— Между прочим, сломал диван не я, — счел своим долгом напомнить Павел.
— Какая разница, — Муму увильнул от персональной ответственности. — Важен результат. И вообще, мы тогда уже с Ванькой вместе поднимали. Может, это как раз он неаккуратно потянул.
— Может, и я, — Пуаро решил пресечь бесполезный спор.
— Вот именно, — буркнул Герасим.
— Так, — Луна вернул друзей к делу. — От починки мы теперь все равно не уйдем. Поэтому нужно как можно скорей отделаться.
— Ну уж нет. Раз такие дела, я сперва посмотрю, не валяется ли листовка под кроватью. — И Муму скрылся за занавеской алькова.
Пропадал он там недолго. И когда появился, выглядел ещё более разочарованным, чем прежде.
— Пусто. Там даже пыли нету.
Иван и Луна с большими усилиями перевернули диван вверх тормашками. Разрушения оказались куда значительней, чем предполагали трое друзей.
— Если делать как следует, — Герасим критически осмотрел развороченные пазы, в которых раньше держались ножки, — провозимся до ночи. И дрель потребуется. А мне ещё «Ревизора» читать.
— И писать, — напомнил ему Иван.
При упоминании об эссе у Герасима сделался такой вид, будто ему по меньшей мере предстояло идти на похороны близкого человека.
— Вот именно, — простонал он. — Поэтому чинить будем на соплях.
— Ага, — покачал головой Иван, — а потом бабка кинет свои старые кости на эту штукенцию, и у неё что-нибудь сломается.
— Я не совсем понял, у штукенции или у бабки? — переспросил Луна.
— У штукенции уже и так практически все сломано. — Ваня потыкал пальцем в диван. — А вот бабка запросто может заработать себе какой-нибудь перелом.
— Темные вы люди, — с сожалением посмотрел на друзей Герасим. — Можно чинить одновременно и на соплях, и крепко.
— Прости, Гера, но, наверное, я и впрямь темный человек, — честно признался Луна. — Потому что никогда раньше о таком не слышал.
— Тогда слушай, пока я жив, — с важностью начал Муму. — Значит, если подойти к делу добросовестно, тут на месте обеих ножек нужно сперва высверливать, потом штифт вставлять, затем штифт на клей сажать, а так как диван очень старый, то где гарантия, что он в другом месте не развалится?
— Гарантий никаких, — осмотрев древнее сооружение, согласился Луна.
— Поэтому я и предлагаю подбить гвоздями, но так, чтобы держалось, — продолжал Каменное Муму. — Конечно, если диван все время двигать, то ручка и ножки снова отвалятся. Но где ж этой бабке, — покосился он в сторону кухни, откуда по-прежнему слышался громкий голос Клавдии Ивановны, — с такой тяжестью справиться? А если он будет стоять на месте, да ещё прислоненный к стенке, то хоть сиди, хоть лежи. Выдержит. Тут важно рассчитать угол, под которым войдут гвозди. А это уж я как-нибудь сумею.
— Ну, если сумеешь, давай попробуем, — с сомнением произнес Иван. — Все равно другого выхода у нас нет.
Муму, выхватив из коробки крупный гвоздь, вооружился молотком, поднял с полу одну из отломанных ножек и приставил к дивану.
— Ванька, Павел, — строго взглянул на друзей он, — держите, но только крепко.
— Есть, капитан, — подмигнул Луна.
— Между прочим, советую отнестись к делу серьезно, — Муму не был расположен к шуткам. — Малейший перекос, и все придется начинать сначала. Поймите, мой гвоздь должен прошить все это насквозь.
— Почти стихи, — хмыкнул Иван.
— Ты лучше держи, — проворчал Муму.
Приставив гвоздь, он далеко отвел руку с молотком и, тщательно прицелившись, изо всех сил врезал по шляпке.
Раздался сухой хруст.
— Ну, я оказался прав! — воскликнул Герасим. — Диван старый. Никуда не годится. Одно чинишь, другое ломается. Вот. Смотрите.
Иван и Павел с ужасом посмотрели на огромную трещину, которая змеилась по всей несущей раме дивана.
— А ножка, между прочим, держится, — с гордостью продемонстрировал плоды своей деятельности Муму.
— Тогда ладно, — испытал некоторое облегчение Луна. — Прибиваем вторую. Авось потом аккуратно поставим и ещё поживет.
— Я тоже так думаю, — кивнул Герасим и приставил вторую ножку. — Держите.
Со второй ножкой ребятам повезло меньше. Можно даже сказать, совсем не повезло. Потому что после удара Герасима отвалилась первая ножка и кусок рамы.
— Так, — угрюмо посмотрел на обломки Муму. — Выхода теперь только два. Либо это обратно приклеивать, либо то отбивать, — и он указал на ещё державшиеся ножки.
— Ах, поганцы! Что ж вы с диваном-то сделали! — раздался истошный вопль Клавдии Ивановны.
— Мы его чинили, — смущенно развел руками Каменное Муму.
Глава IX.
ЗАКОЛДОВАННАЯ ЛИСТОВКА
— Басурман! — громче прежнего заверещала Клавдия Ивановна. — Чего сотворил! Где ж мой Димочка спать теперь будет?
— Я чинил, — с хмурым видом вновь изрек Герасим. — А сейчас дочиню.
И, схватив молоток, он в мгновение ока двумя точными ударами отбил оставшиеся ножки. Иван и Луна разинули рты. Бабушка Дмитрия как-то странно крякнула и закрыла лицо руками.
— Не трепыхайтесь, бабушка. Все тип-топ, — бодрым голосом заявил Герасим. — Ну-ка, ребята, перевернем.
Трое мальчиков с трудом перевернули диван.
— Ну, вот, — обратился Муму к Клавдии Ивановне. — Стоит безо всяких ножек. Теперь никуда по крайней мере не упадете. И Дима тоже не упадет, когда вернется.
— Он вернется! Обязательно вернется! — воскликнула старушка.
Ребята переглянулись. Сейчас Клавдия Ивановна на удивление хорошо все слышала.
— А платить хозяевам за испорченную мебель кто будет? — строго осведомилась она.
— Да чего тут платить? — искренне удивился Муму. — Этой рухляди место давным-давно на помойке.
— А-а? На стройке? — вновь стала плохо слышать Клавдия Ивановна. — Нет, милый мой! Димочка на стройке никогда не работал. Он все больше в экономической области.
— Я про диван говорю! — возопил Каменное Муму. — Место ему на помойке.
— А-а, — с неожиданной покорностью протянула старушка. — Может, ты, милый, и прав. Ой! — схватилась она за сердце. — Что-то я с вами совсем устала. Полежать надо.
— Лежите, лежите, Клавдия Ивановна, — заботливо произнес Герасим. — А девчонки вам тут пока пол помоют. «Они помоют, — про себя добавил он. — А мы ещё поищем письмо. Вдруг оно как раз не здесь, а на кухне?»
Марго и Варя, не догадываясь о планах Муму, смерили его такими взглядами, что более впечатлительный человек наверняка почувствовал бы себя неуютно. Однако Герасим, когда что-нибудь задумывал, вообще совершенно не заботился, как к этому отнесутся окружающие.
— Помоют? — похоже, заколебалась старушка.
— Да! Да, Клавдия Ивановна! Знаете, наши девчонки обожают наводить чистоту. Им это — одно удовольствие.
— Ну, скотина, Муму, — процедила сквозь зубы Варя, которой было вполне достаточно грязной кухни. — Ты у нас с Маргаритой получишь. Дай только отсюда выйти.
Герасим, однако, её свирепого шипения не расслышал. Он уже собирался привести какой-то веский довод в пользу уборки комнаты, но Клавдия Ивановна опередила:
— Нет, на сегодня хватит. Главное, кухня в порядке, а тут вообще чисто. Я утром подметала. Спасибо, ребята, вам за помощь. Теперь идите. Прилягу я.
Сказано это было совершенно непререкаемым тоном. Пятеро друзей поняли: спорить не имеет никакого смысла. Бабка устала и теперь изо всех сил стремится их выставить.
— А завтра продукты нужны? — уже в передней спросила Варя. — Вы нам список забыли оставить.
— Зависит от самочувствия, — уклончиво отвечала Клавдия Ивановна. — Кажется, мне вроде получше стало. Может, сама завтра выйду.
Ребята украдкой обменялись выразительными взглядами: старуха явно куда-то намылилась.
— Хорошо, Клавдия Ивановна, — с простодушным видом сказала Варвара. — Мы тогда завтра после школы к вам забежим. Нужно будет, принесем продукты.
— Вот и ладно. Вот и ладно.
И, отомкнув замок входной двери, бабушка Дмитрия решительно потеснила пятерых друзей на лестничную площадку. Команда отчаянных вынужденно подчинилась.
Едва отойдя от квартиры, Варвара, поднявшись на цыпочки, отвесила звонкий подзатыльник Герасиму.
— За что? — уставился тот на нее.
— За пол в комнате, — приторным голоском пояснила Варя. — «Девчонкам нашим чистоту наводить — одно удовольствие», — передразнила Герасима она. — Вот гад! В другой раз, если вякнешь такое, самого мыть заставим.
— Дура! — потер затылок Каменное Муму. — Я ведь для пользы дела.
— Именно для пользы дела и заставим, — Варя никак не могла успокоиться.
— Кстати, — вмешалась Марго, — письмо нашли?
— В том-то и дело, что нет, — с грустью проговорил Луна. — Зря только с этим диваном возились.
— С какой стороны посмотреть, — хмыкнула Варя. — Судя по виду дивана, старались вы не зря.
— Это все Муму, — уточнил Иван.
— Не совсем так, — заспорил тот. — Между прочим, поднимали мы его вместе с тобой, когда ручка оторвалась.
— Ваня, скорей соглашайся! — взмолилась Варя. — Иначе Муму будет до ночи спорить.
— Согласен, согласен, согласен, — скороговоркой произнес Пуаро. — Ребята, куда пойдем? — посмотрел он на друзей. — Мне кое-что вам надо сказать.
— Можно опять ко мне, — пригласил Луна. — В квартире по-прежнему никого. Предки предупредили, что сегодня надолго задержатся.
— Вот и отлично! — откликнулась Варя. — Заодно ещё раз и позвоним по тому самому номеру.
И, выйдя на улицу, Команда отчаянных направилась к дому двадцать шесть.
По пути Ваня изложил друзьям свою версию о ком-то третьем, которому, скорее всего, и предназначалось послание Дмитрия.
— Нет, ты все-таки у нас настоящий Пуаро, — выслушав, Луна хлопнул друга по плечу. — Недаром я так тебя называю.
— По крайней мере, — подхватила Варя, — благодаря выдающемуся аналитическому уму нашего Вани мы теперь знаем, что бабушка Дмитрия не проходит сквозь стены и не летает по ночам на помеле.
— Уже легче, — буркнул Герасим.
— Вот насчет легче я бы не сказал, — Луна придерживался иного мнения.
— Это ещё почему? — посмотрели на него остальные.
— Ну, — задумчиво продолжал Павел, — я лично предпочел бы считать, что наша дорогая бабушка летает на помеле. В таком случае мы могли бы установить за ней успешную слежку и в результате выйти на Дмитрия.
— А интересно, Луна, — с любопытством посмотрела на него Варя, — если бы наша бабуська и впрямь летала на помеле и проходила сквозь стены, ты тоже бы стал летать и проходить?
— Но ведь, как выяснилось, она ни того ни другого не умеет, — развел руками Павел. — Поэтому и гадать нечего.
— Летает, не умеет, — проворчал Каменное Муму. — Вы лучше прикиньте, куда Клавдия Ивановна завтра намылилась? По-моему, подозрительно, что ей вдруг так резко получшело.
— Ну, да, — подхватила Марго. — И от помощи нашей она практически отказалась.
— А если, пока нас не было, ей этот третий назначил встречу? — Ивана охватило волнение.
— Чересчур быстро, — покачал головой Луна. — Только вынул из ящика конверт и уже успел встречу назначить?
— Так, может, он взглянул на тайные знаки и тут же кинулся ей звонить, — предположил Герасим.
— Тогда не вижу смысла в тайных посланиях, — засомневалась Марго. — Почему Дмитрию самому не позвонить бабушке?
— Да потому, что телефон наверняка прослушивается, — напомнил Иван.
— Ты сам себе противоречишь, — продолжала Марго. — Если телефон прослушивается, то засекают всех, кто звонит.
— А если этот третий просто зашел к Клавдии Ивановне? — откликнулся Ваня.
— Еще сложнее, — вновь возразил Луна. — Зашел, предупредил, увидел нитку и, уходя, прилепил обратно? В теории допустимо, но верится с трудом.
— Значит, не заходил, — вздохнул Иван.
— А вы вот заходите! — И Павел с улыбкой распахнул дверь собственной квартиры.
Едва повесив куртки, ребята кинулись в гостиную.
— Давай, Варька, звони по тому номеру, — Луна протянул ей трубку радиотелефона.
— Диктуй, — послушно проговорила Варя.
— Погоди, — растерянно посмотрел на неё Павел. — Ты разве не помнишь?
— Представь себе, нет, — заявила Варя.
— Что же делать? — охнул Луна.
— Ты не переписал? — изумленно уставился на него Герасим.
— Не сообразил, — честно признался Луна.
— Ну, все-о! — взвыл Герасим. — Это же надо! Сами, своими руками упустили последнюю ниточку!
— Да уж, — с грустью сказал Иван. — Теперь у нас не осталось ровным счетом ничего.
— Именно ничего, — Каменное Муму треснул кулаком по ручке массивного кресла. — Бабка оказалась ни при чем! А неизвестного мы упустили.
— Вообще-то нет никакой гарантии, что этот вписанный телефон нас к кому-нибудь привел бы, — справедливости ради отметила Марго.
— Ну, там никто ведь не подходил, — напомнила Варя.
— А откуда мы знаем, вдруг надо было как-нибудь условно звонить, — сказал Герасим. — Ну, например, сперва набираешь, ждешь два гудка, кладешь трубку, опять набираешь и только после этого на звонок подходят.
— Если Дмитрий сильно кого-то боится, он наверняка придумал более хитрую комбинацию, — не сомневался Луна. — В таком случае мы могли бы дозвониться только случайным попаданием.
— Теперь никакими попаданиями не дозвонимся, — развел руками Каменное Муму. — А все из-за Варьки и Луны. Один не записал телефон, а другая набирала, но не удосужилась запомнить.
— Как всегда, Герочка, все виноваты, кроме тебя, — Варя отбила выпад. — Вот сам и запомнил бы.
— А я, между прочим, сперва запомнил, — отозвался Муму. — У меня великолепная зрительная память. Просто, пока возился с этим диваном, забыл. Но если бы знал, что вы такие шляпы и ничего не записали, то, даже несмотря на диван, удержал бы телефон в памяти.
Остальные молчали. Спорить с Герасимом не хотелось.
— Ребята, — вдруг сказал Луна, — раз уж такое вышло, надо сейчас вплотную заняться поисками листовок. Переройте старые газеты, ведь их обычно не каждый день выбрасывают.
— У нас, например, раз в месяц, — подтвердил Иван.
Как выяснилось, в других семействах дело обстояло схожим образом.
— Вот видите, — продолжал Луна. — Значит, сейчас разойдемся по домам, и каждый поищет. Надо обнаружить ещё хоть один экземпляр листовки этих национальных оздоровителей.
— А дальше? — посмотрел на него Герасим. — Ну, убедимся мы, что там вписанного от руки телефона нет.
— Ну, во-первых, мы можем убедиться как раз в обратном. — Луна уже несколько пришел в себя после первого потрясения, и к нему вернулась способность рассуждать спокойно и логично. — Если хоть в одном экземпляре этот вписанный номер имеется, значит, наша версия неверна.
— А если не имеется? — гнул свое Муму. — И вообще в таком случае, куда девался бабкин конверт?
— Пока не знаю, — ответил Павел.
— А я пока знаю только одно, — заявила Маргарита, — листовка листовкой, но Клавдия Ивановна действительно не так проста, как хочет казаться. Подозреваю, что она в чем-то замешана.
— Жутко подозрительная бабка, — поддержала подругу Варя. — То слышит, то не слышит. И вообще она лысая.
— Какая же она лысая? — заспорил Муму. — У неё из-под платка такая шевелюра торчит.
— Мумушечка, это парик, — откликнулась Варя.
— Откуда ты знаешь? — удивился Луна.
— Пока вы, милые мальчики, развлекались с диваном, мы мыли пол, — начала объяснять Варя. — Бабушка нами постоянно командовала. И все время около нас вертелась. А я в какой-то момент засекла, что у неё парик сбился на сторону вместе с платком. И Клавдия Ивановна его поправляет. В стеклянную дверцу кухонного шкафчика смотрит и поправляет, — уточнила девочка. — Так что бабушка наша не только глухая и плохо видит, но ещё и лысая.
— Может, она чем-нибудь серьезно больна? — предположила Марго. — От некоторых сильных лекарств или от облучения у людей иногда выпадают волосы.
— Как же, больна! — с недоверием произнес Герасим. — Волосы выпали, а крепкий кофе дует.
— И то лежит в лежку, — добавил Иван, — а то вдруг сегодня поправилась и завтра куда-то собирается.