мощный взрыв: верхний этаж здания словно ветром сдуло.
– Даётся ещё минута на осознание всей серьёзности положения!
Вновь отстучал метроном. Необходимо было подкрепить угрозу. Новым выстрелом Бебешка полностью уничтожил следующий этаж каланчи, в котором находились архивы, а также полицейская часть, охранявшая городскую тюрьму, примыкавшую к зданию каланчи.
Уцелевшие полицейские, спасаясь бегством, ошалело выскочили из здания, – их встретил предупредительный огонь из крупнокалиберного пулемета. Все попадали от страха на землю и лежали не шевелясь.
– Гражданин Мухоморов, – раздался громоподобный, полный уверенности голос, – вы назначаетесь временным комендантом города! Возьмите двух-трёх добровольцев из граждан, что собрались на площади и ждут развязки событий! Поднимите трусов, которые упали в обморок у входа в здание пожарной каланчи! Пусть немедленно исполнят наше требование. В противном случае вина за кровопролитие полностью падёт на представителей узурпаторской власти! Если они будут и далее упорствовать, их ожидает суровый суд народа!.. Гражданин комендант, приступайте к исполнению своих обязанностей! И – горе тому, кто встанет у вас на пути! Особенно предупреждаем полицейских тюрьмы, которые сейчас также слушают нас!
Из толпы зевак выступил смущённый Мухоморов. В своих знаменитых жёлтых ботинках. «Смотри-ка ты, – заговорили в толпе, – какой шустрый этот Мухоморов! Вроде тихий и скромный человек, ножи точил, а теперь будет язык точить – в начальство попал!..» Другие говорили: «Не болтайте чепухи: Мухоморов через день будет объявлен героем, потому что сделает то, что боитесь сделать вы!..»
Не желая ударить в грязь лицом, Мухоморов поднял несколько полицейских и с их помощью вскоре привёл на площадь Арбузика и его отца дядю Ваню.
Мужественных узников встретили аплодисменты.
Арбузик еле держался на ногах, но он хорошо понимал решающий смысл происходящих событий.
Именно в этот момент наиболее коварные из фабреоидов попытались взять реванш: над площадью появились два их боевых вертолёта. Пилоты должны были атаковать ракетный корабль, совершенно не представляя себе его боевой мощи.
«Какая удача! – подумал Бебешка. – Не могу же я громить родной город, требуя сдачи противника!..»
И он послал в цель два управляемых снаряда.
Оба вертолёта на глазах столпившихся горожан превратились в груды обломков. Всем сразу стало ясно, кто хозяин положения.
– Повторяю требование: немедленно освободить всех заключённых! Коменданту города Мухоморову и командиру нашего ракетного корабля Арбузову немедленно проконтролировать действия по освобождению заключённых! Работники тюрьмы, которые одумаются и окажут активную помощь в выполнении объявленного условия, могут рассчитывать на смягчающие обстоятельства при суде над пособниками несправедливого режима!..