Пэм, что ты здесь делаешь? — с некоторым облегчением спросила Рева.
Счастливого Рождества, — печально сказала кузина. Ее волосы, обычно собранные в аккуратный хвостик, были разбросаны по плечам, глаза заплаканы. — Я… я ждала тебя. Думаю, нам надо поговорить.
Она с ожиданием посмотрела на Реву, и во взгляде ее не было никакого обвинения или холодности.
Конечно, — ответила та, изучая озабоченное лицо сестры.
Мы так давно разговаривали в последний раз, — тихо продолжала Пэм. — Я имею в виду — как сестры.
Рева вздохнула.
С того момента, как умерла мама, — прошептала она.
Несмотря на то что было очень холодно, Рева вдруг почувствовала живительное тепло, родственные чувства к Пэм, которые немало удивили ее. Она взяла кузину за руку и пошла с ней к остановке.
— Слушай, Рева, — сказала Пэм, — Фокси… то есть Роб… он не мог этого сделать.
— Что?
Он не погубить Митча. Ни при каких обстоятельствах, — горячо продолжала девушка. — Я слишком хорошо его знаю.
Я тоже была поражена, — призналась Рева. — И тоже не думала, что он на это способен. Но это явно он, Пэм.
Нет! — Она схватила Реву за руку так, что той пришлось остановиться. — Говорю тебе, это не Роб!
Но он нес такую чушь, — настаивала сестра. — Когда его арестовывали, он практически сознался.
Ты не понимаешь… — начала Пэм.
А вчера утром я видела, как он дрался с Митчем, — прервала ее Рева. — Я видела его, Пэм. Он готов был убить Митча, правда. А позже попросил кого-то заменить его на троне Санты, чтобы можно было убежать.
Я тебе все объясню, — заявила Пэм. — Вон машина моего отца. — Она показала на «Понтиак», припаркованный у магазина. — Пожалуйста, Рева, давай сядем, чтобы было потеплее, и я тебе все объясню.
Конечно.
Они влезли в большую старую машину, в которой пахло какой-то древностью.
Я знаю, почему Фокси дрался с Митчем, — начала Пэм, садясь за руль. — Это все по моей вине.
По твоей вине?
Фокси знал, что Митч меня шантажировал, — призналась Пэм. — Поэтому он с ним и дрался.
Рева открыла рот от удивления.
Что? Митч шантажировал тебя? Но почему?
Пэм заколебалась, положила голову на руль и некоторое время молчала.
Это слишком долгая история, Рева. Я уверена, что рано или поздно она выйдет наружу. Но не сейчас. Сейчас я хочу поговорить о Фокси, вернее, о Робе.
Рева с подозрением смотрела на сестру. О чем это она собирается ей рассказать? Зачем Митчу шантажировать ее?
Но почему Роб попросил заменить себя? — спросила девушка.
Это все очень невинно, поверь мне, — вздохнув, ответила Пэм. — Он попросил друга побыть Сантой, чтобы увидеться со мной.
С тобой?
Мы с Робом встречаемся уже полгода. Он знал, что я очень расстроена из-за… ну, не важно из-за чего. И сбежал, чтобы повидаться со мной. Просто побыть рядом.
Рева знала, что Пэм говорит правду. Но все равно оставались вещи, требовавшие объяснения.
А что он говорил, когда его забирала полиция? Что имел в виду, когда сказал, что хочет отомстить мне?
Фокси признался, что делал всякие гадости, чтобы напугать тебя. Придумывал жестокие шутки. Засунул иголку в твою помаду. И посылал тебе что-то гнусное. Флакон одеколона, манекен… Я сказала ему, что это глупо. Но он был так зол на тебя за то, как ты вела себя со мной, и за твою шутку с его ролью Санта-Клауса, за то, как ты его унизила перед всеми…
Рева избегала смотреть сестре в глаза.
— Но этим его действия и ограничились, — продолжала Пэм. — Ты должна поверить мне. Он не убивал Митча. Я знаю, что он этого не делал, потому что просто не смог бы.
Рева увидела, как в глазах у кузины показались слезы, да и сама она готова была заплакать.
Ты имеешь полное право злиться на меня, — шепотом сказала она Пэм. — И Роб тоже. Я думаю… я думаю, многие люди имеют такое право.
И вдруг Рева с искренним чувством протянула руки к своей сестре, крепко обняла ее и прижала к себе.
Прости меня, Пэм. Правда. Я так перед тобой виновата.
Хочешь, я отвезу тебя домой? — спросила Пэм, вытирая слезы. — Я хочу выяснить, что случилось с Фокси.
Да, спасибо, — сказала Рева. — Ты можешь остаться пообедать, и мы поговорим. Ну, ты понимаешь. Расставим точки над i.
Может быть, — пробормотала девушка, шаря в карманах в поисках ключей.
Они проехали уже два или три квартала, когда Рева вдруг вспомнила, что забыла сумку.
Наверное, я оставила ее в кабинете отца, — извиняющимся тоном сказала она Пэм. — Может быть, вернемся и я заберу ее?
Пэм развернулась на следующем перекрестке, и они устремились обратно к магазину. Рева попросила подъехать к служебному входу.
Подожди меня здесь, — сказала она. — Я приду через две секунды.
Рева вступила в узкий коридор, с удивлением отметив, что ночного охранника на месте не было, и подумала, что отцу это вряд ли понравится. Она быстро вошла на основной этаж, оглядывая темный магазин. Кроме тусклых ламп на потолке, единственным источником света была рождественская елка под балконами. «Спокойно», — сказала себе девушка. Ее старый страх как будто вернулся, внизу живота ощущалась какая-то тяжесть. Но она знала, что скоро это пройдет. Какая глупая фобия! Но что это за музыка? Рева остановилась и прислушалась. Кто-то включил систему. «Безмолвная ночь» — именно эта мелодия лилась над опустевшим магазином. «Елка горит, музыка играет, у задней двери нет охранника. Кто-то очень беспечен, — подумала Рева. — Хорошо, что папы нет. Он бы заставил кое-кого расплатиться за это безобразие».
Страх снова начал возвращаться, заставив ее застыть на месте. Но мягкая рождественская мелодия помогла сдвинуться с места. Задержав дыхание, девушка добралась до лифта для сотрудников, вошла внутрь и нажала кнопку шестого этажа. Так, вот и приемная. Рева почувствовала облегчение и гордость за себя, за то, что не позволила страху овладеть собой.
Быстро идя по ворсистому ковру, она спешила к кабинету отца в конце коридора. К ее удивлению, мониторы охраны все еще были включены. Они тихонько жужжали и были совершенно без надзора. Что это тут происходит?
Вдруг она увидела чью-то фигуру у мониторов.
— Хэнк? — крикнула Рева, подходя ближе. — Хэнк, что ты делаешь тут так…
Но это оказался не Хэнк. Мужчина, который сделал шаг ей навстречу, был одет в голубую форму охранника. Экраны бросали на него серый отсвет, и он казался странным, нереальным созданием из фильма. Это освещение не позволило Реве сразу узнать его.
Мистер Уэйкли! — воскликнула она. — Вы же здесь больше не работаете!
Но мне нужно еще кое-что закончить, — ответил он.
И тогда Рева увидела у него в руке пистолет.
Глава 28
Спокойно, мистер Уэйкли!
Реве показалось, что хор, певший «Безмолвную ночь», стал громче. Она стояла, открыв рот и переводя взгляд с пистолета на лицо мистера Уэйкли, окрашенное в серый цвет в свете мониторов. Он сделал шаг по направлению к ней. Потом еще один. Лицо его приобрело свой естественный цвет. Глаза были красными и блестели, на носу выступили вены.
Мэйвуд обещал мне, что никаких проблем не будет, — сказал мистер Уэйкли, вращая глазами.
Рева вдруг поняла, что он пьян. Пьян и опасен. А в руке у него пистолет.
Мэйвуд обещал мне, — повторил он, видимо желая объяснить Реве свое присутствие в магазине.
Успокойтесь, мистер Уэйкли, — сказала девушка, поднимая руки. — Просто успокойтесь, хорошо? Я уверена, что все будет в порядке.
Ее сердце билось так сильно, что она едва слышала, что говорит.
Нет, — покачал головой Уэйкли. — Ничего не будет в порядке. Мы в полном дерьме.
Он так глотал слова, что Рева с трудом понимала, что говорит мужчина.
О чем вы? — спросила она, дрожа от страха.
Об ограблении. Мэйвуд. Именно он его спланировал. Сказал, что никаких проблем не будет.
Уэйкли отступил назад и прислонился к монитору.
Вы имеете в виду ограбление магазина? — уточнила Рева.
Тот кивнул, и его лысина заблестела в странном свете.
Мэйвуд сказал, что трое ребят собираются ограбить магазин, что они отвлекут внимание охраны. Ну, ты понимаешь. Охранники схватят их, а мы с Мэйвудом тем временем обчистим сейф внизу. А ребята об этом даже не узнают.
Он замолчал, как будто пытаясь вспомнить, что случилось потом.
Мы взяли деньги. Это был хороший план и отлично сработал. Но когда я вышел из кабинета с сейфом, то увидел, что один из грабителей — мой сын!
Уэйкли печально покачал головой.
Это был Микки, мой собственный сын. Я и понятия об этом не имел. — Отчаянные глаза мистера Уэйкли уставились на Реву. — Мэйвуд не говорил мне, что один из этих ребят — Микки. И я не знал, что он здесь. А он не знал, что я здесь. А потом…
Уэйкли переступил с ноги на ногу, потерев подбородок рукой.
Что потом? — спросила Рева, оглядываясь в поисках безопасного пути отступления.
Потом… я увидел охранника. Эда Джейворса. Он взял свой пистолет и собирался застрелить Микки. Что я мог сделать? Ведь я его отец, правильно? Не мог просто стоять и смотреть, как он стреляет в моего сына. В моего единственного сына. И я… я испугался. И выстрелил в Эда. Я не хотел его убивать, но не мог ему позволить убить Микки.
Он снова замолк, погрузившись в свои мысли и навалившись всем телом на монитор. Из динамиков по-прежнему лилась тихая, приятная мелодия песни «Безмолвная ночь».
Это вы убили Митча? — неожиданно для себя самой спросила Рева.
Мистер Уэйкли кивнул.
Мне пришлось это сделать, — сказал он, пытаясь сфокусировать взгляд. — Я все слышал. Он шантажировал моего сына. Этот парень, Митч, той ночью вернулся за чем-то в магазин. Что-то забыл. И видел, как Микки с друзьями убегают прочь. И он стал шантажировать моего сына. Собирался сдать его в полицию. Я ведь не мог этого допустить, правда? Я не мог допустить, чтобы с Микки случилась беда.
Но зачем вы послали тело Митча мне? — спросила Рева, все еще не сводя глаз с пистолета.
Что? — Он подмигнул девушке, как будто это могло помочь понять вопрос. — Послал тебе? Но я этого не делал. Я нашел большую коробку с лентой. Единственная большая коробка, которая мне попалась. Положил туда тело и оставил у прилавка.
«Это была коробка от манекена, — вдруг поняла Рева. — На ней было мое имя, поэтому ее снова мне и доставили».
Мистер Уэйкли снова подмигнул девушке.
И вот я вернулся сюда. Должен тут кое-что закончить, понимаешь? Взять кое-что из сейфа твоего отца.
И он указал пистолетом на кабинет мистера Долби.
Как жаль, — продолжал Уэйкли, выпрямляясь. Теперь его глаза были ясными, холодными и больше не бегали по сторонам. Он поднял пистолет. — Ты не оставила мне никакого выбора.
Нет! — воскликнула Рева, повернулась и побежала.
Ей казалось, что каждая ее нога весит как минимум тысячу фунтов. Но она заставляла себя бежать, нагибаясь как можно ниже, словно готовая к тому, что в нее выстрелят. Мистер Уэйкли бежал следом, пытаясь прицелиться. Рева слышала его тяжелое дыхание и стук башмаков.
«Что мне делать? Куда бежать?» Мимо пролетали двери опустевших кабинетов, было тихо и темно. «Если бы только добраться до лифта… Нет, слишком рискованно, слишком медленно. Тогда куда же?» Если бы она смогла вернуться в кабинет отца, то заперлась бы там и позвала на помощь. Да. Но как пробежать мимо него? Сейчас об этом некогда думать. Некогда строить планы, нужно это просто сделать.
Она достигла фойе, обогнула диван, сделала глубокий вдох и побежала прямо на мистера Уэйкли. Тот раскрыл рот от удивления. «Не стреляй. Не стреляй. Не стреляй». Рева обогнула его, тяжело дыша и мчась изо всей силы.
Через некоторое время девушка поняла, что предмет, просвистевший у нее над ухом, был пулей.
— Ой! — в отчаянии воскликнула она.
Второй выстрел, ближе. Рева испугалась еще сильнее. Теперь она знала, что означает этот звук. Еще одна пуля пролетела мимо и попала в стену.
Рева замерла. Кабинет отца был еще далеко. «Я не могу бежать быстрее, чем летит пуля», — подумала она. И вдруг ее мысли смешались — яркие цвета, не связанные между собой слова, громкий звон в ушах… Ужас охватил все ее существо.
Она отступила к низкому балкону над магазином и прижалась спиной к перилам. Девушка не понимала, где находится, не знала, почему она остановилась, почему находится тут и что собирается делать.
С мрачной улыбкой на лице, подняв дымящийся пистолет, Уэйкли двигался к ней.
Глава 29
Попался!
«Я попалась», — подумала Рева, прижимаясь спиной к холодным хромированным перилам. Посмотрела вниз, на главный зал пятью этажами ниже, и почувствовала что-то вроде тошноты. Мистер Уэйкли расставил руки, словно пытаясь схватить ее. Рева закрыла глаза от ужаса. Будь что будет.
Уэйкли промахнулся и всей массой своего тела рухнул с балкона. Девушка услышала отчаянный, постепенно затихавший крик. Потом раздался звон разбитого стекла, какой-то треск, глухой стон и тяжелый удар. А затем — ужасный электрический треск, напоминавший автоматную очередь, и рев, который потряс стены.
Рева открыла глаза, посмотрела вниз и вскрикнула. Уэйкли лежал внизу, широко раскрыв глаза, раскинув руки, среди мигающих желтых и красных лампочек. Это же елка! Он упал на елку, и ту закоротило. Девушка почувствовала, что ее сейчас стошнит.
Снова раздался треск, и лампочки погасли.
О Боже, — тихо пробормотала она.
Вдруг кто-то обхватил ее руками. Сильными, добрыми, теплыми руками.
Хэнк!
Я был внизу, чинил камеру, — тихо сказал он, прижимая Реву к себе. — И все видел. По монитору в подвале. Все записано на пленку. Признание Уэйкли, все.
Девушка с трудом подняла голову и посмотрела ему в глаза.
Что? Как это?
Я же говорил тебе, что не зря увлекаюсь электроникой, — просто ответил Хэнк. — Я гений электроники. Сразу же побежал наверх, чтобы помочь тебе, и едва успел.
Ничего, зато теперь ты со мной, — тихо сказала Рева и потеряла сознание.
Глава 30
Подлинные чувства
Рева сидела рядом с Робом и Хэнком на длинной деревянной скамье. Они тесно прижимались друг к другу, закутавшись в свои куртки, подняв воротники и мигая от яркого света. Время от времени открывались двери, из них выходили полицейские в форме, и их шаги гулко отдавались в коридоре.
Все трое находились в полицейском участке уже почти час, глядя на кафельные стены, почти не разговаривая и ожидая, когда выйдет Пэм.
Как там? — спросил Хэнк у Роба, показывая на двойные двери, которые вели в отделение.
Не так плохо, — поеживаясь, ответил парень. — По крайней мере, теплее, чем здесь.
На Северном полюсе гораздо теплее, — вставила Рева, беря Хэнка под руку.
Там несколько маленьких камер, — продолжал Роб. — Стулья, столы. В общем, все, как в кино.
— И зеркальные стекла? — поинтересовался Хэнк. — Так, чтобы они могли следить за тобой, как в кино?
Роб усмехнулся:
Не думаю. Я там вообще никаких зеркал не видел.
А долго ты там был? — спросила Рева, в ожидании глядя на дверь, а потом на часы.
Около часа. Может быть, чуть дольше, — ответил Роб. — Я был напуган, но знал, что ничего плохого не сделал. — Произнеся это, он покраснел. — Кроме тех дурацких шуточек…
Я это заслужила, — мягко сказала Рева и рассмеялась. — Кроме того, я придумала способ отомстить тебе. Теперь моя очередь.
Ты ведь шутишь, правда? — обеспокоено спросил Роб.
Может быть, — смущенно ответила девушка.
Они еще некоторое время посидели молча, глядя на двери и ожидая, когда те откроются.
Как ты считаешь, что они сделают с Пэм? — спросила Рева, сжимая руку Хэнка.
Парень пожал плечами, и в этот момент двери отворились. Из них вышла Пэм, бледная и усталая, в сопровождении своих понурых родителей. Ее лицо несколько просветлело, когда она увидела, что ее ждут. Ребята сразу вскочили на ноги.