— А-а-а! Она меня съесть хотела!
Марго застонала.
— Ну вот, опять типичное заблуждение! — воскликнула она.
— Нет, хотела! — упрямо настаивал Рэндальф, глядя на нее даже с некоторым презрением. — Она схватила меня и собиралась проглотить целиком, но тут появились вы…
— Мне просто хотелось рассмотреть тебя поближе, — пожала плечами дракониха и пояснила, обращаясь к Джо: — Он ведь явился вместе вон с теми. — И она небрежным жестом указала на шумную компанию кухонной утвари. — Я думала, это просто бесплатное приложение…
— Бесплатное приложение? — взорвался Рэндальф.
— Беда в том, что он все время страшно извивался! — продолжала дракониха. — Он сам выскользнул у меня из когтей, шлепнулся на пол и головой угодил прямо в ведро. Так что в своих несчастьях целиком и полностью виноват он сам! — Марго наклонилась и поставила Рэндальфа на ноги. — А теперь, если ты сумеешь постоять минуту спокойно, смешной маленький человечек, позволь мне представиться: я — Марго…
— БЕСПЛАТНОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ! — безумствовал Рэндальф, не желая ничего слушать. — Да как ты смеешь?
Кухонная утварь опять разошлась не на шутку. Особенно старались здоровенные мясннцкие ножи. Дракониха зажала лапами уши.
— Ну все… — простонала она. — У меня опять мигрень!
Динь-дон-клинг-клянг-клонк!
— «Бесплатное приложение», нет, вы только подумайте! — Рэндальф покачал головой; на лице его было написано глубочайшее презрение. — Вынужден сообщить, мадам, что я волшебник, и зовут меня Рэндальф Мудрый, и мое основное занятие — волшебство. А в настоящее время я, по сути дела, единственный волшебник Чвокой Шмари и постоянно проживаю на Зачарованном Озере.
— Ну да, единственный — в своем роде! — вставила Вероника.
— Заткнись, Вероника! — велел ей Рэндальф.
— Так ты волшебник? — переспросила Марго, устало на него глядя, и мотнула головой в сторону кухонной утвари. — В таком случае, не мог бы ты немного их утихомирить?
Глубоко вздохнув, Рэндальф огорченно покачал головой.
— Увы, это совсем не так просто, мадам, — сказал он. — Посуда, безусловно, кем-то заколдована! И я уверен: заколдовал ее великий волшебник, пользующийся поддержкой темных сил!
— Да знаю я, что это за колдун! — чирикнула Вероника.
— Заткнись, Вероника! — рявкнул Рэндальф. — Подобные чары весьма коварны. Чтобы овладеть таким мастерством, нужно много учиться… Но, к счастью, мадам, оно немного знакомо и мне…
— О, как нам повезло! — съязвила Вероника.
— Вероника, я в последний раз предупреждаю тебя! — прошипел Рэндальф и опять повернулся к Марго, — Расскажи все, что тебе известно об этой посуде.
— Ну… она появилась у входа в мою пещеру совершенно внезапно, — начала дракониха, — и разбудила меня… Да-да, она разбудила меня какой-то громкой волшебной музыкой и настолько заворожила, что я в конце концов присоединилась к их странному танцу… А потом мне захотелось… присоединить их к прочим моим сокровищам. Да и какому дракону этого не захотелось бы? — Она покачала головой. — Зато теперь я очень сожалею, что не оставила их там, в саду!
— Ты не единственная, кто об этом сожалеет, — прошептал Рэндальф, потирая избитое, израненное тело.
Пещера опять тряслась от невообразимой музыки и шума. Дракониха закатила глаза.
— Ох, как же они шумят! — простонала она, — Я просто не знаю, что делать! Ну, когда же теперь мне снова удастся уснуть?
— Уснуть? — удивился Джо. — А я думал, ты только что проснулась.
— Таковы драконы, чтоб ты знал! — тут же встряла Вероника. — Они девяносто девять процентов своей жизни проводят во сне, а остальное время ползают вокруг своих сокровищ и пускают слюни… — Она презрительно чихнула. — Если, конечно, можно назвать эту груду хлама «сокровищами».
— Как ты смеешь! — взвилась оскорбленная Марго.
— Да так и смею! — И Вероника пренебрежительно махнула крылом. — Нет, вы только посмотрите! Я, например, в жизни такой свалки не видела!
Из ноздрей Марго опять повалил черный дым.
— Да кто тебе разрешил, козявка, подобным образом отзываться о моем сокровище! — взревела она. — Фамильные драгоценности! Бесценные богатства!
— Вроде того ведра? — язвительно спросила Вероника.
— Ведра? Какого ведра? Ах, ведра… — рявкнула Марго, подхватила ведро с пола, распрямилась настолько, насколько позволяли своды пещеры, и свирепо посмотрела на Веронику и ее спутников, — Какое же это ведро! У тебя что, совсем художественного вкуса нет? Истинную красоту увидеть не можешь? Это же священный Ночной Горшок Тринна, опустошаемый лишь раз в тысячу лет!
— Ф-фу! — вскричал Рэндальф и, плюясь, фыркая и хрюкая от негодования, принялся судорожно перебирать свою бороду буквально по волоску.
— Что значит «фу»? — воз мнилась Марго. — Не «фу», а произведение искусства!
— Ночной Горшок Тринна! — продолжал ужасаться Рэндальф. — Значит, это он наделся мне на голову?!
— И он был далеко не пуст, судя по твоему виду, — справедливо заметила Вероника.
— Все равно он очень красивый, — примирительно сказал Джо, стараясь разрядить обстановку, и огляделся. — У тебя тут так много прелестных вещей, Марго!
Взгляд драконихи смягчился.
— Да, ты прав, дорогой! Они действительно прелестны! — заворковала она. — У тебя, я смотрю, глаз наметанный! Ты понимаешь, что значит красота! — Марго прямо-таки лучилась от счастья и гордости. — Сколько лет я потратила, чтобы собрать такую коллекцию!.. То серебряный щит добудешь, то королевскую корону с самоцветами… — Она ласкала взглядом свои сокровища, пока взгляд ее не наткнулся на громогласную и совершенно не желавшую ей подчиняться толпу кухонной утвари. — Оставьте рыцарские доспехи в покое! — вскричала она, увидев, что группа расхулигамавшихся вертелов пытается проткнуть нагрудную пластину. — А вы, поварешки, немедленно прекратите тарахтеть!
Дзинь-блям-клинк-кланк!
Марго повернулась к Джо и беспомощно закатила глаза.
— Честное слово, дорогой, — промолвила она, — япросто изнемогаю! Не знаю, сколько я еще смогу продержаться!
Джо сочувственно покивал и спросил:
— А есть у тебя какие-нибудь действительно бесценные сокровища?
— Естественно! — воскликнула Марго. — Заколдованные зеркала, магические шпаги, непробиваемые воинские доспехи — все как полагается! — Она внимательно посмотрела на гору блестящих предметов, будто пытаясь что-то отыскать. — Но это ничто в сравнении с моими любимыми… — Марго умолкла и принялась рыться в груде вещей. — Они где-то здесь… — бормотала она, потом вздохнула. — Должна признаться, тут у меня некоторый беспорядок…
— А что ты ищешь? — спросил Джо.
— О, нечто совершенно необыкновенное! Лишь истинный коллекционер способен оценить это, — уверенно заявила Марго. — Ради них мне и умереть не жалко!
Рэндальф нетерпеливо поцокал языком.
— Да-да, — сказал он, — я совершенно не сомневаюсь, что у тебя там есть замечательные вещицы, но, увы, нам давно пора…
— А это не они? — спросил Норберт и вытащил из груды две довольно помятые жестяные банки.
Марго от радости завертелась волчком.
— Да, да! Они! — Она лучезарно улыбнулась Норберту. — Какой же ты молодец! У тебя острый глаз настоящего коллекционера! — И Марго счастливо рассмеялась. — Даже ТРИ ОСТРЫХ ГЛАЗА!
Норберт так и просиял.
— Динь-дон-бряк-звяк! — вовсю старалась кухонная утварь.
— Вы посмотрите, какова работа мастера! — кричала Марго, перекрывая жуткий шум. — Такая тонкая, такая экспрессивная! Представьте, такая прелесть создана всего лишь для того, чтобы хранить вареные бобы! Просто умереть можно!
— Да, они действительно хороши, — неуверенно подтвердил Джо.
— О да! — подхватил Норберт. — Слишком хороши, чтобы просто валяться где попало. Тебе нужно поместить их так, чтобы они были всем видны, — это принесет тебе несомненную пользу, — посоветовал он драконихе, — Их можно поставить на полку или на подоконник… — Он огляделся и нахмурился. — Видишь ли, если тебя интересует мое мнение, то я скажу честно: здесь необходима хорошая уборка!
— Ты так думаешь? — спросила Марго.
— Определенно! — подтвердил Норберт. — Уборка мне, например, всегда здорово помогает. Видишь ли, гораздо легче жить, если соблюдаешь на кухне определенный порядок. Я каждую кастрюлю всегда вешаю иа определенный крючок, а сковородки держу над дверью в кладовку.
— НАД дверью? — удивился Джо.
— Ну да, там они всегда под рукой, и очень удобно порой хлопнуть сковородкой по башке какого-нибудь особенно нахального эльфа, — пояснил Норберт. — Но в данном случае я бы предложил устроить нечто вроде стеллажей…
— Да? Твоя идея мне очень нравится! — воскликнула Марго.
— Я рад. — Норберт театрально поклонился. — А пока можно было бы просто сложить в кучу хотя бы все старые ржавые вещи. И отдельно — все острые, а в том углу… — он мельком глянул на щипцы для сахара, самозабвенно отбивающие чечетку на крышке кастрюли, — можно было бы устроить склад «особо шумных» вещей.
— Но не СЛИШКОМ шумных, я надеюсь? — сказала Марго, нервно дергая хвостом и опасливо косясь в сторону отряда ложек, проходившего с песней мимо.
— Ну а здесь, — продолжал Норберт, останавливаясь в центре пещеры, — нужно выставить самые красивые и ценные вещи!
— Ах, мой милый Норберт! — проворковала Марго. — Да у тебя душа настоящего художника!
А бал в замке Рогатого Барона закончился самым неожиданным образом — после пережитого потрясения, вызванного внезапным появлением дракона и его столь же внезапным исчезновением, всем вдруг расхотелось веселиться.
— Ну и денек! — вздохнул Бенсон.
— Да уж! — подхватил помощник садовника, вытаскивая щепки из своей густой шевелюры.
— И какой бес вселился в эту посуду, вот что интересно! — воскликнул Бенсон. — Да еще и дракон откуда-то взялся!
— Последнего дракона я видел лет десять назад, Это была Гретхен, сказал помощник садовника.
— Нет, ты посмотри, что проклятый ящер успел натворить в саду! — возмущенно воскликнул Бенсон.
И действительно, угощение на столах превратилось в месиво, осколки сосудов с благовониями лежали рядом с озерцами разлитых красок для лица, и только весь турнепс, за исключением тех корнеплодов, которые были раздавлены или втоптаны в землю, исчез — его рассовали по карманам тролли, разбегаясь из замка после столь скоропостижного конца празднества. Там, где был устроен Блинчатый Уголок, сновало бесчисленное множество маленьких пушистых зверьков, которые поспешно удирали сквозь пробоину в стене. А посреди разоренного двора носился, возмущенно визжа, здоровенный розовый смердун, тщетно пытаясь отыскать свой навеки утраченный хвост.
Рогатый Барон пробрался меж разгромленными столами и шатрами, бормоча себе под нос:
— Полнейшее фиаско! Какой позор! И все, все погибло, разрушено! Гости разбежались! У Ингрид истерика! — Он стряхнул со лба капельки пота. — Ну что ж, хуже быть, видимо, просто не может!
— Норберт! — нетерпеливо окликнул людоеда Рэндальф, ибо тот с головой погрузился в работу, наводя порядок в пещере драконихи Марго. — Нам ведь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пора!
— Нет, не спеши, толстячок! Я ведь рассчитывала на твою помощь: ты обещал утихомирить эту наглую посуду, — напомнила Рэндальфу Марго, приподнимая голову и внимательно глядя на волшебника своими горящими желтыми глазами.
— Да, разумеется! Сейчас же ею и займусь, — пробормотал перепуганный Рэндальф и тут же угодил ногой в Ночной Горшок Тринна. — О, проклятье! — взвыл он.
— Проклятье? — переспросила Вероника. — Это такая новая форма заклинаний?
— Заткнись, Вероника! — огрызнулся Рэндальф, с грохотом прохромал в угол пещеры, где и уселся, дуясь на весь свет.
— Ты сел слишком близко от меня, о, пахнущий ночным горшком! — злобно заметила арфа.
— А теперь, — радостно воскликнула Марго, — давайте займемся уборкой! Ты, Джо, будешь складывать в одну кучу всякие острые предметы.
— То есть мечи, копья и заколдованные кинжалы? — с восхищением уточнил Джо.
— Да, да, все в таком роде, — подтвердила Марго, — А ты, агрессивная птичка, можешь заняться ржавым старьем.
— Благодарю покорно! — насмешливо пискнула Вероника и улетела прочь.
— Ну а мы с тобой, Норберт, построим настоящую башню из прелестных блестящих вещиц!
— Да, построим башню! — Норберт даже в ладоши захлопал. — Я так люблю блестящие вещи!
Как раз в этот момент в зажигательном танце мимо них пронеслись все ножи — от элегантных ножичков для масла до тяжелых мясницких ножей, — вызванивая какой-то дергающийся противный мотивчик! И голос разъяренной драконихи прозвучал поистине оглушительно:
— Рэндальф! Дорогой! Они по-прежнему дико шумят! Учти: Марго начинает уже немножечко злиться!
В дальнем углу послышалось недовольное ворчанье — Рэндальф тщетно пытался высвободить ногу из ночного горшка.
— Чуточку терпения, мадам! Чары действительно очень сильны и требуют осторожного… ПРОКЛЯТИЕ! — Ночной горшок будто прилип к его ступне.
— Все пробуешь новое заклятие-проклятие? — нежным голоском проворковала Вероника.
— Заткнись, Be… — И у Рэндальфа буквально челюсть отвисла: прямо перед собой на выступе стены он увидел старую и весьма потрепанную жизнью птичью клетку, в которой с наслаждением прыгала Вероника!
— Прелестная, правда? — продолжала ворковать она. — Настоящая клетка!.. — Она вздохнула. — И со специальной перекладинкой, на которой можно качаться! И с маленьким колокольчиком! И еще — ты только посмотри, Рэндальф! — зеркальце! О таком я и мечтать не смела! — Вероника нежно улыбнулась собственному отражению. — Как приятно порой увидеть милое, дружелюбное лицо…
— Вероника! — резко оборвал ее Рэндальф. — Клетки существуют для канареек! Вспомни, кто ты такая! Ты ближайшая подруга волшебника, и твое место — на полях моей остроконечной шляпы!
— Но на полях твоей шляпы нет зеркальца, — возразила Вероника. — И колокольчика тоже нет! И качелей!
— Вероника! — заорал Рэндальф. — Немедленно ко мне! На шляпу!
— А я так люблю качаться на качелях… — упрямо, точно не слыша его, продолжала Вероника.
— ВЕРОНИКА!
— Так! Теперь еще и ты шум поднимаешь, жалкий шарлатан? — взревела дракониха, действительно начиная сердиться. — Боюсь, тебе не понравится, когда Марго окончательно выйдет из себя!
— Я просто работал над заклинанием! — робко пролепетал Рэндальф.
— Ну хорошо, продолжай пока, — довольно спокойно сказала дракониха, но глянула на него свирепо, — Итак, Норберт, дорогой мой, на чем мы остановились? О, как ты их разумно пристроил! Лейки Пута так восхитительно сверкают, не правда ли?
Бросив на Веронику испепеляющий взгляд, Рэндальф прогрохотал через всю пещеру туда, где коллекция ножей исполняла прямо-таки сноспшбательную самбу, сопровождая танец звоном и пронзительными криками. Генри с восторженным лаем прыгал вокруг.
— Можно мне примерить некоторые доспехи? — спросил Джо, держа в руках серебряный шлем изысканной работы, украшенный крылышками и изогнутыми рогами.
— Мой дорогой мальчик, — сказала Марго, — бери, что хочешь. Мне это барахло, предназначенное для героев-воителей, страшно надоело. Да и сверкает оно, по-моему, недостаточно ярко. Так что распоряжайся им по своему усмотрению.
— Спасибо большое, — сказал Джо, просияв. Если ему и придется невесть сколько еще торчать в этой Чвокой Шмари, то почему бы по крайней мере не выглядеть как настоящий герой-воитель?
— Я ведь дремала совсем недолго, однако уже успела позабыть, что у меня есть такие замечательные сокровища, — ворковала Марго, перебирая блестящие предметы. — Все так легко забывается…
Джо примерял бронзовую нагрудную пластину.
— Сколько же времени ты дремала? — спросил он.
— О, совсем чуть-чуть! — сказала Марго. — Лет двадцать, не больше.
— Двадцать лет! — воскликнул Джо.