Дядя Ээро наклонился вниз, задрал правую штанину, стряхнул с ноги муравья и сказал:
— Вот и я смотрю, один гонец весны совершает свой круговорот на моей ноге.
— Да, ты можешь выставить природу за дверь, а она влезет в окошко, — победно сказал папа.
Дядя Ээро смахнул с полы своего пиджака другого муравья. Вдруг он удивленно воскликнул:
— Послушай-ка, по-моему, эта природа лезет из твоего чемодана! Ты взгляни объективно.
Папа взглянул — действительно, из-под крышки чемодана вылезали один за другим муравьи. Некоторые возвращались в чемодан обратно, а некоторые пускались в дальнее путешествие.
— Да, — согласился папа, — на этот раз ты прав. Возьми-ка парня к себе на колени, а я расследую это дело.
Сийм успокоил папу:
— Это хорошие муравьи. Они никого не трогают.
Дядя Ээро приблизил свой рот к самому уху Сийма и сказал шепотом:
— Ты с ними лично знаком?
Сийм тоже приблизил свой рот к самому уху дяди Ээро и еще тише прошептал:
— Да, это сыночки Хоботка. Некрасиво уезжать в Пярну и оставлять своих сыночков одних.
Папа раскрыл чемодан. Сверху лежала его белая рубашка. По ней носились муравьи. Папа приподнял пиджак — под ним оказался Хоботок. По его спине и бокам бегало особенно много муравьев. Они выползали из бумажного кулечка, который был зажат между его передними ногами.
Хоботок беспокойно зашевелился. Ему приснился плохой сон, будто он очутился в чужом чемодане и какой-то чужой дядя увез его в чужую страну.
— Здравствуйте, — воскликнул папа, — вот так история!
Тут Хоботок проснулся, вскочил на ноги и испуганно спросил:
— В чем дело? Где я?
Но увидев знакомые лица, он успокоился и хотел было залезть в свою нору обратно, но не тут-то было. Ему пришлось пережить еще один испуг.
— Пожалуйста, остановитесь на минуту, — крикнул папа водителю автобуса.
Автобус остановился.
Папа вышел с раскрытым чемоданом на обочину дороги и стал перекладывать в чемодане вещи. Каждый предмет он тщательно вытряхивал и откладывал в сторону. Дяди в автобусе смеялись и с любопытством поглядывали на Сийма. Сийм же еле сдерживал слезы: что станет с его любимым Хоботком?!
— Папа не должен оставлять тут Хоботка одного, — сказал Сийм дяде Ээро. — Хоботок один не сумеет вернуться домой.
Дядя Ээро успокоил Сийма:
— Папа не оставит Хоботка. Он только ссадит с автобуса муравьев. Муравьи не любят ездить на автобусе, они оседлые, потому. Вот кочевые муравьи — другое дело. Они с удовольствием ездят даже на мотоцикле.
— Ну тогда ничего, — сказал Сийм. Он немного успокоился, но не совсем.
Папа стал укладывать вещи в чемодан. Все они вернулись на свои старые места … А как же Хоботок? Что же это такое?! Папа закрывает чемодан, а … Хоботка несет с собой в руках!
Окончательно Сийм успокоился лишь тогда, когда папа усадил Хоботка к Сийму на колени и автобус тронулся.
У папы почему-то было кислое лицо. Он открыл окно и стал в него смотреть. Сийм тоже сделал кислое лицо. Но Хоботок не сделал. Он сказал:
— Муравьи малюсенькие, они не могут зараз так много ездить. В другой раз они опять немного проедутся. А я могу ездить далеко-далеко, потому что я большой и у меня теперь тоже сыночки!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Три года спустя
Сийм и Хоботок идут в школу
1.
Хоботок проснулся оттого, что солнце пускало своим карманным фонариком свет ему прямо в глаза.
— Сегодня хорошая погода, мама откроет окно, и я смогу целый день смотреть, что на улице интересного, — подумал Хоботок, поморгал своими маленькими глазками, похлопал ушами, потянулся всеми четырьмя ногами, подняв вверх одеяло. Он хотел было затрубить от радости, но вовремя спохватился — ведь он не настоящий слон, а игрушечный. А ни один уважающий себя игрушечный слон не трубит прежде, чем не сделает утренней зарядки и не обольется холодной водой.
Настроение у Хоботка упало, и он проворчал:
— Вечно эта зарядка, только и делаешь, что утреннюю зарядку.
Хоботок не любил утреннюю зарядку по трем причинам: во-первых, потому что ее нужно было делать каждый день, во-вторых, что ее нужно было делать по утрам, и, в-третьих, что именно он должен был ее делать.
Хоботок с недовольным видом стал вылезать из постели: спустил одну ногу на пол, потом — вторую… Вдруг через полуоткрытую дверь он услышал, как в большой комнате разговаривают. Он живо забрался обратно в постель и накрылся с головой одеялом, так что наружу остался только кончик хобота и половина левого глаза — и навострил уши.
Говорили папа и Сийм, мама не говорила. Папа сказал:
— Сын, сегодня ты идешь первый раз в школу. А ты знаешь, что в школе самое главное?
— Пенал! — быстро выкрикнул Сийм.
— Нет, — ответил папа. — Не пенал.
— Цветные карандаши!
— Тоже нет.
— Учебники!
— Уже ближе. Подумай-ка еще.
— Я не знаю, — признался Сийм.
— Самое главное в школе — это учеба, — сказал папа. Он произнес это таким важным голосом, что у Хоботка глаза стали совсем круглыми. С ним это всегда случалось, когда кто-нибудь говорил очень важным голосом.
— Запомни это, сын мой, — продолжал папа, — если ребенок учится прилежно, он может стать великим человеком.
У Хоботка глаза округлились еще больше. Он вместе с одеялом выскочил из кровати и закричал:
— Я тоже хочу учиться, я тоже хочу стать великим!
Но никто не ответил ему.
Хоботок подошел к двери и распахнул ее настежь.
Но его все равно никто не заметил, потому что все были заняты важными делами. Мама накрывала на стол, папа сидел в кресле и курил, Сийм сидел в другом кресле и натягивал на левую ногу носок, который никак не хотел надеваться, потому что один носок на ноге уже был.
Хоботок сделал два неуклюжих шага и затрубил:
— Я тоже хочу идти в школу!
Только теперь папа повернулся к нему и недовольно сказал:
— Хоботок, что за манеры?! Ты сегодня уже стоял на голове? А холодной водой обливался?
— Нет, — перепугался Хоботок, но тут же набрался смелости и повторил:
— Я тоже хочу идти в школу!
Папа покачал головой и сказал:
— Это невозможно.
Хоботок тоже покачал головой и сказал:
— Нет, возможно. Вообще не бывает ничего невозможного.
— Это невозможно по трем причинам, — терпеливо начал объяснять папа. — Во-первых, потому что ты слон, во-вторых, потому что ты резиновый, и в-третьих, потому что ты маленький. Неужели ты не понимаешь?
— Понимаю! — сказал Хоботок. — Я очень даже хорошо понимаю, что я хочу идти в школу.
Папа вздохнул и сказал:
— Ты рассуди здраво, Хоботок. Мы-то все знаем, что ты умеешь ходить и говорить, но другие люди не знают. Да они и не поверят. Поэтому, если ты пойдешь в школу, начнутся только недоразумения, а может быть, и неприятности.
Чем больше Хоботку что-нибудь доказывали, тем сильнее хотелось ему спорить. И на этот раз было так же. Он воскликнул:
— Никаких неприятностей не будет! Я хочу учиться, потому что я хочу стать великим!
Теперь уже вмешалась мама. Она с серьезным лицом сказала:
— Хоботок, дорогой…
— Никакой я не дорогой!
— … ты бы еще немного поспал.
— Не хочу я спать!
— Ах, Хоботок, — сказал папа устало, — некрасиво спорить со взрослыми.
— А это красиво, когда взрослые не пускают маленького игрушечного слоника в школу, и он должен оставаться на всю жизнь не великим? — крикнул в ответ Хоботок, и у него печально поник хобот, потому что ему вдруг стало себя очень жалко.
Сийму, который, наконец, с огромным трудом напялил один носок на другой, тоже стало жалко Хоботка, и он сказал:
— Пусть Слоняйка пойдет вместе со мной в школу. Я посажу его рядом с собой.
Слова Сийма немного обнадежили Хоботка. Он слегка пошевелил кончиком хобота и покосился краем глаза на папу, что тот скажет. Но папа лишь рассеянно стряхнул пепел в чашку с кофе. А мама раздраженно сказала:
— Сийм, долго ты будешь возиться? Ты еще даже носки не надел!
— Один носок я надел, — сказал Сийм.
— Надень и другой — и живо за стол! — поторопила его мама.
— Другого носка нет, — объявил Сийм.
— Где же он? — спросила мама.
— Я не знаю, — ответил Сийм.
— Но ведь он должен быть где-то тут, — воскликнула мама, подошла к Сийму, пошарила у него за спиной, посмотрела, не сидит ли он на носке, заглянула под кресло — носка нигде не было.
— Ведь я дала тебе два носка, — сказала мама.
— Два, — подтвердил Сийм.
— Где же второй носок?
— Потерялся.
— Но ведь ты не можешь идти в школу в одном носке!
— Отец, помоги ребенку найти носок, — сказала мама и полезла под стол.
Папа тоже полез под стол и сказал:
— Здесь носка нет.
Мама полезла под книжную полку. Папа тоже полез под книжную полку и сказал:
— Чего нет, того нет.
Сийм заглянул за часы, которые стояли на полке, и сказал:
— Здесь носка тоже нет.
— Это просто наваждение какое-то! — воскликнула мама и приподняла крышку радиолы.
Все бросились искать носок. На Хоботка никто не обращал внимания. Это было очень обидно.
Хоботок терпел-терпел, а потом как затрубил изо всей мочи:
— Я хочу идти в школу, как вы этого не понимаете!
Мама опустила крышку радиолы и сказала:
— А ты, Хоботок, вообще отправляйся в свою комнату, потому что ты нам сейчас мешаешь… Смотри, опять одеяло валяется на полу.
— Не пойду я в свою комнату, — затопал ногами Хоботок.
— Я вижу, ты хочешь посидеть в стенном шкафу, — сказала мама. — Всему есть предел!
Хоботок вздрогнул. Больше всего на свете он боялся стенного шкафа. Сами посудите, разве приятно лежать дни и недели напролет с неживыми игрушками? Никто не поболтает с тобой, никто даже не обидит.
Хоботок, оскорбленный до глубины души, вернулся в свою комнату. Но одеяло с полу он не поднял — назло всем. И то, что у Сийма на одной ноге было надето два носка, он тоже не сказал — назло всем.
Он лег в постель, хоботом к стене, и заныл:
— Ой, как грустно Хоботку, очень ему грустно оттого, что его прогнали…
2.
Когда захлопнулась входная дверь, сердце Хоботка пронзила такая боль, что он несколько раз перевернулся с боку на бок.
— Вот так они всегда делают, — сказал он самому себе. — Вечно уходят и оставляют меня одного.
Он хотел было немного поплакать, но тут заметил, что окно открыто, и передумал.
— Какой смысл плакать? Все равно этого никто не видит. Лучше отправлюсь-ка я вслед за Сиймом.
Это была прекрасная мысль!
В два счета он оказался на полу, придвинул табуретку к окну, залез на нее, оттуда — на подоконник, посмотрел вниз, зажмурился — ведь как-никак третий этаж — и прыгнул.
Ох и страшно было падать! Хоботок успел за это время целых три раза пожалеть о своем поступке. Лишь потом он шлепнулся на землю, подскочил, как мячик, снова приземлился, несколько раз перекувырнулся, открыл глаза и обнаружил, что он у самых ворот. Нужно было спешить, так как Сийм с папой и мамой уже скрылись за углом. Стоит Хоботку зазеваться, как он не найдет дороги. Хоботок на всех парах помчался за ними.
В переулке, куда завернул Сийм, Хоботок запросто догнал бы его, и он чуть было не сделал этого, но вовремя спохватился. Это было бы очень опрометчивым шагом: папа с мамой могут отослать его домой. На безопасном расстоянии он затормозил и продолжал путь, бойко перебирая ногами. У Хоботка были короткие ноги. Когда взрослые делали один шаг, ему приходилось делать четыре.
Улица была длинная-предлинная. По ней проехала одна машина, потом вторая, потом третья и еще одна машина. На пешеходной дорожке встретился один человек, потом — второй, потом — третий, а потом еще один.
На обочине дороги прохаживались голуби и прыгали воробьи.
Голуби ворковали:
— Гули-гули, мы голуби и говорим по-голубиному.
А воробьи чирикали:
— Смотрите-смотрите, поросенок с двумя хвостами!
Они запрыгали вокруг Хоботка, а самые нахальные даже клюнули его. Под конец это надоело Хоботку и он, разозлившись, шлепнул одного воробья хоботом. Воробьи со страшным криком кинулись врассыпную, но вслед стали выкрикивать все некрасивые слова, какие только знали.
Улица кончилась. Впереди начинался зеленый газон, на котором росло много зеленых кустов. Ой, как бы Хоботку хотелось поиграть тут в прятки! Но сейчас об этом нечего было и думать, если он не хотел терять Сийма из виду. Постоянно приходилось увертываться то влево, то вправо, так как ни один прохожий не уступал Хоботку дороги, а некоторые будто нарочно становились поперек.
Хоботок был так занят, протискиваясь сквозь толпу, что не заметил, как прохожие, уставившись на него, протирали глаза, всплескивали руками и удивленно восклицали:
— Глядите-ка — слон!
— Резиновый слон — и бегает!
— Причем совсем один!
— Как дети беспечны — разбрасывают свои игрушки!
— Я не верю своим глазам!
— Не верьте — это надувательство!
— Это замаскированная кошка!
— Кошка? В таком случае это школьная кошка Мурляна. Она и не такое вытворяет!
А Хоботок бежал себе и думал:
— Вот Сийм удивится, когда придет в школу и увидит, что я тоже пришел.
Эта мысль так обрадовала его, что он захихикал. Тут же он услышал за спиной возглас: "Глядите-ка, он еще и хихикает". Теперь Хоботок впервые оглянулся-и что же он увидел?! За ним по пятам гнались несколько собак, несколько мальчишек, несколько девчонок, несколько дядей и несколько теть. И все они размахивали руками. Только собаки не махали, они махали хвостами и держали носы по ветру. Одна кругленькая тетя, с красным зонтиком под мышкой, тоже не махала руками. Она держалась ими за голову, будто боялась, что голова отвалится.
— Чего они все переполошились? — подумал Хоботок. — И куда они все мчатся? Наверно, в зоопарк или в цирк, или к бабушке на день рождения. Я бы тоже побежал с ними, но не могу, потому что мне надо идти в школу, потому что я хочу учиться.
Впереди показалась широкая-преширокая улица. По ней ехало несколько машин и голубой автобус, и голубой трамвай. На другой стороне улицы стоял столб, а на нем горела желтая лампа. Как только Сийм с папой и мамой подошли к краю улицы, в лампе зажегся красный свет, и Сийм остановился.
Хоботок замедлил шаг. Красная лампа щелкнула и стала желтой, а потом и вовсе зеленой.
— Когда я вырасту, я куплю себе точно такой же столб с лампой, — подумал Хоботок и снова прибавил шагу. Потому что как только свет стал зеленым, все машины остановились, и голубой автобус, и голубой трамвай тоже, а Сийм с папой и мамой стали переходить улицу.
Только Хоботок собрался бежать за Сиймом, как вдруг все машины снова двинулись — и голубой автобус, и голубой трамвай тоже. Вся улица наполнилась урчанием и вертящимися колесами. Это могло напугать кого угодно, но только не Хоботка. Он смело ринулся вперед, только на всякий случай закрыл глаза. По правде говоря, они у него сами закрывались, когда не было поблизости ничего интересного.
Кругом стоял страшный скрежет и грохот. И все это вдруг перерезал крик:
— Остановите слоника! Он может попасть под машину!
— Интересно, какого слоника они ловят? — Хоботок из любопытства открыл глаза. Он не увидел никакого слоника. Он увидел только кругленькую тетю, ту самую, которая двумя руками держалась за голову. Тетя мчалась прямо на него, растопырив зонтик и пытаясь зацепить ручкой зонтика Хоботка за ногу.
— Тетя хочет поиграть со мной в пятнашки, — подумал Хоботок и, припустив быстрее, стал делать прыжки то в одну, то в другую сторону, чтобы его труднее было поймать. А ведь на улице вообще нельзя играть, папа не разрешает.