Глава XIV
ПОГОНЯ
Когда Великий уехал, Андрей позвонил в район, узнать, как Платонов. Операция прошла нормально, ответили ему, сейчас раненый в реанимации, под наркозом, состояние удовлетворительное.
Андрей положил трубку и почувствовал, как сильно он устал, сутки уже на ногах. Присел на тахту, взглянул на часы.
И не заметил, как уснул...
– Андрей Сергеич! Дядя Андрей! – разбудили его крики за окном. – Скорее, дядя Андрей! Ребята застряли!
В голосах было столько тревоги, даже страха, что Андрей мгновенно оказался на крыльце. К нему подскочили Галка и Челюкан.
– Ребята застряли в подземелье! – кричали они. – А там вода вытекает! Скорее, дядя Андрей!
– Тихо! – оборвал их Ратников. – Говори ты! – и ткнул пальцем в грудь Кольку.
Челюкан коротко и толково рассказал обо всем. И все Андрею стало ясно.
– Когда они туда пошли?
– В двенадцать...
– Так, – прикинул вслух Андрей, – значит, Великий...
– Великий далеко не уедет, – сказал Колька. – Я его самой далекой дорогой послал. Через Выселки. Верняк, что застрянет.
– Молодец! Ладно, Великий – это потом. Пошли!
Они пошли, потом побежали к кладбищу. Скользя по раскисшим тропам, путаясь в высокой мокрой траве.
Галка два раза падала. Андрей и Колька подхватывали ее на ходу и ставили на ноги. Когда она упала в третий раз – на спину, задрав ноги, Андрей узнал подошвы знакомых кроссовок, следы которых он видел возле своего дома. Но думать об этом было некогда. Сейчас он лихорадочно соображал: если река прорвалась в подземный ход, то к церкви она высоко не поднимется, ребята, наверное, догадались, где им спасаться. Ой, как хотелось в это верить. Андрей весь холодел, когда представлял, что с ними там творится и что может произойти...
Дело дрянь, подумал он, когда спустились в склеп. Пол его был залит водой. Отверстие закрывал поваленный постамент, саркофаг, раскрывшись, валялся в стороне. Из него вывалились какие-то тряпки, дырявая кастрюля.
Андрей присел, опустил руки в воду, стал ощупывать края постамента, ища хоть малую щелочку, куда можно было бы просунуть хотя бы кончик лома, – напрасно. Постамент лег плотно на ровный пол, и подсунуть под него можно было разве что лезвие ножа.
Андрей поднял голову – ребята с надеждой смотрели на него.
– Коля, лом!
Сильными ударами Андрей начал бить острым концом лома в нижний край постамента, пытаясь сколоть его, выдолбить хоть луночку.
Дело пошло, мрамор поддавался отчаянным ударам участкового, кололся, отламывался от кромки.
– Хорош! – Андрей сколько мог просунул конец лома в отверстие. – Навались, ребята!
Втроем они нажали – постамент заметно сдвинулся. Повторили – пошло дело.
«Не уронить бы лом в дыру, – опасливо подумал Андрей, – тогда плохо будет».
Наконец удалось просунуть лом под постамент почти наполовину.
– Взяли! – скомандовал Андрей. – Дружно!
Налегли так, что сместившаяся глыба почти полностью открыла дыру, до верха залитую водой.
Андрей скинул куртку, бросил ее на постамент, на куртку положил пистолет. Разулся, пристегнул сзади к поясу наручники, вывернул карманы брюк – он знал, что когда они зальются водой, то потянут вниз, как гири.
– Дядя Андрей, – подал голос Колька, – веревку бы надо – вдруг не доплывете. Мы вас вытащим.
– Я под водой тридцать метров проплываю, – успокоил его Андрей, – а здесь всего двадцать восемь.
Участковый сел на край дыры, продышался как следует, скользнул вниз. Уже под водой перевернулся и, цепляясь за ступеньки, устремился в подземелье. То есть теперь уже в «подводье».
Главное, чтобы воздуху хватило, билась в голове мысль. А еще главнее – не заблудиться под водой, не уплыть к реке. Для этого нужно все время держаться правой стенки.
Андрей резко загребал руками, толкался ногами, иногда касаясь стены, иногда ударяясь затылком в поверхность свода.
Грудь уже распирало – неудержимо хотелось вдохнуть, сердце тряслось мелкой дрожью, руки немели...
Ступени! Цепляясь за них, Андрей как пробка вылетел на поверхность.
Шумно, резко вдохнул, продышался.
Ребята были здесь! Они вначале испуганно шарахнулись от него, потом обрадованно бросились к нему.
Андрей стоял, упершись рукой в стену, дышал часто, глубоко – с наслаждением. Соображал, как говорить с ребятами, чтобы не напугать их предстоящим подводным путешествием.
Шутливо надо говорить, будто они не в подземелье, залитом водой, а на лавочке у клуба.
Фонарь еле светил, керосин, видимо, почти весь выгорел.
– Проголодались? – спросил Андрей.
– От жажды гибнем, – весело подхватил Мишка. – Последнюю каплю вчера поделили.
Вообще, тянуть особо нельзя – уже сейчас чувствовалось: воздух тяжелый, сжатый, нечистый, тут керосиновый фонарь свою роль сыграл. Но сначала надо все-таки попробовать выйти через колонну.
Андрей поднялся наверх, прихватив фонарь, поднял его повыше.
– Васька, ты самый легкий, становись мне на плечи.
Мишка подсадил, Васька забрался.
– Что видишь, говори.
– Штырек какой-то торчит, обломанный. И вроде подпиленный на месте слома.
– Слезай, надоел, – сказал Андрей. – Любите вы на чужой шее кататься.
– А я и не напрашивался, – обиделся Васька. – Дядя Андрей, – он указал на мешок. – Тут это... Что-то в нем собралось...
– Я знаю, – перебил Андрей. – Колька рассказал, как Великий вас обдурил.
– Выберемся, – мрачно пообещал Мишка, – я этому Великому морду набью. – И уточнил: – Втроем.
– Он далеко. Буксует где-то у Выселок. Так, ребята, погостили здесь – и будет. Пора выбираться. Слушайте внимательно. Оба. Особенно Васька – ты первый со мной поплывешь. Видишь? – Андрей повернулся спиной, показывая пристегнутые к поясу наручники. – Хватайся за это кольцо одной рукой, другой подгребай. Только не выпускай его, что бы ни случилось. Крокодил нападет, воздуху не хватит – кольцо не выпускай. Если захлебнешься, я тебя наверху откачаю. Сделаю тебе искусственное дыхание, ремнем. Все понял?
– Я боюсь, – пробормотал Васька.
– Я тоже, – признался Андрей. – А вместе не страшно. Пошли.
Они спустились по ступеням, стали по грудь в воде.
– Дыши, – приказал Андрей. – Глубоко дыши. Старательно. Готов?
Кролик вцепился в кольцо наручников, зажмурился.
– Вперед!
Андрей нырнул и сразу почувствовал, что обратный путь будет нелегким. Кролик вел себя правильно, руками за него не хватался, но тащить его на буксире было тяжело.
«Господи, неужели я его не вытащу?» Стало на мгновение страшно за пацана. Но бояться нельзя. Все силы на это уйдут.
Андрею казалось, что плывут они долго-долго. Что конца этому тоннелю нет. И не будет. Организм яростно требовал кислорода. Андрей сжал зубы, чтобы непроизвольно не сделать жадный вдох под водой – тогда все, и пацана погубит, и сам здесь останется. Грудь лопалась, в закрытых глазах бесились желтые и зеленые круги, в висках стучало, сердце бешено колотилось.
Андрей почувствовал, как сзади задергался Васька, – и в этот момент наткнулся на ступени. Ратников вылетел на поверхность, уцепился за край дыры, рывком подтянулся, а Колька уже подхватил Кролика под мышки.
Андрей и Васька лежали на полу, в воде.
Глаза у Кролика были закрыты.
– Утонул? – испугалась Галка.
– Притворяется, – махнул рукой Колька. – Дышит вовсю.
– Ты молодец, Василий, – сказал Андрей.
Васька открыл один глаз.
– Отважный парень. И воля у тебя есть.
Теперь уже оба глаза моргали.
– Только отпусти меня, – попросил Андрей.
– Не могу, – признался Кролик. – Пальцы сжались.
Колька попытался разжать его ладонь. Не вышло.
– Коля, возьми в левом кармане куртки ключик, отомкни меня от него.
Светало. Андрей с тоской думал, что сейчас надо плыть за Мишкой. Ну, с ним проще, он хорошо плавает, воды не боится. Нужно только быть с ним рядом.
– Так, Васька, домой. Разотрешься, переоденешься – и в постель, под два одеяла.
– Чуть что, так сразу... – начал было Васька. – Я подожду. Мишку. И вас.
Не пришлось. Из дыры вырвался фонтан брызг, и, как дельфин, вылетел Мишка.
– Заблудился, – выдохнул он. – Не в ту сторону поплыл. Вынырнул в часовне, метров двести под водой проплыл. Там гробы плавают.
– И крокодилы, – добавил Колька. – Где твоя правая нога?
– Все, – сказал Андрей, – порезвились. По домам. Отдавай, Васька, наручники. Они мне нужны.
– Вы за ним? – спросил Колька.
– За ним.
– Вы поосторожнее. Он дерется здорово. И ножи кидает... Я с вами.
Андрей покачал головой.
– На мотоцикле вы уже не проедете. Я отвезу вас на лодке на Выселки, а там – на Воронка. И вы его у Семеновского перехватите.
«Пожалуй, он прав, – подумал Андрей. – Другого пути нет».
– Хорошо. Только зайдем ко мне, я переоденусь.
– А мы? – раздался обиженный хор.
– А вам задача уже поставлена.
Дома Андрей попытался прозвониться в райотдел. Линия молчала. Такое и раньше бывало в дожди. Где-то что-то подмыло, где-то что-то замкнуло... Да и чем ему могли бы сейчас помочь? Машина не пройдет, вертолет не допросишься. Великого надо самому задерживать. Теперь есть за что.
Андрей переоделся, взял запасную обойму. Пошли к реке.
По тропке, что спускалась с горы, бежала мутным ручьем дождевая вода. Разлилось уже сильно. Вместо реки распласталось под горой широкое озеро.
– Ты дорогу лучше меня знаешь, – сказал Андрей, разбирая весла, – садись на руль.
Плыли известными одним мальчишкам протоками, извилистыми и такими узкими, что порой весла приходилось вынимать из уключин и грести, как на каноэ. А иной раз сильно мешали ветки деревьев – вода поднялась, и плыли, будто по лесу.
Между гребками Андрей короткими фразами, чтобы не сбить дыхание, не выйти из ритма, рассказывал Кольке:
– Сначала он хотел ограбить церковь вашими руками. Остаться в стороне. Потом понял, что вы на это не пойдете. И придумал подставу. Взял из церкви самое ценное. И подстроил ребятам ловушку.
– Это он «комод» опрокинул?
– Он. Правда, он не знал, что вода хлынет. Расчет простой. Ребят рано или поздно обнаружат – с крадеными вещами. Станут разбираться: а где остальное? «Мы не брали». Не сразу поверят. Пока разберутся – он уже далеко будет. Может, в другом полушарии. На наши предметы старины за границей охотников много.
– А колонна?
– Он сумел ее открыть. Тут моя промашка. Знал он или не знал, что после второго раза она закроется навсегда, – не так важно. Даже если ребята выбрались бы в церковь, она заперта, там сторож – все равно их заподозрили бы.
Лодка ткнулась в берег. Андрей сложил весла.
– Мне он сначала понравился, – признался Колька, привязывая лодку к дереву. – Врет – заслушаешься. А потом, – Челюкан замялся, – он стал на вас наезжать. Особенно, что вы Сеньку посадили и Куманькова. Стал нас учить мужской дружбе...
Про намеки насчет Галки промолчал.
Они подошли к сараю. Колька распахнул одну створку ворот.
Воронок встретил их радостным ржанием, заиграл ушами, застучал по полу копытами – соскучился. На Андрея косил сторожко большим глазом: он не очень взрослым доверял.
– Не скакун, конечно, – вздохнул Колька, выводя Воронка из сарая. – Особо не гоните его. Он как ход наберет, идет ровно, не остановишь. Понужайте его поводом или коленками, только не шлепайте – обидится, вообще станет.
– Коля, у меня еще просьба, – сказал Андрей, доставая деньги. – Купи в лавке чемодан, желтый такой...
– Какой Великий купил?
– Точно. И положи в него что-нибудь для веса, – Андрей улыбнулся. – Ну, к примеру, весь мусор, что из саркофага вывалился. Пару камней добавь.
– И мышку дохлую? – догадливо улыбнулся Колька.
– И мышку. Чемодан никому не показывай, у себя спрячь.
Колька кивнул.
– А насчет Сеньки, – проговорил Андрей, садясь в седло, – он письмо мне прислал. Знаешь, что пишет? «Смотри за нашими парнями построже. Многих я испортить сумел своим примером, не дай им по моей дорожке до конца пойти».
– Я понял, дядя Андрей.
Воронок нетерпеливо затоптался, Ратников тронул повод.
– Ребята ничего не хотели красть! – крикнул Колька вслед. – Он их обманул.
– Говорили уже об этом, – обернулся Андрей.
Колька стоял, нахохлившись, под дождем. Вроде уже большой, но такой еще маленький.
Но теперь Андрей был за него спокоен.
Воронок шел ходко. Сочно, с удовольствием чавкал копытами по размокшей земле. Дождь кончился, и, когда пересекали луговину, залитую водой, из-под ног коня веером разлетались брызги, играла в них, зажигаясь, веселая радуга.
Вскоре в просветах редколесья показалась дорога на Семеновское. Андрей придержал Воронка, пригнувшись к его шее, осмотрелся. Потом погнал коня тропой, вдоль дороги. В одном месте срезал поворот и, как и ожидал, увидел невдалеке брошенный, по брюхо увязший в глубоких глинистых колеях, белый «жигуленок».
Он теперь богатый, подумал Андрей, привязывая Воронка к дереву, – что ему «жигуль».
Расстегнул клапан кобуры, понаблюдал немного со стороны и подошел к машине. Она несла на себе, как пишут в романах, «следы поспешного бегства». Дверцы распахнуты, багажник и даже капот раскрыты. Чемодана, конечно, нет.
Андрей тщательно обыскал машину, но ничего полезного не обнаружил, кроме завалившегося за спинку метательного ножа.
Забрав его, участковый прошел по дороге, внимательно рассматривая следы, благо на грязи их отпечатки были хорошо заметны.
Великому, городскому человеку, не хватило ума не месить грязь, а свернуть в лес, на боковую тропочку, бегущую вдоль шоссе, – там и идти легче, и следы не так заметны.
Когда на дороге появились следы гусениц, выползшие с проселка, а следы Великого исчезли, Андрей вернулся к Воронку. Тот встретил его уже как хорошего приятеля, потянулся губами к руке, рассчитывая на кусочек хлеба или сахара. Андрей потрепал коня по холке, вскочил в седло. Воронок вздохнул разочарованно, и они углубились в лес, срезая поворот.
Рассчитал Андрей точно – едва они вновь выехали к шоссе, невдалеке послышался шум трактора. Приглядевшись, Андрей убедился, что в кабине один человек и это не Великий. Погнал Воронка навстречу, остановил у кабины.
Тракторист приглушил двигатель, открыл дверцу кабины, высунулся из нее:
– Что случилось, командир?
– Ты кого сейчас подвозил?
– Мужика. Крупный такой. С вещами. Чемодан у него и рюкзак. И палка.
– Где он сошел?
– У просеки. По ней и двинулся.
Какого хрена ему там надо, подумал Андрей. Просека вела к Соловьиным болотам.
– Спасибо! – Он толкнул Воронка коленями, и тот, перемахнув в прыжке кювет, полный воды, старательно зачастил к болотам. Будто понимал, что седок его торопится.
К реке они выбрались у старой крохотной деревушки в три двора. Она так и звалась – Дворики. На берегу спал над удочкой мужичок в телогрейке и брезентухе с капюшоном.
Андрей тронул его за плечо. Рыболов сперва выдернул удочку, осмотрел наживку, удивился и снова забросил, а уж потом обернулся:
– Чего?
– Чужие у вас были?
– Мужик был. На лодке уплыл. Чемодан погрузил и уплыл.
– Кто ему лодку дал?
– А никто не давал. Сам взял. Кол вывернул, сел в лодку – и нет его.
– Куда он поплыл?
– Так не сказал. А по-видимости, к болотам.
– Я тебе оставляю коня, ты мне даешь лодку. Мотор есть?
– А как же?
– Отлично!
– Бензина только нет.
Участковый скрипнул зубами.
– А я виноват? – резонно возразил мужичок.
Андрей вложил ему в руку повод:
– Тащи весла.
Рыболов поднялся, повел Воронка к ближайшему двору. Там основательно, не спеша, по-хозяйски расседлал лошадь, снял уздечку, шлепнул ладонью по крупу – и Воронок послушно скрылся в коровнике.