Едем!
Поезд идёт полным ходом. За окном мелькают телеграфные столбы и железнодорожные будки. Все реже остановки. Один за другим появляются и исчезают дачные поселки. Поля и огороды сменяются лесом, зеленеющими холмами и кочковатыми болотами.
Незаметно проходят три часа, в течение которых мы проехали 120 километров.
Поезд останавливается. Луга. Выходим. Часть ребят выгружает багаж, часть пошла отыскивать возчиков, которые должны были приехать за нами из Репьев. Во дворе вокзала нас действительно ждут две подводы. Укладываем на них вещи и, предоставив возницам завязывать возы, приготовляемся сами. Заплечный мешок, пакетик с завтраком, кружка — все на месте! Ребят в плохой обуви, несмотря на их протесты, сажаем на телеги.
Что же, едем?
Какой там—у возниц нехватило веревок. Но они беспечно решаются трогаться. Кажется, едем... Колеса злополучных телег не сделали и двух оборотов, как упал один чемодан, за ним—второй, за ним —корзинка! Водворяем все на места, но через некоторое время повторяется та же история.
Окружив телегу, поддерживая вещи руками, медленно двигаемся вперед.. Однако без веревок не обойтись. Возы заезжают на постоялый двор,
11
и „открытого неба
11
и примирили их с необходимостью провести лето в приспособленных для жилья и работы условиях. И наша мыза Репьи как нельзя лучше отвечает этим требованиях.
11
, была наиболее уютной: там царили чистота и порядок, чего нельзя было сказать о комнатах наших мальчиков. Средняя комната с выходящей на озеро террасой была обращена нами в „разборочную
11
. Каждый отряд занял в ней по уголку и получил стол для раскладки собранного во время работы материала.
Впоследствии у одной из стен была устроена „фен-полочка“, где ботаники выставляли цветущие в данный момент растения.
На другой стене было оставлено место для всевозможных расписаний, объявлений и списков дежурных. На окнах мы устроили' живые уголки с насекомыми, лягушками, ящерицами и другими животными, которых собирали в районе мызы и на экскурсиях.
Имелся у нас еще небольшой чуланчик, в котором мы сложили все наше снаряжение. По стенам мы развесили всевозможные долота, молотки, совки; на полках разложили пачки газетной бумаги, книжечки для этикеток, ботанические прессы и папки. Чуланчик получил название „экскурсионная". Описывая наше помещение, нельзя не упомянуть о кухне, где ежедневно дежурили двое из нас, помогая Екатерине Ивановне. Итак, в нашем распоряжении оказался весь низ мызы с балконами и сад.
Как только кончилась суета, связанная с приездом, начались работы. Экспедиционная жизнц нашей семьи в двадцать пять душ забила веселым и быстрым темпом на берегу Череменецкого озера.
Район нашей работы
Длинные полосы уже желтеющей ржи чередуются с полями буйно разросшегося клевера и ярко-зеленого овса. Далее — еще не распаханный лужок с жалкой травянистой растительностью. На лугу сыро, и лишь мох чувствует себя там великолепно, а с ним и ольха, разросшаяся повсюду.
Вдалеке виден лиственный лесок. Это — на восток, а на запад сквозь прибрежную растительность поблескивает и искрится в солнечных лучах красавец-Череменец.
Но уйдем от мирного' пейзажа нашей деревни и повторим мысленно маршруты всех наших экскурсий, которые тоненькими красными линиями изрезали наши карты-трехверстки, исходя из одного пункта—„ Репьи “.
Наш путь будет лежать по равнине, покрытой полями, лесами, лугами, редко где уступающей место холмам. Через весь район с юго-востока на северо-запад извивается неширокая, в некоторых местах похожая на болото река Луга. Много ручейков и речек принимает Луга на своем пути. Вот небольшой Мельничий ручей, тут извилистая, текущая в глубокой узкой долине Удрайка, а там—Ивенка.
Параллельно реке расположены два самых больших в округе озера: Врево и Череменецкое, каждое-по тринадцать с лишним километров длины. Да, озер здесь немало--их можно насчитать до двадцати: сильно заболачивающееся Борковское, Жеребут с изумительно прозрачной водой, крошечное Гантяево и Заозерское, формой напоминающее грушу, и другие
К северу по направлению к городу Луга простираются красивые, сосновые -леса, сменяясь к югу еловыми и лиственными. Встречаются леса сплошь березовые. Кое-где мы увидим отдельные дубы, вязы и целые заросли орешника. Это — остатки вымерших широколиственных лесов, некогда покрывавших весь округ.
Леса (особенно березовые), болота и озера изобилуют разнообразным пернатым населением, среди которого изредка встречаются виды, необычные для Ленинградского края: зимородок, удод, сизоворонка, а в глухих болотный массивах за полигоном даже водится черный аист.
Из зверей попадаются барсуки, зайцы, лисицы, есть медведи и волки, встречаются рыси, выдры, горностаи, а в наиболе